Джесси повиновался. Его глаза встретились с глазами Марка. Камешки и ветки впивались ему в колени, комары кружились вокруг его лица, но он не обращал на них внимания. Он попытался помолиться и понял, что забыл, как это делается.

Пожалуйста, - подумал он. - Пожалуйста... пожалуйста... пожалуйста... пожалуйста...

Давление в спине исчезло. Джесси вздохнул. Он почувствовал движение позади себя и увидел, как Марк вздрогнул. Секундой позже Мэтью схватил его за волосы и дернул голову назад. Прежде чем Джесси успел что-либо сделать, острие копья вернулось. На этот на этот раз оно было прижато к его шее. У Джесси перехватило дыхание.

- Теперь, - сказал Мэтью, - я хочу, чтобы вы оба слушали меня очень внимательно. Я работал над этим копьем с той ночи, когда мы приехали. Оно очень-очень острое. Да, я бы предпочел нож или пистолет, но поскольку нам не разрешили взять оружие с собой в качестве предметов роскоши, придется обойтись этим, и поверьте, я воспользуюсь им, если вы дадите мне повод.

- Чего ты хочешь? - прохрипел Джесси. - Речь идет о победе?

Мэтью рассмеялся.

- Нет, речь идет о чем-то более важном.

- Что? - боль в горле усилилась.

- Марк будет снимать меня, а ты будешь играть роль хорошего, послушного заложника. Если кто-нибудь из вас сделает какую-нибудь глупость - вообще любую - я воткну эту штуку тебе в горло и пущу кровь, как свинье. Для меня это ничего не значит. Я резал свиней дома, когда был мальчишкой, и у меня не дрогнет рука и сейчас. Вы оба поняли?

- Д-да, - прошептал Марк.

В его глазах выступили слезы.

Джесси тоже хотел ответить, но обнаружил, что острие копья еще глубже вонзилось еще глубже вошло в его кожу. Он постарался оставаться как можно более неподвижным.

- Скажи мне, когда будешь готов, - сказал Мэтью.

Марк кивнул:

- Только не дергайся, хорошо? Можешь начинать.

- Разве ты не должен дать мне обратный отсчет или что-то в этом роде?

- Я могу, если ты хочешь.

- Мне бы этого хотелось. Это сохранит профессионализм. И, Марк, тебе лучше снимать. Не пытайся со мной играть. Только если ты не хочешь помочь окрасить эти джунгли в красный цвет.

Джесси закрыл глаза и попытался не дрожать. Он слушал, как Марк отсчитывает от трех и слышал страх в голосе своего друга.

- Два... один...

- Привет, Америка, - голос Мэтью был спокойным и размеренным. - Ваша регулярная трансляция умопомрачительного дерьма была прервана сегодня вечером Сынами Конституции.

Джесси вздрогнул. Как и большинство американцев, он был знаком с этим названием, и оно внушало ему ужас. Сыны Конституции - это боевая группа, целью которой была вторая американская революция и свержение существующей политической системы путем проведения кампании взрывов, убийств и других террористических актов. Они активно действовали в 90-х годах и с тех пор исчезли из поля зрения, сменившись более актуальными призраками исламских радикалов и других религиозных фанатиков. Самыми известными их актами были взрыв базы данных ФБР и здания криминалистической лаборатории в Куантико, а также убийство нескольких политических и общественных деятелей.

- Слишком долго, - продолжал Мэтью, - вы сидели сложа руки и ничего не делали, пока нашей страной распоряжались корпорации и группы с личными интересами. Вы болели за республиканцев и демократов, как за свою любимую футбольную команду, слепо повторяя их тезисы, не думая самостоятельно, проглатывая любую пропаганду, которой вас кормили финансируемые корпорациями медиа-группы.

- Наши репортеры больше не сообщают новости. Они просто пересказывают все, что им говорит правительство. Война, наша экономика, наши социальные проблемы - обо всем этом сообщают как о серии пресс-релизов, которые зачитывают нам пустоголовые, симпатичные дикторы новостей.

- Наши молодые мужчины и женщины гибнут в далеких странах. Лучшие умы утекают за границу. Нашу страну заполонили иностранцы, которые не уважают ни нашу культуру, ни язык, ни идеалы. Наши суды - это издевательство над правосудием. Наши дети тупы и безграмотны. Наша экономика сливается в выгребную яму, и пока большинство из нас работает на двух или трех дерьмовых работах, чтобы прокормить свои семьи, избранные и могущественные немногие разделывают эту страну между собой и богатеют на нашем горе.

- Политкорректность - это новый расизм. Наша культура и убеждения подвергаются нападкам. Война против них ведется уже несколько десятилетий. Она была медленной и коварной, и вам было все равно, потому что вас учили этого не делать. Вас заставляли молчать - жиреть и успокаиваться - на диете из фильмов, телевидения и поп-музыки. Вместо того, чтобы показывать вам кадры из Ирака или из наших внутренних районов, СМИ показывают вам поп-звезд и браки знаменитостей. Вместо того, чтобы голосовать на наших выборах, вы голосуете за участников реалити-шоу. Вы не можете назвать Билль о правах, но можете назвать всех участников какой-нибудь музыкальной поп-группы. Вы демонизируете нас за нашу тактику, но зато позволяете своим детям боготворить музыкантов, которые прославляют наркоторговлю, убийства и распущенность. Вы смотрите премии "Грэмми", "Оскар" и "Золотой глобус", но не интересуетесь тем, что происходит в собственной стране.

Мэтью сделал паузу и глубоко вздохнул. Джесси открыл глаза. Давление на его шею немного усилилось, и острие погрузилось глубже, проткнув кожу. Когда Мэтью заговорил снова, его голос был громче, а темп - более бешеным.

- Проснись, Америка! Мир считает тебя посмешищем. Бог оставил нас, и кто может винить его в этом. Вас ежедневно кормят с ложечки одобренной правительством информацией из Си-Эн-Эн и Фокс Ньюз, и вы считаете себя информированными, но это не так. СМИ - не что иное, как их рупор.

- Ваши права ежедневно уничтожаются ФБР, ЦРУ, Министерством внутренней безопасности, Уолл-стрит, нефтяными компаниями и Голливудом, а вам все равно. Вам больше не нужно вставать со стула, выходить на улицу и протестовать. Где тот радикальный дух, на котором была основана эта страна? Где то стремление к переменам, которое определило поколение шестидесятых? Почему вы так спокойно относитесь к тому, что ваши гражданские права попираются? Почему вы позволяете так обращаться с вашими детьми и вашими родителями? Неужели вы настолько измучены, что вас больше не беспокоит ваше рабство? Почему вы позволяете им лишать вас ваших неотъемлемых прав человека? Где ваш гнев? Где ваше возмущение? Почему вы не пошли на Вашингтон с факелами и вилами и не вытащили этих преступников на улицу? Почему вы не повесили их за их преступления?

- Это потому, что вы спите. Равнодушны. В депрессии. Вы глотаете свои антидепрессанты, включаете телевизор погромче и пожимаете плечами, потому что вам внушили, что вы ничего не можете с этим поделать. Вы не можете ничего изменить.

Его голос снова стал более мягким, но был все еще сильным.

- Ну, мы можем. Мы можем, и мы сделаем это. Мы - Сыны Конституции. Они говорят, что мы преступники и террористы, но это просто пропаганда. Правда в том, что мы борцы за свободу - боремся за вашу свободу, нашу и наших детей. Наша политическая система находится в руинах. Все партии - это просто разные стороны одной и той же монеты. Мы будем добиваться перемен любыми средствами, и мы не остановимся, пока все не изменится. Это твой сигнал к пробуждению, Америка. Вы хотите реалити-шоу? Что ж, клянусь Богом, мы покажем вам реальность. Мы покажем вам, каков мир на самом деле. Это ваша вина.

Джесси почувствовал, как Мэтью переместил свой вес. Бамбуковое копье сильнее прижалось к его шее. Он хотел сказать ему об этом, но тут возникла резкая, жгучая боль, и вдруг его шея и грудь стали горячими. Он услышал шипящий, брызжущий звук, похожий на звук протекающего садового шланга. Что-то мокрое стекало по его руке и намочило рубашку. Его глаза метнулись вправо, и он увидел кровь, забрызгавшую папоротник.

Кровь. Его кровь.

Джесси попытался закричать, но обнаружил, что не может дышать.

Джунгли стали размытыми и красными.

- Джесси!

Марк бросил камеру и побежал к своему другу. Джесси упал на тропу, из глубокой колотой раны в горле хлестала кровь. Она пульсировала в такт с сердцем, и пузыри образовывались вокруг раны каждый раз, когда Джесси пытался вдохнуть.


- Джесси, держись, парень...

Опираясь на тело Джесси, Мэтью направил копье на Марка. С наконечника капала кровь. Марк отступил назад.

- Замри.

Марк остановился, на его лице отразился ужас.

- Продолжай снимать, - приказал Мэтью. - Я еще не закончил. Продолжай снимать, или я убью и тебя.

Марк замер. Его взгляд метался от копья к Джесси и Мэтью. Затем он бросился бежать.

- Помогите, - кричал он. - Он сошел с ума! Кто-нибудь, помогите.

Позади себя он услышал, как Мэтью выругался. Шаги гулко отдавались по тропе, когда обезумевший человек пустился в погоню.

- Вернись назад. Ты делаешь только хуже. Не заставляй меня гнаться за тобой.

- Иди к черту!

Марк побежал быстрее, его волосы развевались на ветру. Пот застилал глаза, но он не моргал. Его легкие горели, но он не смел остановиться. Он чувствовал, как пульс колотится в горле. Слишком поздно он вспомнил о карманном ноже, сложенном и лежащем в кармане джинсов. Сейчас не было времени останавливаться и доставать его. Мэтью бежал позади него, и Марк боялся даже обернуться.

Что-то сильно ударило его в середину спины. Ощущение было такое, будто его лягнул мул. Внезапно стало больно дышать. Позади себя он услышал ворчание Мэтью, как будто тот напрягался, выполняя какое-то задание. Боль в грудине усилилась. Марк посмотрел вниз и увидел, что из его груди что-то торчит, прямо под тканью футболки. Потом почувствовал вкус крови во рту.

Мэтью протолкнул копье до конца, затем выдернул его обратно и снова вонзил в оператора. Марк стиснул зубы от боли и попытался повернуться лицом к нападавшему. Но не смог. Он чувствовал слабость, ноги и голова не хотели работать. Он открыл рот, чтобы закричать, но из него вырвался лишь вздох. Кровь капала ему на подбородок. В третий раз он почувствовал удар в спину, но теперь боли не было. С трудом ему удалось приподнять голову, чтобы увидеть небо, проглядывающее сквозь верхушки деревьев. Глубокая синева сменилась тревожным серым цветом.

Надо вернуться на корабль, - подумал он, - пока не началась буря.

Марк потянулся за камерой, намереваясь запечатлеть надвигающуюся бурю. Когда он не обнаружил ее рядом с собой, задался вопросом, где она находится.

Потом он все померкло.





Глава 6




Полин потянулась, выпятив вперед свои огромные груди. Ее соски торчали. Ветерок взъерошил ее волосы. Она прихорашивалась и жаловалась, попеременно выставляя напоказ то свой живот и грудь, то жалуясь, что у нее болит спина и устали руки. Джефф и Рауль ухаживали за ней, поглаживая по спине и предлагая нести ее связку дров. Их соперники были не так отзывчивы. Джерри и Бекка некоторое время держались рядом, вели светские беседы и изображали вежливый интерес, но постепенно они отстали и в конце концов отделились от их троицы.

- Ох, - наигранно вздохнула Бекка, когда они оказались вне пределов слышимости, притворяясь, что падает в обморок, - мои бедные маленькие ручки и ножки болят. Джерри, ты понесешь меня обратно в лагерь?

Усмехаясь, он покачал головой.

- Невероятно, да?

- Меня тошнит от того, как остальные парни купились на ее представление. Ну, кроме Райана, конечно.

- И Троя. И Мэтью.

Бекка нахмурилась.

- Трой умнее, чем кажется. А вот Мэтью меня просто пугает.

- Да, - согласился Джерри. - Я думаю, он асексуален или что-то в этом роде. Наверное, поэтому Полин не может его увлечь.

- А что насчет тебя?

- Что ты имеешь в виду? Я не асексуален.

- Нет, - засмеялась Бекка. - Я имею в виду, почему на тебя не действуют чары Полин?

- Это просто. Это потому, что я здесь, чтобы победить. Я здесь не для того, чтобы прославиться или кичиться своей внешностью, не для того, чтобы заводить знакомства или новых друзей. Я участвую в этом шоу, потому что хочу выиграть миллион долларов. Она симпатичная? Конечно. Я не собираюсь притворяться, что это не так. Но я смотрю не на нее, а смотрю на приз. Я здесь ради денег. А ты?

- Я не знаю. Наверное, да. Поначалу, во всяком случае. Я думала, это будет весело.

- Уже так не думаешь?

- Может быть. Не знаю. Думаю, я просто тоскую по дому.

- Ты сказала, что взяла с собой дневник как предмет роскоши. Тебе это помогает?