Я вздохнула.
– То сперва этому кому-то нужно было бы знать, что Фред вообще все еще на студии, – напомнила я. – Два дня назад съемки закончились рано из-за какой-то хозяйственной ерунды. Уже в три часа все разъехались. Кому бы в голову могло прийти, что Хэмптон окажется на студии в такое время? Он приезжал на съемки позже всех, а уезжал раньше всех.
Дознаватели смотрели на меня. Я смотрела на дознавателей. Подозреваю, они крыли меня про себя последними словам, так же, как и я их. Быть может, конечно, эти двое успели многое узнать за одним сутки, но, кажется, самого главного так и не уловили.
– А вы кроме как на съемках с Хэмптоном общались? – задал очередной вопрос каэ Орон.
Он опять старался выглядеть мило, но верилось с трудом.
– С ним вообще можно было общаться разве что в постели. А в этом плане Хэмптон меня вообще не привлекал, – раздраженно фыркнула я. – Я встречала Фреда только на съемках и видеть больше необходимого его смазливую физиономию не желала.
Терри расстроенно вздохнул и принялся переводить с моего языка на вежливый.
– Моя клиентка не имела никаких личных отношений с убитым и общалась с ним только по профессиональной надобности.
Стражники одновременно закатили глаза.
– Да поняли мы вашу клиентку, поняли, – проворчал Аэн. – А с кем-то на съемочной площадке у Хэмптона были дружеские отношения? Судя по рассказам, кроме вас с ним все ладили, но, может, кто-то был особенно привязан к Фреду.
Я задумалась на несколько секунд, пытаясь собрать все, что знала о Фреде Хэмптоне, в сухую выжимку.
– С женщинами у него были неплохие отношения. Но оно и понятно, Фред отличался как редкостной тупизной, так и редкостной красотой. А красота – отличный повод закрыть глаза на прочие недостатки.
Внешность Хэмптон эксплуатировал как только мог, но, наверное, не мне его судить. Сама мало чем лучше, разве что поумней.
– У него была любовница в съемочной группе? Или какая-нибудь интрижка на ночь-другую? – продолжил допрос кахэ.
Тут я могла только покачать головой безо всякого сомнения.
– Здесь он ни с кем не спал. Иначе всплыло бы тут же, а у него точно имелась некая лара. Скорее всего, состоятельная и со связями. Таким любовницам обычно не изменяют, себе дороже. Или хотя бы изменяют там, где не найдется доброхотов, которые и подсмотрят, и растреплют.
Почему-то мои слова дознавателей смутили и даже как будто возмутили.
– Он что, был… содержанкой?! – почти с ужасом уточнил у меня каэ Орон.
Мы с Терри украдкой переглянулись. Эти двое точно не имели раньше дела с киношной и театральной средой. Еще вспомнилось, что и кахэ, и оборотни все еще сохранили патриархальный уклад. Сама мысль о том, что женщина может платить мужчине за любовную связь, наверное, шокировала и Аэна, и каэ Орона.
– Содержанцем, ларо, содержанцем, – поправила я дознавателя.
В этот момент я остро ощущала собственное превосходство. О чем-то знала я, но не знали опытные стражники.
– Почти наверняка у него имелась богатая покровительница. Тупенький мальчик из глубокой провинции приезжает в Иллэну и вдруг получает контракты с лучшими модельными агентствами, роли в сериалах, пусть и не самых лучших. А ведь Фред был редкостным бревном, поговаривали, даже на обычных съемках для каталогов одежды его приходилось ставить как шарнирную куклу.
Мужчины покивали как будто с понимаением.
– Плюс дорогая машинка, квартирка в центре города, одежда от лучших брендов… – принялась перечислять я, загибая пальцы. – На шмотки Хэмптон тратил на порядок больше меня, а я не экономлю на гардеробе. Однако работал он хуже меня и приехал в столицу всего-то три года назад.
Лично для меня самой все было совершенно очевидно, как и для каждого в нашей среде. Смазливый мальчик получил все благодаря красоте, но сам он оставался при этом редкостной посредственностью. Ничего необычного или шокирующего люди нашей профессии не видели в таком положении вещей. Просто кто-то срезал путь к успеху такой дорожкой, а кто-то нет.
Я сама предпочитала биться о препятствия как муха о стекло, но обходиться без покровительства. Слава богам, моим агентом стал орк, а они чуточку более ортодоксальны, чем сейчас принято в обществе. Мик никогда не подталкивал меня к мысли, что можно получить что-то через постель. Да его бы за такое и жены прибили. Все трое. С этим милыми женщинами я уже давно успела подружиться.
– А вы в курсе, как зовут благодетельницу покойного Фреда Хэмптона? – спросил Аэн с явным интересом, пусть и с нотками брезгливости.
Я не смогла не улыбнуться.
– Разумеется, нет. Скорее всего, эта женщина занимает высокое социальное положение. Думаю, она и замужем. Так что такую связь следовало скрывать всеми силами. А Фред был туп, но все же не настолько, чтобы лишаться источников своего благополучия.
На лицах дознавателей проступило настоящее отвращение.
– Стареющая женщина завела себе красивого молодого любовника за деньги?!
Ну да, звучало не очень прилично, мне самой не нравилось, что даже сейчас, когда мы, мужчины и женщины на экранах, стали вроде бы как элитой, многие все еще оставались кем-то вроде шлюх. Пусть и чрезвычайно дорогих, престижных, но все-таки шлюх.
– Что-то вроде того. По крайней мере, мне так кажется.
Стражники недовольно хмурились, с очевидным трудом переваривая услышанное. И опять-таки хмурились оборотень и кахэ похожим образом. Вообще, вели себя эти двое как братья-близнецы. Кажется, даже дышали в унисон. Наверное, долго работают вместе, вот и «синхронизировались».
В результате, задав еще несколько бестолковых на мой вкус вопросов, дознаватели попросили о перерыве и поспешно ушли. Куб, который записывал мои показания, оборотень прижимал к себе как мать ребенка, бережно и с нежностью.
– Они странные, – сообщил мне озадаченно Терри, когда стражники убрались. – И бес их разберет, что они о тебе на самом деле думают.
Вот насчет отношения обоих дознавателей я не сомневалась. И не обольщалась, кстати. Даже мое смазливое лицо не стало для них аргументом для симпатии, скорее, моя красота их даже в какой-то мере раздражала. Почему – да бес их обоих разберет. Женщины-оборотни красивы невероятно, южанки несколько экзотичны, но сугубо на мой взгляд, мужчины их обожают. Фамилии же каэ Орон и Аэн наверняка открывают путь к сердцам самых привлекательных и оборожительных ларэ.
Так что на первый взгляд у дознавателей и быть не может причин, чтобы меня недолюбливать.
– И так понятно: ничего хорошего.
– Но ты сегодня молодец, даже ни единого раза не сорвалась. Растешь, – похвалил меня Терри и даже по плечу покровительственно похлопал.
Вот же наглец.
Я дернулась, сбрасывая руку адвоката и с недоброй усмешкой процедила:
– Полегче, дорогуша. Я тебе плачу, не забывай. Если меня не устроит качество услуг или твое обращение, найду другого хорошего законника.
Пусть в аристократическом воспитании меня бы в жизни никто не заподозрил, однако я всегда не выносила слишком уж откровенного панибратсва.
Терри закатил глаза и снял очки. Весь его вид транслировал насмешливое «Ой, боюсь-боюсь», но это была только видимость, мы оба знали. Он был у меня уже третьим адвокатом. Это агента я не меняла с самого старта, никого лучше Мика найти не удастся в любом случае, а адвокаты – это как перчатки, только одни перестали устраивать – бери новую пару.
ГЛАВА 4
На следующий день назначили кастинг на роль Риэнхарна Аэна. Даже несмотря на пущенную байку про проклятую роль и преследующий актеров злой рок (боги всемилостивые, всего-то одно убийство) народа явилось немерено. Половина из них оказалась чистокровными людьми, опять же с автозагаром и лиловыми линзами в глазах, чтобы больше походить на кахэ. Кто-то старательно отрисовал себе скулы, которых было без макияжа совершенно не видно за по-детски круглыми щеками.
Глядя на эту толпу, понемногу начинала жалеть о скоропостижной насильственной смерти Фреда Хэмптона. Он был хотя бы знакомым, отлично изученным злом. Претенденты на роль подобрались, кажется, один хуже другого. Очередь потенциальных Риэнхарнов я оглядывала с безопасного расстояния, уютно устроившись за фикусом. Рядом сидел Мик и бдел, чтобы я не устроила с кем-нибудь склоку. Он почему-то считал, что во мне горит ярким пламенем желание сжить со свету каждого явившегося на кастинг. Тут орк был категорически неправ: я уже давно смирилась с мыслью, что все равно кто-то из этих убогих займет вакантную роль. Просто потому, что сериалу нужен Риэнхарн Аэн.
– Ну, может, удастся подобрать кого-то приличного, душенька моя, – попытался успокоить меня агент, хотя сам нервничал куда больше меня. Правда, не из-за кастинга.
Три его жены решили, что им нужна четвертая для комплекта, и принялись таскать в дом незамужних подруг. Якобы без какой-то коварной цели. Но не бывает так, чтобы у орчанки – и не было коварной цели.
Когда я только познакомилась с Миком и его супругами, наивно думала, что многоженство – это ради удовольствия мужа. Потом до меня дошла простая истина: именно муж в этой ситуации пострадавшая сторона. Начать можно с того, что он выбирает только первую жену, старшую, другие супруги в дом приходят только с благословения старшей жены и обычно именно по ее инициативе. Соответственно, гарем якобы подневольных и глубоко несчастных орчанок – это слаженный коллектив, который способен призвать к порядку любого супруга, пусть даже самого негодящего.
К тому же орк обязан обеспечивать каждую жену одинаково: купил машину одной – купи и всем другим, порадовал колечком одну супругу – остальных тоже не обдели. Словом, как раз мужу заводить положенный комплект из четырех жен было невыгодно.
И вот Гайда, старшая жена Мика, решила, что втроем им чего-то не хватает для счастья, и нужна четвертая в доме.
– Маловероятно, – скептически хмыкнула я и глотнула кофе из кружки. – Посмотри только на этих. Один краше другого. И у каждого морда порезанная целителями-косметологами раз по десять. Чтобы нос был нужной формы, глаза правильной величины…
Фред был, конечно, тем еще поленом, но, по крайней мере, вполне себе натуральным.
– Ну не ко всем же боги от рождения так щедры, как к тебе. Не будь такой привередливой. Насвистишь дознавателям на ухо, что в сериале пытаются продавить роман между Тьен и Риэнхарном – Аэны и режиссера, и сценариста на ленточки порвут, а заставят все переделать. Ведь Риэнхарн Аэн вполне жив. Все еще.
Ну а что? План вполне себе неплох.
– Хороший актер может сыграть красоту, даже не обладая ею, – повторила я слова одного из самых своих любимых преподавателей. Ларо Тредо меня по большей части ругал, причем ругал безо всякой жалости, однако после двухгодичных занятий с ним другие педагоги меня принялись хвалить.
Мик тяжело вздохнул.
– Так хорошие редко суются в сериалы. Они или на большой экран рвутся или маринуются в своих театрах до упора.
Очевидное приходилось признавать, хотя лично для меня правда была самую малость горьковатой. Меня вот, к примеру, из театра погонят поганой метлой, о чем известно совершенно достоверно. Ведь театр, по крайней мере столичный театр – он ведь для элиты. Зарабатывают там актеры существенно меньше, но в чем смысл денег, если от тебя потом воротят нос?
– Верно. Вот только Николсон к нам все-таки пришел. Бесов сноб.
По поводу Лесли я на полном серьезе подозревала, что ему просто очень сильно хотелось сыграть короля, поэтому и согласился на не самое престижное предложение.
– Лэйси, ты только взгляни! – внезапно воскликнул Мик и так толкнул меня локтем под ребра, что я едва не выронила стаканчик с кофе.
В очереди претендентов уже ближе к концу стоял кахэ! Самый что ни на есть настоящий кахэ! Чистокровный! Уж в этом-то я разбиралась. В этом парне не имелось ни капли не южной крови. Четкий, наверное, даже слишком резкий рисунок скул, вытянутое лицо с узким подбородком. Глаза миндалевидные, темно-синие. Жаль, конечно, не лиловые, но я отлично понимала: Аэны слишком важные птицы, чтобы идти в актеры.
– Хорош.
Свое мнение я высказала как можно суше, сдержанней. Во-первых, я-то уже звезда проекта, так что нужно блюсти лицо и не визжать как восторженная школьница, во-вторых, может, этого кахэ и завернут или сам уйдет, не впечатлившись предложенными условиями.
– Откуда только вылез? – риторически вопросил Мик. – Что-то не слышал я, чтобы в Иллэне появился кто-то новенький из южан, а раньше я этого красавчика не встречал.
Красавчик? Ну, смотря на чей вкус. Как по мне, так слишком много резких линий и углов в облике, кажется, прикоснешься – и порежешься тут же. Но осанка хороша, просто царственная, и держится южанин так… словом, на Риэнхарна Аэна похож, мальчишеской дурашливости как в Алеке Аэне не видать.
– Если только не прямо из Конфедерации Южных Домов приехал, – предположила я задумчиво. – У них там свои актеры театра и кино, они у нас никак не отсвечивают. Новичком этот парень не выглядит.
С этим спорить Мик не стал. Он только озадаченно поцокал языком и пошел за очередной порцией кофе.
Через часа полтора, когда мы с агентом уже обедали в близлежащем кафе, мне позвонил заполошенный и какой-то слишком уж восторженный Сэм. Режиссер потребовал, чтобы я тут же бросала все дела, какие у меня только есть, и неслась на всех парах к нему.
– То сперва этому кому-то нужно было бы знать, что Фред вообще все еще на студии, – напомнила я. – Два дня назад съемки закончились рано из-за какой-то хозяйственной ерунды. Уже в три часа все разъехались. Кому бы в голову могло прийти, что Хэмптон окажется на студии в такое время? Он приезжал на съемки позже всех, а уезжал раньше всех.
Дознаватели смотрели на меня. Я смотрела на дознавателей. Подозреваю, они крыли меня про себя последними словам, так же, как и я их. Быть может, конечно, эти двое успели многое узнать за одним сутки, но, кажется, самого главного так и не уловили.
– А вы кроме как на съемках с Хэмптоном общались? – задал очередной вопрос каэ Орон.
Он опять старался выглядеть мило, но верилось с трудом.
– С ним вообще можно было общаться разве что в постели. А в этом плане Хэмптон меня вообще не привлекал, – раздраженно фыркнула я. – Я встречала Фреда только на съемках и видеть больше необходимого его смазливую физиономию не желала.
Терри расстроенно вздохнул и принялся переводить с моего языка на вежливый.
– Моя клиентка не имела никаких личных отношений с убитым и общалась с ним только по профессиональной надобности.
Стражники одновременно закатили глаза.
– Да поняли мы вашу клиентку, поняли, – проворчал Аэн. – А с кем-то на съемочной площадке у Хэмптона были дружеские отношения? Судя по рассказам, кроме вас с ним все ладили, но, может, кто-то был особенно привязан к Фреду.
Я задумалась на несколько секунд, пытаясь собрать все, что знала о Фреде Хэмптоне, в сухую выжимку.
– С женщинами у него были неплохие отношения. Но оно и понятно, Фред отличался как редкостной тупизной, так и редкостной красотой. А красота – отличный повод закрыть глаза на прочие недостатки.
Внешность Хэмптон эксплуатировал как только мог, но, наверное, не мне его судить. Сама мало чем лучше, разве что поумней.
– У него была любовница в съемочной группе? Или какая-нибудь интрижка на ночь-другую? – продолжил допрос кахэ.
Тут я могла только покачать головой безо всякого сомнения.
– Здесь он ни с кем не спал. Иначе всплыло бы тут же, а у него точно имелась некая лара. Скорее всего, состоятельная и со связями. Таким любовницам обычно не изменяют, себе дороже. Или хотя бы изменяют там, где не найдется доброхотов, которые и подсмотрят, и растреплют.
Почему-то мои слова дознавателей смутили и даже как будто возмутили.
– Он что, был… содержанкой?! – почти с ужасом уточнил у меня каэ Орон.
Мы с Терри украдкой переглянулись. Эти двое точно не имели раньше дела с киношной и театральной средой. Еще вспомнилось, что и кахэ, и оборотни все еще сохранили патриархальный уклад. Сама мысль о том, что женщина может платить мужчине за любовную связь, наверное, шокировала и Аэна, и каэ Орона.
– Содержанцем, ларо, содержанцем, – поправила я дознавателя.
В этот момент я остро ощущала собственное превосходство. О чем-то знала я, но не знали опытные стражники.
– Почти наверняка у него имелась богатая покровительница. Тупенький мальчик из глубокой провинции приезжает в Иллэну и вдруг получает контракты с лучшими модельными агентствами, роли в сериалах, пусть и не самых лучших. А ведь Фред был редкостным бревном, поговаривали, даже на обычных съемках для каталогов одежды его приходилось ставить как шарнирную куклу.
Мужчины покивали как будто с понимаением.
– Плюс дорогая машинка, квартирка в центре города, одежда от лучших брендов… – принялась перечислять я, загибая пальцы. – На шмотки Хэмптон тратил на порядок больше меня, а я не экономлю на гардеробе. Однако работал он хуже меня и приехал в столицу всего-то три года назад.
Лично для меня самой все было совершенно очевидно, как и для каждого в нашей среде. Смазливый мальчик получил все благодаря красоте, но сам он оставался при этом редкостной посредственностью. Ничего необычного или шокирующего люди нашей профессии не видели в таком положении вещей. Просто кто-то срезал путь к успеху такой дорожкой, а кто-то нет.
Я сама предпочитала биться о препятствия как муха о стекло, но обходиться без покровительства. Слава богам, моим агентом стал орк, а они чуточку более ортодоксальны, чем сейчас принято в обществе. Мик никогда не подталкивал меня к мысли, что можно получить что-то через постель. Да его бы за такое и жены прибили. Все трое. С этим милыми женщинами я уже давно успела подружиться.
– А вы в курсе, как зовут благодетельницу покойного Фреда Хэмптона? – спросил Аэн с явным интересом, пусть и с нотками брезгливости.
Я не смогла не улыбнуться.
– Разумеется, нет. Скорее всего, эта женщина занимает высокое социальное положение. Думаю, она и замужем. Так что такую связь следовало скрывать всеми силами. А Фред был туп, но все же не настолько, чтобы лишаться источников своего благополучия.
На лицах дознавателей проступило настоящее отвращение.
– Стареющая женщина завела себе красивого молодого любовника за деньги?!
Ну да, звучало не очень прилично, мне самой не нравилось, что даже сейчас, когда мы, мужчины и женщины на экранах, стали вроде бы как элитой, многие все еще оставались кем-то вроде шлюх. Пусть и чрезвычайно дорогих, престижных, но все-таки шлюх.
– Что-то вроде того. По крайней мере, мне так кажется.
Стражники недовольно хмурились, с очевидным трудом переваривая услышанное. И опять-таки хмурились оборотень и кахэ похожим образом. Вообще, вели себя эти двое как братья-близнецы. Кажется, даже дышали в унисон. Наверное, долго работают вместе, вот и «синхронизировались».
В результате, задав еще несколько бестолковых на мой вкус вопросов, дознаватели попросили о перерыве и поспешно ушли. Куб, который записывал мои показания, оборотень прижимал к себе как мать ребенка, бережно и с нежностью.
– Они странные, – сообщил мне озадаченно Терри, когда стражники убрались. – И бес их разберет, что они о тебе на самом деле думают.
Вот насчет отношения обоих дознавателей я не сомневалась. И не обольщалась, кстати. Даже мое смазливое лицо не стало для них аргументом для симпатии, скорее, моя красота их даже в какой-то мере раздражала. Почему – да бес их обоих разберет. Женщины-оборотни красивы невероятно, южанки несколько экзотичны, но сугубо на мой взгляд, мужчины их обожают. Фамилии же каэ Орон и Аэн наверняка открывают путь к сердцам самых привлекательных и оборожительных ларэ.
Так что на первый взгляд у дознавателей и быть не может причин, чтобы меня недолюбливать.
– И так понятно: ничего хорошего.
– Но ты сегодня молодец, даже ни единого раза не сорвалась. Растешь, – похвалил меня Терри и даже по плечу покровительственно похлопал.
Вот же наглец.
Я дернулась, сбрасывая руку адвоката и с недоброй усмешкой процедила:
– Полегче, дорогуша. Я тебе плачу, не забывай. Если меня не устроит качество услуг или твое обращение, найду другого хорошего законника.
Пусть в аристократическом воспитании меня бы в жизни никто не заподозрил, однако я всегда не выносила слишком уж откровенного панибратсва.
Терри закатил глаза и снял очки. Весь его вид транслировал насмешливое «Ой, боюсь-боюсь», но это была только видимость, мы оба знали. Он был у меня уже третьим адвокатом. Это агента я не меняла с самого старта, никого лучше Мика найти не удастся в любом случае, а адвокаты – это как перчатки, только одни перестали устраивать – бери новую пару.
ГЛАВА 4
На следующий день назначили кастинг на роль Риэнхарна Аэна. Даже несмотря на пущенную байку про проклятую роль и преследующий актеров злой рок (боги всемилостивые, всего-то одно убийство) народа явилось немерено. Половина из них оказалась чистокровными людьми, опять же с автозагаром и лиловыми линзами в глазах, чтобы больше походить на кахэ. Кто-то старательно отрисовал себе скулы, которых было без макияжа совершенно не видно за по-детски круглыми щеками.
Глядя на эту толпу, понемногу начинала жалеть о скоропостижной насильственной смерти Фреда Хэмптона. Он был хотя бы знакомым, отлично изученным злом. Претенденты на роль подобрались, кажется, один хуже другого. Очередь потенциальных Риэнхарнов я оглядывала с безопасного расстояния, уютно устроившись за фикусом. Рядом сидел Мик и бдел, чтобы я не устроила с кем-нибудь склоку. Он почему-то считал, что во мне горит ярким пламенем желание сжить со свету каждого явившегося на кастинг. Тут орк был категорически неправ: я уже давно смирилась с мыслью, что все равно кто-то из этих убогих займет вакантную роль. Просто потому, что сериалу нужен Риэнхарн Аэн.
– Ну, может, удастся подобрать кого-то приличного, душенька моя, – попытался успокоить меня агент, хотя сам нервничал куда больше меня. Правда, не из-за кастинга.
Три его жены решили, что им нужна четвертая для комплекта, и принялись таскать в дом незамужних подруг. Якобы без какой-то коварной цели. Но не бывает так, чтобы у орчанки – и не было коварной цели.
Когда я только познакомилась с Миком и его супругами, наивно думала, что многоженство – это ради удовольствия мужа. Потом до меня дошла простая истина: именно муж в этой ситуации пострадавшая сторона. Начать можно с того, что он выбирает только первую жену, старшую, другие супруги в дом приходят только с благословения старшей жены и обычно именно по ее инициативе. Соответственно, гарем якобы подневольных и глубоко несчастных орчанок – это слаженный коллектив, который способен призвать к порядку любого супруга, пусть даже самого негодящего.
К тому же орк обязан обеспечивать каждую жену одинаково: купил машину одной – купи и всем другим, порадовал колечком одну супругу – остальных тоже не обдели. Словом, как раз мужу заводить положенный комплект из четырех жен было невыгодно.
И вот Гайда, старшая жена Мика, решила, что втроем им чего-то не хватает для счастья, и нужна четвертая в доме.
– Маловероятно, – скептически хмыкнула я и глотнула кофе из кружки. – Посмотри только на этих. Один краше другого. И у каждого морда порезанная целителями-косметологами раз по десять. Чтобы нос был нужной формы, глаза правильной величины…
Фред был, конечно, тем еще поленом, но, по крайней мере, вполне себе натуральным.
– Ну не ко всем же боги от рождения так щедры, как к тебе. Не будь такой привередливой. Насвистишь дознавателям на ухо, что в сериале пытаются продавить роман между Тьен и Риэнхарном – Аэны и режиссера, и сценариста на ленточки порвут, а заставят все переделать. Ведь Риэнхарн Аэн вполне жив. Все еще.
Ну а что? План вполне себе неплох.
– Хороший актер может сыграть красоту, даже не обладая ею, – повторила я слова одного из самых своих любимых преподавателей. Ларо Тредо меня по большей части ругал, причем ругал безо всякой жалости, однако после двухгодичных занятий с ним другие педагоги меня принялись хвалить.
Мик тяжело вздохнул.
– Так хорошие редко суются в сериалы. Они или на большой экран рвутся или маринуются в своих театрах до упора.
Очевидное приходилось признавать, хотя лично для меня правда была самую малость горьковатой. Меня вот, к примеру, из театра погонят поганой метлой, о чем известно совершенно достоверно. Ведь театр, по крайней мере столичный театр – он ведь для элиты. Зарабатывают там актеры существенно меньше, но в чем смысл денег, если от тебя потом воротят нос?
– Верно. Вот только Николсон к нам все-таки пришел. Бесов сноб.
По поводу Лесли я на полном серьезе подозревала, что ему просто очень сильно хотелось сыграть короля, поэтому и согласился на не самое престижное предложение.
– Лэйси, ты только взгляни! – внезапно воскликнул Мик и так толкнул меня локтем под ребра, что я едва не выронила стаканчик с кофе.
В очереди претендентов уже ближе к концу стоял кахэ! Самый что ни на есть настоящий кахэ! Чистокровный! Уж в этом-то я разбиралась. В этом парне не имелось ни капли не южной крови. Четкий, наверное, даже слишком резкий рисунок скул, вытянутое лицо с узким подбородком. Глаза миндалевидные, темно-синие. Жаль, конечно, не лиловые, но я отлично понимала: Аэны слишком важные птицы, чтобы идти в актеры.
– Хорош.
Свое мнение я высказала как можно суше, сдержанней. Во-первых, я-то уже звезда проекта, так что нужно блюсти лицо и не визжать как восторженная школьница, во-вторых, может, этого кахэ и завернут или сам уйдет, не впечатлившись предложенными условиями.
– Откуда только вылез? – риторически вопросил Мик. – Что-то не слышал я, чтобы в Иллэне появился кто-то новенький из южан, а раньше я этого красавчика не встречал.
Красавчик? Ну, смотря на чей вкус. Как по мне, так слишком много резких линий и углов в облике, кажется, прикоснешься – и порежешься тут же. Но осанка хороша, просто царственная, и держится южанин так… словом, на Риэнхарна Аэна похож, мальчишеской дурашливости как в Алеке Аэне не видать.
– Если только не прямо из Конфедерации Южных Домов приехал, – предположила я задумчиво. – У них там свои актеры театра и кино, они у нас никак не отсвечивают. Новичком этот парень не выглядит.
С этим спорить Мик не стал. Он только озадаченно поцокал языком и пошел за очередной порцией кофе.
Через часа полтора, когда мы с агентом уже обедали в близлежащем кафе, мне позвонил заполошенный и какой-то слишком уж восторженный Сэм. Режиссер потребовал, чтобы я тут же бросала все дела, какие у меня только есть, и неслась на всех парах к нему.