Тот отмахнулся:

– Я помню его прапрапрадеда. Тот был такой же. Хотел украсть моих оловянных солдатиков.

– Да, ваша светлость.

Бальдемар видел, что разговор временно зашел в тупик. Но вот аристократ как будто собрался с мыслями. Он потер руки (кожа была такой сухой, что Бальдемару почудился шелест, словно друг о друга терлись два листка пергамента) и сказал:

– Значит, решено. Он – человек одаренный. Он подойдет.

Колдун ненадолго задумался, потом сказал:

– Он мне еще понадобится на какое-то время. Думаю, я смогу написать о нем интересную статью для «Журнала тайных наук». Но да, он подойдет.

– Подойду для чего? – спросил Бальдемар.

Но аристократ уже ушел, а маг принялся искать новую книгу, что-то бормоча и водя пальцем по корешкам. Бальдемар задумался, не выскользнуть ли из комнаты, но опять взглянул на пятно на потолке и решил остаться.



В последующие несколько дней он узнал кое-что важное: он приземлился в графстве Капрасекка, которым правит герцог Альберо, тот самый, с пергаментной кожей. Колдуна зовут Омбраж, он представитель Синей школы. Гонка, о которой упоминал герцог, – состязание, его проводят раз в семь лет, чтобы выявить «человека одаренного», которого герцог отправит своим послом в некое далекое царство, в сопровождении женщины, превзошедшей всех в искусстве вести домашнее хозяйство.

– Моя спутница красива? – спросил он, когда эту новость сообщил ему мажордом герцога, человек с большим плюмажем на черной шляпе, неодобрительно фыркавший, что бы ни предлагала ему окружающая действительность.

– Красота не есть условие, – с насмешливой улыбкой сказало это должностное лицо. – Определенно не в этом случае.

Надежды Бальдемара растаяли. Его ненадолго пленила мысль стать послом, которого сопровождает какая-нибудь длинношеяя бледная аристократическая красавица. Но мажордом описал ему женщину-победительницу как неуклюжую деревенскую девицу, служанку с молочной фермы.

– То, что налипло на ее башмаки, неописуемо, – добавил мажордом и фыркнул с удвоенной силой.

Омбраж подлечил раны Бальдемара и снабдил его новой одеждой и обувью. Бальдемар был пленником, но по замку мог ходить свободно; однако когда он замечал в отдалении герцога Альберо, ему тут же хотелось увеличить расстояние между ними.

– Не пытайся сбежать, – сказал маг. – Ты открыл интересную тему для исследования, и я хотел бы подробнее расспросить тебя. Но не смогу, если придется применить к тебе парализующее заклятие.

Они одновременно взглянули на пятно на потолке мастерской и договорились, что Бальдемар не будет выходить за стены замка. Однако он все-таки поднялся на укрепления, посмотрел на город и увидел, как солдаты герцога разбирают барьеры и преграды на пути гонки; маршрут гонки, петляя, повторял изгибы замковой стены. Там были узкие бревна над грязевыми ямами, сети, под которыми требовалось проползать, какие-то бочки, которые надо было ногами закатить на пологий склон, и ряды крутящихся барабанов, из которых торчали короткие крепкие деревянные стержни – на уровне щиколоток, груди и головы, и сверх всего – чистые травянистые участки для спринта.

– Это какая-то полоса препятствий? – спросил он часового.

– Можно сказать и так, – ответил стражник. – Но горожанам и мужикам она не нравится. Приходится подгонять их хлыстами.

– И победитель становится послом герцога?

Солдат посмотрел на Бальдемара так, словно вопрос выдал, что перед ним простофиля.

– Конечно, – сказал он, помолчав, – послом его светлости.

Бальдемар хотел еще расспросить его, но тут его вызвали к Омбражу. Поскольку вызов представлял собой громкий звон в голове и звон этот приутихал, только когда Бальдемар шел в нужном направлении, не ослабевая, пока неудачливый вор не находил мага, – он не стал медлить.

– Опиши Меч Судьбы, – велел колдун, когда Бальдемар, запыхавшись, явился в его мастерскую.

Бальдемар послушался, упомянув о нарядной оплетке рукояти и вставках из драгоценных камней.

– И ты просто схватил его?

– Да.

– Покажи руку. – Когда он это сделал, маг осмотрел его ладонь и особенно подушечки пальцев. – Никаких ожогов, – сказал он, очевидно, себе.

Омбраж снова дернул себя за нос и спросил:

– Говоришь, ты заманил караульных эрбов в другую комнату и запер их там?

– Да.

– Но как только ты взял Меч, они появились и погнались за тобой?

– Да.

Его самого удивляло, как они это сделали. Замок был очень прочный.

– И тем не менее не поймали.

– Я бежал очень быстро.


– Но ведь они эрбы, – сказал Омбраж. – Они были старые или больные?

– Нет, зрелая самка и два ее взрослых детеныша.

– Гм. – Колдун что-то записал на листке пергамента, лежавшем перед ним на столе. – Ты побежал на крышу и там оставил Меч?

– Он мешал мне. Бил по ноге.

– Только бил? Не резал, не колол, не рубил?

– Он был в ножнах у меня на поясе, – сказал Бальдемар. – Никто им не размахивал.

Омбраж бледной рукой отмахнулся от его последних слов, как будто они не имели смысла.

– Ну а этот Флэпдудл, который послал тебя за ним, – снабдил ли он тебя волшебными помощниками?

– Только летающей платформой. Веревка и крюк у меня были свои, отмычка тоже.

– Гм, и ты совершенно уверен, что Меч не пытался убить тебя?

Бальдемар удивился:

– Совершенно уверен.

– Гм.

Новая запись на пергаменте. Колдун задумчиво потер подбородок и воздел палец, собираясь задать новый вопрос. Но в этот миг в дверях появился озабоченный герцог Альберо.

– Он должен идти, – сказал герцог, показывая пальцем на Бальдемара.

– Я на пороге значительного открытия, – сказал Омбраж. – Этот человек, может быть, более одарен, чем наши обычные кандидаты. Мне нужен по меньшей мере еще день.

Выражение лица герцога говорило, что он не принимает возражений. Он посмотрел на часы, которые извлек из своих одежд.

– Семь лет заканчиваются сегодня в полдень. Никаких промедлений быть не может.

– Но… – начал колдун.

– Никаких но. – Герцог был неумолим. – Никаких «минутку» или «еще мгновение». Если он не пойдет, ты знаешь, кто явится. Так что он идет и идет немедленно.

Он посторонился, и в мастерскую вошли мажордом и два солдата. Бальдемар обнаружил, что его свободу вновь ограничили.

Герцог жестом велел его увести, а сам задержался, чтобы сказать Омбражу:

– Ты никоим образом не будешь мешать ему выполнять условия.

У колдуна сделался такой вид, словно он хотел возразить. Но он кивнул и сказал:

– Я никак не буду ему мешать.

– Хорошо. – Альберо опять посмотрел на часы и спросил у мажордома: – Медаль прихватил?

– Да, ваша светлость.

– Тогда идем.

Бальдемара отвели на передний двор замка, к самым воротам. Солдаты держали его за руки, а мажордом достал из сумки на поясе бронзовый медальон на цепочке. На металле были оттиснуты слова «За заслуги». Он показал медальон герцогу, стоявшему в дверях башни, из которой они вышли, и тот знаком велел поторапливаться.

Чиновник повесил медальон на шею Бальдемару. Тем временем из деревянной пристройки другие два солдата вывели невзрачно одетую пухлую молодую женщину, которую жизненный опыт выучил нервно улыбаться и то и дело сжимать руки. У нее была такая же медаль.

Обошлись без представлений. Мажордом кивком указал на каменную кладку в форме круга по пояс высотой посреди двора и сказал:

– Идем туда.

– И что? – спросил Бальдемар, но никто не ответил на его вопрос.

Каменный круг походил на колодец. Подойдя к нему, Бальдемар заглянул внутрь и увидел, что это действительно колодец, уходящий в темноту. Молодая женщина тоже заглянула туда и стала улыбаться еще пугливее, а руки сжимать еще сильнее.

– Спускайтесь, – велел человек в шляпе.

– Что? – Бальдемар начал было возражать. – Я посол. Где карета, в которой меня повезут, где моя лента?

Он осмотрелся, но увидел только молодую женщину, мажордома, солдат и герцога, который возбужденно жестикулировал; высоко в башне у окна своей мастерской Омбраж направил на него черную волшебную палочку и что-то сказал. Молодая женщина вздрогнула, словно ее ущипнули за ягодицу, но тут мажордом указал на спуск в темноту.

– Вы с ней должны спуститься, – сказал он. – Как видите, мы предоставили вам лестницу. Отправляйтесь, или вам предложат более быстрый способ спуска.