Парень замахивается, но историк перехватывает его кулак. Руку простреливает болью, и от этого вспыхивает желание повалять придурка мордой по барной стойке. В чем он себе не отказывает, выкручивая ему запястье и прижимая его к отполированной столешнице.

— Кто-то хочет за него вступиться? — интересуется Хантер, но дружки любителя помахать кулаками, видимо, не собираются испытывать удачу.

— Бесов оборотень! — цедит парень.

Хантер разворачивает его к себе.

— А вот это может сойти за оскорбление. Уверен, что хочешь продолжить в том же духе?

Парень шарахается, когда глаза историка вспыхивают синим светом, спотыкается о барный стул и летит на пол.

— Эй! — говорит бармен. — Драки в пабе запрещены. Идите на улицу!

— Никаких драк, прим. Ваши посетители уже уходят. — Хантер прищуривается, и друзья подхватывают неудачливого драчуна и шустро покидают паб.

Волчица продолжает сидеть на стуле, но сейчас смотрит на него с неподдельным интересом.

— Очевидно, мне стоит тебя поблагодарить.

— Очевидно, что тебе не стоит посещать подобные места ночью.

— Уже утро.

— Тем более.

Вблизи ее аромат еще более притягательный, и это отрезвляет. Просто потому, что до этого дня самым манящим ароматом был запах Шарлин. Они виделись целую вечность назад, но Хантер все равно помнил его. Этот аромат отпечатался в его памяти.

— Странно, я не чувствую в тебе вервольфа, — говорит она.

— Потому что я не вервольф.

— Тогда кто?

— Это имеет значение?

Она хочет что-то сказать, но осекается.

— Пожалуй, нет.

— Вот и отлично, — усмехается Хантер. Еще она кажется ему знакомой, и в то же время он готов поклясться, что разговаривает с ней впервые. — Благодарности приняты. Хорошего дня.

Он собирается вернуться к своему столику, наконец-то заказать и съесть второй стейк, но незнакомка цепляется за его локоть. К ее счастью, локоть здоровой руки.

— Подожди. Я хочу отблагодарить тебя по-настоящему.

— По-настоящему?

У нее тонкие пальцы, красивые глаза цвета горького шоколада и пухлая нижняя губа, которую она сейчас смущенно прикусывает. Очень легко представить, как он сминает эти губы, как опрокидывает волчицу на стол, задирает короткую юбку и узнает, какова она на вкус и как громко умеет стонать от наслаждения.

Девчонка настолько симпатичная, что, будь она человеком, Хантер бы не стал долго раздумывать, но она волчица. Волчица, которая одна разгуливает по Крайтону в поисках приключений.

Поэтому он накрывает ее ладонь своей и отстраняет от себя.

— Прости, но я слишком консервативен в этом вопросе и не готов принимать такие благодарности от незнакомок-вервольфов. Найди кого-нибудь другого, думаю он будет только рад.

Она вскидывает голову, яростно прищуривается, спрыгивает со стула и шагает к нему впритык.

— Так дело в том, что мы незнакомы? — интересуется. — Или в том, что я волчица?

— И в том, и в другом. Мне прекрасно известно, как волки трясутся над собственными женами, поэтому маловероятно, что кто-нибудь из них отпустил свою вторую половину на поздне-раннюю прогулку. Значит, ты сбежала.

— Я не замужем.

— Даже так? Что ж, даже ради самого зажигательного секса я не хочу попадать на линию огня разгневанного отца, когда он тебя найдет.

— Боишься, что он тебя вызовет и ты проиграешь?

— Нет, считаю, что это не стоит моего внимания.

Как бы приятно ни пахла девчонка, Хантер разворачивается, чтобы уйти, но вопрос волчицы ударяет в спину:

— А кто стоит? Шарлин Мэдисон?


Это возвращает его к стойке, только на этот раз он вдавливает ее в столешницу, а пальцы кладет на ее шею. Со стороны может показаться, что они нашли общий язык и он просто обнимает девчонку, но вот хватка у него железная. Еще бы это напугало девчонку?

— Ты от Кампалы?

— Кампала? — Ее глаза широко распахиваются. — Я понятия не имею, кто это.

— Тогда кто тебя прислал?

— Меня никто не присылал. Я сама тебя выследила.

— Выследила? — Хантер приподнимает бровь. — Я бы почувствовал слежку.

— Ты многого не знаешь о волчицах, — усмехается она, кладет ладони ему на грудь, и голову дурманит ее аромат. — Матушка-природа постаралась, к тому же мы веками учились быть незаметными.

Он ослабляет хватку и отстраняется от нее.

— Эти парни действительно к тебе приставали?

— Что?! — сверкает она глазами. — Вообще-то да!

— Сделаю вид, что поверил. Так что там с Чарли?

— Очень надежный источник поведал мне, что ты хочешь с ней увидеться. Я могу устроить эту встречу.

На раздумья уходит доля секунды. Это может быть уловка. Или же возможность. Хантер не привык упускать возможности. Поэтому он кивает волчице, возвращается к своему столику, где оставил пальто, достает из внутреннего кармана купюру в сто крайтов и бросает на барную стойку:

— За меня и за приму. Идем.

— Куда? — напрягается девчонка.

— Поговорим там, где нет лишних ушей.

— Тут нет вервольфов.

— А ты не такая храбрая, какой хочешь казаться, да? — усмехается Хантер. Это срабатывает, потому что волчица хватает пальто и устремляется к выходу.

Улицу продолжает заметать снегом, крыльцо паба — худшее место для разговоров про Чарли. Помогает приложение, которое он установил, когда переехал в Крайтон. Нужное заведение находится сразу.

— Отель через дорогу.

— Отель?

Волчица слегка бледнеет и кутается в пальто.

— Ты же собиралась меня поблагодарить.

— Ты отказался.

— Еще нет. Иначе меня бы здесь не было.

Девчонка либо очень хорошая актриса, либо абсолютный профан. Хантер ставит на второе, а значит, в отношении Чарли у нее личный мотив. Любопытно какой?

Он направляется в сторону неброской вывески гостиницы, предлагая волчице идти за ним или передумать и вернуться в свой защищенный мирок. Не передумывает, топает следом, удивительно тихо для девушки на каблуках. По пути Хантер будто невзначай осматривает улицу, но «хвост» девчонки либо умеет быть таким же незаметным, либо его нет.

Историк снимает номер без лишних вопросов. Со звукоизоляцией, для вервольфов, которые хотят выспаться, идеальный для их цели. Звукоизоляция, пожалуй, единственное, что отличает этот безликий номер от сотен других: кровать, стол и кресло. Все чистое, но требует капитального ремонта.

Волчица брезгливо осматривается, но решает остаться на ногах, и Хантера это устраивает. Пока устраивает.

— Рассказывай, — говорит он.

— Что?

— Для начала — кто ты такая?

— Мое имя не имеет значения. — Девчонка складывает руки на груди, и Хантер отзеркаливает ее позу, прислоняясь спиной к двери.

— Я не спрашивал имя. Мне нужно знать, зачем ты кралась за мной несколько кварталов, если не ради «благодарности».

Волчица яростно сверкает глазами, будто вот-вот собирается перекинуться, но отвечает на удивление спокойно:

— Я подруга Шарлин, и знаю, что она очень хочет с тобой встретиться.

— Тогда почему не сказала сразу?

— Потому что… — Она запинается и выдает себя с головой.