И тут она взлетела. Сильные руки подхватили ее, и Рита оказалась прижата к твердой, горячей и мокрой от пота груди. В какой-то момент Беликова испугалась, что юнит бросит ее прямиком на гамма-сетку, где радиация в считаные секунды довершит начатое. Однако киборг понес ее к вентиляционной шахте. Перед глазами мелькнули испуганные физиономии коллег, и Маргарита Павловна отключилась.
Глава 4
Мечты vs Реальность
– Когда я вырасту, стану археологом, как моя мама! – гордо заявил Владик, и все захлопали.
Следом поднялась Клавдия. Румяная, будто яблочко.
– Мой папа – летчик-истребитель, – сообщила девочка. – Я буду хорошо учиться и тоже стану летчиком, как он!
– А я, когда вырасту, поеду работать на космическую станцию профессора Левандовского! – просияла девятилетняя Рита Беликова.
Она жила и дышала этой мечтой с самого детства и отступать не собиралась. Даже когда поняла, что работа мечты, по сути, – самая настоящая каторга. Вместо тюрьмы – орбитальная станция. Вместо камеры – блок. Вместо срока – условное время. Условные дни и условные ночи, установленные станционной системой для поддержания оптимальных биоритмов, складывались во вполне себе реальные недели, месяцы и годы… И никаких тебе выходных, ни отпуска – ничего. Только работа. Только хардкор. Левандовский не выносил нытиков. Правила у шефа в этом отношении отличались жестокой простотой. Жалуешься? Не справляешься? Скучаешь по родным? Тогда дуй домой и не мешай другим работать. За косяки он тоже наказывал, но увольнял только после третьего.
Два у Риты уже имелось.
Темная фигура расплывалась перед глазами. Беликова приподнялась на локте, с великим трудом разлепила запекшиеся губы и, едва ворочая языком, прошептала:
– Я все могу объяснить…
– Прибереги объяснения для шефа. – Темной фигурой оказался Павел, а вовсе не Левандовский, и дышать сразу стало легче. – Асуми, все готово?
– Хай, Павел Николаевич-сан. – Японочка подала ему шприц, и Павличенко ловко засадил иглу Рите в предплечье.
Рука у Пашки была легкая. Никто никогда не жаловался.
– Вот так-то лучше, – улыбнулся потомок донских казаков. – Мы уж боялись, что ты ласты склеишь. Ну ты, мать, даешь!
– Камикадзе, – глубокомысленно добавила Асуми. – У нас это так называть.
Ассистентка поднесла к губам Риты стакан воды.
– Спасибо, – выдохнула Беликова, осушив его до дна. – Вы вернули юнита в капсулу? Надо срочно проверить программу и…
– Кхм… – кашлянул Паша в кулак и многозначительно посмотрел в дальний угол спального отсека.
Маргарита проследила за его взглядом и забыла, как дышать.
У стены стоял юнит. Стоял и смотрел куда-то себе под ноги.
– Я его тут приодел немного. Ты ведь не против, правда?
Рита медленно моргнула. Пашкины штаны юниту были коротки и узки. Футболка натянулась на широкой груди, как на барабане. Но… это все равно лучше, чем созерцать те самые причиндалы, о которых упоминал мсье Девьер.
– Зачем он здесь? – пробормотала она. – Почему не в лаборатории?
Павличенко переглянулся с Асуми. Чего это они?
– Ты помнишь наизусть нерушимые правила «Юниверсума»? – спросил донской казак.
– Экзаменовать меня собрался? – рыкнула Рита. Она вознамерилась сказать еще много грубых и обидных слов, но в разговор встряла японка:
– Согарасно шестанадцатому нерушимому паравилу «Юниверсума» юнит подчиняется только париказам владельца, – пролепетала она, прикрыв от натуги раскосые очи.
Получилось совсем без акцента, и Паша одобрительно покивал:
– Неплохо, самурайская дочь. Весьма неплохо. Растешь!
Асуми просияла.
Маргарита села на постели. Потерла виски.
– Вы совсем обалдели? Где я вам сейчас эту Магали достану? Она за сотни галометров отсюда, с другим юнитом на борту!
– А зачем нам Магали? – вскинул Пашка казацкие брови. Наверное, такие же хмурили в свое время Стенька Разин и Емельян Пугачев.
– Тебе же нужен владелец, чтобы управлять этим вот… – она кивком указала на юнита, – чудом в штанах.
– А вот это самое интересное, – хмыкнул Павличенко. – Уж не знаю, как это вышло, но владелец юнита – ты.
– Я? – Рита аж подскочила.
– Именно, – кивнул Павел. – Может, повлияла волна радиации от гамма-сетки или программный сбой, но там, на мосту в гравитационном тоннеле, семьсот двадцать седьмой автоматически активировался на твою защиту.
– Поэтому он меня и вытащил… – прошептала ошарашенная Рита.
– В точку! – подмигнул Павел и потрепал ее по плечу. – Говорил я тебе, скажи «к черту!», а ты упрямилась. Видишь, что из этого вышло?
– Пошел к черту, – буркнула Беликова.
– Теперь, увы, поздновато.
– Ты на сто процентов уверен, что он активирован на меня?
Павличенко хмыкнул, поднялся и отошел на пару шагов. Взял с полки увесистый томик – «Марксизм-ленинизм в постиндустриальную эпоху». Размахнулся, целясь прямиком Рите в лобешник…
Юнит среагировал мгновенно. Подлетел, вывернул Пашке руку, заломил. «Марксизм» упал на коврик, а донской казак завопил:
– А-ай! Больно!
– Пусти его! – скорее машинально, чем осознанно, крикнула Маргарита… и опешила.
Семь-два-семь моментально подчинился приказу. Оставил Павла в покое и отступил на свое место в угол. Привалился к стене и уставился в пол.
– Вот это поворот… – Беликова воззрилась на коллегу. – Ты цел?
– Жить буду. – Паша поднялся и оправил халат. – Эмпирические методы всегда рисковые, зато самые продуктивные, сама знаешь.
– Пойдем! – Рита откинула простыню, которой ее заботливо укрыла Асуми, и вознамерилась встать.
– Ты куда собралась, шальная императрица? – Павличенко уложил ее обратно и скрестил руки на груди.
– Надо вернуть юнита в капсулу и провести полное обследование!
– Ты дальше собственного блока уйти не сможешь. Может, хватит на сегодня подвигов?
Рита глянула на браслет. Половина третьего ночи. Шеф бы сказал, что время детское, но…
– И как быть тогда с ним?
– А никак. – Павличенко развел руками. – Пусть остается здесь, пока тебе не полегчает. Шеф все равно раньше чем через неделю не вернется, так что…
– А если ночью это чудо решит меня придушить? – нахмурилась Рита.
– Он активирован на твою защиту. Юнит Семь-два-семь – твой телохранитель, Белка. И ты как сотрудник «Юниверсума» прекрасно знаешь, что причинить вред владельцу наши изделия не могут. Во-первых, это основной закон робототехники, а во-вторых… самоуничтожение еще никто не отменял.
Глава 5
Бессонница
Рите никогда еще не доводилось спать в присутствии плечистого мужика, стоящего в углу точно истукан.
Она села на кровати и рявкнула:
– Повернись к стене!
Семь-два-семь безропотно подчинился приказу. Беликова упала на подушку и свернулась калачиком. Несмотря на все Пашкины доводы, она вооружилась штатным парализатором, который предусмотрительно засунула под матрас. Сон не шел. Ее жутко мутило и уже дважды рвало – дозу она получила нешуточную, и только своевременное вмешательство Павла спасло ей жизнь. Сейчас же хотелось пить, в туалет, в душ, на воздух… Все что угодно, но только не спать.
Мыслеприказом она развернула книгу. Самая обычная девушка во второй главе узнала, что является потомственной ведьмой, наделенной уникальным даром, и поэтому почему-то непременно должна выйти замуж за оборотня, иначе все умрут. С женихом они друг друга ненавидели до искр из глаз, но секса при этом хотели бешено. Что за гребаный маразм? Рита дочитала до места, где главная героиня, осознав всю глубину своих чувств к суженому, решила по какой-то неведомой причине сбежать от него на край света. Однако жених настиг ее в лесу…
«Ты будешь принадлежать мне! – прорычал он, опалив горячим дыханием нежную кожу. Сильные пальцы стиснули грудь, жадные губы прижались к шее…»
Читать дальше на трезвую голову не представлялось возможным. Рита прошлепала в кухонный отсек и вытащила из холодильной камеры початую бутылку красного.
Глава 4
Мечты vs Реальность
– Когда я вырасту, стану археологом, как моя мама! – гордо заявил Владик, и все захлопали.
Следом поднялась Клавдия. Румяная, будто яблочко.
– Мой папа – летчик-истребитель, – сообщила девочка. – Я буду хорошо учиться и тоже стану летчиком, как он!
– А я, когда вырасту, поеду работать на космическую станцию профессора Левандовского! – просияла девятилетняя Рита Беликова.
Она жила и дышала этой мечтой с самого детства и отступать не собиралась. Даже когда поняла, что работа мечты, по сути, – самая настоящая каторга. Вместо тюрьмы – орбитальная станция. Вместо камеры – блок. Вместо срока – условное время. Условные дни и условные ночи, установленные станционной системой для поддержания оптимальных биоритмов, складывались во вполне себе реальные недели, месяцы и годы… И никаких тебе выходных, ни отпуска – ничего. Только работа. Только хардкор. Левандовский не выносил нытиков. Правила у шефа в этом отношении отличались жестокой простотой. Жалуешься? Не справляешься? Скучаешь по родным? Тогда дуй домой и не мешай другим работать. За косяки он тоже наказывал, но увольнял только после третьего.
Два у Риты уже имелось.
Темная фигура расплывалась перед глазами. Беликова приподнялась на локте, с великим трудом разлепила запекшиеся губы и, едва ворочая языком, прошептала:
– Я все могу объяснить…
– Прибереги объяснения для шефа. – Темной фигурой оказался Павел, а вовсе не Левандовский, и дышать сразу стало легче. – Асуми, все готово?
– Хай, Павел Николаевич-сан. – Японочка подала ему шприц, и Павличенко ловко засадил иглу Рите в предплечье.
Рука у Пашки была легкая. Никто никогда не жаловался.
– Вот так-то лучше, – улыбнулся потомок донских казаков. – Мы уж боялись, что ты ласты склеишь. Ну ты, мать, даешь!
– Камикадзе, – глубокомысленно добавила Асуми. – У нас это так называть.
Ассистентка поднесла к губам Риты стакан воды.
– Спасибо, – выдохнула Беликова, осушив его до дна. – Вы вернули юнита в капсулу? Надо срочно проверить программу и…
– Кхм… – кашлянул Паша в кулак и многозначительно посмотрел в дальний угол спального отсека.
Маргарита проследила за его взглядом и забыла, как дышать.
У стены стоял юнит. Стоял и смотрел куда-то себе под ноги.
– Я его тут приодел немного. Ты ведь не против, правда?
Рита медленно моргнула. Пашкины штаны юниту были коротки и узки. Футболка натянулась на широкой груди, как на барабане. Но… это все равно лучше, чем созерцать те самые причиндалы, о которых упоминал мсье Девьер.
– Зачем он здесь? – пробормотала она. – Почему не в лаборатории?
Павличенко переглянулся с Асуми. Чего это они?
– Ты помнишь наизусть нерушимые правила «Юниверсума»? – спросил донской казак.
– Экзаменовать меня собрался? – рыкнула Рита. Она вознамерилась сказать еще много грубых и обидных слов, но в разговор встряла японка:
– Согарасно шестанадцатому нерушимому паравилу «Юниверсума» юнит подчиняется только париказам владельца, – пролепетала она, прикрыв от натуги раскосые очи.
Получилось совсем без акцента, и Паша одобрительно покивал:
– Неплохо, самурайская дочь. Весьма неплохо. Растешь!
Асуми просияла.
Маргарита села на постели. Потерла виски.
– Вы совсем обалдели? Где я вам сейчас эту Магали достану? Она за сотни галометров отсюда, с другим юнитом на борту!
– А зачем нам Магали? – вскинул Пашка казацкие брови. Наверное, такие же хмурили в свое время Стенька Разин и Емельян Пугачев.
– Тебе же нужен владелец, чтобы управлять этим вот… – она кивком указала на юнита, – чудом в штанах.
– А вот это самое интересное, – хмыкнул Павличенко. – Уж не знаю, как это вышло, но владелец юнита – ты.
– Я? – Рита аж подскочила.
– Именно, – кивнул Павел. – Может, повлияла волна радиации от гамма-сетки или программный сбой, но там, на мосту в гравитационном тоннеле, семьсот двадцать седьмой автоматически активировался на твою защиту.
– Поэтому он меня и вытащил… – прошептала ошарашенная Рита.
– В точку! – подмигнул Павел и потрепал ее по плечу. – Говорил я тебе, скажи «к черту!», а ты упрямилась. Видишь, что из этого вышло?
– Пошел к черту, – буркнула Беликова.
– Теперь, увы, поздновато.
– Ты на сто процентов уверен, что он активирован на меня?
Павличенко хмыкнул, поднялся и отошел на пару шагов. Взял с полки увесистый томик – «Марксизм-ленинизм в постиндустриальную эпоху». Размахнулся, целясь прямиком Рите в лобешник…
Юнит среагировал мгновенно. Подлетел, вывернул Пашке руку, заломил. «Марксизм» упал на коврик, а донской казак завопил:
– А-ай! Больно!
– Пусти его! – скорее машинально, чем осознанно, крикнула Маргарита… и опешила.
Семь-два-семь моментально подчинился приказу. Оставил Павла в покое и отступил на свое место в угол. Привалился к стене и уставился в пол.
– Вот это поворот… – Беликова воззрилась на коллегу. – Ты цел?
– Жить буду. – Паша поднялся и оправил халат. – Эмпирические методы всегда рисковые, зато самые продуктивные, сама знаешь.
– Пойдем! – Рита откинула простыню, которой ее заботливо укрыла Асуми, и вознамерилась встать.
– Ты куда собралась, шальная императрица? – Павличенко уложил ее обратно и скрестил руки на груди.
– Надо вернуть юнита в капсулу и провести полное обследование!
– Ты дальше собственного блока уйти не сможешь. Может, хватит на сегодня подвигов?
Рита глянула на браслет. Половина третьего ночи. Шеф бы сказал, что время детское, но…
– И как быть тогда с ним?
– А никак. – Павличенко развел руками. – Пусть остается здесь, пока тебе не полегчает. Шеф все равно раньше чем через неделю не вернется, так что…
– А если ночью это чудо решит меня придушить? – нахмурилась Рита.
– Он активирован на твою защиту. Юнит Семь-два-семь – твой телохранитель, Белка. И ты как сотрудник «Юниверсума» прекрасно знаешь, что причинить вред владельцу наши изделия не могут. Во-первых, это основной закон робототехники, а во-вторых… самоуничтожение еще никто не отменял.
Глава 5
Бессонница
Рите никогда еще не доводилось спать в присутствии плечистого мужика, стоящего в углу точно истукан.
Она села на кровати и рявкнула:
– Повернись к стене!
Семь-два-семь безропотно подчинился приказу. Беликова упала на подушку и свернулась калачиком. Несмотря на все Пашкины доводы, она вооружилась штатным парализатором, который предусмотрительно засунула под матрас. Сон не шел. Ее жутко мутило и уже дважды рвало – дозу она получила нешуточную, и только своевременное вмешательство Павла спасло ей жизнь. Сейчас же хотелось пить, в туалет, в душ, на воздух… Все что угодно, но только не спать.
Мыслеприказом она развернула книгу. Самая обычная девушка во второй главе узнала, что является потомственной ведьмой, наделенной уникальным даром, и поэтому почему-то непременно должна выйти замуж за оборотня, иначе все умрут. С женихом они друг друга ненавидели до искр из глаз, но секса при этом хотели бешено. Что за гребаный маразм? Рита дочитала до места, где главная героиня, осознав всю глубину своих чувств к суженому, решила по какой-то неведомой причине сбежать от него на край света. Однако жених настиг ее в лесу…
«Ты будешь принадлежать мне! – прорычал он, опалив горячим дыханием нежную кожу. Сильные пальцы стиснули грудь, жадные губы прижались к шее…»
Читать дальше на трезвую голову не представлялось возможным. Рита прошлепала в кухонный отсек и вытащила из холодильной камеры початую бутылку красного.