– Ерунда! Этот коктейль был мне на один глоток. Ну, ладно, на два, – закатив глаза, энергично запротестовала она. – Там же лёд сплошной.
Брюнетка поболтала соломинкой в остатках льда.
– Торт и каппучино тут ничего. Но после этого разговора мне на самом деле хочется напиться, – призналась Ника. – Когда ты говоришь такие странные вещи, я начинаю за тебя переживать. Это я у нас странная, с прибабахом, а ты вполне приземлённая девушка. Так что не отбирай мой хлеб, пожалуйста! Ведь если тебе наскучит моя роль клоуна, то ты от меня избавишься, – жалобно добавила она, отводя взгляд.
– Не говори глупостей, – отмахнулась Алла. – Ты – моя лучшая и единственная подруга, других мне не надо. Мы с тобой отлично ладим, а то, что ты не умеешь зарабатывать… Так тебя некому было учить. И обеспечить нормальный старт.
– Ага, если бы мы сейчас очутились в недалёком прошлом, то тебя бы раскулачили, – хмыкнула Ника. – И меня бы заодно за то, что беру деньги у сытых буржуев.
ГЛАВА 2
– Так, раз ни нормально поесть, ни напиться в драбадан у нас не вышло, предлагаю пойти прогуляться, – бодрым тоном ответила Алла, блестя глазами. – У меня время до двенадцати ночи. Правда, в аэропорт, конечно, нужно отправиться часа за три. Хоть будет время по дьюти-фри пройтись, но вряд ли я там найду что-то особо интересное. Разве что эти чудесные крохотные бутылочки с крепкими алкогольными напитками всегда могут пригодиться, если станет скучно в самолёте, – подмигнула она ей.
– Да, эти стены постепенно давят на меня. Хоть я и люблю находиться в четырёх стенах, но с тобой мне и прогуляться не страшно, – слегка улыбнулась Ника, подумав о том, что именно с подругой всегда чувствует себя уверенно и спокойно. Не возникает желания сжаться в комочек, стать незаметной, серой мышкой в толпе.
Ника очень удивилась, что во сне подруги именно она была заводилой. Потому что в жизни привыкла играть второстепенную роль.
– Погода – прелесть! – изумлённо воскликнула Алла, распахивая чёрные глаза. Она подняла руки и широко раскинула их и даже один раз подпрыгнула, а вместе с ней подпрыгнул и рюкзак на её спине.
– Ага, – немного лениво протянула Ника, вглядываясь вдаль. Она вспомнила, что даже утром было жарко, да так, что хотелось спрятаться куда-то в тень и срочно выпить холодного кваса и закусить ледяным мороженным.
В такие дни она радовалась, что небольшой, если не сказать, крошечный домик, который она снимала, располагался в окружении высоких и раскидистых яблонь, груш, вишен и одиноко возвышающегося дуба. Который однажды совершенно невинно и незаметно пророс на участке, пока владельцы занимались своими делами в городе. А потом обвил корнями почти весь участок.
Избавляться от громадного дерева то ли показалось владельцам слишком дорогим удовольствием, то ли немолодой семейной паре было просто лень. Сад был совершенно неухоженным, но зато накрывал дом тенью, защищая от жары не хуже кондиционера, которого в доме не имелось.
– Пошли? – игриво улыбнулась Алла и первой направилась к парку.
– Идём, – пожала плечами Ника, подумав о том, что у неё снова будут гудеть ноги после долгой прогулки, а потом она станет полночи переписываться в вайбере с подругой, чтобы следить за тем, чтобы та успешно добралась до аэропорта, а потом уже и до места назначения.
Внезапно ей подумалось, что Алла – эта та кошка, которая гуляет сама по себе. И что той на самом деле была нужна только свобода, а вот люди оставались чем-то вторичным. Лишь крошечные частицы пазла, из которых состоял окружающий мир.
А ещё ей внезапно пришло в голову, что лучшая подруга, несмотря на то, что регулярно снабжает её деньгами, никогда не предлагает поехать с ней вместе. Почему-то это очевидное открытие, которое она из-за тормознутости не сделала раньше, ранило неожиданно больно.
Впрочем, ей вспомнилось, что Алла никому и никогда не предлагала сопровождать её в странствиях. И как-то ехидно выразилась про влюблённые парочки разных возрастов, которые следовали друг за дружкой, как приклеенные: "Яркий пример сиамских близнецов, которых вроде бы разделили, но те так до конца этого и не осознали".
А ещё как-то Алла вскользь бросила: "Я не собака, чтобы надевать на меня строгий ошейник с шипами, поводок и намордник. Да и в клетку я никогда добровольно не полезу!"
– Красивый парк, – оборвала её напряжённые размышления Алла, тронув её за руку, отчего Ника вздрогнула и огляделась по сторонам ошалевшим взглядом, пытаясь понять, куда они забрели.
Вокруг, откуда ни возьмись, появился туман, густой, как свежее деревенское молоко, либо же белоснежная вуаль любого порядочного призрака.
Солнце казалось белым, будто внезапно поблекло, но при этом не потеряло своего огня, повсюду распространяя невидимое пламя, обжигавшее открытые участки тела.
Приятный прохладный ветерок остужал кожу и вызывал ощущение колоссального облегчения.
Будто тяжкая ноша на плечах внезапно стала куда более лёгкой и переносимой.
Ника внезапно вспомнила, что она не видела никакого парка возле "Короны", так как с обеих сторон здания находились обычные высотки с редкими деревьями, залитыми бетоном по самое не балуйся.
Она хотела сказать об этом подруге, даже открыла рот, но та цапнула её за руку и потащила куда-то в глубь леса. То, что это был не парк, Алла тоже вскоре догадалась, вслух заметив, что никого из людей почему-то не видно.
Но здравые мысли покинули их, будто они накурились кальяна. Или в воздухе было распылено что-то эдакое, отключающее мозги.
Они смеялись и шли быстрым шагом, разговаривая о парнях. Тут, конечно, главной скрипкой выступила Алла, у которой всегда было припасено множество историй. Как своих, так и выслушанных в пути.
Затем они перешли на книги, сериалы и фильмы. Обсудили новых популярных авторов, пофыркали насчёт экранизации их любимого старого фильма "Пикник на висячей скале".
– Этот сериал – совершенно ни о чём, – хмыкнув, заявила Алла, снова расставляя руки и кружась в белоснежно-золотой атмосфере, словно сказочное создание. Или типичный путешественник на лесной лужайке, слегка тронувшийся мозгами от свежего воздуха. – Всё вертится вокруг самой неинтересной и скучной героини. Кстати, всё-таки любопытно, что нашло на девушек, что они добровольно последовали в ловушку. И неужели они думали, что там, за пределами портала, их ожидает что-то хорошее?
– Агась, превращение в ящерок! – язвительно воскликнула Ника. – Апогей феминизма – умереть не встать!
– Ну, возможно, ящеркам в горах куда легче живётся, чем девушкам в кринолинах и корсетах, в шляпках и перчатках, которые нельзя снимать на людях под угрозой всеобщего порицания, – задумчиво заметила Алла. – Сейчас-то женщинам куда легче, правда, не везде. Ты не представляешь, сколько лекций я выслушала на тему того, что неправильно живу, что совершенно не похожа на порядочную девушку, что на мне никто не женится. И, что самое забавное, эти грозные слова на морально-этическую тему мне обычно говорят мои виртуальные любовники, которые любуются на мои белокожие прелести.
– Кстати, о ловушке и девушках на горе, внезапно сошедших с ума и потерявшихся в трёх соснах, – осторожно заметила Ника. – Не хотела тебя пугать и расстраивать, но мы сейчас находимся в похожей ситуации. Так что не ругай тех девушек, им тоже сильно досталось.
– О чём ты? – Алла закончила в очередной раз кружиться и смеяться, как припадочная, чем уже начала пугать, и уставилась на неё широко распахнутыми глазами.
– Я о том, что мы сначала очутились в непонятном парке, которого рядом с кафе "Корона" не было. А потом парк превратился в лес. Видишь, тут сосны и ели, тут лиственные деревья, тут пни какие-то торчат. Ой, а здесь грибы растут! – с горящими глазами заметила Ника, так как обожала собирать в лесу грибы и ягоды. Правда, после того как в лесу на неё напал похожий на жуткого маньяка мужчина, таившийся за кустом, и от которого она едва смогла сбежать, она больше в лес не ходила.
– Действительно странно. Что мы с тобой забыли в лесу? Мне же вечером в аэропорт, в Испанию лететь, – несколько заторможено заметила она. А затем взвизгнула так громко, что едва не оглушила Нику. – Мой рюкзак! Он пропал! А там все документы, деньги и карточки! А-а-а!
– Подожди, где ты его оставила? – Ника попыталась прогнать сонную одурь, которая наполняла сознание, будто это она пила алкогольный коктейль, а не подруга.
И собственное легкомыслие, плюс их общая неадекватная реакция, очень её беспокоили. Нет, конечно, в своё время они бывало, выпивали… Но знали меру. Алла всегда притаскивала на пикники бутылки с дорогим вином или шампанским, которое обычно либо привозила из поездок, либо утаскивала из отцовского бара. И их нормой была ОДНА бутылка на весь вечер, плюс закуска, которой они щедро закупались в ближайшем супермаркете.
Тем более, что Алла никогда раньше так себя не вела после одного коктейля. Конечно, они обе любили дурачиться. Они никак не желали выходить из подросткового возраста, несмотря на то, что обе постепенно приближались к тридцатнику.
Но устроить подобное можно было, по мнению Ники, которая сама себе в данный момент казалась апогеем здравомыслия, только после бутылок пяти… А они сегодня не выпили ни одну. Вся семья Аллы вела здоровый образ жизни, закупалась за границей многочисленными средствами для очищения организма и для продления молодости. Алла и ей притаскивала различные злаковые батончики и лечебные соки. Иногда они этими батончиками закусывали шампанское.
– Не помню! – продолжала истерить Алла, которая готова была горько зарыдать, словно напуганная маленькая девочка в мрачном лесу. Которую "очень добрые" родители оставили в сказочном лесу на съедение людоеду. – В голове всё, как в тумане. И что самое ужасное, мне кажется, что мы обе должны знать, куда нам идти, – её лицо стало настолько одухотворённым и серьёзным, что Ника на самом деле испугалась.
В этот момент она ещё больше уверилась в том, что с ними происходит что-то сверхъестественное. И что они обе уже оказались в ловушке. Точнее, в лабиринте, где можно двигаться только лишь в заданном направлении, чтобы оттуда выйти.
Точнее придти туда, куда их заманивают.
Ника осознала одно: ей нужно немедленно успокоить Аллу.
"Помирать, так с музыкой!" – с этими бравурными мыслями она ухватила подругу за руку, сжав ладонь почти до боли.
– Раз мы знаем, куда нам идти, то никто не помешает дорогу нам найти, – почти пропела она и решительным шагом направилась по тропинке, которая извилисто ложилась под ноги. Украшенная яркими осенними листьями, хотя деревья вокруг выглядели вполне себе летними, обвешанными зелёными листьями. По бокам из-за кустиков выглядывали разноцветные ягодки и душистые цветы.
И то, и другое она никак не могла опознать, хотя в своё время часто ездила к бабушке с дедушкой в деревню, где и пристрастилась гулять по окрестным лиственным лесам. Её туда отправляли на лето, чтобы родители могли портить друг другу жизнь без лишней свидетельницы. Ну и тратить на её пропитание меньше средств.
И всё равно тот удивительный миг, когда из-за поворота, когда туман вдруг расступился, показалась самая обычная "заброшка", в которые обожают наведываться современные сталкеры и блогеры, они проморгали.
Ника застыла, сжимая руку подруги всё сильнее, пока та осторожно не высвободила свои пальцы, ощущая дрожь, охватившую всё тело. И ощущение чуда, которое накрыло с головой, будто она нырнула на самую глубину чистой горной речки. Холодной, но такой освежающей в летнюю жару!
А ещё у неё возникло стойкое впечатление, что ей этот жуткий дом знаком.
– Какая-то незавершённая замороженная стройка, – деревянно застыв, пробормотала Алла. – Так часто бывает. Когда дом почти достраивают, а потом финансирование прекращается. Или владельца в тюрьму сажают. Только что эта высотка делает в лесу?!
Ника застыла, внезапно вспомнив, что ей тоже снились сны, где фигурировало это здание. Правда, почти всё подробности безумных сновидений были столь сюрреалистическими, что отвергались сознанием, когда она просыпалась. Да и сейчас девушка мало что помнила. Только странные видения заполнили голову, отчего та сразу же разболелась.
– Знаешь, как только начались все эти сны, я полагала, что Дома – не существует, – внезапно заговорила Алла срывающимся, почти истеричным голосом.
Она застыла и начала дрожать всем телом, уставившись в одну точку.
Ника выдохнула, подумав, что в такой ситуации можно и слегка "крышей" тронуться.
"Ну да, пускай "крыша" полетает по окрестностям, проветрится на свежем воздухе", – нервно хихикнула она.
– Я наслаждалась этими снами, – тихо призналась брюнетка. – Они дарили мне совершенно иные ощущения, чем от обыденного существования. Пусть даже я никогда и не жаловалась на свой вариант реальности. Но я всегда хотела нечто большее, хоть и не понимала этого до конца. И все мои глупые выходки и дурацкие поступки как раз были попытками уйти от реальности, превратить её в нечто дикое и восхитительное.
– Надо было превращать в Карлсона, который живёт на крыше, – мрачно прокомментировала Ника, не зная, что делать и куда бежать. Бросать подругу ей и в голову не приходило, и она прикидывала, сможет ли уволочь её, если той станет совсем худо.
И она была почти уверена, что они действительно попали в очень опасное место. И ей даже не надо было видеть запрещающих и предупреждающих указателей, чтобы убедиться в этом.
Интуиция буквально вопила, словно сирена в Сайлент Хилле. Собственное тело тоже предало и стало дрожать. Она вскользь подумала, что рада хотя бы тому, что не обделалась от страха.
А ужас накатывал волнами, будто болезненные судороги, постепенно погружая в бездну отчаянья.
Ника со стыдом подумала, что уже бежала бы, куда глаза глядят, наплевав даже на лучшую подругу, которую ещё пару минут назад мысленно клялась не бросать, если бы не застыла на месте от шока.
– Ты видишь, – вновь заговорила Алла таким голосом, который напомнил Нике восторженных сектантов-проповедников, – что это здание буквально переполняет реальность, господствуя в этой мини-вселенной? И только часть Дома появилась в нашей реальности, благодаря нашей с тобой ведьмовской силе, которая распустилась, будто два чёрных цветка под звёздным небом.
– Угу, конечно, – злость на подругу, лепечущую сущий бред восторженным голосом радостной девочки, которой подарили билет в Диснейленд, победила даже ледяной ужас, сжимающий внутренности. – Я всегда была злой колдуньей, поэтому меня никто и никогда не любил.
– Тебя не любили, потому что ты – нищая. А люди обожают только тех, с кого есть что брать, – почти нормальным тоном отозвалась Алла меланхолично, явно не осознавая, что несёт.
По крайней мере, Ника надеялась, что в здравом уме и твёрдой памяти та не стала бы её оскорблять.
Они немного помолчали, глядя на мёртвые окна высокого здания, окружённого покосившимся деревянным забором, разрисованным забавными или очень неприличными граффити и узнаваемым словом из трёх букв, без которого сложно представить забор в любой из стран СНГ.
Ника в глубине души надеялась, что вот-вот появится охранник или пусть даже хулиганы. Тогда бы они просто смогли бы убежать, а не торчать тут и сходить с ума.
– Ты разве не видишь? – сочувственным тоном спросила Алла, глянув на неё, как на смертельно больного или совсем тупого человека. – Он слишком велик, а его коридоры запутаны, будто лабиринт. В нём спрятались чудеса и диковинки, а здравый смысл обходит его стороной. Потому что этот Дом – не такой, как все. Он стоит на разломе реальностей, и всегда может появиться там, где его не ждёшь.
– Агась, как незваный гость, – Ника решила постоять тут ещё немного. В любом случае, она понимала, что у неё не хватило бы сил утащить подругу без её согласия. Слишком хрупкой она была.
Ей иногда думалось, что, создавая её, Господь начал творение хорошо и правильно. Подарил ей тонкую талию, средний рост, прямые ноги, симпатичное личико и прелестные большие глаза цвета заросшей водорослями воды лесного озера. Но потом взялся за кого-то другого, забыв на эту основу добавить всё остальное, без чего девушкам не обойтись. А именно: классную грудь, и вообще, фигуристость.
Нет, ей нравилось, что она – худая. Как полагала сама девушка: "Лучше уж быть похожей на мощи, чем на колобка из сказки". Но обладать высокой грудью, которая имелась, например, у Аллы, ей очень хотелось.
Осознав, что её мысли ушли куда-то в сторону, а голову снова заливает кисель или клей, отчего мозговая деятельность уходила в минус, она потрясла головой.
Брюнетка поболтала соломинкой в остатках льда.
– Торт и каппучино тут ничего. Но после этого разговора мне на самом деле хочется напиться, – призналась Ника. – Когда ты говоришь такие странные вещи, я начинаю за тебя переживать. Это я у нас странная, с прибабахом, а ты вполне приземлённая девушка. Так что не отбирай мой хлеб, пожалуйста! Ведь если тебе наскучит моя роль клоуна, то ты от меня избавишься, – жалобно добавила она, отводя взгляд.
– Не говори глупостей, – отмахнулась Алла. – Ты – моя лучшая и единственная подруга, других мне не надо. Мы с тобой отлично ладим, а то, что ты не умеешь зарабатывать… Так тебя некому было учить. И обеспечить нормальный старт.
– Ага, если бы мы сейчас очутились в недалёком прошлом, то тебя бы раскулачили, – хмыкнула Ника. – И меня бы заодно за то, что беру деньги у сытых буржуев.
ГЛАВА 2
– Так, раз ни нормально поесть, ни напиться в драбадан у нас не вышло, предлагаю пойти прогуляться, – бодрым тоном ответила Алла, блестя глазами. – У меня время до двенадцати ночи. Правда, в аэропорт, конечно, нужно отправиться часа за три. Хоть будет время по дьюти-фри пройтись, но вряд ли я там найду что-то особо интересное. Разве что эти чудесные крохотные бутылочки с крепкими алкогольными напитками всегда могут пригодиться, если станет скучно в самолёте, – подмигнула она ей.
– Да, эти стены постепенно давят на меня. Хоть я и люблю находиться в четырёх стенах, но с тобой мне и прогуляться не страшно, – слегка улыбнулась Ника, подумав о том, что именно с подругой всегда чувствует себя уверенно и спокойно. Не возникает желания сжаться в комочек, стать незаметной, серой мышкой в толпе.
Ника очень удивилась, что во сне подруги именно она была заводилой. Потому что в жизни привыкла играть второстепенную роль.
– Погода – прелесть! – изумлённо воскликнула Алла, распахивая чёрные глаза. Она подняла руки и широко раскинула их и даже один раз подпрыгнула, а вместе с ней подпрыгнул и рюкзак на её спине.
– Ага, – немного лениво протянула Ника, вглядываясь вдаль. Она вспомнила, что даже утром было жарко, да так, что хотелось спрятаться куда-то в тень и срочно выпить холодного кваса и закусить ледяным мороженным.
В такие дни она радовалась, что небольшой, если не сказать, крошечный домик, который она снимала, располагался в окружении высоких и раскидистых яблонь, груш, вишен и одиноко возвышающегося дуба. Который однажды совершенно невинно и незаметно пророс на участке, пока владельцы занимались своими делами в городе. А потом обвил корнями почти весь участок.
Избавляться от громадного дерева то ли показалось владельцам слишком дорогим удовольствием, то ли немолодой семейной паре было просто лень. Сад был совершенно неухоженным, но зато накрывал дом тенью, защищая от жары не хуже кондиционера, которого в доме не имелось.
– Пошли? – игриво улыбнулась Алла и первой направилась к парку.
– Идём, – пожала плечами Ника, подумав о том, что у неё снова будут гудеть ноги после долгой прогулки, а потом она станет полночи переписываться в вайбере с подругой, чтобы следить за тем, чтобы та успешно добралась до аэропорта, а потом уже и до места назначения.
Внезапно ей подумалось, что Алла – эта та кошка, которая гуляет сама по себе. И что той на самом деле была нужна только свобода, а вот люди оставались чем-то вторичным. Лишь крошечные частицы пазла, из которых состоял окружающий мир.
А ещё ей внезапно пришло в голову, что лучшая подруга, несмотря на то, что регулярно снабжает её деньгами, никогда не предлагает поехать с ней вместе. Почему-то это очевидное открытие, которое она из-за тормознутости не сделала раньше, ранило неожиданно больно.
Впрочем, ей вспомнилось, что Алла никому и никогда не предлагала сопровождать её в странствиях. И как-то ехидно выразилась про влюблённые парочки разных возрастов, которые следовали друг за дружкой, как приклеенные: "Яркий пример сиамских близнецов, которых вроде бы разделили, но те так до конца этого и не осознали".
А ещё как-то Алла вскользь бросила: "Я не собака, чтобы надевать на меня строгий ошейник с шипами, поводок и намордник. Да и в клетку я никогда добровольно не полезу!"
– Красивый парк, – оборвала её напряжённые размышления Алла, тронув её за руку, отчего Ника вздрогнула и огляделась по сторонам ошалевшим взглядом, пытаясь понять, куда они забрели.
Вокруг, откуда ни возьмись, появился туман, густой, как свежее деревенское молоко, либо же белоснежная вуаль любого порядочного призрака.
Солнце казалось белым, будто внезапно поблекло, но при этом не потеряло своего огня, повсюду распространяя невидимое пламя, обжигавшее открытые участки тела.
Приятный прохладный ветерок остужал кожу и вызывал ощущение колоссального облегчения.
Будто тяжкая ноша на плечах внезапно стала куда более лёгкой и переносимой.
Ника внезапно вспомнила, что она не видела никакого парка возле "Короны", так как с обеих сторон здания находились обычные высотки с редкими деревьями, залитыми бетоном по самое не балуйся.
Она хотела сказать об этом подруге, даже открыла рот, но та цапнула её за руку и потащила куда-то в глубь леса. То, что это был не парк, Алла тоже вскоре догадалась, вслух заметив, что никого из людей почему-то не видно.
Но здравые мысли покинули их, будто они накурились кальяна. Или в воздухе было распылено что-то эдакое, отключающее мозги.
Они смеялись и шли быстрым шагом, разговаривая о парнях. Тут, конечно, главной скрипкой выступила Алла, у которой всегда было припасено множество историй. Как своих, так и выслушанных в пути.
Затем они перешли на книги, сериалы и фильмы. Обсудили новых популярных авторов, пофыркали насчёт экранизации их любимого старого фильма "Пикник на висячей скале".
– Этот сериал – совершенно ни о чём, – хмыкнув, заявила Алла, снова расставляя руки и кружась в белоснежно-золотой атмосфере, словно сказочное создание. Или типичный путешественник на лесной лужайке, слегка тронувшийся мозгами от свежего воздуха. – Всё вертится вокруг самой неинтересной и скучной героини. Кстати, всё-таки любопытно, что нашло на девушек, что они добровольно последовали в ловушку. И неужели они думали, что там, за пределами портала, их ожидает что-то хорошее?
– Агась, превращение в ящерок! – язвительно воскликнула Ника. – Апогей феминизма – умереть не встать!
– Ну, возможно, ящеркам в горах куда легче живётся, чем девушкам в кринолинах и корсетах, в шляпках и перчатках, которые нельзя снимать на людях под угрозой всеобщего порицания, – задумчиво заметила Алла. – Сейчас-то женщинам куда легче, правда, не везде. Ты не представляешь, сколько лекций я выслушала на тему того, что неправильно живу, что совершенно не похожа на порядочную девушку, что на мне никто не женится. И, что самое забавное, эти грозные слова на морально-этическую тему мне обычно говорят мои виртуальные любовники, которые любуются на мои белокожие прелести.
– Кстати, о ловушке и девушках на горе, внезапно сошедших с ума и потерявшихся в трёх соснах, – осторожно заметила Ника. – Не хотела тебя пугать и расстраивать, но мы сейчас находимся в похожей ситуации. Так что не ругай тех девушек, им тоже сильно досталось.
– О чём ты? – Алла закончила в очередной раз кружиться и смеяться, как припадочная, чем уже начала пугать, и уставилась на неё широко распахнутыми глазами.
– Я о том, что мы сначала очутились в непонятном парке, которого рядом с кафе "Корона" не было. А потом парк превратился в лес. Видишь, тут сосны и ели, тут лиственные деревья, тут пни какие-то торчат. Ой, а здесь грибы растут! – с горящими глазами заметила Ника, так как обожала собирать в лесу грибы и ягоды. Правда, после того как в лесу на неё напал похожий на жуткого маньяка мужчина, таившийся за кустом, и от которого она едва смогла сбежать, она больше в лес не ходила.
– Действительно странно. Что мы с тобой забыли в лесу? Мне же вечером в аэропорт, в Испанию лететь, – несколько заторможено заметила она. А затем взвизгнула так громко, что едва не оглушила Нику. – Мой рюкзак! Он пропал! А там все документы, деньги и карточки! А-а-а!
– Подожди, где ты его оставила? – Ника попыталась прогнать сонную одурь, которая наполняла сознание, будто это она пила алкогольный коктейль, а не подруга.
И собственное легкомыслие, плюс их общая неадекватная реакция, очень её беспокоили. Нет, конечно, в своё время они бывало, выпивали… Но знали меру. Алла всегда притаскивала на пикники бутылки с дорогим вином или шампанским, которое обычно либо привозила из поездок, либо утаскивала из отцовского бара. И их нормой была ОДНА бутылка на весь вечер, плюс закуска, которой они щедро закупались в ближайшем супермаркете.
Тем более, что Алла никогда раньше так себя не вела после одного коктейля. Конечно, они обе любили дурачиться. Они никак не желали выходить из подросткового возраста, несмотря на то, что обе постепенно приближались к тридцатнику.
Но устроить подобное можно было, по мнению Ники, которая сама себе в данный момент казалась апогеем здравомыслия, только после бутылок пяти… А они сегодня не выпили ни одну. Вся семья Аллы вела здоровый образ жизни, закупалась за границей многочисленными средствами для очищения организма и для продления молодости. Алла и ей притаскивала различные злаковые батончики и лечебные соки. Иногда они этими батончиками закусывали шампанское.
– Не помню! – продолжала истерить Алла, которая готова была горько зарыдать, словно напуганная маленькая девочка в мрачном лесу. Которую "очень добрые" родители оставили в сказочном лесу на съедение людоеду. – В голове всё, как в тумане. И что самое ужасное, мне кажется, что мы обе должны знать, куда нам идти, – её лицо стало настолько одухотворённым и серьёзным, что Ника на самом деле испугалась.
В этот момент она ещё больше уверилась в том, что с ними происходит что-то сверхъестественное. И что они обе уже оказались в ловушке. Точнее, в лабиринте, где можно двигаться только лишь в заданном направлении, чтобы оттуда выйти.
Точнее придти туда, куда их заманивают.
Ника осознала одно: ей нужно немедленно успокоить Аллу.
"Помирать, так с музыкой!" – с этими бравурными мыслями она ухватила подругу за руку, сжав ладонь почти до боли.
– Раз мы знаем, куда нам идти, то никто не помешает дорогу нам найти, – почти пропела она и решительным шагом направилась по тропинке, которая извилисто ложилась под ноги. Украшенная яркими осенними листьями, хотя деревья вокруг выглядели вполне себе летними, обвешанными зелёными листьями. По бокам из-за кустиков выглядывали разноцветные ягодки и душистые цветы.
И то, и другое она никак не могла опознать, хотя в своё время часто ездила к бабушке с дедушкой в деревню, где и пристрастилась гулять по окрестным лиственным лесам. Её туда отправляли на лето, чтобы родители могли портить друг другу жизнь без лишней свидетельницы. Ну и тратить на её пропитание меньше средств.
И всё равно тот удивительный миг, когда из-за поворота, когда туман вдруг расступился, показалась самая обычная "заброшка", в которые обожают наведываться современные сталкеры и блогеры, они проморгали.
Ника застыла, сжимая руку подруги всё сильнее, пока та осторожно не высвободила свои пальцы, ощущая дрожь, охватившую всё тело. И ощущение чуда, которое накрыло с головой, будто она нырнула на самую глубину чистой горной речки. Холодной, но такой освежающей в летнюю жару!
А ещё у неё возникло стойкое впечатление, что ей этот жуткий дом знаком.
– Какая-то незавершённая замороженная стройка, – деревянно застыв, пробормотала Алла. – Так часто бывает. Когда дом почти достраивают, а потом финансирование прекращается. Или владельца в тюрьму сажают. Только что эта высотка делает в лесу?!
Ника застыла, внезапно вспомнив, что ей тоже снились сны, где фигурировало это здание. Правда, почти всё подробности безумных сновидений были столь сюрреалистическими, что отвергались сознанием, когда она просыпалась. Да и сейчас девушка мало что помнила. Только странные видения заполнили голову, отчего та сразу же разболелась.
– Знаешь, как только начались все эти сны, я полагала, что Дома – не существует, – внезапно заговорила Алла срывающимся, почти истеричным голосом.
Она застыла и начала дрожать всем телом, уставившись в одну точку.
Ника выдохнула, подумав, что в такой ситуации можно и слегка "крышей" тронуться.
"Ну да, пускай "крыша" полетает по окрестностям, проветрится на свежем воздухе", – нервно хихикнула она.
– Я наслаждалась этими снами, – тихо призналась брюнетка. – Они дарили мне совершенно иные ощущения, чем от обыденного существования. Пусть даже я никогда и не жаловалась на свой вариант реальности. Но я всегда хотела нечто большее, хоть и не понимала этого до конца. И все мои глупые выходки и дурацкие поступки как раз были попытками уйти от реальности, превратить её в нечто дикое и восхитительное.
– Надо было превращать в Карлсона, который живёт на крыше, – мрачно прокомментировала Ника, не зная, что делать и куда бежать. Бросать подругу ей и в голову не приходило, и она прикидывала, сможет ли уволочь её, если той станет совсем худо.
И она была почти уверена, что они действительно попали в очень опасное место. И ей даже не надо было видеть запрещающих и предупреждающих указателей, чтобы убедиться в этом.
Интуиция буквально вопила, словно сирена в Сайлент Хилле. Собственное тело тоже предало и стало дрожать. Она вскользь подумала, что рада хотя бы тому, что не обделалась от страха.
А ужас накатывал волнами, будто болезненные судороги, постепенно погружая в бездну отчаянья.
Ника со стыдом подумала, что уже бежала бы, куда глаза глядят, наплевав даже на лучшую подругу, которую ещё пару минут назад мысленно клялась не бросать, если бы не застыла на месте от шока.
– Ты видишь, – вновь заговорила Алла таким голосом, который напомнил Нике восторженных сектантов-проповедников, – что это здание буквально переполняет реальность, господствуя в этой мини-вселенной? И только часть Дома появилась в нашей реальности, благодаря нашей с тобой ведьмовской силе, которая распустилась, будто два чёрных цветка под звёздным небом.
– Угу, конечно, – злость на подругу, лепечущую сущий бред восторженным голосом радостной девочки, которой подарили билет в Диснейленд, победила даже ледяной ужас, сжимающий внутренности. – Я всегда была злой колдуньей, поэтому меня никто и никогда не любил.
– Тебя не любили, потому что ты – нищая. А люди обожают только тех, с кого есть что брать, – почти нормальным тоном отозвалась Алла меланхолично, явно не осознавая, что несёт.
По крайней мере, Ника надеялась, что в здравом уме и твёрдой памяти та не стала бы её оскорблять.
Они немного помолчали, глядя на мёртвые окна высокого здания, окружённого покосившимся деревянным забором, разрисованным забавными или очень неприличными граффити и узнаваемым словом из трёх букв, без которого сложно представить забор в любой из стран СНГ.
Ника в глубине души надеялась, что вот-вот появится охранник или пусть даже хулиганы. Тогда бы они просто смогли бы убежать, а не торчать тут и сходить с ума.
– Ты разве не видишь? – сочувственным тоном спросила Алла, глянув на неё, как на смертельно больного или совсем тупого человека. – Он слишком велик, а его коридоры запутаны, будто лабиринт. В нём спрятались чудеса и диковинки, а здравый смысл обходит его стороной. Потому что этот Дом – не такой, как все. Он стоит на разломе реальностей, и всегда может появиться там, где его не ждёшь.
– Агась, как незваный гость, – Ника решила постоять тут ещё немного. В любом случае, она понимала, что у неё не хватило бы сил утащить подругу без её согласия. Слишком хрупкой она была.
Ей иногда думалось, что, создавая её, Господь начал творение хорошо и правильно. Подарил ей тонкую талию, средний рост, прямые ноги, симпатичное личико и прелестные большие глаза цвета заросшей водорослями воды лесного озера. Но потом взялся за кого-то другого, забыв на эту основу добавить всё остальное, без чего девушкам не обойтись. А именно: классную грудь, и вообще, фигуристость.
Нет, ей нравилось, что она – худая. Как полагала сама девушка: "Лучше уж быть похожей на мощи, чем на колобка из сказки". Но обладать высокой грудью, которая имелась, например, у Аллы, ей очень хотелось.
Осознав, что её мысли ушли куда-то в сторону, а голову снова заливает кисель или клей, отчего мозговая деятельность уходила в минус, она потрясла головой.