Юти кивнула. Кто не слышал об элитной императорской гвардии? Амисты, прошедшие обряд одарения богини в раннем возрасте. Сразу после этого их учили обращаться с оружием и ездить верхом. К шестнадцати годам воронят отправляли на границу, помогать местным егерям. Искать славы и кольца. К семнадцати у каждого из них должен был быть обруч. Если все удавалось, вороненок становился Вороном.
Каждый мальчишка начинал говорить тише про императорских гвардейцев. Каждый амиста в душе желал надеть на плечи серебряную броню. Каждый вороненок мечтал наконец нанести себе иголкой тушь с изображением пера над правой бровью.
Но у медали имелась и оборотная сторона. Орден, задумывавшийся, как меч, несущий справедливость для всех жителей Империи, подчинялся лишь Императору. Немолодому человеку, запертому многочисленными бюрократическими делами в самом сердце Конструкта. И Вороны вскоре почувствовали, что в их руках сосредоточена невероятная власть. Подкуп, шантаж, угрозы — все это стало верным спутником гвардейцев. Редкое письмо с жалобами от какого-нибудь Наместника или высокопоставленного амисты доходило до Императора. И даже если доходило, то зарвавшегося Ворона тайком отправляли на оплачиваемую пенсию. Потому что Император не сдавал своих людей.
— Убийство Наместника — дело громкое, — сказал старик. — Голуби уже отправились из Райдара в Ближние Земли. А оттуда других птиц пошлют в Конструкт. После Император отправит ближайший отряд Серебряных Воронов расследовать преступление. Ну, и найти убийцу.
Юти кивнула, соглашаясь с мастером. Примерно так она все и представляла.
— Путь по северной дороге, из Шестого Предела в Четвертый, у нас занял бы несколько недель. Серебряные Вороны к тому времени успеют из Ближних Земель добраться до Райдара и вернуться. К тому же, я не особо верю в преданность Караванщика. Он выплатил свой долг и больше мне ничего не должен. Поэтому я сказал его людям, что мы отправились во Второй Предел. Пусть все думают, что мы решили обмануть Воронов и пойти западной дорогой, через Третий Предел.
— Но мы пойдем в Первый, — все равно не понимала Юти. — А оттуда куда?
— Ты все узнаешь, когда придет свое время. И, пожалуйста, больше не устраивай сцен. Шутка, повторенная дважды, перестает быть смешной.
И они пошли дальше. Так быстро, как это только было возможно. Так быстро, как только могла идти Юти. Боль не казалось уже такой острой, но бок противно ныл при каждом резком движении. Язык превратился в застывший кусок сургуча, распухший во рту. Единственной влагой, которую видела девочка, были лишь слезы от сильного степного ветра.
Вспомнились слова проводника. Если так пойдет, то тварей Скверны им придется бояться в последнюю очередь. Солнце погубит их раньше. Будто желая опровергнуть ее подозрение, мастер в очередной раз поглядел на Юти, как смотрел каждые сто-двести шагов, проверяя, не упала ли она без чувств, а после остановился.
Уверенными движениями тайтури вырыл небольшую ямку возле дороги и уперся ладонью в горячую землю. Довольно скоро вода обступила его пальцы, поднимаясь все выше. Смешиваясь с глинистой почвой и песком, она приобретала темно-ржавый оттенок, а на ее поверхности плавал мелкий сор. Однако Юти это мало интересовало.
Не дождавшись разрешения, девочка кинулась к рукотворному роднику, черпая грязную жижу ладонями. Она пила подобно еле живой, загнанной лошади, после долгой скачки добравшейся до реки. И с негодованием посмотрела на мастера, который вскоре попросту поднялся на ноги и отряхнул руки. Вода ушла в землю сразу же.
Эта неожиданная передышка придала Юти сил. Теперь она шла в ногу с мастером, с интересом вглядываясь в даль. Больше девочка не бурчала про себя и не боялась коварных степей Пределов. Постепенно приходила вера в этого странного, но невероятно сильного человека, который шел рядом.
До заката они останавливались еще два раза. Сам Ерикан при этом совсем не пил. Юти догадывалась, что воля мастера укреплена кольцом. Оно дает ему возможность длительное время не пить и не есть. Девочка слышала о подобном от кехо. Однако до нынешнего дня считала подобную трату необоснованной.
Когда солнце коснулось краем диска горизонта, Юти обрадованно указала пальцем на стены впереди. Проводник ошибся, они успели. Достигли заставы до заката. Впрочем, как только Ерикан увидел военное поселение, он свернул с дороги и направился по единственному ему известному маршруту.
— Учитель, но ведь там застава! — бежала следом Юти.
— И нам туда не надо. Мы переночуем в другом месте.
Девочка тяжело вздохнула, но ей хватило выдержки и благоразумия ничего не говорить. Между тем солнце скрылось быстрее, чем закрываются ворота Райдара при виде исчадий Скверны. В Пределах темнело всегда быстро. Подобное, правда, являлось лишь неожиданностью для пришлых, местные научились определять закат даже не глядя на солнце. Такое бывает, когда из поколения в поколение твоя жизнь зависит от того, успеешь ли ты укрыться за крепкими стенами до ночи.
Юти шагала, спотыкалась, переходила на бег и снова шагала, пытаясь не отстать от мастера. В его руке плясал небольшой огонек, который не подсвечивал дорогу, а лишь являлся крохотным маяком, на который ориентировалась девочка.
Одаренная устала. И в своем лучшем состоянии она вряд ли была готова к дневному путешествию по Пределам на своих двоих. А после ранения, не учитывая вложенной силы, девочке требовалось много воды и сна. И ничего из этого Ерикан предлагать ей не собирался.
Внезапно Юти налетела на мастера, который неожиданно погасил огонек. Выглянув из-за плеча тайтури, Одаренная увидела множество огней, неторопливо наплывающих на них.
— Это оскверненные? — не с испугом (воины не должны бояться), а с небольшим волнением спросила она.
— Нет, это люди. Уставшие, обиженные и невероятно злые.
— Что за люди? — теперь Юти действительно услышала тихие голоса.
— В здешних землях их называют Черной Центурией. Ну что, пойдем, поздороваемся?
Глава 6
Страшнее, чем оскверненные для честного торговца был лишь испуганный выкрик охраны: «Черная Центурия!». Разбойники, орудовавшие исключительно в Пределах, давно набили оскомину у Императора и Наместников. Еще отец Юти ни единожды собирал войско для поимки преступников. И каждый раз Черная Центурия ускользала прямо из-под носа преследователей.
Они появлялись подобно саранче, пожирая все на своем пути, и так же молниеносно исчезали. Растворялись в степи, точно дым от костра, уносимый ветром. Все, что оставалась караванам — нанимать серьезную охрану или покупать резвых архасейских жеребцов, чтобы удрать при появлении разбойников.
При этом Черная Центурия вела себя осторожно. Они не совались в земли, нашпигованные стражей, а скитались в отдаленных Пределах. Ходили слухи, что некоторые торговцы, в том числе сам Караванщик, каждый месяц попросту откупались от разбойников, чтобы те беспрепятственно пропускали людей и товары.
Всего этого Юти знать не могла. Знакомая лишь с тем, что говорил отец, она судорожно сжала кулаки, готовая подороже продать собственную жизнь, и встала поближе к учителю. Девочка лишь сожалела, что у нее нет оружия. В рукопашном бою она была не так сильна.
Тайтури не выказывал тревоги. Напротив, он походил на высокий мыс, о который разбиваются беспокойные волны Кровавого моря. Девочка, привыкшая надеяться только на себя, именно в этот момент мысленно обратилась не столько к богине, которая хоть и мудра, но учит самостоятельно преодолевать трудности на пути воина, сколько к Ерикану. Под силу ли ему совладать со всеми воинами сразу?
Огни окружили их со всех сторон, не давая возможности отступить. Нападающие подступали грамотно, отрезая все пути к отступлению. Люди, облаченные в черную одежду насмешливо переговаривались между собой. Пока наконец один из них, в капюшоне, скрывающем половину лица, не вышел вперед.
— Выворачиваем карманы, господа торговцы. Проход здесь платный.
— Мне нечем порадовать вашу братию, — миролюбиво развел руками Ерикан. — И мы не торговцы, а обычные паломники. Странствуем по свету, посещая храмы богини.
— Ну да, конечно. А я, если ты не заметил, имперская Владычица.
Грубая шутка вызвала громкий хохот, от которого Юти вздрогнула. Кольцо на левой руке, отвечающее за укрепление тела, неосознанно загорелось. Девочка хотела укрыть хотя бы частичку себя от грозящей опасности. И это не осталось незамеченным.
— У нас тут Одаренный! — крикнул главарь. Его тон с шутливого сменился на угрожающий.
Ему вторил шум снимаемых луков и звон натянутой тетивы. Из-за слепящих глаза факелов Юти с трудом различала, что происходит во тьме. Но она догадалась, что сейчас на них смотрят с десяток стрел.
— Мы не хотим вам зла, — сказал Ерикан и в голосе его послышалась улыбка. Будто за ним стояли лучники, а не наоборот.
— Вы? Нам?
Главарь одновременно удивился и разозлился. За его спиной находилось могучее братство, закаленное в многочисленных стычках со стражей, боях с торговцами, скрепленное узами пролитой крови. Нередко при нападении в охране караванов встречались Одаренные, большей частью, конечно, кехо. Однако что может сделать один быстрый меч против сотни разящих стрел?
За все время лишь единственный раз Черная Центурия потерпела неудачу. Но тогда они, сами того не зная, столкнулись со стражей Наместника Шестого Предела во главе с егерем. Последний мастерски оттянул на себя часть воинов, выиграв время для отступления господина, а после скрылся и сам, как убегает штормовая туча в сезон дождей.
Здесь же стояло всего два Одаренных. Судя по всему, старик тоже не так прост, раз позволяет себя общаться столь нагло. Но, разрази его Инрад, если Черная Центурия не сможет справиться с парочкой Одаренных паломников!
Носивший черный капюшон и отдававший приказы, которые выполнялись быстрее, чем летит стрела, собрался уже было ответить зарвавшемуся незнакомцу. Ответить жестко, при возможности немного повредив этого сухого старика. Однако прежде наглый выскочка заговорил снова. И слова его удивили не только главаря.
— Достопочтенный господин, мы не хотим сражаться с вами. С большей охотой мы бы поговорили с мастером Кириханом.
Насмешки, разговоры, злобное скрежетание зубами — все стихло, как только прозвучало это имя. Запретное среди всей честной братии. Человек, от которого зависело все благополучие Черной Центурии, давным-давно запретил произносить его. Братья называли своего лидера, настоящего лидера, а ни одного из многочисленных главарей, исключительно Мастер. И этого хватало, чтобы понять, о ком идет речь.
— Я… не понимаю…
— Еще скажи, что не знаешь, о ком идет речь. Ни разу не слышал о сиел по имени Кирихан, проведшим свои лучшие годы на западной границе, где…
— Замолчи! — побледнел главарь.
Лишь немногие приближенные к мастеру знали о его прошлом. Точнее о немногочисленных осколках, собранных воедино из редких слов, которые Кирихан имел неосторожность когда-то обронить.
— Если ты попытаешься нас здесь убить, — сказал незнакомцу, сделав небольшой упор на слове «попытаешься», будто крепко в этом сомневался, — то мастер Кирихан будет очень недоволен, клянусь богиней.
На глазах Юти учитель преподал ей первый урок. Простая угроза, не подкрепленная силой, не стоит ничего. Угроза, задевшая подлинную природу страха собеседника, да еще помноженная на клятву богини, способна открыть многие двери. Так случилось и сейчас. Главарь подумал совсем немного, после чего приказал путникам следовать за ним. Но, чтобы у тех не возникало напрасных иллюзий, бросил своим людям, чтобы они стреляли, если «эти двое решат выкинуть что-нибудь эдакое».
Думала ли Юти утром, когда с волнением глядела на егеря у главных ворот Райдара, что ее сердце может биться сильнее? Предполагала ли, что будет идти вместе с Черной Центурией в их владения, на аудиенцию к таинственному мастеру? Могла ли помыслить, что богиня Аншара, услышавшая от девочки столько молитв, решит одарить ее встречей с таким множеством сильных Одаренных? Конечно, нет.
И вместе с тем Юти шагала по ночному Пределу, глядя на худую ровную спину Ерикана. Ведомые рассерженным главарем, они сразу же сошли с дороги, уходя глубоко в степь. По всей вероятности, разбойники ходили здесь часто. Иной причины объяснить, почему они не плутали на местности без всяких отличительных признаков, Юти не видела. Оставалось загадкой, почему многочисленные патрули между заставами не могли увидеть следы разбойничьей братии.
Одаренных проводили до мелких, чернеющих даже на фоне зловещей ночи, беспорядочно разбросанных скал. Под ногами все чаще стал попадаться камень, отчего бедная Юти чуть не подвернула ногу. А еще чуть попозже шагающие впереди разбойники Черной Центурии попросту исчезли из виду. В прямом смысле растворились в воздухе, точно их не существовало.
Девочка с волнением посмотрела на Ерикана, но тот, не дрогнув, продолжал идти к слабому мареву, в котором с каждой секундой пропадали все новые воины. Когда настал их черед, Юти зажмурилась, но никаких неприятных ощущений не почувствовала. Открыв глаза, Одаренная обнаружила себя в узком входе, петляющим вниз, и закрытым сверху все тем же черным камнем. Нет, про немногочисленные пещеры в Пределах знали все охотники, укрываясь в них от песчаных бурь. Однако Старуха, Длинный Нос, Мертвая Змея, Спящий Великан, Циклоп и прочие из них, были изучены вдоль и поперек. Как Черной Центурии удавалось скрыть от любопытных глаз это место, оставалось загадкой.
Это был самый настоящий лагерь разбойников. Или, что подходило более точно — их дом. С множеством расставленных шатров и палаток, крепкими балками, поддерживающими свод, сваленными в углу бочонками, мешками, свертками и коврами, чадящими факелами и кострами и даже несколькими крохотными железными клетками, богиня весть откуда взятыми. В одной из них, скрючившись, сидел загорелый парень в порванной дорогой одежде. Видимо, один из заграничных торговцев, имевший неосторожность путешествовать по этим землям.
Их подвели к одному из костров, за которым сидело трое. Мастера Юти распознала сразу. Тот был самым старым, сгорбленный, с кривым носом и заплывший жиром Одаренный, с обручем на правой руке и четырьмя кольцами на одном из пальцев. Мастер, достигший вершины в единственном направлении. Настоящий специалист.
Кольца и обруч Одаренный не прятал. Рукава его рубахи были обрезаны на пример жилета, открывая дряблые старческие предплечья. Оно и понятно, кроме Черной Центурии никто больше не видел мастера. А разбойникам необходимо каждый день напоминать, что перед ними не простой старик, а могучий волшебник. Слабо горящее кольцо этому весьма здорово способствовало.
Приведший их главарь поклонился Кирихану, хотя тот даже не поднял головы, и стал быстро шептать ему что-то на одном из южных наречий кочевников, на которых с приходом Империи общались лишь уединенные общины. Юти понимала едва ли десятую часть слов, хотя тут и ребенок бы догадался — речь идет о них.
— Покажите мне его, — резким скрипучим голосом приказал Мастер, подняв руки. Сидевшие рядом разбойники помогли Кирихану опереться.
Юти заметила, что ее учитель не такой уж старик. Нет, только богиня знает, сколько лет тайтури, но, по крайней мере, он не такая развалина.
— Приветствую тебя, Кирихан, — добродушно улыбнулся учитель, выходя вперед.
— Приветствую тебя, мирхэ, — поклонился лидер разбойников, отчего его второй подбородок заколыхался. Жестом он пригласил собеседника занять место у костра. — Что привело тебя сюда?
— Не что, а кто, — улыбка Ерикана стала еще шире. — Твои люди были так любезны, что предложили мне переночевать здесь. Видимо решили, что переждать ночь в степях Пределов не самая лучшая идея.
— И куда же могучий Ерикан так торопится, что пренебрег безопасностью своего маленького спутника? — лидер разбойников равнодушно указал на Юти.
— Решил посетить храм богини, — честно признался учитель.
— Да, да, я и забыл, что ты у нас чтишь Аншару, как никто другой, — в словах Кирихана послышалась усмешка. — Но к тебе у меня вопросов нет. А вот к твоему спутнику…
Лидер разбойников взмахнул рукой и один из помощников подал маленький свернутый клочок бумаги. Такие использовали для срочных посланий, привязывая к лапке почтовых птиц.
— Представляешь, мои люди перехватили одного из голубей Шестого Предела. Знаешь, что здесь?
Юти напряглась, потому что поняла все сразу. А вот тайтури остался безучастным. Словно его вовсе не интересовало содержание послания.
— Мой старый знакомый егерь пишет, что один мальчишка-фармари убил на турнире самого Наместника. Представь, что будет, если я сдам этого преступника?
— Ты всегда любил деньги, — спокойно ответил Ерикан. — Но неужели ты забыл все, что мы прошли вместе?
— Совестью и памятью не накормишь моих людей. А вот золотые империалы будут как нельзя кстати.
— Это тебе не поможет, — спокойно ответил Ерикан. — Ты подобен занозе, на теле Империи. Возможно, тебе выдадут выкуп. Но разве деньги помогут? Последний раз, когда я видел тебя, под твоим предводительством была сотня луков. Сейчас я насчитал пятьдесят семь воинов. Черная Центурия давно не является центурией. Пройдет пара лет и от твоего воинства останется лишь бледная тень на местных песках. Или, если не повезет, ободранные хищниками кости в этой пещере.
Каждый мальчишка начинал говорить тише про императорских гвардейцев. Каждый амиста в душе желал надеть на плечи серебряную броню. Каждый вороненок мечтал наконец нанести себе иголкой тушь с изображением пера над правой бровью.
Но у медали имелась и оборотная сторона. Орден, задумывавшийся, как меч, несущий справедливость для всех жителей Империи, подчинялся лишь Императору. Немолодому человеку, запертому многочисленными бюрократическими делами в самом сердце Конструкта. И Вороны вскоре почувствовали, что в их руках сосредоточена невероятная власть. Подкуп, шантаж, угрозы — все это стало верным спутником гвардейцев. Редкое письмо с жалобами от какого-нибудь Наместника или высокопоставленного амисты доходило до Императора. И даже если доходило, то зарвавшегося Ворона тайком отправляли на оплачиваемую пенсию. Потому что Император не сдавал своих людей.
— Убийство Наместника — дело громкое, — сказал старик. — Голуби уже отправились из Райдара в Ближние Земли. А оттуда других птиц пошлют в Конструкт. После Император отправит ближайший отряд Серебряных Воронов расследовать преступление. Ну, и найти убийцу.
Юти кивнула, соглашаясь с мастером. Примерно так она все и представляла.
— Путь по северной дороге, из Шестого Предела в Четвертый, у нас занял бы несколько недель. Серебряные Вороны к тому времени успеют из Ближних Земель добраться до Райдара и вернуться. К тому же, я не особо верю в преданность Караванщика. Он выплатил свой долг и больше мне ничего не должен. Поэтому я сказал его людям, что мы отправились во Второй Предел. Пусть все думают, что мы решили обмануть Воронов и пойти западной дорогой, через Третий Предел.
— Но мы пойдем в Первый, — все равно не понимала Юти. — А оттуда куда?
— Ты все узнаешь, когда придет свое время. И, пожалуйста, больше не устраивай сцен. Шутка, повторенная дважды, перестает быть смешной.
И они пошли дальше. Так быстро, как это только было возможно. Так быстро, как только могла идти Юти. Боль не казалось уже такой острой, но бок противно ныл при каждом резком движении. Язык превратился в застывший кусок сургуча, распухший во рту. Единственной влагой, которую видела девочка, были лишь слезы от сильного степного ветра.
Вспомнились слова проводника. Если так пойдет, то тварей Скверны им придется бояться в последнюю очередь. Солнце погубит их раньше. Будто желая опровергнуть ее подозрение, мастер в очередной раз поглядел на Юти, как смотрел каждые сто-двести шагов, проверяя, не упала ли она без чувств, а после остановился.
Уверенными движениями тайтури вырыл небольшую ямку возле дороги и уперся ладонью в горячую землю. Довольно скоро вода обступила его пальцы, поднимаясь все выше. Смешиваясь с глинистой почвой и песком, она приобретала темно-ржавый оттенок, а на ее поверхности плавал мелкий сор. Однако Юти это мало интересовало.
Не дождавшись разрешения, девочка кинулась к рукотворному роднику, черпая грязную жижу ладонями. Она пила подобно еле живой, загнанной лошади, после долгой скачки добравшейся до реки. И с негодованием посмотрела на мастера, который вскоре попросту поднялся на ноги и отряхнул руки. Вода ушла в землю сразу же.
Эта неожиданная передышка придала Юти сил. Теперь она шла в ногу с мастером, с интересом вглядываясь в даль. Больше девочка не бурчала про себя и не боялась коварных степей Пределов. Постепенно приходила вера в этого странного, но невероятно сильного человека, который шел рядом.
До заката они останавливались еще два раза. Сам Ерикан при этом совсем не пил. Юти догадывалась, что воля мастера укреплена кольцом. Оно дает ему возможность длительное время не пить и не есть. Девочка слышала о подобном от кехо. Однако до нынешнего дня считала подобную трату необоснованной.
Когда солнце коснулось краем диска горизонта, Юти обрадованно указала пальцем на стены впереди. Проводник ошибся, они успели. Достигли заставы до заката. Впрочем, как только Ерикан увидел военное поселение, он свернул с дороги и направился по единственному ему известному маршруту.
— Учитель, но ведь там застава! — бежала следом Юти.
— И нам туда не надо. Мы переночуем в другом месте.
Девочка тяжело вздохнула, но ей хватило выдержки и благоразумия ничего не говорить. Между тем солнце скрылось быстрее, чем закрываются ворота Райдара при виде исчадий Скверны. В Пределах темнело всегда быстро. Подобное, правда, являлось лишь неожиданностью для пришлых, местные научились определять закат даже не глядя на солнце. Такое бывает, когда из поколения в поколение твоя жизнь зависит от того, успеешь ли ты укрыться за крепкими стенами до ночи.
Юти шагала, спотыкалась, переходила на бег и снова шагала, пытаясь не отстать от мастера. В его руке плясал небольшой огонек, который не подсвечивал дорогу, а лишь являлся крохотным маяком, на который ориентировалась девочка.
Одаренная устала. И в своем лучшем состоянии она вряд ли была готова к дневному путешествию по Пределам на своих двоих. А после ранения, не учитывая вложенной силы, девочке требовалось много воды и сна. И ничего из этого Ерикан предлагать ей не собирался.
Внезапно Юти налетела на мастера, который неожиданно погасил огонек. Выглянув из-за плеча тайтури, Одаренная увидела множество огней, неторопливо наплывающих на них.
— Это оскверненные? — не с испугом (воины не должны бояться), а с небольшим волнением спросила она.
— Нет, это люди. Уставшие, обиженные и невероятно злые.
— Что за люди? — теперь Юти действительно услышала тихие голоса.
— В здешних землях их называют Черной Центурией. Ну что, пойдем, поздороваемся?
Глава 6
Страшнее, чем оскверненные для честного торговца был лишь испуганный выкрик охраны: «Черная Центурия!». Разбойники, орудовавшие исключительно в Пределах, давно набили оскомину у Императора и Наместников. Еще отец Юти ни единожды собирал войско для поимки преступников. И каждый раз Черная Центурия ускользала прямо из-под носа преследователей.
Они появлялись подобно саранче, пожирая все на своем пути, и так же молниеносно исчезали. Растворялись в степи, точно дым от костра, уносимый ветром. Все, что оставалась караванам — нанимать серьезную охрану или покупать резвых архасейских жеребцов, чтобы удрать при появлении разбойников.
При этом Черная Центурия вела себя осторожно. Они не совались в земли, нашпигованные стражей, а скитались в отдаленных Пределах. Ходили слухи, что некоторые торговцы, в том числе сам Караванщик, каждый месяц попросту откупались от разбойников, чтобы те беспрепятственно пропускали людей и товары.
Всего этого Юти знать не могла. Знакомая лишь с тем, что говорил отец, она судорожно сжала кулаки, готовая подороже продать собственную жизнь, и встала поближе к учителю. Девочка лишь сожалела, что у нее нет оружия. В рукопашном бою она была не так сильна.
Тайтури не выказывал тревоги. Напротив, он походил на высокий мыс, о который разбиваются беспокойные волны Кровавого моря. Девочка, привыкшая надеяться только на себя, именно в этот момент мысленно обратилась не столько к богине, которая хоть и мудра, но учит самостоятельно преодолевать трудности на пути воина, сколько к Ерикану. Под силу ли ему совладать со всеми воинами сразу?
Огни окружили их со всех сторон, не давая возможности отступить. Нападающие подступали грамотно, отрезая все пути к отступлению. Люди, облаченные в черную одежду насмешливо переговаривались между собой. Пока наконец один из них, в капюшоне, скрывающем половину лица, не вышел вперед.
— Выворачиваем карманы, господа торговцы. Проход здесь платный.
— Мне нечем порадовать вашу братию, — миролюбиво развел руками Ерикан. — И мы не торговцы, а обычные паломники. Странствуем по свету, посещая храмы богини.
— Ну да, конечно. А я, если ты не заметил, имперская Владычица.
Грубая шутка вызвала громкий хохот, от которого Юти вздрогнула. Кольцо на левой руке, отвечающее за укрепление тела, неосознанно загорелось. Девочка хотела укрыть хотя бы частичку себя от грозящей опасности. И это не осталось незамеченным.
— У нас тут Одаренный! — крикнул главарь. Его тон с шутливого сменился на угрожающий.
Ему вторил шум снимаемых луков и звон натянутой тетивы. Из-за слепящих глаза факелов Юти с трудом различала, что происходит во тьме. Но она догадалась, что сейчас на них смотрят с десяток стрел.
— Мы не хотим вам зла, — сказал Ерикан и в голосе его послышалась улыбка. Будто за ним стояли лучники, а не наоборот.
— Вы? Нам?
Главарь одновременно удивился и разозлился. За его спиной находилось могучее братство, закаленное в многочисленных стычках со стражей, боях с торговцами, скрепленное узами пролитой крови. Нередко при нападении в охране караванов встречались Одаренные, большей частью, конечно, кехо. Однако что может сделать один быстрый меч против сотни разящих стрел?
За все время лишь единственный раз Черная Центурия потерпела неудачу. Но тогда они, сами того не зная, столкнулись со стражей Наместника Шестого Предела во главе с егерем. Последний мастерски оттянул на себя часть воинов, выиграв время для отступления господина, а после скрылся и сам, как убегает штормовая туча в сезон дождей.
Здесь же стояло всего два Одаренных. Судя по всему, старик тоже не так прост, раз позволяет себя общаться столь нагло. Но, разрази его Инрад, если Черная Центурия не сможет справиться с парочкой Одаренных паломников!
Носивший черный капюшон и отдававший приказы, которые выполнялись быстрее, чем летит стрела, собрался уже было ответить зарвавшемуся незнакомцу. Ответить жестко, при возможности немного повредив этого сухого старика. Однако прежде наглый выскочка заговорил снова. И слова его удивили не только главаря.
— Достопочтенный господин, мы не хотим сражаться с вами. С большей охотой мы бы поговорили с мастером Кириханом.
Насмешки, разговоры, злобное скрежетание зубами — все стихло, как только прозвучало это имя. Запретное среди всей честной братии. Человек, от которого зависело все благополучие Черной Центурии, давным-давно запретил произносить его. Братья называли своего лидера, настоящего лидера, а ни одного из многочисленных главарей, исключительно Мастер. И этого хватало, чтобы понять, о ком идет речь.
— Я… не понимаю…
— Еще скажи, что не знаешь, о ком идет речь. Ни разу не слышал о сиел по имени Кирихан, проведшим свои лучшие годы на западной границе, где…
— Замолчи! — побледнел главарь.
Лишь немногие приближенные к мастеру знали о его прошлом. Точнее о немногочисленных осколках, собранных воедино из редких слов, которые Кирихан имел неосторожность когда-то обронить.
— Если ты попытаешься нас здесь убить, — сказал незнакомцу, сделав небольшой упор на слове «попытаешься», будто крепко в этом сомневался, — то мастер Кирихан будет очень недоволен, клянусь богиней.
На глазах Юти учитель преподал ей первый урок. Простая угроза, не подкрепленная силой, не стоит ничего. Угроза, задевшая подлинную природу страха собеседника, да еще помноженная на клятву богини, способна открыть многие двери. Так случилось и сейчас. Главарь подумал совсем немного, после чего приказал путникам следовать за ним. Но, чтобы у тех не возникало напрасных иллюзий, бросил своим людям, чтобы они стреляли, если «эти двое решат выкинуть что-нибудь эдакое».
Думала ли Юти утром, когда с волнением глядела на егеря у главных ворот Райдара, что ее сердце может биться сильнее? Предполагала ли, что будет идти вместе с Черной Центурией в их владения, на аудиенцию к таинственному мастеру? Могла ли помыслить, что богиня Аншара, услышавшая от девочки столько молитв, решит одарить ее встречей с таким множеством сильных Одаренных? Конечно, нет.
И вместе с тем Юти шагала по ночному Пределу, глядя на худую ровную спину Ерикана. Ведомые рассерженным главарем, они сразу же сошли с дороги, уходя глубоко в степь. По всей вероятности, разбойники ходили здесь часто. Иной причины объяснить, почему они не плутали на местности без всяких отличительных признаков, Юти не видела. Оставалось загадкой, почему многочисленные патрули между заставами не могли увидеть следы разбойничьей братии.
Одаренных проводили до мелких, чернеющих даже на фоне зловещей ночи, беспорядочно разбросанных скал. Под ногами все чаще стал попадаться камень, отчего бедная Юти чуть не подвернула ногу. А еще чуть попозже шагающие впереди разбойники Черной Центурии попросту исчезли из виду. В прямом смысле растворились в воздухе, точно их не существовало.
Девочка с волнением посмотрела на Ерикана, но тот, не дрогнув, продолжал идти к слабому мареву, в котором с каждой секундой пропадали все новые воины. Когда настал их черед, Юти зажмурилась, но никаких неприятных ощущений не почувствовала. Открыв глаза, Одаренная обнаружила себя в узком входе, петляющим вниз, и закрытым сверху все тем же черным камнем. Нет, про немногочисленные пещеры в Пределах знали все охотники, укрываясь в них от песчаных бурь. Однако Старуха, Длинный Нос, Мертвая Змея, Спящий Великан, Циклоп и прочие из них, были изучены вдоль и поперек. Как Черной Центурии удавалось скрыть от любопытных глаз это место, оставалось загадкой.
Это был самый настоящий лагерь разбойников. Или, что подходило более точно — их дом. С множеством расставленных шатров и палаток, крепкими балками, поддерживающими свод, сваленными в углу бочонками, мешками, свертками и коврами, чадящими факелами и кострами и даже несколькими крохотными железными клетками, богиня весть откуда взятыми. В одной из них, скрючившись, сидел загорелый парень в порванной дорогой одежде. Видимо, один из заграничных торговцев, имевший неосторожность путешествовать по этим землям.
Их подвели к одному из костров, за которым сидело трое. Мастера Юти распознала сразу. Тот был самым старым, сгорбленный, с кривым носом и заплывший жиром Одаренный, с обручем на правой руке и четырьмя кольцами на одном из пальцев. Мастер, достигший вершины в единственном направлении. Настоящий специалист.
Кольца и обруч Одаренный не прятал. Рукава его рубахи были обрезаны на пример жилета, открывая дряблые старческие предплечья. Оно и понятно, кроме Черной Центурии никто больше не видел мастера. А разбойникам необходимо каждый день напоминать, что перед ними не простой старик, а могучий волшебник. Слабо горящее кольцо этому весьма здорово способствовало.
Приведший их главарь поклонился Кирихану, хотя тот даже не поднял головы, и стал быстро шептать ему что-то на одном из южных наречий кочевников, на которых с приходом Империи общались лишь уединенные общины. Юти понимала едва ли десятую часть слов, хотя тут и ребенок бы догадался — речь идет о них.
— Покажите мне его, — резким скрипучим голосом приказал Мастер, подняв руки. Сидевшие рядом разбойники помогли Кирихану опереться.
Юти заметила, что ее учитель не такой уж старик. Нет, только богиня знает, сколько лет тайтури, но, по крайней мере, он не такая развалина.
— Приветствую тебя, Кирихан, — добродушно улыбнулся учитель, выходя вперед.
— Приветствую тебя, мирхэ, — поклонился лидер разбойников, отчего его второй подбородок заколыхался. Жестом он пригласил собеседника занять место у костра. — Что привело тебя сюда?
— Не что, а кто, — улыбка Ерикана стала еще шире. — Твои люди были так любезны, что предложили мне переночевать здесь. Видимо решили, что переждать ночь в степях Пределов не самая лучшая идея.
— И куда же могучий Ерикан так торопится, что пренебрег безопасностью своего маленького спутника? — лидер разбойников равнодушно указал на Юти.
— Решил посетить храм богини, — честно признался учитель.
— Да, да, я и забыл, что ты у нас чтишь Аншару, как никто другой, — в словах Кирихана послышалась усмешка. — Но к тебе у меня вопросов нет. А вот к твоему спутнику…
Лидер разбойников взмахнул рукой и один из помощников подал маленький свернутый клочок бумаги. Такие использовали для срочных посланий, привязывая к лапке почтовых птиц.
— Представляешь, мои люди перехватили одного из голубей Шестого Предела. Знаешь, что здесь?
Юти напряглась, потому что поняла все сразу. А вот тайтури остался безучастным. Словно его вовсе не интересовало содержание послания.
— Мой старый знакомый егерь пишет, что один мальчишка-фармари убил на турнире самого Наместника. Представь, что будет, если я сдам этого преступника?
— Ты всегда любил деньги, — спокойно ответил Ерикан. — Но неужели ты забыл все, что мы прошли вместе?
— Совестью и памятью не накормишь моих людей. А вот золотые империалы будут как нельзя кстати.
— Это тебе не поможет, — спокойно ответил Ерикан. — Ты подобен занозе, на теле Империи. Возможно, тебе выдадут выкуп. Но разве деньги помогут? Последний раз, когда я видел тебя, под твоим предводительством была сотня луков. Сейчас я насчитал пятьдесят семь воинов. Черная Центурия давно не является центурией. Пройдет пара лет и от твоего воинства останется лишь бледная тень на местных песках. Или, если не повезет, ободранные хищниками кости в этой пещере.