Грегори втянулся. Приобрел привычки и правила, обзавелся удобным оружием, модными костюмами и харизмой. Толбот лишь усмехался, поглядывая на заматеревшего ученика, и подкидывал ему все новые задания.
В их компанию незаметно влился и Тай. Сначала бастард исполнял роль личного слуги, но потом Толбот выделил его умение становиться незаметным и начал привлекать Тайлера к слежке. На слугу в ливрее и так не обращают внимания, а если переодеть его молочником или почтальоном, нанести на бледное лицо загар, а светлые, почти белые, волосы выкрасить в черный или рыжий, никто и не заподозрит в ленивом бродяге соглядатая.
Так постепенно Дансер вылепил из двух сыновей герцога Ратлендкого великолепную пару шпионов, но не спешил отпускать их в самостоятельное плавание. У него были на то причины. Мир патриотов, готовых не только кричать на площади, но и действовать на благо своей страны, узок. Постепенно все они узнают друг друга, раскланиваются на крупных мероприятиях, передают сообщения своих нанимателей друг другу, а порой банально протыкают врага шпагой или подсыпают яд.
Глава 4
Однажды нежным утром в Итилии Дансеру передали конверт. Шелковая серая бумага и черная печать насторожили Грегори, но им случалось под видом уведомлений о рождении младенцев получать донесения или новые задания, так что он лишь прикинул, где у него лежит легкий плащ, способный скрыть лицо от любопытных глаз.
Изучив послание, учитель быстро собрался и ушел, приказав ученику оставаться в гостинице. Оценив прихваченный лордом Толботом арсенал, Грегори растянулся на кровати, благоразумно решив поспать. Когда принесли завтрак, он спокойно съел две порции, запил легким итилийским вином и по вбитой в Ритоне привычке взялся приводить в порядок оружие и амуницию. Перевязи скрытого ношения требовали внимания, масла и воска, а некоторые и починки. Метательные ножи, толчковые ножи, стилеты, стрелки…
Он провозился до сиесты, потом выглянул в окно, на пустую площадь, прошелся по комнате и задумчиво дернул сонетку. Тай появился практически моментально и замер, всем телом изобразив вопрос.
– Дансер ушел, сказал ждать. Ты видел, куда он направился?
– На север, – лаконично ответил бастард.
Грегори нахмурился – северная часть города представляла собой лабиринт складов, портовых забегаловок и доков. Место опасное, но и лорд Толбот не мальчик.
– Если не явится к пяти часам, придется извиняться перед графиней, – протянул он, вспомнив эксцентричную даму, с которой его наставник легко переходил на флирт.
Тай меланхолично пожал плечами.
– Ладно, приготовь к вечеру прохладную ванну, бордовый фрак и жилет в серую полоску. Графиня любит надевать черное и часто принимает гостей в будуаре с серыми стенами, поэтому не стоит сливаться с интерьером.
Тайлер поклонился и вышел, а лорд Грегори сел писать письмо Аманде. Несмотря на разницу в социальном положении, он продолжал общаться с алхимичкой, оправдывая себя тем, что это знакомство полезно: девушка не раз подсказывала ему необычные способы удаления чернил, уничтожения следов и запахов.
Еще одно письмо лорд написал Кентавру. Махоун сражался с нечистью на границах королевства и отвечал редко, но Грега грела мысль о том, что они оба защищают свою страну как умеют. Третий конверт отправится в Ритон. Аллиаль никогда бы не признался, но для него важно было знать, что человек, хранящий его тайну, продолжает вести себя так, словно ничего не случилось.
Почтовый день затянулся как раз до вечера. Когда Тай вошел, держа в руках фрак и жилет, Грегори оторвался от писем, быстро запечатал последний конверт и вопросительно взглянул на брата.
– Лорд Толбот не появлялся, милорд, – сдержанно ответил тот. – Писем и карточек не приносили, пакетов не передавали.
Сын герцога неспешно оделся, завязал галстук, закрепил узел булавкой с небольшим солитером и приказал подать экипаж. Вечер в салоне графини Кастильони прошел скучно: за карточными столами шла чинная игра, в соседнем зале звучала негромкая музыка, приглушая болтовню сиятельных жен. Подавали недурной ром и дурное вино. На закуску обещали лобстеров, но были только креветки.
Молодцевато взбежав по лестнице, Грегори вежливо извинился перед хозяйкой дома за отсутствие своего наставника. Его небрежно похлопали веером по плечу и пригласили бывать чаще. Тогда молодой агент еще не понял, что означает это приглашение. Прозрение наступило четыре часа спустя, когда он нашел смертельно раненного Толбота у дверей снимаемого ими дома.
Вместе с Тайлером Грег затащил Дансера в спальню, срезал пуговицы с пропитанного кровью сюртука и понял, что не знает, как этот практически обескровленный человек вообще смог добраться до дома.
– Меня привезли, – булькая кровью в горле, ответил на незаданный вопрос наставник. – Мало времени. В подкладке – инструкции. В сундучке – письма семье. Отправь все адресатам. Вызовешь доктора, когда я умру, скажешь, что нашел на пороге. Отправь мое тело в Бриванию, не хочу сохнуть под здешним солнцем…
Голос агента сорвался, голубые глаза застыли навсегда. Грегори гадал, что же делать. Они с наставником отрабатывали несколько сценариев на случай гибели и нападения, но в первую минуту он растерялся, зато не растерялся Тай.
– Милорд, я вызову врача и стражей порядка, у вас будет около двадцати минут! – сказал он, выходя из комнаты.
Это сработало. Грегори очнулся, вспорол подкладку сюртука, вынул пачку бумаг, убрал их в книгу, лежавшую на столике, затем открыл сундучок для умывальных принадлежностей, убедился, что в нем действительно есть письма семье лорда Толбота, куратору и… самому Грегори! Молодой лорд захлопнул крышку и обыскал наставника. Карманы были пусты. Оружия, перчаток – даже часов не было! Выходит, ему предлагают сценарий «ограбление иностранца на прогулке»?
Доктор и полиция явились через тридцать минут. К этому времени бледный как полотно Грегори уже налил себе бренди и накапал на платок лавровишневой воды, чтобы скрыть запахи трущоб, из которых привезли Толбота. Врач констатировал смерть, полицейские убедились, что карманы иностранца вывернуты, вяло пообещали отыскать грабителя и подсказали, где и когда можно оформить разрешение на отправку тела в Бриванию.
Когда дом опустел, а срочно вызванные «помощники смерти» подготовили тело Дансера к погребению, Грег остался один, запер дверь и активировал амулет связи. Доложил коротко, сухо, удерживая внутри волну эмоций, которая его раздирала. За эти два года лорд Толбот успел стать ему близким человеком, бесконечно уважаемым наставником и примером.
Ответ пришел быстро. «Оставайтесь на месте. Продолжайте работу. Тело отправьте в Бриванию».
Перечитав скупые строчки на плоском диске амулета, Грег встряхнул головой – ему не чудится? Его отправляют в самостоятельное плавание?
Глава 5
Следующие семь лет показались сыну герцога Ратлендского веком, и отнюдь не золотым. Сначала он продолжил гранд-вояж в одиночестве, попутно расследуя смерть наставника. Изучая бумаги покойного Дансера, лорд Лайвернес узнал, что графиня Кастильони – тайный агент Итилии. Отношения между двумя странами оставались напряженными, и было подозрение, что именно эта эффектная женщина выманила лорда Толбота в трущобы, чтобы сделать ему некое предложение. А когда бриванский шпион отказался, – возможно, прилюдно и в жестких выражениях, – его просто убили.
Со временем лорд Грегори, получивший среди своих прозвище Брегет за точность и красоту решений и действий, сумел доказать, что графиня Кастильони и есть знаменитая итлийская шпионка по прозвищу Черная Мамба. Он даже красиво подставил ее, мстя за гибель наставника, но женщина с проворством змеи выскользнула из ловушки, оставив Брегету издевательское письмо.
Вторым постоянным противником стал лорд Грац. Его настоящее имя бриванскому шпиону узнать не удалось. Умный, тонкий, сильный шпион Иштвании нередко вмешивался в союзные переговоры, рушил договоренности, крал то, что могло определить политику государства на следующее десятилетие. Его козни разрушили немало красивых комбинаций Брегета, но тут лорд Грегори даже не слишком огорчался проигрышу – игра умов его пленяла, заставляла постоянно расти над собой, изучать новые способы получения и передачи информации, учила вести долгую, почти незаметную игру на разных уровнях.
На пятый год службы к лорду Грегори приставили новичка. Такого же зеленого юнца, каким был он сам. Юный лорд Стронг был выпускником школы Ритон, его поймали на пьяной драке, в которой он серьезно покалечил сокурсника. Копнув чуть глубже, новоиспеченный наставник узнал, что мальчишек подпоили вином с дурманом, а потом стравили, делая ставки на сильнейшего. Грегу стало противно. Он не любил случайных жертв. Но юнца пришлось учить – жестко и быстро, как когда-то учили его.
К исходу второго года обучения лорд Стронг вполне успешно передавал записки, отвлекал дам и даже недурно лазил по крышам. Волей судьбы и начальства им вновь пришлось приехать в Итилию, и по иронии судьбы же новые напарники – юнец в гранд-вояже и его «дрессировщик медведей» – сняли тот же самый дом.
Войдя в знакомую спальню, в которой за прошедшие годы сменили обои да выкрасили пол, Грег на долю секунды задержал дыхание. Тай, стоящий за его плечом, сделал то же самое.
– Ну вот, Стронг! – Лорд отмер и хлопнул юнца по плечу. – Тут будет ваша спальня, а я возьму себе соседнюю, там потише.
Они умылись с дороги, отобедали, приказали разобрать багаж и нанесли визиты в самые популярные дома столицы. Всего лишь оставили карточки. Сообщили всем заинтересованным лицам о своем появлении. К вечеру пришли ответы, и уже на следующий день юный Стронг восхищенно оглядывал бальный зал.
– Наставник, здесь великолепно! – воскликнул он, любуясь свежими женскими лицами и глубокими декольте бальных платьев.
– Согласен. – Грег держал хорошую мину, но чувствовал себя подавленным. Слишком много воспоминаний. – Развлекитесь, мой мальчик.
Навстречу новым гостям подошла хозяйка дома:
– Лорд Лайвернес! Рада снова видеть вас! Отчего вы так и не заглянули в мой салон?
– Графиня… – Грег скрипнул зубами, но приложился к ручке Мамбы.
– Уже герцогиня, – плавно повела она рукой с зажатым в ней веером. – Познакомьтесь – мой супруг…
К прекрасной даме в темно-вишневом платье приблизился бодрый старичок лет шестидесяти. Умильно улыбнулся супруге, раскланялся с гостями, сказал парочку светских банальностей и удалился в сторону карточных столов. Брегет проводил его насмешливым взором. Значит, графиня Кастильони повысила свой статус? Сомнительно. Ее итлийский титул был куда выше иштванского, не подкрепленного ничем, но если даме угодно зваться герцогиней… Или это очередная интрига и Мамба теперь служит Иштвании вместе с Грацем? У кого бы уточнить? Не давать же объявление в газету! Хмыкнув, Грегори увлек своего юного напарника в сторону музыкантов. Иногда лучше танцевать, чем говорить.
Они потанцевали, побродили по залу, выпили пару бокалов недурного токайского, сыграли в карты по низким ставкам, присматриваясь к собранию. Здесь, в Итилии, не соблюдался так строго обычай явиться на следующий день после бала ко всем дамам, с которыми случилось танцевать на балу. Это правило в основном касалось незамужних дам и молодых вдов, но их Грегори и лорд Стронг старательно избегали.
За игрой в карты мужчины вели пространные беседы, прислушиваясь к сплетням, пытаясь уловить колебания иностранной политики. Вставляли шпильки, немного проиграли. Под шумок, не привлекая внимания, получили дипломатическую почту и отправили срочные сообщения. Среди многолюдного бала так просто вершить тайные дела, если знать как.
На следующий день оба лорда спали до полудня. Затворив ставни от удушающей жары, они позавтракали, обсудили грядущий вечер и по обоюдному согласию удалились в свои комнаты, чтобы провести сиесту за книгами или оружием. Грегори по привычке сел писать письма друзьям. За все девять лет службы на континенте он не нарушил эту традицию – писать Аманде, Махоуну и Аллиалю из каждого нового города, отправляя письма с оказией. С путешественниками, с агентами, а порой с монахами или с бедными франкскими гувернантками, вошедшими в моду у него на родине.
Он писал несколько часов, потом запечатал конверты и убрал в сундучок с бритвенными принадлежностями. Пусть полежат. При случае отправит. Ответы приходят еще реже, но через исписанные листы бумаги он чувствует связь с родиной. Пока чувствует.
В этот момент внизу постучали, Тайлер, заменяющий Грегу камердинера, открыл и вскоре принес лорду письмо. Короткое, почти пустяковое, но у сына герцога Ратлендского кольнуло сердце при виде серого шелковистого конверта с черной печатью. В записке намеками говорилось о том, что Мамба будет этим вечером в доках. В таверне для морского сброда. Герцогиня пожелала лично отобрать головорезов для некоего дела, связанного с интересами Бривании.
Информация поступила от одного старого звонаря, как называл тихих агентов лорд Толбот. Грегори прикрыл глаза и вспомнил тот день, семь лет назад. Жаркий полдень, записка, приглашение в трущобы… Он не пойдет. Графиня Кастильони славится своей кровожадностью и эксцентричностью. С нее станется выкопать на пути в док яму и засыпать ее горящими углями. Он не поедет! Это ловушка!
Постояв у окна спальни, Грегори позвал Тая. Показал записку, напомнил дело семилетней давности. Судя по лицу брата, тот тоже прекрасно все помнил. Они остались дома. Взяли шахматную доску, вина и напились в хлам, вспоминая прошедшие годы. А следующим вечером Грега зажали в переулке несколько парней из клана «Браво» в черных масках и плащах-домино. Он соблюдал все правила безопасности, идя на встречу со своим агентом: взял оружие, надел под тонкий темный камзол гибкую кольчугу, но это его не спасло – семь точных ударов, насмешливое: «Привет от герцогини!» – топот ног и темнота…
Глава 6
Спасло Грегори несколько обстоятельств. Первое: он всегда говорил Тайлеру, куда идет и когда должен вернуться. Второе: под пресловутой кольчугой на нем было отличное накрахмаленное белье. От крови крахмал разбух и залепил его раны, спася от кровопотери и заражения. И третье: его нетерпеливый ученик решил пойти наставнику навстречу, ведь они собирались на маскарад, и обнаружил еще живого лорда Лайвернеса по нитке бусин, сорванных наемниками во время драки. Дурацкая привычка Грега к обсидиановым бусинам вместо цепочки для часов спасла ему жизнь.
Той же ночью ему вызвали лучшего в городе лекаря, а через сутки бледного, мечущегося в лихорадке лорда Лайвернеса перенесли на корабль, идущий в Бриванию. Юный лорд Стронг остался в Итилии заканчивать дела.
Родная земля встретила Грега неприветливо – затяжным штормом, бурей над заливом и проливным дождем в порту. Его накрыли моряцкими просмоленными плащами, занесли в карету и отвезли в городской особняк герцогов Ратлендских.
Леди Виола встретила сына со стойкостью истинной леди – распорядилась приготовить комнату, вызвать лекаря и гробовщика.
– Посмотрим, кто успеет первым, – сказала она дворецкому. – Если доктор – подайте мне чай. Если гробовщик – шерри.
Счастливая звезда лорда Лайвернеса была к нему благосклонна: в тот день доктор возвращался с вызова и ехал мимо особняка Ратлендов, тут его и догнал быстроногий лакей. Так что гробовщик опоздал и упустил выгодный заказ.
Три месяца лечения, восстановления, боли, стонов и кровавых бинтов высосали из Грегори немало сил. Порой ему казалось, что он все еще на ледяной палубе корабля, угодившего в шторм, а через час он изнывал от жары итлийского полдня. Все это время Тай был рядом, поддерживал, кормил с ложки, водил по комнате и пару раз давал в морду, когда Грег, мечтая покончить со всем раз и навсегда, желал выйти в окно второго этажа.
Потом шпион его величества выздоровел, узнал об отставке по ранению и в один из пасмурных дней сел за стол и подсчитал свои активы. Родители по-прежнему платили ему содержание, как юнцу, недавно выпорхнувшему из родного гнезда. Сумма была небольшой, но регулярной.
Путешествуя по континенту, младший сын герцога не тратил личные деньги, так что на его счету скопилась приличная сумма. На тот же счет шло его жалованье. Лорд Толбот, предчувствуя, должно быть, будущие сложности молодого шпиона, платил ему небольшое жалованье из тех сумм, что выдавались на подкуп слуг, плату доверенным лицам и на прочие расходы. Одежду, наем дома, кареты и оружия – все оплачивала корона. Эту же схему Грегори сохранил после гибели наставника.
А еще Дансер научил своего протеже и его лакея вкладывать даже минимальные средства в дело. Например, покупать на карточный выигрыш не вино и кокоток, а трактир в бойком месте. Подбрасывать пару золотых горшечнику, чьи изделия отличались качеством и звоном. Спонсировать портного, мечтающего закупить хорошие ткани, и обязательно покупать хотя бы одну корабельную акцию в месяц, в надежде, что путешествие в колонии за пряностями, кофе и слоновой костью принесет доход.
В сложное время полного погружения в шпионскую деятельность Грег скинул заботы о собственном кошельке на брата, и Тайлер не подвел: оборачивал средства, вел бухгалтерию и даже аккуратно платил налоги. Так что теперь лорд Лайвернес был не нищим отставником-пенсионером, а вполне состоятельным лордом, имеющим хороший доход.
Узнав об этом, Грегори хмыкнул:
В их компанию незаметно влился и Тай. Сначала бастард исполнял роль личного слуги, но потом Толбот выделил его умение становиться незаметным и начал привлекать Тайлера к слежке. На слугу в ливрее и так не обращают внимания, а если переодеть его молочником или почтальоном, нанести на бледное лицо загар, а светлые, почти белые, волосы выкрасить в черный или рыжий, никто и не заподозрит в ленивом бродяге соглядатая.
Так постепенно Дансер вылепил из двух сыновей герцога Ратлендкого великолепную пару шпионов, но не спешил отпускать их в самостоятельное плавание. У него были на то причины. Мир патриотов, готовых не только кричать на площади, но и действовать на благо своей страны, узок. Постепенно все они узнают друг друга, раскланиваются на крупных мероприятиях, передают сообщения своих нанимателей друг другу, а порой банально протыкают врага шпагой или подсыпают яд.
Глава 4
Однажды нежным утром в Итилии Дансеру передали конверт. Шелковая серая бумага и черная печать насторожили Грегори, но им случалось под видом уведомлений о рождении младенцев получать донесения или новые задания, так что он лишь прикинул, где у него лежит легкий плащ, способный скрыть лицо от любопытных глаз.
Изучив послание, учитель быстро собрался и ушел, приказав ученику оставаться в гостинице. Оценив прихваченный лордом Толботом арсенал, Грегори растянулся на кровати, благоразумно решив поспать. Когда принесли завтрак, он спокойно съел две порции, запил легким итилийским вином и по вбитой в Ритоне привычке взялся приводить в порядок оружие и амуницию. Перевязи скрытого ношения требовали внимания, масла и воска, а некоторые и починки. Метательные ножи, толчковые ножи, стилеты, стрелки…
Он провозился до сиесты, потом выглянул в окно, на пустую площадь, прошелся по комнате и задумчиво дернул сонетку. Тай появился практически моментально и замер, всем телом изобразив вопрос.
– Дансер ушел, сказал ждать. Ты видел, куда он направился?
– На север, – лаконично ответил бастард.
Грегори нахмурился – северная часть города представляла собой лабиринт складов, портовых забегаловок и доков. Место опасное, но и лорд Толбот не мальчик.
– Если не явится к пяти часам, придется извиняться перед графиней, – протянул он, вспомнив эксцентричную даму, с которой его наставник легко переходил на флирт.
Тай меланхолично пожал плечами.
– Ладно, приготовь к вечеру прохладную ванну, бордовый фрак и жилет в серую полоску. Графиня любит надевать черное и часто принимает гостей в будуаре с серыми стенами, поэтому не стоит сливаться с интерьером.
Тайлер поклонился и вышел, а лорд Грегори сел писать письмо Аманде. Несмотря на разницу в социальном положении, он продолжал общаться с алхимичкой, оправдывая себя тем, что это знакомство полезно: девушка не раз подсказывала ему необычные способы удаления чернил, уничтожения следов и запахов.
Еще одно письмо лорд написал Кентавру. Махоун сражался с нечистью на границах королевства и отвечал редко, но Грега грела мысль о том, что они оба защищают свою страну как умеют. Третий конверт отправится в Ритон. Аллиаль никогда бы не признался, но для него важно было знать, что человек, хранящий его тайну, продолжает вести себя так, словно ничего не случилось.
Почтовый день затянулся как раз до вечера. Когда Тай вошел, держа в руках фрак и жилет, Грегори оторвался от писем, быстро запечатал последний конверт и вопросительно взглянул на брата.
– Лорд Толбот не появлялся, милорд, – сдержанно ответил тот. – Писем и карточек не приносили, пакетов не передавали.
Сын герцога неспешно оделся, завязал галстук, закрепил узел булавкой с небольшим солитером и приказал подать экипаж. Вечер в салоне графини Кастильони прошел скучно: за карточными столами шла чинная игра, в соседнем зале звучала негромкая музыка, приглушая болтовню сиятельных жен. Подавали недурной ром и дурное вино. На закуску обещали лобстеров, но были только креветки.
Молодцевато взбежав по лестнице, Грегори вежливо извинился перед хозяйкой дома за отсутствие своего наставника. Его небрежно похлопали веером по плечу и пригласили бывать чаще. Тогда молодой агент еще не понял, что означает это приглашение. Прозрение наступило четыре часа спустя, когда он нашел смертельно раненного Толбота у дверей снимаемого ими дома.
Вместе с Тайлером Грег затащил Дансера в спальню, срезал пуговицы с пропитанного кровью сюртука и понял, что не знает, как этот практически обескровленный человек вообще смог добраться до дома.
– Меня привезли, – булькая кровью в горле, ответил на незаданный вопрос наставник. – Мало времени. В подкладке – инструкции. В сундучке – письма семье. Отправь все адресатам. Вызовешь доктора, когда я умру, скажешь, что нашел на пороге. Отправь мое тело в Бриванию, не хочу сохнуть под здешним солнцем…
Голос агента сорвался, голубые глаза застыли навсегда. Грегори гадал, что же делать. Они с наставником отрабатывали несколько сценариев на случай гибели и нападения, но в первую минуту он растерялся, зато не растерялся Тай.
– Милорд, я вызову врача и стражей порядка, у вас будет около двадцати минут! – сказал он, выходя из комнаты.
Это сработало. Грегори очнулся, вспорол подкладку сюртука, вынул пачку бумаг, убрал их в книгу, лежавшую на столике, затем открыл сундучок для умывальных принадлежностей, убедился, что в нем действительно есть письма семье лорда Толбота, куратору и… самому Грегори! Молодой лорд захлопнул крышку и обыскал наставника. Карманы были пусты. Оружия, перчаток – даже часов не было! Выходит, ему предлагают сценарий «ограбление иностранца на прогулке»?
Доктор и полиция явились через тридцать минут. К этому времени бледный как полотно Грегори уже налил себе бренди и накапал на платок лавровишневой воды, чтобы скрыть запахи трущоб, из которых привезли Толбота. Врач констатировал смерть, полицейские убедились, что карманы иностранца вывернуты, вяло пообещали отыскать грабителя и подсказали, где и когда можно оформить разрешение на отправку тела в Бриванию.
Когда дом опустел, а срочно вызванные «помощники смерти» подготовили тело Дансера к погребению, Грег остался один, запер дверь и активировал амулет связи. Доложил коротко, сухо, удерживая внутри волну эмоций, которая его раздирала. За эти два года лорд Толбот успел стать ему близким человеком, бесконечно уважаемым наставником и примером.
Ответ пришел быстро. «Оставайтесь на месте. Продолжайте работу. Тело отправьте в Бриванию».
Перечитав скупые строчки на плоском диске амулета, Грег встряхнул головой – ему не чудится? Его отправляют в самостоятельное плавание?
Глава 5
Следующие семь лет показались сыну герцога Ратлендского веком, и отнюдь не золотым. Сначала он продолжил гранд-вояж в одиночестве, попутно расследуя смерть наставника. Изучая бумаги покойного Дансера, лорд Лайвернес узнал, что графиня Кастильони – тайный агент Итилии. Отношения между двумя странами оставались напряженными, и было подозрение, что именно эта эффектная женщина выманила лорда Толбота в трущобы, чтобы сделать ему некое предложение. А когда бриванский шпион отказался, – возможно, прилюдно и в жестких выражениях, – его просто убили.
Со временем лорд Грегори, получивший среди своих прозвище Брегет за точность и красоту решений и действий, сумел доказать, что графиня Кастильони и есть знаменитая итлийская шпионка по прозвищу Черная Мамба. Он даже красиво подставил ее, мстя за гибель наставника, но женщина с проворством змеи выскользнула из ловушки, оставив Брегету издевательское письмо.
Вторым постоянным противником стал лорд Грац. Его настоящее имя бриванскому шпиону узнать не удалось. Умный, тонкий, сильный шпион Иштвании нередко вмешивался в союзные переговоры, рушил договоренности, крал то, что могло определить политику государства на следующее десятилетие. Его козни разрушили немало красивых комбинаций Брегета, но тут лорд Грегори даже не слишком огорчался проигрышу – игра умов его пленяла, заставляла постоянно расти над собой, изучать новые способы получения и передачи информации, учила вести долгую, почти незаметную игру на разных уровнях.
На пятый год службы к лорду Грегори приставили новичка. Такого же зеленого юнца, каким был он сам. Юный лорд Стронг был выпускником школы Ритон, его поймали на пьяной драке, в которой он серьезно покалечил сокурсника. Копнув чуть глубже, новоиспеченный наставник узнал, что мальчишек подпоили вином с дурманом, а потом стравили, делая ставки на сильнейшего. Грегу стало противно. Он не любил случайных жертв. Но юнца пришлось учить – жестко и быстро, как когда-то учили его.
К исходу второго года обучения лорд Стронг вполне успешно передавал записки, отвлекал дам и даже недурно лазил по крышам. Волей судьбы и начальства им вновь пришлось приехать в Итилию, и по иронии судьбы же новые напарники – юнец в гранд-вояже и его «дрессировщик медведей» – сняли тот же самый дом.
Войдя в знакомую спальню, в которой за прошедшие годы сменили обои да выкрасили пол, Грег на долю секунды задержал дыхание. Тай, стоящий за его плечом, сделал то же самое.
– Ну вот, Стронг! – Лорд отмер и хлопнул юнца по плечу. – Тут будет ваша спальня, а я возьму себе соседнюю, там потише.
Они умылись с дороги, отобедали, приказали разобрать багаж и нанесли визиты в самые популярные дома столицы. Всего лишь оставили карточки. Сообщили всем заинтересованным лицам о своем появлении. К вечеру пришли ответы, и уже на следующий день юный Стронг восхищенно оглядывал бальный зал.
– Наставник, здесь великолепно! – воскликнул он, любуясь свежими женскими лицами и глубокими декольте бальных платьев.
– Согласен. – Грег держал хорошую мину, но чувствовал себя подавленным. Слишком много воспоминаний. – Развлекитесь, мой мальчик.
Навстречу новым гостям подошла хозяйка дома:
– Лорд Лайвернес! Рада снова видеть вас! Отчего вы так и не заглянули в мой салон?
– Графиня… – Грег скрипнул зубами, но приложился к ручке Мамбы.
– Уже герцогиня, – плавно повела она рукой с зажатым в ней веером. – Познакомьтесь – мой супруг…
К прекрасной даме в темно-вишневом платье приблизился бодрый старичок лет шестидесяти. Умильно улыбнулся супруге, раскланялся с гостями, сказал парочку светских банальностей и удалился в сторону карточных столов. Брегет проводил его насмешливым взором. Значит, графиня Кастильони повысила свой статус? Сомнительно. Ее итлийский титул был куда выше иштванского, не подкрепленного ничем, но если даме угодно зваться герцогиней… Или это очередная интрига и Мамба теперь служит Иштвании вместе с Грацем? У кого бы уточнить? Не давать же объявление в газету! Хмыкнув, Грегори увлек своего юного напарника в сторону музыкантов. Иногда лучше танцевать, чем говорить.
Они потанцевали, побродили по залу, выпили пару бокалов недурного токайского, сыграли в карты по низким ставкам, присматриваясь к собранию. Здесь, в Итилии, не соблюдался так строго обычай явиться на следующий день после бала ко всем дамам, с которыми случилось танцевать на балу. Это правило в основном касалось незамужних дам и молодых вдов, но их Грегори и лорд Стронг старательно избегали.
За игрой в карты мужчины вели пространные беседы, прислушиваясь к сплетням, пытаясь уловить колебания иностранной политики. Вставляли шпильки, немного проиграли. Под шумок, не привлекая внимания, получили дипломатическую почту и отправили срочные сообщения. Среди многолюдного бала так просто вершить тайные дела, если знать как.
На следующий день оба лорда спали до полудня. Затворив ставни от удушающей жары, они позавтракали, обсудили грядущий вечер и по обоюдному согласию удалились в свои комнаты, чтобы провести сиесту за книгами или оружием. Грегори по привычке сел писать письма друзьям. За все девять лет службы на континенте он не нарушил эту традицию – писать Аманде, Махоуну и Аллиалю из каждого нового города, отправляя письма с оказией. С путешественниками, с агентами, а порой с монахами или с бедными франкскими гувернантками, вошедшими в моду у него на родине.
Он писал несколько часов, потом запечатал конверты и убрал в сундучок с бритвенными принадлежностями. Пусть полежат. При случае отправит. Ответы приходят еще реже, но через исписанные листы бумаги он чувствует связь с родиной. Пока чувствует.
В этот момент внизу постучали, Тайлер, заменяющий Грегу камердинера, открыл и вскоре принес лорду письмо. Короткое, почти пустяковое, но у сына герцога Ратлендского кольнуло сердце при виде серого шелковистого конверта с черной печатью. В записке намеками говорилось о том, что Мамба будет этим вечером в доках. В таверне для морского сброда. Герцогиня пожелала лично отобрать головорезов для некоего дела, связанного с интересами Бривании.
Информация поступила от одного старого звонаря, как называл тихих агентов лорд Толбот. Грегори прикрыл глаза и вспомнил тот день, семь лет назад. Жаркий полдень, записка, приглашение в трущобы… Он не пойдет. Графиня Кастильони славится своей кровожадностью и эксцентричностью. С нее станется выкопать на пути в док яму и засыпать ее горящими углями. Он не поедет! Это ловушка!
Постояв у окна спальни, Грегори позвал Тая. Показал записку, напомнил дело семилетней давности. Судя по лицу брата, тот тоже прекрасно все помнил. Они остались дома. Взяли шахматную доску, вина и напились в хлам, вспоминая прошедшие годы. А следующим вечером Грега зажали в переулке несколько парней из клана «Браво» в черных масках и плащах-домино. Он соблюдал все правила безопасности, идя на встречу со своим агентом: взял оружие, надел под тонкий темный камзол гибкую кольчугу, но это его не спасло – семь точных ударов, насмешливое: «Привет от герцогини!» – топот ног и темнота…
Глава 6
Спасло Грегори несколько обстоятельств. Первое: он всегда говорил Тайлеру, куда идет и когда должен вернуться. Второе: под пресловутой кольчугой на нем было отличное накрахмаленное белье. От крови крахмал разбух и залепил его раны, спася от кровопотери и заражения. И третье: его нетерпеливый ученик решил пойти наставнику навстречу, ведь они собирались на маскарад, и обнаружил еще живого лорда Лайвернеса по нитке бусин, сорванных наемниками во время драки. Дурацкая привычка Грега к обсидиановым бусинам вместо цепочки для часов спасла ему жизнь.
Той же ночью ему вызвали лучшего в городе лекаря, а через сутки бледного, мечущегося в лихорадке лорда Лайвернеса перенесли на корабль, идущий в Бриванию. Юный лорд Стронг остался в Итилии заканчивать дела.
Родная земля встретила Грега неприветливо – затяжным штормом, бурей над заливом и проливным дождем в порту. Его накрыли моряцкими просмоленными плащами, занесли в карету и отвезли в городской особняк герцогов Ратлендских.
Леди Виола встретила сына со стойкостью истинной леди – распорядилась приготовить комнату, вызвать лекаря и гробовщика.
– Посмотрим, кто успеет первым, – сказала она дворецкому. – Если доктор – подайте мне чай. Если гробовщик – шерри.
Счастливая звезда лорда Лайвернеса была к нему благосклонна: в тот день доктор возвращался с вызова и ехал мимо особняка Ратлендов, тут его и догнал быстроногий лакей. Так что гробовщик опоздал и упустил выгодный заказ.
Три месяца лечения, восстановления, боли, стонов и кровавых бинтов высосали из Грегори немало сил. Порой ему казалось, что он все еще на ледяной палубе корабля, угодившего в шторм, а через час он изнывал от жары итлийского полдня. Все это время Тай был рядом, поддерживал, кормил с ложки, водил по комнате и пару раз давал в морду, когда Грег, мечтая покончить со всем раз и навсегда, желал выйти в окно второго этажа.
Потом шпион его величества выздоровел, узнал об отставке по ранению и в один из пасмурных дней сел за стол и подсчитал свои активы. Родители по-прежнему платили ему содержание, как юнцу, недавно выпорхнувшему из родного гнезда. Сумма была небольшой, но регулярной.
Путешествуя по континенту, младший сын герцога не тратил личные деньги, так что на его счету скопилась приличная сумма. На тот же счет шло его жалованье. Лорд Толбот, предчувствуя, должно быть, будущие сложности молодого шпиона, платил ему небольшое жалованье из тех сумм, что выдавались на подкуп слуг, плату доверенным лицам и на прочие расходы. Одежду, наем дома, кареты и оружия – все оплачивала корона. Эту же схему Грегори сохранил после гибели наставника.
А еще Дансер научил своего протеже и его лакея вкладывать даже минимальные средства в дело. Например, покупать на карточный выигрыш не вино и кокоток, а трактир в бойком месте. Подбрасывать пару золотых горшечнику, чьи изделия отличались качеством и звоном. Спонсировать портного, мечтающего закупить хорошие ткани, и обязательно покупать хотя бы одну корабельную акцию в месяц, в надежде, что путешествие в колонии за пряностями, кофе и слоновой костью принесет доход.
В сложное время полного погружения в шпионскую деятельность Грег скинул заботы о собственном кошельке на брата, и Тайлер не подвел: оборачивал средства, вел бухгалтерию и даже аккуратно платил налоги. Так что теперь лорд Лайвернес был не нищим отставником-пенсионером, а вполне состоятельным лордом, имеющим хороший доход.
Узнав об этом, Грегори хмыкнул: