– Я не могу дать благословение на свадьбу с такой девушкой, – консер сокрушённо покачал головой.
– Когда я соберусь замуж за харена, ваше благословение не потребуется.
Заинтересованные жёлтые глаза и горящие тёмным огнём карие столкнулись, и в комнате повисло недолгое молчание.
– Не выдюжишь, – предрёк Шерех.
– Не лезьте не в своё дело, – процедила в ответ Майяри. – Мы сами разберёмся.
– Так, Шерех, стой! – Шидай поднял вверх руку. – Говори прямо, что хочешь. Эта рыбка на страх не клюёт. И в последнее время чуть что плавниками машет. Вон, пол уже дрожит.
– Я держу себя в руках, – мрачно бросила девушка.
Холодность волшебным образом исчезла с лица старого консера, и он с наигранной обидой посмотрел на Шидая. До Майяри с запозданием дошло, что её только что хотели напугать и вывести на откровенность.
– Нет, Шерех, правда не стоит, – лекарь проникновенно посмотрел на старика. – У неё от страха голову сносит, и она потом сама не помнит, что творила. А Ранхашу расхлёбывать. Он и так на тебя зол будет. Лучше так спрашивай.
– И вы мне ответите? – радостно изумился консер и бросил на Майяри куда более тёплый взгляд.
И он напряг её больше холодного.
– Но вообще-то я ничего спрашивать не хочу, – признался хитрый старик. – Просто я хочу, чтобы эта девушка кое-что сделала. И я надеюсь, к просьбе такого старенького оборотня, как я, прислушаются.
Сурово поджав губы, Майяри непреклонно уставилась на консера.
– Ранхаш впервые так сильно желает чего-то для себя. Настолько сильно, что он готов нарушить законы и собственные клятвы, – Шерех улыбнулся, и Майяри почувствовала озноб. – Мне бы хотелось, чтобы ты перестала его мучить и просто ответила согласием. Это же ведь несложно, моя дорогая?
– Что? – Майяри в изумлении раскрыла рот.
– Я почти ничего не дарил Ранхашу, потому что он никогда ничего не просил, и как дед я не могу упустить возможность дать ему то, что он так страстно желает. Скажу честно: я не могу дать тебе выбор. От нашей семьи тебе уже не скрыться. Но ты можешь выставить условия.
Майяри выдохнула и попыталась сглотнуть ставшую вязкой слюну.
– У меня нет условий, – осторожно ответила она. – Но я не могу стать женой вашего внука.
Шерех чуть насмешливо приподнял брови.
– И что же тебе мешает?
Девушка неуверенно посмотрела на господина Шидая, и тот поморщился.
– Похоже, придётся рассказать. Он всё равно уже почти докопался до твоих родственников. А так втроём мы, может, быстрее придумаем выход из этой… ситуации.
– Что-то ты меня пугаешь, – признался Шерех.
– Там причина, по которой она замуж не может выйти, не самое страшное, – заверил его Шидай. – Есть кое-что похуже. В такое даже ты не вляпывался.
– Я-то? – почти оскорблённо протянул консер.
– Майяри, не тяни, а то я сам скажу.
Бросив на прадеда харена полный сомнений взгляд, девушка опустила глаза и закусила губу. Сложно было признаться вот так, когда эмоции почти спокойны. Испуганный разум шептал, что стоит поберечься. Господин Шерех не только прадед харена, он видная политическая фигура, и неизвестно, что он выберет: мир с сумеречниками или «подарок» внуку.
– Майяри, – господин Шидай нетерпеливо посмотрел на неё.
– У меня уже есть муж, – с мрачной обречённостью призналась девушка, представляя себе реакцию консера. И так невеста невидная, да ещё и замужняя.
На мгновение Шерех замер, но потом подался вперёд и втянул носом воздух.
– Ты девственница, – заметил он очевидное.
– Брак не консумирован.
– Ну тогда это не проблема.
– Проблема, – не согласилась Майяри. – Он подтверждён хаггаресскими законами.
– Оу, – чуть опечаленно протянул Шерех под удивлённым взглядом девушки: ей казалось, что он должен был шокироваться сильнее. – Придётся приложить чуть больше усилий, но ради подарка внуку я постараюсь. Мне оставить твоему мужу жизнь?
– На ваше усмотрение, – выдохнула девушка, не веря своему счастью.
– Вот как? – в глазах Шереха мелькнул интерес. – И кто же муж?
– Агарес Изирш.
Шерех присвистнул.
– Какая милая неожиданность, – пропел он, несказанно удивив девушку.
– Вы его знаете?
– Да лучше бы не знать… – Шидай нервно забарабанил пальцами по подлокотнику. – Шерех, у нас очень большая проблема.
– Не думаю, – друг мягко улыбнулся. – Так уж вышло, что Агарес кое-чем мне обязан, и он пойдёт на многое, чтобы я простил ему долг. Да и зачем ему жена, которую он не смог удержать? От такого позора с радостью избавятся.
– Эта поганка стащила у него Книгу Знаний! – лекарь схватил с подноса кружок колбасы и рассерженно замахнулся на Майяри, но швырять еду не стал. – Вот руки у тебя чесались! Стащить книгу у негласного главы сумеречных хаггаресов! Совсем ума нет?!
Девушка испуганно вжалась в спинку кресла и возмущённо затараторила:
– Да откуда мне знать, чья он голова?! Мне никто ничего не говорил! И какой ум?! Мне двадцать три было, и мне хотелось отомстить!
– Отомстила?! Майяри, давай ты мне сейчас скажешь, что пошутила и книга на самом деле цела и ты её просто где-то спрятала?
Вжав голову в плечи, Майяри отрицательно мотнула головой. Колбаса просвистела над её затылком.
– Я правильно понимаю, что вернуть эту книжечку мы не можем? – поинтересовался Шерех, и Шидай в ответ застонал. – Да, это проблема.
– Я могу написать её заново, – неуверенно предложила девушка. – Я заучила всё, что в ней было, пока шла от гор. Каждый вечер учила, а выученные страницы вырывала и сжигала. У меня хорошая память.
– А они не заметят, что книга помолодела, – язвительно отозвался лекарь.
– Сколько страниц было в книге?
– Три тысячи триста восемь, – тихо призналась Майяри.
– Три тысячи страниц знаний… – Шерех сокрушённо прикрыл глаза ладонью. – Они этого не простят. Ещё и хаги с хаггаресскими знаниями… Ты же понимаешь, что об этом распространяться не стоит? Лучше говори, что потеряла книгу где-нибудь в болотах.
– Искать будут.
– Пусть ищут. Боги дали, боги взяли. Но с Агаресом тогда лучше не говорить. Его семья потеряет всякое влияние и право учить своих детей, если другие кланы хаггаресов прознают о потере книги. Он на многое пойдёт, чтобы скрыть это. Даже не на многое, на всё. Когда там брак истекает? – консер почему-то бросил вопросительный взгляд в сторону двери.
– Почти зимой, – ответил Шидай.
– Ну что ж, в кои-то веки соблюдём приличия, выждем полгода между помолвкой и свадьбой, а не как это у нас обычно происходит: вечером решили, ночью поженились.
– О свадьбе пока рано говорить, – лекарь устало вздохнул.
– Ты меня уже пугаешь, – признался друг.
– Ранхаш ещё не знает о деликатной проблеме Майяри. Мы пока не придумали, как ему об этом сказать.
– Не знает? – Шерех почему-то натянуто улыбнулся и обескураженно моргнул. А затем опять посмотрел в сторону двери.
И у Майяри похолодело в груди. Консер виновато посмотрел на неё, подтверждая догадку, и девушка резко обернулась.
Харен стоял в дверном проёме, привалившись плечом к косяку и сложив руки на груди. И мрачно смотрел на неё.
Мрачно и холодно.
[1] Птица с разными крыльями – так называют золотоискательниц, которые заманивают мужчин недоступностью, но при этом разыгрывают страсть в их объятиях, затуманивая своим переменчивым поведением разум. «Машут разными крыльями». И замуж, как правило, не идут. Ходят слухи, что у этих барышень есть тайное сообщество, где сёстры по ремеслу поддерживают друг друга. А кое-кто (вот фантазия у людей!) заявляет, что их образ жизни – дань какой-то религии.
Глава 58. Отсутствие веры. Обида
«У меня уже есть муж…»
Ранхаш почувствовал себя оглушённым.
Он торопился домой, выстраивая в голове холодные фразы, которыми намеревался наградить деда, и надеялся, что знакомство с главой рода Вотый не напугает Майяри. Что-то в глубине души, что-то мудрее разума подсказывало ему: эта встреча могла вызвать у девушки неприятные воспоминания, всколыхнуть страхи и напомнить о прежней жизни, когда всё решалось за неё. Какой бы выдающейся личностью не был Шерех Вотый, имелась за ним черта добиваться желаемого любыми методами. Но…
«У меня уже есть муж…»
Раздосадованные мысли мгновенно вылетели из головы, и Ранхаш замер на пороге. Он успел поймать извиняющийся взгляд деда, но уже не вспомнил о его вине. «…есть муж…». Взгляд упёрся в спинку кресла, в котором сидела Майяри. Ранхаш не видел её, чувствовал только запах, настоящий запах увядающей от страха травы и знойный аромат горькой полыни, и не мог осознать услышанного.
– Когда я соберусь замуж за харена, ваше благословение не потребуется.
Заинтересованные жёлтые глаза и горящие тёмным огнём карие столкнулись, и в комнате повисло недолгое молчание.
– Не выдюжишь, – предрёк Шерех.
– Не лезьте не в своё дело, – процедила в ответ Майяри. – Мы сами разберёмся.
– Так, Шерех, стой! – Шидай поднял вверх руку. – Говори прямо, что хочешь. Эта рыбка на страх не клюёт. И в последнее время чуть что плавниками машет. Вон, пол уже дрожит.
– Я держу себя в руках, – мрачно бросила девушка.
Холодность волшебным образом исчезла с лица старого консера, и он с наигранной обидой посмотрел на Шидая. До Майяри с запозданием дошло, что её только что хотели напугать и вывести на откровенность.
– Нет, Шерех, правда не стоит, – лекарь проникновенно посмотрел на старика. – У неё от страха голову сносит, и она потом сама не помнит, что творила. А Ранхашу расхлёбывать. Он и так на тебя зол будет. Лучше так спрашивай.
– И вы мне ответите? – радостно изумился консер и бросил на Майяри куда более тёплый взгляд.
И он напряг её больше холодного.
– Но вообще-то я ничего спрашивать не хочу, – признался хитрый старик. – Просто я хочу, чтобы эта девушка кое-что сделала. И я надеюсь, к просьбе такого старенького оборотня, как я, прислушаются.
Сурово поджав губы, Майяри непреклонно уставилась на консера.
– Ранхаш впервые так сильно желает чего-то для себя. Настолько сильно, что он готов нарушить законы и собственные клятвы, – Шерех улыбнулся, и Майяри почувствовала озноб. – Мне бы хотелось, чтобы ты перестала его мучить и просто ответила согласием. Это же ведь несложно, моя дорогая?
– Что? – Майяри в изумлении раскрыла рот.
– Я почти ничего не дарил Ранхашу, потому что он никогда ничего не просил, и как дед я не могу упустить возможность дать ему то, что он так страстно желает. Скажу честно: я не могу дать тебе выбор. От нашей семьи тебе уже не скрыться. Но ты можешь выставить условия.
Майяри выдохнула и попыталась сглотнуть ставшую вязкой слюну.
– У меня нет условий, – осторожно ответила она. – Но я не могу стать женой вашего внука.
Шерех чуть насмешливо приподнял брови.
– И что же тебе мешает?
Девушка неуверенно посмотрела на господина Шидая, и тот поморщился.
– Похоже, придётся рассказать. Он всё равно уже почти докопался до твоих родственников. А так втроём мы, может, быстрее придумаем выход из этой… ситуации.
– Что-то ты меня пугаешь, – признался Шерех.
– Там причина, по которой она замуж не может выйти, не самое страшное, – заверил его Шидай. – Есть кое-что похуже. В такое даже ты не вляпывался.
– Я-то? – почти оскорблённо протянул консер.
– Майяри, не тяни, а то я сам скажу.
Бросив на прадеда харена полный сомнений взгляд, девушка опустила глаза и закусила губу. Сложно было признаться вот так, когда эмоции почти спокойны. Испуганный разум шептал, что стоит поберечься. Господин Шерех не только прадед харена, он видная политическая фигура, и неизвестно, что он выберет: мир с сумеречниками или «подарок» внуку.
– Майяри, – господин Шидай нетерпеливо посмотрел на неё.
– У меня уже есть муж, – с мрачной обречённостью призналась девушка, представляя себе реакцию консера. И так невеста невидная, да ещё и замужняя.
На мгновение Шерех замер, но потом подался вперёд и втянул носом воздух.
– Ты девственница, – заметил он очевидное.
– Брак не консумирован.
– Ну тогда это не проблема.
– Проблема, – не согласилась Майяри. – Он подтверждён хаггаресскими законами.
– Оу, – чуть опечаленно протянул Шерех под удивлённым взглядом девушки: ей казалось, что он должен был шокироваться сильнее. – Придётся приложить чуть больше усилий, но ради подарка внуку я постараюсь. Мне оставить твоему мужу жизнь?
– На ваше усмотрение, – выдохнула девушка, не веря своему счастью.
– Вот как? – в глазах Шереха мелькнул интерес. – И кто же муж?
– Агарес Изирш.
Шерех присвистнул.
– Какая милая неожиданность, – пропел он, несказанно удивив девушку.
– Вы его знаете?
– Да лучше бы не знать… – Шидай нервно забарабанил пальцами по подлокотнику. – Шерех, у нас очень большая проблема.
– Не думаю, – друг мягко улыбнулся. – Так уж вышло, что Агарес кое-чем мне обязан, и он пойдёт на многое, чтобы я простил ему долг. Да и зачем ему жена, которую он не смог удержать? От такого позора с радостью избавятся.
– Эта поганка стащила у него Книгу Знаний! – лекарь схватил с подноса кружок колбасы и рассерженно замахнулся на Майяри, но швырять еду не стал. – Вот руки у тебя чесались! Стащить книгу у негласного главы сумеречных хаггаресов! Совсем ума нет?!
Девушка испуганно вжалась в спинку кресла и возмущённо затараторила:
– Да откуда мне знать, чья он голова?! Мне никто ничего не говорил! И какой ум?! Мне двадцать три было, и мне хотелось отомстить!
– Отомстила?! Майяри, давай ты мне сейчас скажешь, что пошутила и книга на самом деле цела и ты её просто где-то спрятала?
Вжав голову в плечи, Майяри отрицательно мотнула головой. Колбаса просвистела над её затылком.
– Я правильно понимаю, что вернуть эту книжечку мы не можем? – поинтересовался Шерех, и Шидай в ответ застонал. – Да, это проблема.
– Я могу написать её заново, – неуверенно предложила девушка. – Я заучила всё, что в ней было, пока шла от гор. Каждый вечер учила, а выученные страницы вырывала и сжигала. У меня хорошая память.
– А они не заметят, что книга помолодела, – язвительно отозвался лекарь.
– Сколько страниц было в книге?
– Три тысячи триста восемь, – тихо призналась Майяри.
– Три тысячи страниц знаний… – Шерех сокрушённо прикрыл глаза ладонью. – Они этого не простят. Ещё и хаги с хаггаресскими знаниями… Ты же понимаешь, что об этом распространяться не стоит? Лучше говори, что потеряла книгу где-нибудь в болотах.
– Искать будут.
– Пусть ищут. Боги дали, боги взяли. Но с Агаресом тогда лучше не говорить. Его семья потеряет всякое влияние и право учить своих детей, если другие кланы хаггаресов прознают о потере книги. Он на многое пойдёт, чтобы скрыть это. Даже не на многое, на всё. Когда там брак истекает? – консер почему-то бросил вопросительный взгляд в сторону двери.
– Почти зимой, – ответил Шидай.
– Ну что ж, в кои-то веки соблюдём приличия, выждем полгода между помолвкой и свадьбой, а не как это у нас обычно происходит: вечером решили, ночью поженились.
– О свадьбе пока рано говорить, – лекарь устало вздохнул.
– Ты меня уже пугаешь, – признался друг.
– Ранхаш ещё не знает о деликатной проблеме Майяри. Мы пока не придумали, как ему об этом сказать.
– Не знает? – Шерех почему-то натянуто улыбнулся и обескураженно моргнул. А затем опять посмотрел в сторону двери.
И у Майяри похолодело в груди. Консер виновато посмотрел на неё, подтверждая догадку, и девушка резко обернулась.
Харен стоял в дверном проёме, привалившись плечом к косяку и сложив руки на груди. И мрачно смотрел на неё.
Мрачно и холодно.
[1] Птица с разными крыльями – так называют золотоискательниц, которые заманивают мужчин недоступностью, но при этом разыгрывают страсть в их объятиях, затуманивая своим переменчивым поведением разум. «Машут разными крыльями». И замуж, как правило, не идут. Ходят слухи, что у этих барышень есть тайное сообщество, где сёстры по ремеслу поддерживают друг друга. А кое-кто (вот фантазия у людей!) заявляет, что их образ жизни – дань какой-то религии.
Глава 58. Отсутствие веры. Обида
«У меня уже есть муж…»
Ранхаш почувствовал себя оглушённым.
Он торопился домой, выстраивая в голове холодные фразы, которыми намеревался наградить деда, и надеялся, что знакомство с главой рода Вотый не напугает Майяри. Что-то в глубине души, что-то мудрее разума подсказывало ему: эта встреча могла вызвать у девушки неприятные воспоминания, всколыхнуть страхи и напомнить о прежней жизни, когда всё решалось за неё. Какой бы выдающейся личностью не был Шерех Вотый, имелась за ним черта добиваться желаемого любыми методами. Но…
«У меня уже есть муж…»
Раздосадованные мысли мгновенно вылетели из головы, и Ранхаш замер на пороге. Он успел поймать извиняющийся взгляд деда, но уже не вспомнил о его вине. «…есть муж…». Взгляд упёрся в спинку кресла, в котором сидела Майяри. Ранхаш не видел её, чувствовал только запах, настоящий запах увядающей от страха травы и знойный аромат горькой полыни, и не мог осознать услышанного.