– Не очень-то вдохновляет.

Джек замахал руками, будто сам себя убеждает.

– Да нет, нет. Всё в порядке. Доедай. Пойдем уже.

Пришлось согласиться и впопыхах доесть обед. Поднос убрать он мне не дал – сам цапнул и метнулся к стойке, затем вернулся и потащил меня к выходу.

– Не напрягайся ты так, – успокаивал бард, ведя меня по коридорам к фойе. – Серьезно. Тебе понравится.

Звучал он, конечно, убедительно, во всяком случае, очень старался. Но я ничего не могла поделать, и все равно была настороже. А когда, проходя через фойе в сторону главного выхода из Бикелови, заметила Эрмалиона и его свиту из эльфиек, вспомнила его слова быть осторожной с адептами.

Он будто прочел мои мысли, немного вскинулся, но эльфийское высокомерие не дало больше ничего сделать. Я тихонько улыбнулась ему, но одна из его эльфиек заметила и послала мне такой взгляд, что я тут же отвернулась и сделала вид, что вообще не видела эльфов.

На широкое крыльцо мы вышли под внимательными взглядами адептов, которые, к счастью, в присутствии Джека тоже не рисковали приближаться. Бард, как выяснилось, дольно неплохой маг, а его чары уже успела испытать на себе. И больше не очень хочется.

– И куда дальше? – спросила я.

Джек улыбнулся.

– Увидишь.

Мы спустились по ступенькам, прошли мимо фонтана и двинулись по просыпанной песчаником тропинке. Воздух свежий, где-то поют птицы, высаженные в ровные ряды деревья у тропинок аккуратно пострижены. Все такое сказочно чистое, что даже не верится.

– А теперь закрой глаза, – попросил Джек.

Просьба мне не понравилась.

– Да? И как я должна идти?

– Я тебя поведу, не переживай, – верил бард. – Или хочешь, понесу?

Я помотала головой.

– Нет, я лучше своими ногами.

Пришлось подчиниться.

Как только закрыла глаза, ощутила прикосновение его теплых пальцев к своей ладони. То, что он меня поведет – предполагала, но мурашки все равно пробежали до самого плеча – прикосновение получилось довольно нежным и мягким. Даже не думала, что он на такое способен.

Хотя почему? Он ведь играет на своем магическом синтезаторе. А у пианистов, говорят, пальцы чуткие. Правда, он не только пианист, но и гитарист, и все остальное.

– Долго еще? – спросила я, хотя на самом деле мне очень приятно чувствовать тепло его ладони.

– Нет, уже скоро, – проговорил Джек, и я по голосу поняла – он улыбается.

Вообще, когда идешь с закрытыми глазами, доверив себя кому-то – ощущения очень странные и непривычные. Особенно, если этого никогда не делал раньше. Сразу сосредотачиваешься на слухе и ориентации в пространстве, а рука ведущего – единственная связь с контролем. Только контроль этот не у тебя. Хотя открыть глаза можно в любой момент, острота и какая-то интимность момента заставляют продолжать.

– Осторожно, – заботливо предупредил Джек, – вот тут кочка, ага, перешагивай… А вот тут шагни пошире…

Я не была уверена, что кочки и ямки там действительно есть, но мне нравилась эта игра. И если уж я решилась пойти с бардом невесть куда, то надо играть до конца. Иначе, зачем это все? Нужно ведь дать человеку, то есть магу, шанс исправиться.

И руки у него приятные.

– Так, еще немного, – проговорил Джек, подводя меня за локоть куда-то. – Всё. Открывай глаза.

Я разомкнула веки и на секунду застыла, даже не зная, как реагировать.

Перед нами пять громадных грифонов и все смотрят на нас строгими большими глазами.





Глава 21




У меня захватило дух. Когда увидела этих зверей в первый раз – догадалась, что они большие. Но сейчас, вблизи, они даже крупнее лошади. Мощные, благородные животные с крупными перьями и внушительными когтями на лапах.

Не знаю, о чем они думают, но, кажется, даже то, что их используют в качестве ездовых зверей, не унижает их достоинства. В фолианте существоведения успела прочитать, что грифоны действительно благородные и гордые создания.

– Обалдеть… – с искренним восхищением выдохнула я.


Джек, явно довольный, что удалось меня впечатлить, подошел к грифону с золотистым оперением и очень аккуратно провел ладонью по крылу.

– Нравится? – спросил он меня.

У меня даже слова на языке перепутались.

– Шутишь? Я в жизни не видела ничего подобного.

Джек жестом подозвал к себе.

– Подойди.

Меня охватило смятение и вполне объяснимое чувство страха. Я и к лошади боялась подойти. Как-то было дело: от школы ездили на конеферму, где нам показывали лошадей разных пород, рассказывали, как ухаживают, что они едят и разные другие сведения из лошадиной жизни. А потом желающие могли проехать верхом пару кругов по огороженной территории. Из моего класса это захотели сделать почти все, кроме меня и еще одной девочки и парня. Девочка сослалась на женские недомогания, а парень вообще не любил, когда его трогают.

Так что весь мой опыт общения с подобными животными – исключительно визуальный.

Правда, грифоны – не лошади. Совсем.

Видя мое замешательство, Джек наклонился и ухватил меня за руку, дернув к себе. Я взвизгнула, а он усмехнулся.

– Не бойся, трусишка.

– Легко сказать, – выдавила я, глядя снизу вверх на пернатый бок.

Но мой страх барда совсем не волновал, точнее, кажется, даже забавлял.

– Это Штурмец, – представил он грифона.

– Штурмец? Какое странное имя.

Джек пояснил:

– Штурмец бывший боевой грифон. Он участвовал в сражениях и битвах. Его имя не просто так с потолка взято. Погладишь?

Я робко замялась, а Джек взял меня за руку и прислонил ладонью к пернатому крылу. Оно оказалось мягким и теплым. Непонятно почему, но я вдруг ощутила что-то очень близкое, что-то такое щемящее, чему вообще не смогла подобрать объяснение. Возможно, так грифоны воздействуют на других. Есть ведь такая штука, как «гипотерапия» или как-то так. Люди ездят на лошадях и становятся счастливее.

Почему бы не существовать «грифонотерапии»?

– Приятно, да? – с улыбкой поинтересовался Джек.

Спорить было глупо, я кивнула.

– Очень.

– Это еще не всё, – загадочно произнес бард.

Я ожидала чего угодно, хотя уже то, что он привел меня сюда, к грифоновязи и познакомил с этим чудесным созданием – очень круто. Ясно одно – извиняться Джек умеет.

– Что ты еще придумал? – спросила я, но тут же обалдело закрыла рот, когда он что-то скомандовал грифону. Тот немного наклонился и опустил ближайшее к нам крыло.

В голове завертелись опасения, и они подтвердились, когда бард заговорил.

– Иди сюда, я помогу тебе забраться.

Тут моя выдержка сдала, я попятилась.

– Э… Джек, слушай, давай не надо? Я как-то боюсь.

Грифон смотрел на меня своим золотисто-коричневым глазом с любопытством и, как мне показалось, недоумением, вроде: «Ты вообще в своем уме, девушка? Что может быть страшного в полете? Это же так естественно. Откуда ты такая странная взялась?»

Джек снова цапнул меня и подтащил, хотя я и пыталась сопротивляться. Правда, не очень сильно.

– Да перестань, – успокаивал он. – Тебе понравится, обещаю.

Не знаю, как ему далось уговорить меня, позволить забраться на спину этого пернатого зверя. Когда оказалась в довольно широком седле, меня охватила мелкая дрожь – с этой высоты земля уже казалась далекой. Чего говорить о полёте, от которого мне, видимо, не отвертеться.

Джек вскочил в седло позади меня. Ощутив спиной и тем, что пониже, тепло его тела, я испытала прилив смущения, щеки запылали. Хорошо, что бард сзади и не видит моего лица.

Дыхание перехватило от его близости и от того, что я сижу на огромной зверо-птице.

– Только не говори, что мы полетим, – произнесла я.

– Именно это мы и сделаем, – усмехнулся Джек прямо над моим ухом, и я дернулась – не ожидала, что он окажется так близко. Вот же хитрый лис, все-таки пошел ва-банк.