А японцы всё также занимались своими делами и не собирались падать.
«Что за нахрен?» — отстранённо подумал я.
И только когда над японцами, с небольшим перелётом, появились две больших грязно-серые вспышки, время снова запустилось.
Грохот шрапнельных взрывов, треск винтовок и пулемёта, вопли раненых и стоны умирающих — сумасшедшая какофония звуков рванула уши.
Японцы в панике заметались по вырубке, офицеры пытались командовать, но их никто не слушал. Ополченцы и солдаты стреляли по ним практически в упор — почти каждая пуля находила свою цель. С интервалом в несколько десятков секунд в воздухе рвалась шрапнель — я даже слышал стук стальных шариков об землю и человеческие тела. Пулемёт не умолкал, поливая свинцом непрошеных гостей.
— Пляшут шуты на верёвочке… — я нашёл среди пеньков малиновую рубаху Кильдеева, который, отклячив толстую задницу, пытался отползти в сторону и взял его на прицел. — Дёргают петлю ритмично… — приклад Арисаки легонько стукнул в плечо — майданщик изогнулся и судорожно засучил ногами. — Ах, до чего же мы ловки… — лязгнул затвор, выстрел и в паре шагах от купца навзничь рухнул японский офицер. — Как же мы пляшем отлично… — второй схватился за живот и боком завалился в траву.
Стрелял я выборочно, только в офицеров, и старался ранить, а не убивать. А кого потом вешать? Не мертвяков же…
Рядом, аккуратно целясь, стрелял из своего «франкотта» барон Д`Айю, Тайто методично посылал пулю за пулей, с другой стороны. Неподалёку часто работали затворами Стерлигов со Свиньиным. Палил даже Яков Самуилович, правда высовывая из-за камня только винтовку.
Вся вырубка уже покрылась трупами, удачный разрыв шрапнели накрыл батарею и среди мёртвых тел с жалобным ржанием носились оборвавшие постромки лошади.
Японцы наконец организовались и попытались отступить на другую сторону дороги, но и там их встретил гочкис Луки и залпы отряда Кошкина. Тогда многие стали просто разбегаться по сторонам, хотя большинство всё ещё пыталось сопротивляться.
Собственно, исход боя уже решился, но скоро наступит темнота и оставшиеся в живых японцы могут свалить по-тихому. Поэтому нужно срочно заканчивать этот гевалт, как бы выразился наш фельдшер. Эх, сейчас бы пару копий конных жандармов, да где же их возьмёшь.
— Пожалуй пора… — я подшиб высунувшего из-за пенька свою башку японца и снова взялся за ракетницу. — Вот только не выстрели, грёбаный пистоль, выкину нахрен в болото…
К счастью, на этот раз ракета взмыла в начинающее темнеть небо с первого нажатия спускового крючка.
Разрывы шрапнели и стук пулеметов тут же прекратились.
Я отложил винтовку, встал, в правую руку взял маузер, а левой потянул из-за пояса томагавк.
— Господа, прошу в атаку. Яков Самуилович, вас это не касается.
Фельдшер состроил притворно обиженную рожу и нехотя кивнул.
Из-за каменной гряды начали появляться наши солдаты и ополченцы. Шли в атаку как я учил, десятками, прикрывая друг друга, коряво и неловко, но даже издалека угадывалось старание.
«Орлы, етить вас в печёнку!» — довольно подумал я и вальяжно отдал следующий приказ. — Следовать за мной в установленном порядке, господа…
Глава 18
Сопротивление практически полностью прекратилось, японцы начали массово сдаваться. Но тут я заметил, как примерно в полусотне метров от меня, пара человек, в том числе вроде офицер, под шумок скользнули в заросли.
— Сука… — не успев выстрелить, я рванул за ними, на ходу бросив айну. — Тайто, за мной…
И почти сразу понял, что совершил глупость. Как уже говорил, сахалинская тайга — не городской парк, к тому же быстро смеркается и скоро здесь сам чёрт голову сломит. Но отказываться от погони не стал.
Заходил по широкой дуге, чтобы перерезать беглецам дорогу, но очень быстро сбился с направления.
— Ну и куда дальше?
Айн прижал палец к губам и метнулся в сторону груды замшелых валунов в зарослях гигантского папоротника.
С досады сплюнул и побежал за ним. Выбрал себе позицию за поваленным деревом и прислушался.
Неподалёку дятел остервенело долбил дерево, весело чирикали птички, где-то в небе уже орали вороны, предвкушая добычу, а стрельба на вырубках почти стихла.
«Блядь… — зло ругнулся я, шаря взглядом по лесу. — Ищи их теперь…»
Но, с последним моим словом, в десятке метров от нас послышался частый топот, а через пару минут на полянку выскочил запыхавшийся щуплый японский солдат, а следом за ним второй — точно такой же плюгавый, но немного выше ростом. Оба растрёпанные и запыхавшиеся, без фуражек, но с винтовками.
«А где офицер? — озадачился я — Вроде был. Или нет?»
Но особо раздумывать не стал.
Бабахнул сдвоенный выстрел: из башки первого выплеснулись кровавые клочки, а второй завертелся волчком и повалился на землю. Но не успел он упасть, как из зарослей выскочил третий японец, скорее всего по инерции, не успев остановиться. Коротконогий коренастый капитан, без фуражки, при сабле на поясе и с револьвером в левой руке.
— Стоять! — гаркнул я, не вставая из-за дерева. — Бросай оружие!
Японец растерянно глянул на трупы солдат, провёл взглядом по зарослям, что-то зло пробормотал, после чего уронил револьвер в траву и неохотно поднял руки.
— Теперь мордой в землю. На землю, сказал… — для лучшего понимания, я ещё раз выстрелил, так чтобы пуля прошла рядом с головой.
Капитан вздрогнул и лёг.
— Так-то лучше будет… — я встал и приказал айну. — Вяжи сучьего потроха…
Цельный капитан, видимо командир базирующейся в Дербинском роты — Осаму Дадзай. Других в таком звании по разведданным там нет. Так-то он мне и нахрен не нужен, но допросить не помешает. А потом образцово-показательно повесить. Чёрт… как назло палача Ахметку с собой не взял, а так бы на кол присел, макака косоглазая. Батюшки здесь нет, некому запрещать. Блядь, в конце концов, я кого-нибудь посажу на кол или нет?
Тайто подошел к японцу, предусмотрительно подобрал с земли револьвер, закинул винтовку за плечо и принялся разматывать со своего пояса верёвку.
И тут же улетел в кусты — японец ловко крутнулся и засадил ему ногой в грудь. После чего вскочил, выдрал из ножен саблю и что-то яростно заорал мне.
Я стоял в нескольких метрах от него и держал маузер с пристёгнутой кобурой наготове.
— Чего тебе надо, дурачок? — пристрелить капитана не составляло никакого труда, но решил не спешить — пара минут в запасе есть. Надо же, какой забавный. Нет, идиот, чтобы сразу кинуться и урвать у судьбы побольше шансов, так решил поболтать.
Капитан снова разразился гневной тирадой, потрясая своей саблей.
— Типа, выходи на честный бой, да? — я невольно улыбнулся. — Брось железяку, косоглазая обезьяна…
Мелькнула мысль из спортивного интереса устроить поединок — томагавк против сабли, но тут же пропала. Глупо так рисковать, времени нет, да и рылом обезьян не вышел с сами графом божьей милостью Жаном VI Арманьяком сражаться.
Японец видимо отчаялся меня уговорить и с гортанным воплем ринулся в атаку.
Сухо треснул выстрел — капитан споткнулся, выронил саблю и рухнул на землю прямо к моим ногам. Убивать я его все равно не стал — прострелил плечо, на этом и ограничился.
В кустах показалась злая ободранная физиономия айна.
— Козла! — ругнулся Тайто. — Дай отец, я ему башка вертеть.
— Нехрен было зевать. А теперь сам потащишь его назад. Живее, живее и связать руки не забудь.
Японец всё ещё пытался брыкаться, но айн на этот раз подошёл к делу более ответственно и для начала засадил самураю прикладом по башке, после чего тот мгновенно угомонился.
Ждать их я не стал и ушёл вперёд и через полчаса вышел к вырубке.
— Господин штабс-ротмистр! — ко мне одновременно подскочили Кошкин с Собакиным. Собакин внешне никак не пострадал, а вот у его товарища скула прямо на глазах заплывала синей опухолью. Видимо успел схлопотать плюху от какого-то самурая.
Я улыбнулся при виде такого рвения и решил остудить пыл сразу обоим подпоручикам.
— Сам вижу, что победили. Молодцы, хвалю. Но для начала немедля озаботьтесь подробной сводкой о ходе боя и точными сведениями о пленных и потерях. Обеспечьте раненым с нашей стороны должную помощь и только потом ко мне с докладом. Подбитых японцев добить, но без стрельбы, лучше штыками. Что такое? Марш…
Подпоручики стушевались и умелись выполнять приказ.
— Поздравляю с Викторией, Александр Христианович, — ко мне подошёл Стерлигов и крепко пожал руку. — Признаюсь, я даже не надеялся на такой результат.
— И я, — к нам присоединился Свиньин. — Мое скучное и практичное воображение, рисовало прямо обратное. До сих пор не понимаю, как так случилось. Увы, такие понятия как везение и удача, я не умею брать в расчёт.
Я улыбнулся.
— Пока эту суку удачу не пнёшь, щедрости от неё ждать не приходится. Но рано расслабляться господа. Борис Львович, вы немедленно выясните, смог ли кто с японской стороны уйти и в каком направлении. А затем займитесь подбором стоящих кандидатов для допроса. Далее, всех пленных на список и подготовьте приговор военно-полевого трибунала. Да, будем вешать, причём немедля, нет времени ждать утра. Впрочем, если не найдутся веревки, можно просто приколоть штыками. Это практичней и быстрее. Но всё на ваше усмотрение. И обяжите наших рьяных подпоручиков боевым охранением. Теперь вы, Алексей Федорович…
Свиньин изобразил повышенное внимание.
— На вас, как всегда, тыловое обеспечение. Трофеи под список и горячий ужин для личного состава. Пусть наварят на всех, кулеша какого-нибудь. У нас в обозе вроде есть бочонок с самогоном, так организуйте винную порцию личному составу. Ну… по стопочке, не больше. И да, сам обоз немедля подтянуть сюда.
После того как отправил капитанов, ко мне подошел барон Д`Айю, он скромно в сторонке дожидался пока я закончу с приказами.
— Месье Любич! — француз отвесил мне галантный поклон и экспрессивно затараторил. — Поздравляю вас с Викторией! Чёрт побери, это было эпично и волнительно, я даже успел застрелить несколько макак.
— Вы великолепно держались, месье Д`Айю, — я совершенно искренне похвалил барона. Француз проявил себя только с лучшей стороны. Воевал умело и хладнокровно, вперёд не лез, но и не прятался за спины.
Барон ещё раз поклонился мне.
— Рад воевать под вашим командованием, месье Любич. Эх, жаль нет вина отпраздновать победу!
— Арманьяк сойдёт? — я скрутил крышку с фляги.
— Месье Любич? — француз вытаращил на меня глаза. — Но откуда?
— Россия удивительная страна, месье Д`Айю, здесь даже в захолустном трактире можно найди пару бутылочек «Шато де Тенарез» десятилетней выдержки.
— Чтоп ти здох, билад иноземний!!! — щегольнул русской фразой барон, деликатно присосался к фляге, после чего восхищённо закатил глаза. — Чёрт побери, просто божий нектар! Знаете, что сказал о этом божественном напитке благочестивый аббат Виталь дю Фур? Если пить арманьяк умеренно, он обостряет ум, помогает вспомнить прошлое, веселит, продлевает молодость…
«Что за нахрен?» — отстранённо подумал я.
И только когда над японцами, с небольшим перелётом, появились две больших грязно-серые вспышки, время снова запустилось.
Грохот шрапнельных взрывов, треск винтовок и пулемёта, вопли раненых и стоны умирающих — сумасшедшая какофония звуков рванула уши.
Японцы в панике заметались по вырубке, офицеры пытались командовать, но их никто не слушал. Ополченцы и солдаты стреляли по ним практически в упор — почти каждая пуля находила свою цель. С интервалом в несколько десятков секунд в воздухе рвалась шрапнель — я даже слышал стук стальных шариков об землю и человеческие тела. Пулемёт не умолкал, поливая свинцом непрошеных гостей.
— Пляшут шуты на верёвочке… — я нашёл среди пеньков малиновую рубаху Кильдеева, который, отклячив толстую задницу, пытался отползти в сторону и взял его на прицел. — Дёргают петлю ритмично… — приклад Арисаки легонько стукнул в плечо — майданщик изогнулся и судорожно засучил ногами. — Ах, до чего же мы ловки… — лязгнул затвор, выстрел и в паре шагах от купца навзничь рухнул японский офицер. — Как же мы пляшем отлично… — второй схватился за живот и боком завалился в траву.
Стрелял я выборочно, только в офицеров, и старался ранить, а не убивать. А кого потом вешать? Не мертвяков же…
Рядом, аккуратно целясь, стрелял из своего «франкотта» барон Д`Айю, Тайто методично посылал пулю за пулей, с другой стороны. Неподалёку часто работали затворами Стерлигов со Свиньиным. Палил даже Яков Самуилович, правда высовывая из-за камня только винтовку.
Вся вырубка уже покрылась трупами, удачный разрыв шрапнели накрыл батарею и среди мёртвых тел с жалобным ржанием носились оборвавшие постромки лошади.
Японцы наконец организовались и попытались отступить на другую сторону дороги, но и там их встретил гочкис Луки и залпы отряда Кошкина. Тогда многие стали просто разбегаться по сторонам, хотя большинство всё ещё пыталось сопротивляться.
Собственно, исход боя уже решился, но скоро наступит темнота и оставшиеся в живых японцы могут свалить по-тихому. Поэтому нужно срочно заканчивать этот гевалт, как бы выразился наш фельдшер. Эх, сейчас бы пару копий конных жандармов, да где же их возьмёшь.
— Пожалуй пора… — я подшиб высунувшего из-за пенька свою башку японца и снова взялся за ракетницу. — Вот только не выстрели, грёбаный пистоль, выкину нахрен в болото…
К счастью, на этот раз ракета взмыла в начинающее темнеть небо с первого нажатия спускового крючка.
Разрывы шрапнели и стук пулеметов тут же прекратились.
Я отложил винтовку, встал, в правую руку взял маузер, а левой потянул из-за пояса томагавк.
— Господа, прошу в атаку. Яков Самуилович, вас это не касается.
Фельдшер состроил притворно обиженную рожу и нехотя кивнул.
Из-за каменной гряды начали появляться наши солдаты и ополченцы. Шли в атаку как я учил, десятками, прикрывая друг друга, коряво и неловко, но даже издалека угадывалось старание.
«Орлы, етить вас в печёнку!» — довольно подумал я и вальяжно отдал следующий приказ. — Следовать за мной в установленном порядке, господа…
Глава 18
Сопротивление практически полностью прекратилось, японцы начали массово сдаваться. Но тут я заметил, как примерно в полусотне метров от меня, пара человек, в том числе вроде офицер, под шумок скользнули в заросли.
— Сука… — не успев выстрелить, я рванул за ними, на ходу бросив айну. — Тайто, за мной…
И почти сразу понял, что совершил глупость. Как уже говорил, сахалинская тайга — не городской парк, к тому же быстро смеркается и скоро здесь сам чёрт голову сломит. Но отказываться от погони не стал.
Заходил по широкой дуге, чтобы перерезать беглецам дорогу, но очень быстро сбился с направления.
— Ну и куда дальше?
Айн прижал палец к губам и метнулся в сторону груды замшелых валунов в зарослях гигантского папоротника.
С досады сплюнул и побежал за ним. Выбрал себе позицию за поваленным деревом и прислушался.
Неподалёку дятел остервенело долбил дерево, весело чирикали птички, где-то в небе уже орали вороны, предвкушая добычу, а стрельба на вырубках почти стихла.
«Блядь… — зло ругнулся я, шаря взглядом по лесу. — Ищи их теперь…»
Но, с последним моим словом, в десятке метров от нас послышался частый топот, а через пару минут на полянку выскочил запыхавшийся щуплый японский солдат, а следом за ним второй — точно такой же плюгавый, но немного выше ростом. Оба растрёпанные и запыхавшиеся, без фуражек, но с винтовками.
«А где офицер? — озадачился я — Вроде был. Или нет?»
Но особо раздумывать не стал.
Бабахнул сдвоенный выстрел: из башки первого выплеснулись кровавые клочки, а второй завертелся волчком и повалился на землю. Но не успел он упасть, как из зарослей выскочил третий японец, скорее всего по инерции, не успев остановиться. Коротконогий коренастый капитан, без фуражки, при сабле на поясе и с револьвером в левой руке.
— Стоять! — гаркнул я, не вставая из-за дерева. — Бросай оружие!
Японец растерянно глянул на трупы солдат, провёл взглядом по зарослям, что-то зло пробормотал, после чего уронил револьвер в траву и неохотно поднял руки.
— Теперь мордой в землю. На землю, сказал… — для лучшего понимания, я ещё раз выстрелил, так чтобы пуля прошла рядом с головой.
Капитан вздрогнул и лёг.
— Так-то лучше будет… — я встал и приказал айну. — Вяжи сучьего потроха…
Цельный капитан, видимо командир базирующейся в Дербинском роты — Осаму Дадзай. Других в таком звании по разведданным там нет. Так-то он мне и нахрен не нужен, но допросить не помешает. А потом образцово-показательно повесить. Чёрт… как назло палача Ахметку с собой не взял, а так бы на кол присел, макака косоглазая. Батюшки здесь нет, некому запрещать. Блядь, в конце концов, я кого-нибудь посажу на кол или нет?
Тайто подошел к японцу, предусмотрительно подобрал с земли револьвер, закинул винтовку за плечо и принялся разматывать со своего пояса верёвку.
И тут же улетел в кусты — японец ловко крутнулся и засадил ему ногой в грудь. После чего вскочил, выдрал из ножен саблю и что-то яростно заорал мне.
Я стоял в нескольких метрах от него и держал маузер с пристёгнутой кобурой наготове.
— Чего тебе надо, дурачок? — пристрелить капитана не составляло никакого труда, но решил не спешить — пара минут в запасе есть. Надо же, какой забавный. Нет, идиот, чтобы сразу кинуться и урвать у судьбы побольше шансов, так решил поболтать.
Капитан снова разразился гневной тирадой, потрясая своей саблей.
— Типа, выходи на честный бой, да? — я невольно улыбнулся. — Брось железяку, косоглазая обезьяна…
Мелькнула мысль из спортивного интереса устроить поединок — томагавк против сабли, но тут же пропала. Глупо так рисковать, времени нет, да и рылом обезьян не вышел с сами графом божьей милостью Жаном VI Арманьяком сражаться.
Японец видимо отчаялся меня уговорить и с гортанным воплем ринулся в атаку.
Сухо треснул выстрел — капитан споткнулся, выронил саблю и рухнул на землю прямо к моим ногам. Убивать я его все равно не стал — прострелил плечо, на этом и ограничился.
В кустах показалась злая ободранная физиономия айна.
— Козла! — ругнулся Тайто. — Дай отец, я ему башка вертеть.
— Нехрен было зевать. А теперь сам потащишь его назад. Живее, живее и связать руки не забудь.
Японец всё ещё пытался брыкаться, но айн на этот раз подошёл к делу более ответственно и для начала засадил самураю прикладом по башке, после чего тот мгновенно угомонился.
Ждать их я не стал и ушёл вперёд и через полчаса вышел к вырубке.
— Господин штабс-ротмистр! — ко мне одновременно подскочили Кошкин с Собакиным. Собакин внешне никак не пострадал, а вот у его товарища скула прямо на глазах заплывала синей опухолью. Видимо успел схлопотать плюху от какого-то самурая.
Я улыбнулся при виде такого рвения и решил остудить пыл сразу обоим подпоручикам.
— Сам вижу, что победили. Молодцы, хвалю. Но для начала немедля озаботьтесь подробной сводкой о ходе боя и точными сведениями о пленных и потерях. Обеспечьте раненым с нашей стороны должную помощь и только потом ко мне с докладом. Подбитых японцев добить, но без стрельбы, лучше штыками. Что такое? Марш…
Подпоручики стушевались и умелись выполнять приказ.
— Поздравляю с Викторией, Александр Христианович, — ко мне подошёл Стерлигов и крепко пожал руку. — Признаюсь, я даже не надеялся на такой результат.
— И я, — к нам присоединился Свиньин. — Мое скучное и практичное воображение, рисовало прямо обратное. До сих пор не понимаю, как так случилось. Увы, такие понятия как везение и удача, я не умею брать в расчёт.
Я улыбнулся.
— Пока эту суку удачу не пнёшь, щедрости от неё ждать не приходится. Но рано расслабляться господа. Борис Львович, вы немедленно выясните, смог ли кто с японской стороны уйти и в каком направлении. А затем займитесь подбором стоящих кандидатов для допроса. Далее, всех пленных на список и подготовьте приговор военно-полевого трибунала. Да, будем вешать, причём немедля, нет времени ждать утра. Впрочем, если не найдутся веревки, можно просто приколоть штыками. Это практичней и быстрее. Но всё на ваше усмотрение. И обяжите наших рьяных подпоручиков боевым охранением. Теперь вы, Алексей Федорович…
Свиньин изобразил повышенное внимание.
— На вас, как всегда, тыловое обеспечение. Трофеи под список и горячий ужин для личного состава. Пусть наварят на всех, кулеша какого-нибудь. У нас в обозе вроде есть бочонок с самогоном, так организуйте винную порцию личному составу. Ну… по стопочке, не больше. И да, сам обоз немедля подтянуть сюда.
После того как отправил капитанов, ко мне подошел барон Д`Айю, он скромно в сторонке дожидался пока я закончу с приказами.
— Месье Любич! — француз отвесил мне галантный поклон и экспрессивно затараторил. — Поздравляю вас с Викторией! Чёрт побери, это было эпично и волнительно, я даже успел застрелить несколько макак.
— Вы великолепно держались, месье Д`Айю, — я совершенно искренне похвалил барона. Француз проявил себя только с лучшей стороны. Воевал умело и хладнокровно, вперёд не лез, но и не прятался за спины.
Барон ещё раз поклонился мне.
— Рад воевать под вашим командованием, месье Любич. Эх, жаль нет вина отпраздновать победу!
— Арманьяк сойдёт? — я скрутил крышку с фляги.
— Месье Любич? — француз вытаращил на меня глаза. — Но откуда?
— Россия удивительная страна, месье Д`Айю, здесь даже в захолустном трактире можно найди пару бутылочек «Шато де Тенарез» десятилетней выдержки.
— Чтоп ти здох, билад иноземний!!! — щегольнул русской фразой барон, деликатно присосался к фляге, после чего восхищённо закатил глаза. — Чёрт побери, просто божий нектар! Знаете, что сказал о этом божественном напитке благочестивый аббат Виталь дю Фур? Если пить арманьяк умеренно, он обостряет ум, помогает вспомнить прошлое, веселит, продлевает молодость…