– О том, что близится война, – отозвалась девушка с зелеными глазами, и на некоторое время они обе замолчали.
Затем Нани чуть склонила голову, показывая, что разговор закончен, и вернулась к нам.
– Маги земли могут чувствовать… подобное? – Тата внимательно следила за нашими новыми соседями по аудитории.
– Не все. Лишь те, у кого сила чище, – негромко ответила Нани, затем пояснила: – Без всяких примесей.
– Зачем ты показала им татуировку, которую не показывала даже нам? – тихо спросила я.
– Это залог нашего взаимопонимания. – Нани перевела взгляд на меня. – Несмотря на то что маги земли имеют спокойный нрав, они вполне могут напасть, если чувствуют угрозу.
– И как к этому относится твоя руна, значения которой никто из нас так и не понял? – удивленно спросила Тата.
– Я умею выращивать из земли живую помощь, но самой землей не управляю. Я не могу устроить землетрясение, не поднимаю ни одного куска породы в воздух и, наверное, никогда не смогу услышать Зов. Моя сила ограничена, несмотря на то что я научилась ею атаковать. – Нани помолчала, глядя в пол, а затем подняла взгляд и обвела им всех членов нашего курса. – Моя руна – это моя защита. И теперь маги земли знают об этом.
– Зачем нужно было раскрывать им свое слабое место? – процедил Грог, недовольно глядя на мелкую. – Теперь они знают, что ты – маг с дефектом.
– Затем, что после нанесения руны жизни выживает лишь один процент подопытных, – жестче, чем обычно, ответила Нани. – И наносят ее лишь тогда, когда собственной жизни угрожает смертельная опасность и другого выхода просто нет.
Я стояла, стиснув зубы, и напряженно смотрела на нее. Это что же такое произошло с маленькой умной девочкой, что она вынуждена была в столь юном возрасте подвергнуть себя подобному испытанию?..
И теперь становится понятным спокойное отношение старосты магов земли…
Нани буквально помечена судьбой – на ней в прямом смысле запечатлено право жить.
А жизнь – это то, что ценится магами земли больше всего прочего.
Я перевела взгляд на своих однокурсников и поняла: они пришли к тем же выводам. Даже Грог стал смотреть на нашу малышку как-то иначе…
– Лекции не будет, – неожиданно появившись в дверях, сообщила магистр Грасси, глядя на нас не менее удивленно, чем мы на нее. – Все свободны! – уходя на невиданные верха от волнения, провозгласила она и тут же скрылась в коридоре.
– С чего бы это? – нахмурилась Тата.
– Должно быть, что-то произошло, – пропел Пузачо, который с момента появления магов земли то и дело косился на гибких и красивых адепток, бросавших на блондина заинтересованные взгляды.
– В любом случае сидеть здесь до следующей лекции я не хочу, – произнесла я решительно.
Лучше использовать время с умом и… устроить наконец грандиозную стирку!
А иначе завтра я не пойду на учебу. И не потому, что не хочу, – а ввиду отсутствия одежды.
– Согласен, – кивнул Грог.
– Идем в Черную башню? – спросила Тата.
Мы уже шли на выход, когда староста магов земли неожиданно нас остановила:
– Как вам живется в ней?
Я удивленно обернулась. Давненько никто не интересовался подобным…
– Да вроде неплохо, – ответила за всех, не желая конкретизировать и вдаваться в подробности… Но увидела в глазах адептки странное веселье.
Она что-то знает? Или она что-то чувствует?
– Пойдемте, – позвала я ребят и вышла из аудитории.
На полпути к башне я поняла, что что-то не так.
А пройдя еще немного, остановилась, осознав – что именно…
– Сгоняйте до магистра Грэдис – она обещала найти для меня тренировочную палку, – обратилась к братьям, напряженно глядя на прожженную ограду, закрывавшую вход на территорию башни.
Близнецы мгновенно скрылись, а однокурсники подошли ко мне, не отрывая глаз от разрушенного прохода.
– Что это значит? – процедила Тата.
– Нас решили обокрасть? – хмыкнул Грог, который, к слову, дырявил сгоревший забор не менее сосредоточенным взглядом, чем остальные.
– А староста хотела нас предупредить, – негромко произнесла Нани. – Она что-то почувствовала…
На некоторое время мы все замолкли, а потом Нани повернулась ко мне и проговорила очень странным голосом:
– В башне что-то изменилось.
– Ты хочешь сказать, что… – Я нахмурилась, пытаясь сопоставить все факты.
– Затворник. Это он. – Нани перевела взгляд на забор.
– Хочешь сказать, что он вышел из башни погулять по травке и по ходу сжег твоего защитника? – фыркнул Грог.
– Нет, он все еще на месте, – покачала головой Нани. – Это сделал не затворник. Но из-за него.
– С чего ты взяла? – спросила я.
– Помнишь, ты говорила, что тебе снился лабиринт? – Нани дождалась моего кивка и продолжила: – Так вот, мне все эти дни снится, что я брожу по лесу.
– А мне – что я летаю высоко над землей, – произнесла Тата.
– А мне – что я все время куда-то плыву, – поднял бровь Грог.
– А тебе, Пузачо? – Я повернулась к сыну пекаря.
– Да… мне примерно то же самое, – пропел Пузачо, опуская взгляд на свои ноги.
Врать этот парень совсем не умеет… Но сейчас мне не до него.
Выходит, мой голубоглазый воин влиял на всех жильцов Черной башни, но приходил только… ко мне?
Улыбка отчего-то сама собой расползлась на губах.
– Эй, староста, что с тобой? – удивленно спросила Тата.
Предательские губы! Предательские мысли! Это все они!
Я отрешенно посмотрела на воровку.
– Я свои сны не запоминаю, – сказала без интонаций.
И вот даже не знаю, кто из нас с Пузачо сейчас соврал бездарнее.
– Ну ладно… бывает, – протянула Тата, весь вид которой говорил о том, что она ни на секунду мне не поверила.
– Суть не в этом. Вчера мой сон неожиданно прервался резким выбросом в реальность, – сообщила Нани.
– И у меня… – кивнула Тата, как и Грог, как и Пузачо…
Я даже не успела задуматься над этим, как с ближайшей крыши спрыгнули близнецы и вручили мне тренировочную эскриму.
Развернулась к выжженному входу, прокрутила палку в руках и шагнула вперед; братья встали по бокам, остальные позади. Не то чтобы я была крепкой в атаке в лоб, но со своей эскримой и полукровками в качестве телохранителей определенно представляла опасность. Неожиданностью стало то, что как-то вдруг и без предупреждения передо мной появился Грог. А затем Пузачо. Причем последний явно недоумевал, каким образом бугай смог обогнать его…
– Не дело леди идти первой, – оскалился Грог, а я тут же попыталась найти подтекст в его словах: с чего он назвал меня леди?..
– Мы проверим башню, мастер, – пропел Пузачо и пошел вперед вместе с лысым.
Нани и Тата подошли ближе.
– А в ком-то наконец мужики проснулись, – протянула воровка, с легким любопытством наблюдая за парочкой «разведчиков».
– И мы доверим им это дело? – скептично глядя им вслед, спросила Нани.
– Нет, конечно, – фыркнула я негромко, и мы двинулись к башне под шипящие смешки братьев-близнецов.
Предсказуемо…
Башня была пуста.
Ни перевернутой мебели, ни подкинутых вещей – вообще ничего.
– Они даже моего защитника на лестнице оставили целым, – заметила Нани. – Значит, на второй этаж не поднимались.
– Что им было нужно? – удивленно спросила Тата, затем перевела внимательный взгляд на мелкую. – Ты что-то говорила о затворнике. Что ты чувствуешь? Какие изменения?
– Не могу сказать точно. Моя руна среагировала на него этой ночью, когда я проснулась. – Нани нахмурилась, а затем словно что-то вспомнила: – Да! И во время своего сна, прямо перед пробуждением, я успела заметить, как лес вокруг меня начал меркнуть… как будто этот лес был иллюзией – или что-то вроде того…
– В небе, когда я летала, появились трещины, – негромко проговорила Тата, постукивая костяшкой указательного пальца по подбородку. – А потом меня выкинуло в реальность.
– То же самое, – сквозь зубы произнес Грог. – И что это, Хаос всех пожри, значит?