— Ну!

— Вы с ним общались?

— Ну! Плохой он был. Без радости. Тяжёлый разговор.

— У вас с ним сложился тяжёлый разговор?

— С брательником.

— У них с братом был тяжёлый разговор?

— Да.

— Вы слышали?

— Об чём?

— О чём они говорили.

— Не было такого.

— Какого не было?

— Не слыхал я.

— А говорите — был тяжёлый разговор.

— Мне Глеб сказал. Сегодня сами. Без тебя. Разговор у их.

— Предполагался разговор?

— Ага.

— Ещё что говорил Глеб?

— Ничего. Не до меня ему. На нервах.

— Это только в этот день? Или между братьями всегда были плохие отношения?

— Без радости друг к дружке, — сказал дядя Степа.

— В чём причина?

— Тот при деньгах, а этот в бедности.

— Вы с ними общались когда-нибудь? Водку вместе пили?

— С Глебом.

— А Стас? — спросил Потёмкин.

— Энтот больно заковыристый. Барин, одно слово.

Очень похоже, подумал Китайгородцев. Он со Стасом общался. Такой водку с дядей Стёпой пить не будет.

— Что Глеб рассказывал? — спросил Потёмкин. — Какие отношения у них с братом?

И снова дядя Стёпа повторил:

— Без радости.

— Завидовал он брату?

— Не любил, — по-своему сформулировал дядя Стёпа. — Вражда у их. Мне Глеб сказал, что у него супротив брата есть фига.

— Что есть? — не понял Потёмкин.

— Фига.

— Это что?

— Я, грит, такую фигу покажу ему, чтоб он не задавался.


— Это он в тот день вам сказал? Когда вы с ним увиделись в последний раз?

— Всегда.

— Я не понял, — сказал Потёмкин.

— Всегда такое говорил.

— То есть не один раз?

— Не один.

— Да что ж за фига у него такая? — спросил Потёмкин, хмуря брови. — Чем он угрожал? Чем мог насолить Стасу?

— Наследство.

— Чьё наследство? — насторожился Потёмкин.

Дядя Стёпа молчал. Он снова оказался в тупике.

— Это Глеб так говорил? — пришёл ему на выручку Потёмкин. — Про наследство.

— Ага.

— Может, это как-то связано с родителями? — предположил Китайгородцев. — Мать у них жива. Отец… Спросите у него, что Глеб рассказывал о своем отце?

— У Глеба был отец? — спросил Потёмкин. — Вы что-то слышали о нём?

— Генерал! — ответил дядя Степа.

— Он жив? — заторопился Китайгородцев. — Что говорил Глеб?

Может быть, сейчас всё выяснится? Может, Глеб когда-то проговорился о том, что генерал Лисицын жив?

— Отец Глеба живой? — спросил Потёмкин.

— Схоронили, — коротко ответил дядя Стёпа.

— Так это про генеральское наследство говорил Глеб? — пытался выяснить Потёмкин.

— Не-е, про евойное.

— По чьё?

— Про Стаса.

— Что говорил Глеб? Конкретно! Вспоминайте слово в слово!

— Наследник, грит, отымет всё наследство.

— У Стаса?

— Ну!

— У Стаса есть наследник?

— Ну!

— Кто он? Где его искать?

Заминка.

— Вы знаете? — спросил Потёмкин. — Был разговор?

— Нет.

— Наследник один? Или их много?

— Не знаю.

— Имя какое-нибудь Глеб называл?

— Нет.

— А вы сами кого-нибудь на примете держите?