Остановился экипаж на знакомой улице. Салонная в этот час бурлила – ездили экипажи, сновали прохожие, мелькали высокие цилиндры, дамские шляпки, в воздухе пахло дорогим табаком, бренди и духами. Однако Тай высадил друзей не у дверей официального клуба, а на углу, чтобы удобнее было зайти с черного хода. Что Махоун и дер Журбье и сделали. Внутри их встретил лакей с невозмутимым лицом.

– Господа, прошу вас, милорд ждет! – коротко сказал слуга, принимая шляпы и трости.

Друзья удивились такому официозу – Аллиаль ведь продолжал жить на втором этаже и являлся в свои комнаты без церемоний. Однако через минуту стало ясно, отчего Грегори счел нужным создать атмосферу. В клубной гостиной за столом расположились старики! Кентавру хватило одного взгляда, чтобы оценить магический потенциал сидящих в уютных креслах мужчин. Алу на оценку внезапных гостей понадобилось больше времени, но актер умел притвориться воздухом, растворившись среди драпировок и книжных полок. Тем не менее его заметили и громко спросили:

– Грегори, мальчик мой, представишь нам своих друзей?

– Конечно, дядюшка! – Лорд Лайвернес был строг и серьезен, как банковский клерк. – Огненный маг Махоун Килкени. Герой Пограничья.

– Наслышаны. – Седой лорд с выразительным носом с интересом взглянул на Кентавра, и от этого взгляда волосы на голове огневика затрещали от мелких искр. – Не стоит нервничать, молодой человек! – тут же заверил его старый маг. – Я слышал о вас только хорошее.

– Аллиаль дер Журбье, – продолжил церемонию Грегори. – Актер, гример и костюмер. С его помощью нам удалось так быстро добыть бумаги мисс Стоукс.

Сразу дюжина глаз выловила Ала из воздуха, заставив поежиться.

– Что-то припоминаю, – вдруг сказал полный старик в роскошном седом парике с завитыми буклями. Такие никто не носил уже полвека, кроме… Ал вздрогнул. Кроме верховного судьи!

– Скандал в театре? – Строгий взор пригвоздил менталиста к месту.

– Насколько я знаю, он не вышел за пределы театра, – удивился дер Журбье.

– Не вышел, – кивнул судья. – Потому что директор нужен был на своем месте. Но крылышки ему пооборвали.

Аллиаль дернул углом рта, старательно показывая, что пять лет собственной жизни для него мало что значат.

– Что ж, – тот лорд, которого Грегори назвал дядюшкой, развернулся к столу и взял в руку бокал, – предлагаю продолжить обсуждение. Грег, объясни мальчикам, зачем ты собрал нас тут, только коротко.

– В Лондиниуме появилась графиня Кастильони. То есть теперь она герцогиня Иштванская, но я с ней познакомился, когда эта дама была еще графиней. Неофициально она носит прозвище Черная Мамба и берется за дела государственного масштаба. Вчера я встретил ее во дворце и с трудом избежал ее сетей. А сегодня она поймала меня в «Клетке». Она видела мисс Стоукс еще на балу дебютанток, и у меня есть основания полагать, что эта дама попытается выкрасть профессора или ее разработки в самое ближайшее время. Охрану особняка я усилил, но нам необходимо принять все возможные меры, чтобы выдворить Мамбу из страны.

– Слишком громкие заявления, – проворчал другой старик, худой и желчный. Его потертый серый сюртук намекал на бедность, но на правой стороне груди ярко сверкал бриллиантами один из высших орденов королевства.

– Я уверен, что графиня прибыла в Бриванию по другим делам, никак не связанным с мисс Стоукс, – продолжил настаивать на своем Грег. – Однако эта дама давно мечтает поквитаться со мной.

– С тобой? – удивленно вскинул брови еще один лорд. Его лицо могло служить картинкой к пьесе «Старый холостяк, не лишенный чувства юмора».

– По ее вине погиб Дансер, а я вышел в отставку по ранению. Выжил с трудом, – неохотно признался лорд Лайвернес.

– Дансер – это серьезно, – не удержался еще один представитель старой гвардии. – Мальчик был талантливым и умелым. Несколько раз выручал дипкорпус информацией буквально в последний момент.

– А почему молодые люди молчат? – снова вставил реплику желчный тип.

– Я не знаком с графиней лично, – отозвался Кентавр, невольно вытягиваясь в струнку, как перед вышестоящим офицером. – Но даже я понимаю важность открытия мисс Стоукс. Я знаком с этой девушкой с детских лет и могу сказать, что ее талант к алхимии гораздо шире, чем считают ее наставники в академии.

Тут Махоун кое-что припомнил, прищурился и уточнил:

– Милорды, вы все имеете допуск к военным секретам Бривании?

Чопорные старики переглянулись, усмехнулись, и желчный поторопил:

– Все-все! Не томите, юноша, излагайте.

– Тогда вы наверняка слышали про «ледяной огонь», который огневики и даже простые солдаты применяли в борьбе с нечистью. Особый состав для болот, пойменных лугов и прочих влажных мест, где трудно развести обычный огонь.

Старые ястребы чинно кивнули, мол, слышали.

– Так вот, это разработка мисс Стоукс! – выпалил Килкени.

– Но позвольте! – возмутился тип в черной мантии. – Насколько мне известно, изобретателем горючей смеси является некто мистер Маккензи! Кадровый офицер, капитан… Я лично подписывал бумаги на выплату по патенту!

– Ничего подобного, – заверил всех присутствующих Кентавр. – Эту смесь Мэнди приготовила еще в Ритоне для одной… шутки. Старые наставники школы наверняка помнят это происшествие и подтвердят, что запах и вид состава им знаком.

Брови Грегори поползли вверх. Он тоже вспомнил эту шутку. Аманда тогда искала возможность устроить пожар без огня и долго экспериментировала в лаборатории, благо ее туда пускали без ограничений.

– Когда нас зажали в болоте, в здании старой фабрики удобрений, я вспомнил ее рецепт, потому что там были эти кристаллы, пахнущие как общественный туалет. Вспомнил, смешал и применил. Тогда спаслись все. А Маккензи – фамилия старшего офицера, который получил мой доклад после стычки. Он быстро смекнул свою выгоду и подал бумаги на регистрацию изобретения. Как видите, мисс Стоукс грабят не в первый раз.

– Все это хорошо, молодой человек, – строгим голосом заговорил старик в парике, – но где доказательства?

Махоун прищурился:

– Кто-нибудь из вас знает химический состав «ледяного огня»? Подробный, по частям?

Старик в черной мантии поднял бокал:


– Я изучил его и готов подтвердить – решение преизящное!

– Тогда вы знаете, что в составе есть ингредиент, который абсолютно не влияет на результат, но его все равно добавляют, потому что он был указан в моем отчете. Я вписал его намеренно, – усмехнулся Килкени. – Надеялся, что к Маккензи будут вопросы и он не сможет на них ответить. Но этот лжец выкрутился.

Старик задумчиво пожевал губами:

– Такой ингредиент действительно есть. Правда, я считал, что он добавлен в качестве магонейтрального наполнителя. Но если все так, как вы говорите, эта девочка – просто гений!

Кентавр коротко поклонился и отступил в сторону. Взоры сидящих за столом сконцентрировались на Аллиале.

– А я просто скажу, что свое нужно защищать. Профессор Стоукс – наша. И ее уже пытались запугать, обокрасть и купить, – высказался дер Журбье. – А Бривания своих не отдает!

Мужчины подняли бокалы в одобрительном жесте, соглашаясь, потом один из них обратился к лорду Лайвернесу:

– Грегори, погуляйте с мальчиками, пока мы кое-что обсудим.

Прозвучало это мягко, но ни у кого не возникло сомнений в том, что это приказ.

Трое друзей вышли из уютного зала и очутились в пустом баре. Ал без разговоров встал за стойку, нацепил фартук и ловко поиграл бутылками:

– Чего изволите, господа?

Грегори упал на высокий барный стул и наконец сумел растянуть губы в улыбке. Друзья рядом, и он сумеет сделать все, что задумал. Сухой и чопорный Брегет слишком боялся за Аманду. Так боялся, что, наплевав на все, тряхнул старых друзей Дансера и собственных родственников. Эти постаревшие гордые грифы были способны на многое, если видели ясную цель. Кентавр и Ал своими словами умудрились дать им эту цель. Военные разработки. Гордость Бривании! Надо же! Не думал, что кто-то из этих циничных, многое повидавших стариков еще помнит, ради чего они ввязались в политику.

– Бренди! Двойной! – решил Грег. Выпить и забыть свой страх не получится, зато он сможет включить голову и придумать, как избавиться от Черной Мамбы. Обязательно придумает.

– А мне, пожалуй… «Огненный поцелуй», – хмыкнул Махоун.

Ал картинно бросил в бокал лед, налил на палец бренди, потом крутанулся вокруг себя и налил еще на палец.

– Прошу! – Бокал скользнул по стойке прямо в ладонь, и от этого Грегори почему-то стало легче.

Напиток Килкени требовал большей сноровки. Сначала Ал плеснул в бокал ром. Потом пристроил на стеклянных краях специальную ложечку с прорезью. На нее уложил кусок сахара. Затем на аккуратный кубик капнул лимонный сок и ром, поджег спиртное и крутанул бокал, позволяя огневику полюбоваться тем, как расплавленные капли карамели с шипением падают в ром. Когда синий огонь в ложке погас, «бармен» подтолкнул второй бокал «клиенту», а себе налил крепкого мятного ликера.

– Какие у нас планы? – непринужденно спросил он, выставляя блюдце с тонко нарезанным лимоном.

– Защитить Мэнди, – пожал плечами Грегори.

– И Кэндис, – добавил Кентавр.

– Ты сделал предложение? – обрадовался за друга лорд Лайвернес. – Поздравляю!

– Сделал, – солидно кивнул Махоун, делая глоток спиртного. – А теперь боюсь, что графиня пойдет по твоим связям, чтобы насолить.

– Эта змея может, – грустно признал Грегори. – У них в Итилии вообще принято так мстить, чтобы все родственники еще сто лет икали. Но у нас есть выход. Девушек нужно отправить в провинцию. Кастильони не выносит сельских пейзажей. Ее удел – балы и дворцы.

– Аманда не согласится оставить лабораторию, – напомнил Аллиаль. – К тому же после удачного дебюта и получения звания ее начнут осаждать зеваки, поклонники и те, кто пожелает нагреть руки на ее знаниях. Если новоиспеченный профессор вдруг удалится в провинцию, пойдут нехорошие слухи.

Тут актер криво улыбнулся и отпил глоточек ликера.

– Например, о том, что ты ее убил и спрятал тело в особняке Ратлендов. Или решат, что ее выступление во дворце – фикция, ведь новоявленный профессор не может лично повторить этот опыт прямо здесь и сейчас… Думайте. Вы сами знаете, как много в этом городе значат сплетни.

Грегори и Махоун печально переглянулись. Ал привел весомые аргументы.

– Тогда, может быть, временно перевести Кэндис в дом Аманды и организовать охрану? – задумчиво предложил Грегори. – Невесте нужно время на подготовку к свадьбе, Мэнди не откажется от компании девушки…

– Нужно предупредить Аманду и Кэндис об опасности, – не отступал Аллиаль. – Не стоит скрывать и устраивать секреты.

– Да почему ты предлагаешь их напугать? – возмутился Килкени. – Моя Кэнди такая нежная, хрупкая! Я не хочу, чтобы она боялась и хмурилась!

– Махоун, да ты совсем не знаешь женщин, – хмыкнул актер. – Спешу тебе напомнить, что мы прячем ваших невест от женщины. Хищной, опасной женщины, способной на убийство.

При словах «ваших невест» лицо Грегори сделалось совсем каменным, но Ал ему подмигнул и продолжил:

– Работая в театре, я каждый день видел женщин, вынужденных выживать. Танцевать со стеклом в туфельках, петь, когда ледяной ветер шевелит занавес, или изображать зябнущую лилию, когда от духоты свечи стекали на пол. Я знаю, что женщины способны на многое, и, если вы ничего не скажете, я сам предупрежу Мэнди и Кэндис! – пригрозил Аллиаль.

Маг и лорд еще раз переглянулись и сдались.

– Ты прав, Ал, но, думаю, обо всем стоит сказать лично? – полувопросительно сказал Грег.

– Записки – сейчас и уточнения – лично, – уперся актер. – Ночь длинная, лучше не рисковать.

Повздыхав, Кентавр написал письмо невесте, а Грегори быстро черкнул записку Аманде. Отнести послания доверили лакею из клуба. Их всех тщательно проверяли при приеме на работу. Едва слуга ушел, друзей позвали в столовую.

– Итак, молодые люди, – слово взял родственник Лайвернеса, – мы обсудили ситуацию, прикинули политическую обстановку и сделали вывод. Попросить герцогиню уехать мы не можем. Она прибыла в Бриванию с неким договором для его величества. Сам договор пустяковый, но дает ей официальный статус и защиту посольского уровня. Зато мы можем помотать ей нервы, приставив мальчика «для оберегания», – тут старик подмигнул погрустневшим членам «Клуба джентльменов», – и усилить охрану мисс Стоукс. Далее военное ведомство выделит профессору Стоукс средства на новые разработки, а научное сообщество предложит публикации в журнале «Наука и корона», а также ряд статей в менее пафосных изданиях, более почитаемых профессионалами.