– П-причем тут я?

Слова застревали в горле.

Губы носферату растянулись в улыбке, и я впервые увидела его клыки. Настоящие клыки кровопийцы, длиной сантиметра два, не меньше. От их вида ужас охватил меня еще больше, а когда представила, что они собираются сделать, вообще закружилась голова.

Очевидно, состояние мое для носферату яснее ясного дня и это вдвойне ужасно. Он распознает все, что со мной происходит, а я вижу только его очарование и клыки. Огромные острые клыки.

– Видишь ли, девочка, – произнес носферату, наклоняя голову, как готовящаяся к броску кобра, – в тебе есть очень важный ингредиент, необходимый для успеха нашего обряда перехода.

Об этом я не читала ни в фолианте и не слышала ни на одной лекции, но что-то подсказывало – его смысл меня вряд ли обнадежит.

– Что за обряд? – пролепетала я похолодевшими губами.

Носферату наклонился так близко, что я должна была почувствовать его запах. Но его нет, будто передо мной не живое создание, а его тень. Хотя, о чем речь? С какой стати носферату – живой?

Когда его холодные пальцы коснулись моей щеки, по телу прокатился озноб, хотя думала, что сильнее дрожать уже невозможно. Мамочки мои… как же страшно… Как же меня так угораздило…

Он проскользил ниже на губы, спустился к шее, скользнул по ключице, вызывая во мне еще больше трепета и ужаса. Потом его пальцы сжались на плече, а в следующую секунду другая рука рванула блузку за ворот. Послышался треск ткани, я закричала, боясь, что он сейчас вцепится своими клыками мне в горло.

Но носферату не торопился. Он явно наслаждался моей еще большей беспомощностью. Теперь, когда я осталась сверху лишь в белье, он опустил взгляд и стал рассматривать грудь.

Несмотря на всю кошмарность ситуации, меня залило жаром стыда, а когда в расход пошли и мои штаны, а я оказалась перед носферату и толпой истуканов в балахонах в одних трусиках и лифчике, просто зажмурилась.

Это не может быть правдой. Я не могу стоять полуголая рядом с самым опасным созданием Колдорского леса. И даже в голову не приходит ничего, что помогло бы спастись. Кричать, биться в истерике? Носферату не идиот, он нарочно увел меня так далеко, чтобы моих криков не услышали.

– Догадываешься, что от тебя требуется? – приглушенно и хрипло произнес он, и в этой хрипоте я не уловила ничего приятного или соблазнительного. Наоборот, сейчас его голос напомнил рычание голодного зверя.

После того, как меня почти раздели, мысли о моей незавидной роли стекались к одному, я перепуганно вытаращилась на носферату, вжавшись в камень, к которому привязана, насколько это возможно.

Взгляд носферату стал презрительным.

– Нам не нужно твое тело, – усмехнулся он. – Нам нужна твоя кровь.

А затем сдернул с моей шеи блокирующий магию амулет.

– Это нам тоже не понадобится, – добавил носферату и отшвырнул камень в траву.

В голове запульсировало. Кровь? Им нужна моя кровь? Они что, собираются по очереди пить из моей шеи, пока я не околею? Совсем не такой финал обучения в Бикелови я себе представляла.

Нелепость и кошмарность ситуации накрыли меня девятым валом и, вопреки логике, все же закричала. Громко и отчаянно, потому что больше мне делать было нечего.

Дергаясь и пытаясь звать на помощь, я, кажется, только разозлила носферату – он зарычал и стремительно приблизил свое хищное лицо к моему. Я инстинктивно сжалась, приготовившись ощутить его дыхание, но дыхания не последовало. Конечно. Он ведь не дышит.

– Не вопи, – прохрипел он. – Иначе придется заткнуть тебе рот. Хочешь?

Я замотала головой.

– Вот и хорошая девочка, – отозвался носферату и немного расслабляясь, наконец, отстранился.

Теперь он уже больше не казался мне очаровательным и неотразимым, хотя свечение и магнетизм, вроде бы, никуда не делись. Но, похоже, что-то случилось с моим восприятием. Возможно из-за того, что он лишил меня амулета. Сейчас я видела перед собой носферату. Натурального и без прикрас, которыми он заманивает к себе жертв.

– Нам нужна твоя кровь, – повторил он, подходя к красному агносису и проводя над ним ладонью. Тот засветился бледно-розовым. – Твоя истинная, а не замурованная.

– Ч-что это значит? – спросила я, с трудом понимая смысл того, что говорит этот кровосос.

– Сейчас поймешь, – усмехнулся носферату.

Неожиданно его ладонь развернулась ко мне, а вместе с ней свет красного агносиса.

Магический удар был сильный и жгучий. Показалось, меня разом прошибли тысячи раскаленных игл, прошли насквозь и оставили в теле чувство растекающейся лавы. Очевидно, так работал красный агносис в исполнении носферату. Вряд ли бы ректор Туре стал бы подвергать таким мучениям адептов. Сквозь затуманившие глаза слезы, я видела, как светится нетерпением взгляд носферату, ему точно хочется побыстрее приступить к реализации своего чудовищного плана.

– Сейчас начнется, – плотоядно проговорил он, и в этот же момент все сидящие на лавках истуканы подняли головы.

Меня в который раз затрясло, потому что из темноты капюшонов на меня уставились десятки пар горящих красным глаз. То, что они все кровососы, сомнения не оставалось. Леденящий душу ужас прокатился от головы до самых ног – они действительно собираются меня сожрать?!

– Пожалуйста… не надо, – проблеяла я и сама не поверила, как жалко прозвучал мой голос.

Взгляд носферату стал еще презрительнее, он запрокинул голову и хрипло захохотал.

– Думаешь, насладиться твоей кровью – единственное, что меня интересует? – спросил он, когда закончил, и с хищным блеском в глазах вновь посмотрел на меня. – Думаешь, для этого я потратил столько времени и сил? Похитил красный агносис из Бикелови? Выслеживал тебя, такую драгоценную редкость?

В то, что я «драгоценная редкость», верилось с трудом, но носферату действительно не пошел бы на такой риск, если бы в этом не было необходимости. Здесь ведь территории академии, ночь сменяется днем, и вообще, солнечных дней гораздо больше пасмурных. Это кровососы, вроде как, не любят.

Но зачем им я?


Чтобы потянуть время, хоть как-то отсрочить неизбежное, чем бы оно ни было, я попыталась его разговорить. Возможно, у меня появится хоть какая-нибудь идея, как выбраться из этого безумия.

– А для чего еще? – поддержала я его направление мыслей.

Глаза кровососа сверкнули, как два черных зеркала, он бросил презрительно:

– К этому мы еще вернемся. Мои слуги будут рады поживиться такой редкой кровью. Если, конечно, что-то останется.

Вскрик застрял в горле, я смогла подавить его лишь каким-то чудом, а как смогла задать новый вопрос – вообще вне моего понимания.

– Для чего столько? Для чего вам столько моей крови?

Кажется, презрение и бессердечность, с которой носферату смотрел на меня, не имеет границ, я даже не предполагала, что в ком-то может скопиться столько.

– Еще не поняла?

Я быстро помотала головой. Носферату проговорил, скалясь и демонстрируя клыки:

– Мои собратья вынуждены жить во тьме. И лишь мы, носферату, способны выходить под солнце. Хотя даже мы страдаем от их лучей. Но с помощью красного агносиса, твоей крови и обряда перехода все изменится. Мы сможем выходить на свет. Тогда и Колдорский лес, и весь Орокан поймет всю мощь Потустороннего конклава.

До меня медленно доходил смысл всей затеи кровососа. Он замахнулся на мировое господство! Хочет поработить всех, чтобы остальные создания служили им и были пищей? Чокнутый! Офонаревший кровосос!

Мелькнула мысль, что он шутит или такими словами просто пытается меня запугать, еще больше сбить с толку. Но, вновь глянув в его глаза, поняла – там фанатичное безумие и жажда власти. Такая же оголтелая, как жажда крови.

– Псих! – выкрикнула я. – Ты псих! Никто тебе не позволит!

Носферату усмехнулся так, что я ощутила тщетность и бессмысленность своих попыток отсрочить неизбежное.

– Когда я закончу, это уже будет неважно. Никто не посмеет противостоять Потустороннему конклаву. Смерть неизбежна. Так может стоит сразу к ней присоединиться? По-настоящему, а не как эти предатели некроманты?

Даже не сразу поняла, что он задает мне вопрос, что действительно интересуется и предлагает добровольно перейти на его сторону.

– Ты хочешь сделать меня кровососом?! – выплюнула я, натягивая стягивающие кисти путы. – Да иди ты!

– Я так и думал, – хмыкнул носферату. – Хотя было бы интересно. Такая так ты и среди нас.

Что он имеет в виду под намеками на мой дар, я все еще не понимала. Гораздо больше беспокоило, что делать, как выбираться и как не дать этой кровожадной твари поработить мир с помощью моей крови. Но в голову ничего не лезло. Да и как мне бороться с толпой упырей, даже еще и оставаясь привязанной. Наверняка он это все очень долго готовил. Выкрал красный агносис, выслеживал меня. Но почему я? Почему меня? Что во мне такого ценного?

И тут пришел приступ.

Его не было уже давно, с тех пор как стала носить амулет. Но сейчас его нет, и все вернулось.

Но этот приступ оказался не похож ни на один прежний. Потому что это была не боль, а что-то совершенно другое, больше похожее на зуд. Будто все мои кости, суставы и мышцы разом решили расти, или может во что-то превратиться.

Состояние все усиливалось. Меня охватил страх уже перед самой собой. Одно дело видеть толпу вурдалаков, которым от меня что-то надо. Совсем другое – не доверять собственному телу и не понимать, что с ним происходит. С другой стороны, один раз сегодня оно меня уже подвело, когда отказалось слушаться, подчиняясь воле носферату.

Зуд все нарастал. Он стал таким сильным, что превратился в гул, который слышу во всем теле, органах и ушах. Я закусила губу, дернулась в стороны, не представляя, что делать.

Носферату и его шайка смотрел на мои жалкие попытки с голодной жадностью, а я все больше впадала в отчаяние. Что со мной? Как выбираться? Как спастись?

– Не сопротивляйся, девочка, – усмехнулся кровосос. – Против своей природы все равно не пойдешь. Дай ей волю. Ха-ха-ха!

Я понятия не имела, о какой природе он говорит, но всеми клеточками чувствовала, что со мной происходит какая-то трансформация. Что-то меняется, и подсознательно я понимала – после этих изменений все будет по-другому.

Судорога прокатила по телу внезапно и сильно. Я не могла назвать ее болезненной, но очень ощутимой и яркой, как вспышка на солнце. Меня сократило, но скорчиться не дали путы, я застонала, натягивая их так сильно, что что-то затрещало.

– Происходит! – вскричал носферату и вскинул ладони. – Это происходит! Возрадуемся, братья!

Под мои стоны и хрипы, пока я билась в агонии какой-то неведомой трансформации, кусала губы, чувствуя, как клетки во мне буквально меняют свое расположение, толпа кровососов поднялась. Они стали раскачиваться, напевая хором какие-то только им понятные слова. В темноте леса их красные глаза только дополняли жуткую картину происходящего.

– Скоро! Совсем скоро мы обретем долгожданную свободу! – скандировал носферату, тоже качаясь в такт пению. – Вы выйдете на солнце, мои младшие братья. И мир станет нашим!

– Ы-ы-ы… – гулко пели кровососы.

Меня тем временем продолжало менять. Я знала, что меняюсь. Что становлюсь кем-то другим. Но кем.

Спину запекло.

Запекло сильно, будто перележала на пляже. Сначала ощущение распространялось на всю спину, но потом сконцентрировалось в районе лопаток и стало таким невыносимым, что я сцепила зубы – не доставлю этим тварям удовольствия слушать мои крики.

Кажется, этим я их очень разочаровывала, во всяком случае, главного носферату, потому что он смотрел на меня с явным нетерпением и ожиданием.

Обойдешься. Урод.