Яга успела себя накрутить до пронзительного визга и с этим самым визгом, от которого Волк затыкал уши, а Баюн тряс головой, она перечисляла, что именно она сделает со своим внучатым племянником или внуком троюродным, она периодически путалась, кем же он ей точно приходится! И не приехал он ей картошку садить, и избу ремонтировать не желает, и вообще карьерой занят. Потом, немного остыв, Яга пригорюнилась и сообщила присутствующим, что вообще-то он парень неплохой, по жене скучает, и тоскует, но вот тетке троюродной никакого почтения не оказывает!

Опасаясь, что Яга снова вспылит и начнет ругаться на Финиста, Баюн решил прейти к делу.

— Ягусенька, а как ты думаешь, к кому вначале ехать-то?

— К Коньку вперед! Срочно! — встрепенулась Яга — Ему совсем нехорошо уже. Он ещё тосковать начал, каждый раз надеется, что его позовут, а детвора поиграет и убегает.

— Ты сможешь Конька позвать? — она строго взглянула на Катю.

— А разве его нельзя как в сказке?

— Ой, Конечек-горбуночек!

Прибегай скорей, дружочек! — растерялась Катя.

— Нет, девка, так не выйдет. Так его Иван звал, если бы Иван тут был, он бы мог, а тебе самой придется придумать как.

Катя задумалась. Она любила сказку про Конька-Горбунка. И мультфильм тоже. Ей очень захотелось, чтобы не окаменел маленький, юркий и смешной Конек.

— Я очень постараюсь, правда! — сказала Катя.

Яга серьезно кивнула. — Ты уж постарайся, ему плохо очень.

Кот выгнул спину и покосился на окно.

— А если сейчас поехать? — промурлыкал он.

— Эээ, мил друг, народ смущать так не надо. Они ещё решать, что вы инопланетяне какие-нибудь. Вот чудаки, в глупости всякие верят, а в сказки нет. — печально махнула рукой Яга.

— А как с птицей быть? — решила уточнить Катя. — Вы же сказали, что она в запасниках, а там, наверное, очень-очень много всего. Её же найти будет нереально.

— Яга, а Яга… Зеркальце верни. — наконец, впрямую напомнил ей Баюн.

— Да, зеркальце! И где ж оно у меня тута… — Яга покосилась на серьезную морду Кота и вздохнула, — Да ладно, ладно, на Баюн, держи! Возвращаю твоё! Нам чужого не надо… Почти никогда! — фыркнула Яга и протянула Баюну небольшое круглое зеркальце в деревянной резной оправе. Не очень-то хотелось Яге его Коту возвращать, хотя у неё и своё такое же было и золотое блюдечко было, но, всё равно, в хозяйстве бы пригодилось. Только вот Кот, к сожалению, не забыл, что зеркальце у неё оставил, а с его-то хозяйственным подходом к жизни вещи разбазаривать он никогда не любил. Яга вздохнула и обратилась к Катерине: — Зеркальце для поиска очень пригодится. Если ты его, конечно, разбудить сумеешь. Как проснется оно, попросишь показать Жар-птицу, оно и покажет, как добраться. Только оно может показывать то, что не дальше двух верст от него находится, а верста это километр с небольшим, по-вашему. В Лукоморье-то такое зеркальце может всех увидеть, а тут помех много очень. Напридумывали люди всякого такого.

Рассвет уже вовсю заливал пухлые облака розовым цветом, снег заискрился, ловя первые солнечные лучи.

— Пора нам двигаться к дому. — потянувшись, мурлыкнул Кот. — Раз уж ты мне даже зеркальце вернула.

— Кать, оставь Яге свой номер. — напомнил Волк, осторожно подтолкнув носом в сторону Катерины, свернувшийся калачиком, и подложивший лапки-веточки под ту часть, которую он считал головой, карандаш.

— А как мы поедем? Сейчас же светло совсем. Заметят. — растерявшаяся Катя посмотрела в окно, и машинально погладила карандашик, отчего тот оживился, подпрыгнул, и начал рисовать на листике волшебные цветы и красивые узоры.

— Не балуй! — рявкнула на карандаш Яга, отчего тот пригорюнился и забрала разрисованный листочек, с Катиным телефоном. А потом неожиданно протянула Кате карандашик. — Нравится? Бери! Вечный карандаш, только очень чувствительный, скучно ему, без внимания, а я пишу редко.

Кот покосился на Ягу, понял, что та его на него не смотрит и активно закивал Кате.

Карандашик прижал лапки к тому месту, где он рассчитывал когда-нибудь обнаружить у себя сердце и кинулся к Кате. Катя неуверенно взяла карандаш, и тот как змейка обернулся вокруг Катиного запястья.

— Спасибо Вам большое! А как за ним ухаживать?

— Да никак, он сам чинится, сам чистится. Главное, не выкидывай, он чувствительный, расстроится. — расхохоталась Яга.

— Пора — топнул ногой Сивка, и отвечая на Катин вопрос, пояснил:

— Низом поедем, лесами, взлетать будем, только в безлюдных местах.

Все начали прощаться, Яга что-то толковала Коту про какой-то камень-валун, Сивка нюхал холодный воздух и прикидывал как им ехать, Волк подозрительно косился в сторону деревни.

Катя подошла и опять погладила темную и замшелую стену избушки, та всколыхнулась и чуть потянулась за Катиной рукой. Ощущение было странное. Но было понятно, что избушка Катю запомнила и благодарна ей.

— Ну, давайте уже, езжайте, скатертью дорога, зеркалом путь. — сказала Яга — Не люблю долгих прощаний, тем более, что скоро увидимся — она помахала им рукой, стоя на пороге избы.

Все вразнобой ответили, Катя помахала в ответ, Баюн хрипло и пронзительно мяукнул, Волк рыкнул, отчего мгновенно взвыли все собаки в окрестностях, Сивка кивнул головой, развернулся и сделал гигантский прыжок к лесу. Еще, еще один, и Катя вдруг с удивлением поняла, что они уже в лесу и летят над снегом с бешеной скоростью. Когда Сивка летел в небе, эта скорость так не ощущалась, а здесь Катя закрыла глаза, так как каждую секунду им навстречу летело очередное дерево, и столкновение казалось неизбежным. Так, с закрытыми глазами, она и просидела все время путешествия. Кот надежно грел спину. В кармане, застегнутом на молнию, уютно устроился карандашик. А Катя все думала, как же позвать Конька-Горбунка и зеркало, и птицу, и что будет при встрече с Финистом.

— Катя, Катюша, мы приехали! — ее разбудил голос Баюна, батюшки, да она еще и уснуть успела, надо же!

Вот улица, на которой стоит их дом, Катя собиралась сойти с Сивки о открыть ворота, но Сивка легко перемахнул через забор и очутился во дворе, тут же рядом оказался Волк. А от дома уже бежали мама и бабушка. Сколько было разговоров! Правда, говорил больше Кот, Катя уснула, положив голову маме на колени, прямо на прессованном тюке сена. Она нипочем не хотела ложиться спать, но не выдержала. На маминой ладони радостно крутился карандашик. Катя еще успела спросить у Кота, почему он так хотел, чтобы она у Яги карандаш взяла?

— А это я ей подарил, это сучок от моего дуба. Он всегда был беспокойным, а потом ветром его отломало, а сам он никак не хотел просто сучком сломанным оставаться, приполз ко мне, я его мастеру Гавриле отнес. Он у нас много чего сделал, да вот столик-то и скамьи с сундучком у Яги ты сама видела. Вот он и дал сучку дубовому такую работу. А я сдуру его Яге подарил. А она пишет раз в десятилетие, а может и не в одно. Так что очень хорошо, что ты его взяла. Жалко Дубок, такой уж забавный сучок…

Голос Кота куда-то исчезал, становился все дальше и дальше и Катя совсем уснула.






Глава 6. Конек-Горбунок




Катерине снился заснеженный сквер, а в нем под деревьями маленький каменный конек с тоскливо поникшей головой.

— Ветер гриву расчешет, с собой позовет, вперед

Есть на свете еще те, кто верит и ждет, зовет

Те, кто любит и помнит и ищет и даже найдет,

Перестуком копыт отзовется Конька полет.

Катя проснулась и сразу перепугалась, что эти слова, сейчас же исчезнут, так как бывает со снами. Она схватила кусочек бумаги, и подсунувшийся под руку карандаш Дубочек, и быстро записала стихи.

Кот свесился с полки, на которую успел забраться в извечном кошачьем стремлении быть повыше, и внимательно следил за карандашом, одобрительно кивая.

— А ты молодец! Умница просто! — мурлыкнул он.

Катя даже смутилась.

— Я же еще не знаю, поможет ли это.

— А вот съездим и посмотрим. Сегодня ночью, чего ждать-то? — фыркнул Сивка.

— А вам передохнуть не надо? — озабоченно спросила Катина мама. — В конце концов, Катя ещё ребенок, а вторую ночь без сна, это уже полное безобразие!

Катя и сама чувствовала, что все время засыпает, устала очень, но вдруг, послезавтра уже будет поздно?

Они отдыхали весь день, выехали поздно ночью, Москва светилась всеми огнями, как будто никто и не спал вовсе. Едва нашли темный двор, чтобы спуститься. И тут Катя смутилась. Как отреагируют люди, которые гуляют, возвращаются с работы или идут на работу на появление такой компании? Огромный конь, волк ростом с подрощенного теленка и кот, нет котище, в компании с девочкой, но без взрослых. Катя открыла было рот, и … И ахнула. Рядом с ней стремительно уменьшался кот, конь тоже сделался обычного конского размера, и на нем оказалась сбруя и седло на красивой красной бархатной попоне. А волк подпрыгнул, взвился с места верх, упал на землю и встал уже человеком. Мрачноватым молодым мужчиной с коричневыми волосами, похожими на его шерсть, одетым точно как прохожий, недавно ими виденный, в черную куртку и джинсы. Только серые глаза отражали свет, как у волка. Кот неодобрительно покосился на Волка.

— Гражданин Волков, наденьте темные очки, и не пугайте народ! — скомандовал он. — Вечно с ним такая история! Никак с глазами управиться не может, все равно светятся.

— Ладно тебе командовать, сам-то не забудь, что надо делать. А я уж помню, что и как тоже помню. — проворчал Волк

Он легко взлетел в седло, и протянул Кате руку.

— Давай руку, сядешь впереди. — он посмотрел в лицо Катерине и сообразил, что она никогда не видела его в человеческом облике. — Не пугайся Катюша, я умею принимать вид человека.

— А а я и нничего, и нне пугаюсь — слегка запинаясь, ответила Катя, отводя глаза.

Видела она, краем глаза, в фильмах, как человек становится волком и наоборот. Краем глаза, потому, что очень страшно было, Катя страшные моменты не любила, так, подглядывала немного, сильно старалась не смотреть, но то, что произошло сейчас, ничего такого не напоминало, просто за одно мгновение волк превратился в человека. Но, все-таки, он что, оборотень? Катя поежилась. Оборотень, это же нечисть, страшное существо. Она опять подняла глаза на Волка. Он тут же понял, что Кате страшно, и боится она именно его.

Волк мигом соскочил со спины Сивки и встал рядом с Катериной, внимательно на неё глядя.

— Катюша, никогда меня не бойся, я сам скорее погибну, чем причиню тебе вред. Или дам кому-то тебя обидеть. Тебя что напугало? То, что я стал человеком?

— Прости, я не хотела, я просто не понимаю… Ты — оборотень? Нет, я помню, что в сказках ты тоже так мог, ты превращался и не только в человека, но я как-то не задумывалась об этом.

— Прраавильно, что не задумывалась! — хвост Баюна, запрыгнувшего Сивке на спину для того, чтобы теснее участвовать в разговоре, махнул по лицу Волка.

— Нет, я именно сказочный Волк, а не волколак, то есть не человек, который превращается в волка. Бывают, конечно, волколаки, куда же без них. И есть еще оборотни, которые в полнолунье оборачиваются, кусают всех, до кого могут достать, и укушенные тоже становятся оборотнями. Это такая поганая западная живность. В Японии тоже есть, там все больше лисы-оборотни. Мы, если надо, можем превратиться в человека, в животных, в птиц, но мы не связаны условиями, луна, укус, заражение людей. Мы не нечисть. Мы — сказочные волки. Старинный род, в котором передается такая способность. Наши таланты нам даны сказочниками. Я могу менять облик, Баюн, да и Сивка, если очень надо будет, но он не любит превращений, в человека особенно. Ему на четырех ногах уютнее.

— Это точно, устойчивее как-то — Сивка повернул голову и шутливо поймал зубами кошачий хвост, и слегка потянул.

Кот с гневным фырканьем развернулся, но тут же сам рассмеялся — Ладно-ладно, я тебя тоже поймаю как-нибудь.

Катя перевела взгляд на Волка в человеческом облике, который по-прежнему стоял перед ней и внимательно смотрел в глаза.

— Прости меня. Я… я верю тебе. — сказала Катя и Волк серьезно кивнул.

— Ты поможешь мне залезть в седло? — Катерина пока не очень разобралась, как ей нужно забираться в седло.

Он легко подхватил Катю, и попросту закинул на конскую спину. И через секунду сам оказался за ней в седле. Баюн побежал к подворотне, выглянул на улицу и замахал лапой. Сивка быстро поскакал по заснеженному двору, Кот легко вскочил на попону, а с нее на плечо Волка, и тот раздраженно зашипел на Кота:

— Ты опять со своими когтями? Вот сколько столетий тебя знаю, все одно и то же!! Вся спина изодрана. Что шерсть, что одежда, ничего от тебя не спасает! Я тебя укушу когда-нибудь за это! Хоть кольчугу одевай!

— Не ворчи, меня так снесет, да и вообще, я же Кот — совершенно справедливо заметил Баюн.