— Какого беса тебе весело?
— Ты великолепна! — говорит он, приподнимаясь на локтях.
— Как это понимать?
— Когда злишься, ты превращаешься в настоящую волчицу.
— Я не волчица!
— По поведению и не скажешь.
На это мне ответить нечего, потому что в последние минут пять я вела себя не просто как волчица, как очень агрессивная волчица. Владыка, в кого я превращаюсь?!
— Почему ты дал себя ударить?
— Потому что тебе это было нужно.
Мне действительно это было нужно. Но это совсем не ответ на мой вопрос.
— У тебя царапина на скуле. — Я провожу пальцами по его щеке, слежу за этой линией, чтобы не смотреть Доминику в глаза. Потому что вместе с осознанием своей вспышки меня накрывает стыдом.
— Ерунда, к вечеру затянется.
Ну да, для него мои удары — наверное, как готовить и порезаться ножом. Неприятно, но жить можно. А для меня… Это я его так укусила?!
— Шарлин, посмотри на меня, — просит Доминик, но мое внимание полностью поглощено следами зубов у него на шее, наливающимися кровоподтеком.
— Я веду себя как какая-то зверюга.
— И это невероятно возбуждает.
Теперь я смотрю на него. Недоверчиво так смотрю.
— Тебя возбуждает, когда тебя бьют?
— Меня возбуждаешь ты. — Доминик позволяет ладоням сползти на мои бедра и вжимает меня в свой пах. Учитывая, что моя юбка давно задралась, я чувствую это очень ярко, и мое дыхание снова сбивается. — Такая воинственная, необузданная и сидящая сверху.
— Знаешь, в такой позе сложно тебе не поверить.
Мы смотрим друг на друга одну долгую секунду, а потом просто сталкиваемся. Телами. Руками. Губами. Мы целуемся так же яростно, будто мы изголодавшиеся волки. Жадно, сильно, страстно. Меня ведет, и по телу растекается огонь, грозящий поглотить меня целиком. Еще немного, и остановиться будет сложно, поэтому я отстраняюсь.
— Нет, я не могу так.
— Можешь. — Голос у Доминика хриплый и спокойный, но я чувствую, что контроль дается ему так же сложно, как и мне. — Отпусти себя наконец, моя маленькая альфа.
— Не смей меня так называть! — снова рычу я и кусаю его за нижнюю губу. От ответного стона у меня мутится сознание.
Все к бесам! Мне это даже доктор прописал!
Я дергаю за пуговицы на его рубашке, и, кажется, с парочкой расправляюсь сама, остальные отлетают стараниями Доминика от единого рывка. Моей водолазке везет больше, ее просто стягивают через голову. По обнаженной коже бежит прохлада, но это ничто по сравнению с жаром большого сильного волка. Пока Доминик расправляется с молнией на брюках, я глажу его грудь и живот, чтобы хоть немного успокоить грохочущее в груди сердце. Потому что нам уже не до прелюдий. Я хочу его так, что снова готова рычать.
Мой волк это чувствует, потому что дальше совсем не церемонится: просто двигает кромку нижнего белья в сторону и входит в меня. Плавно. Слишком плавно для того, чего хочется мне. Тогда я приподнимаюсь и насаживаюсь на него сама, задавая собственный ритм.
Не торопись, — уговаривает он, хотя я чувствую, что его тело под моими ладонями напряжено до предела.
— Мне можно. — Я ловлю его дикий взгляд. — Нужно. Я так чувствую.
И Доминик отпускает меня, позволяет вести, наращивая темп. Врезаться в него, царапать грудь теперь не от ярости, а от звериного желания быть с ним единой.
Мгновение — и от наслаждения скручивает все тело, перед глазами темнеет. С моих губ срывается долгий стон, и одновременно с ним я слышу рык Доминика.
Я надаю ему на грудь, меня всю колотит, а по телу продолжают разливаться волны удовольствия. Такого со мной не было. Такого я не чувствовала за всю свою жизнь. Ни с другими мужчинами, ни даже с Домиником.
Это из-за беременности? Или…
Доминик напрягается раньше, чем я успеваю услышать шаги на лестнице.
— Кажется, у нас гости.
Хочется пожелать гостям возвращаться туда, откуда пришли. Потому что Доминик выглядит так, будто я его изнасиловала: искусанным и исцарапанным, а я… Даже представить боюсь, как я сейчас выгляжу.
После быстрого секса.
После быстрого страстного секса на полу.
Тут нет зеркал, но губы горят от яростных поцелуев, соски снова сморщились, на этот раз от прохлады, а юбка задралась до длины мини.
Впрочем, Доминик ловко перекатывается на бок, поднимается и увлекает меня за собой. Ему хватает несколько секунд, чтобы стянуть с себя рубашку и накинуть мне на плечи, а после застегнуть молнию на брюках.
Незваный гость ступает мягко и осторожно, останавливается за дверью: он явно в курсе того, что между нами произошло, и вежливо ждет, когда мы приведем себя в порядок. Хотя мое мнение — был бы он вежливым, остался бы внизу!
А вот мягкость и осторожность наводит на мысли, что с той стороны волчица. Понятия не имею, откуда у меня эта уверенность, но почему-то не оставляет эта мысль. Интересно только, кто она.
Вряд ли мать Дэнвера. Судя по взгляду, который я поймала внизу, она меня по-прежнему на дух не выносит.
Одри? Она не из этой стаи, да и вряд ли бы сейчас церемонилась. Скорее бы ворвалась в спальню в самый разгар процесса.
Кто-то из бывших Доминика?
Об этом я раньше не задумывалась, а вот сейчас задумалась и захотелось покусать его еще больше. Только этого не хватало!
Я влезла в рукава рубашки и завязала ее узлом на животе: получилось так себе, но кто бы там ни был за дверью — сам виноват. Или виновата. Почему-то в голову пришла странная мысль, что это теперь моя территория. И эта спальня. И этот дом. И этот мужчина.
Додумать ее я не успела, потому что Доминик приказал:
— Входи.
Дверь приоткрылась, и в спальню скользнула смуглая волчица. Та самая, что улыбалась мне в зале.
— Альфа? Не помешала?
— Здравствуй, Клара.
Сложно сказать, сколько ей лет: волчицы всегда выглядели моложе человеческих женщин, но я бы дала не больше тридцати. Яркая и красивая, она мне напомнила Венеру. Только, в отличие от ассистента Доминика, Клара смотрела прямо. Кажется, ее не смущала ни нагота альфы, ни мой вид. Интересно, почему?
— Представьте меня, пожалуйста, — попросила Клара.
Доминик привлек меня к себе, и на этот раз я не возражала. Несмотря на улыбку, я не собиралась доверять красивым волчицам.
— Шарлин, это Клара.
— Одри тут точно лишняя, — заметила я.
— Клара — супруга моего дяди. Когда я стал альфой, она отказалась покинуть поселение вместе с ним и осталась следить за домом.
Того самого дяди, который бывший альфа?
Я посмотрела на Клару по-другому. Значит, она волчица альфы, пусть даже бывшего. Тогда это вполне объясняет ее бесцеремонность. Объясняет, но не оправдывает. У стаи новый вожак.
— Я рада, что больше мне не придется за ним следить. Как вижу, в доме теперь новая хозяйка. Поздравляю. Да еще с малышом. Это действительно чудо!
— Я не…
— Благодарю, — перебивает меня Доминик и посылает мне предупреждающий взгляд. — Но ты поднялась сюда не для знакомства.
Клара снова улыбается.
— Вообще-то меня прислала стая. Когда ты приказал всем приехать для срочного собрания, никто не знал, что думать. Новость про беременность твоей женщины стала для всех полной неожиданностью. Стая растерялась и совсем забыла о традициях.
— Традициях? — хмурится Доминик.
— Традиционном знакомстве, — кивает волчица. — Все семьи хотят познакомиться с ней, поздравить и устроить праздник в ее честь. Пока все не разошлись, я могу передать твое решение.
Праздник? В мою честь? Ни за что! Мне хватило собрания!
Но все здесь решает альфа, так что я вскинула голову, всматриваясь в лицо Доминика.
— У Шарлин достаточно непростая беременность, — объясняет он. — Думаю, ей не до празднований. Но так как праздник в ее честь, то решать тоже ей.
Вот же… волк! С одной стороны, предоставил мне выбор, с другой — перевел на меня стрелки. А если откажусь, стая меня невзлюбит?
— Решение нужно принять сейчас? — интересуюсь я и наталкиваюсь на еще одну хитрую улыбку Клары.
— Я не тороплю, — пожимает она плечами, — но сейчас вся стая в сборе. Впрочем, если нет, то не важно, когда они узнают.
Тут до меня доходит, к чему все это и почему Клара не могла подождать час или два, или день, чтобы заявиться к нам с Домиником.
Это проверка!
— Ты великолепна! — говорит он, приподнимаясь на локтях.
— Как это понимать?
— Когда злишься, ты превращаешься в настоящую волчицу.
— Я не волчица!
— По поведению и не скажешь.
На это мне ответить нечего, потому что в последние минут пять я вела себя не просто как волчица, как очень агрессивная волчица. Владыка, в кого я превращаюсь?!
— Почему ты дал себя ударить?
— Потому что тебе это было нужно.
Мне действительно это было нужно. Но это совсем не ответ на мой вопрос.
— У тебя царапина на скуле. — Я провожу пальцами по его щеке, слежу за этой линией, чтобы не смотреть Доминику в глаза. Потому что вместе с осознанием своей вспышки меня накрывает стыдом.
— Ерунда, к вечеру затянется.
Ну да, для него мои удары — наверное, как готовить и порезаться ножом. Неприятно, но жить можно. А для меня… Это я его так укусила?!
— Шарлин, посмотри на меня, — просит Доминик, но мое внимание полностью поглощено следами зубов у него на шее, наливающимися кровоподтеком.
— Я веду себя как какая-то зверюга.
— И это невероятно возбуждает.
Теперь я смотрю на него. Недоверчиво так смотрю.
— Тебя возбуждает, когда тебя бьют?
— Меня возбуждаешь ты. — Доминик позволяет ладоням сползти на мои бедра и вжимает меня в свой пах. Учитывая, что моя юбка давно задралась, я чувствую это очень ярко, и мое дыхание снова сбивается. — Такая воинственная, необузданная и сидящая сверху.
— Знаешь, в такой позе сложно тебе не поверить.
Мы смотрим друг на друга одну долгую секунду, а потом просто сталкиваемся. Телами. Руками. Губами. Мы целуемся так же яростно, будто мы изголодавшиеся волки. Жадно, сильно, страстно. Меня ведет, и по телу растекается огонь, грозящий поглотить меня целиком. Еще немного, и остановиться будет сложно, поэтому я отстраняюсь.
— Нет, я не могу так.
— Можешь. — Голос у Доминика хриплый и спокойный, но я чувствую, что контроль дается ему так же сложно, как и мне. — Отпусти себя наконец, моя маленькая альфа.
— Не смей меня так называть! — снова рычу я и кусаю его за нижнюю губу. От ответного стона у меня мутится сознание.
Все к бесам! Мне это даже доктор прописал!
Я дергаю за пуговицы на его рубашке, и, кажется, с парочкой расправляюсь сама, остальные отлетают стараниями Доминика от единого рывка. Моей водолазке везет больше, ее просто стягивают через голову. По обнаженной коже бежит прохлада, но это ничто по сравнению с жаром большого сильного волка. Пока Доминик расправляется с молнией на брюках, я глажу его грудь и живот, чтобы хоть немного успокоить грохочущее в груди сердце. Потому что нам уже не до прелюдий. Я хочу его так, что снова готова рычать.
Мой волк это чувствует, потому что дальше совсем не церемонится: просто двигает кромку нижнего белья в сторону и входит в меня. Плавно. Слишком плавно для того, чего хочется мне. Тогда я приподнимаюсь и насаживаюсь на него сама, задавая собственный ритм.
Не торопись, — уговаривает он, хотя я чувствую, что его тело под моими ладонями напряжено до предела.
— Мне можно. — Я ловлю его дикий взгляд. — Нужно. Я так чувствую.
И Доминик отпускает меня, позволяет вести, наращивая темп. Врезаться в него, царапать грудь теперь не от ярости, а от звериного желания быть с ним единой.
Мгновение — и от наслаждения скручивает все тело, перед глазами темнеет. С моих губ срывается долгий стон, и одновременно с ним я слышу рык Доминика.
Я надаю ему на грудь, меня всю колотит, а по телу продолжают разливаться волны удовольствия. Такого со мной не было. Такого я не чувствовала за всю свою жизнь. Ни с другими мужчинами, ни даже с Домиником.
Это из-за беременности? Или…
Доминик напрягается раньше, чем я успеваю услышать шаги на лестнице.
— Кажется, у нас гости.
Хочется пожелать гостям возвращаться туда, откуда пришли. Потому что Доминик выглядит так, будто я его изнасиловала: искусанным и исцарапанным, а я… Даже представить боюсь, как я сейчас выгляжу.
После быстрого секса.
После быстрого страстного секса на полу.
Тут нет зеркал, но губы горят от яростных поцелуев, соски снова сморщились, на этот раз от прохлады, а юбка задралась до длины мини.
Впрочем, Доминик ловко перекатывается на бок, поднимается и увлекает меня за собой. Ему хватает несколько секунд, чтобы стянуть с себя рубашку и накинуть мне на плечи, а после застегнуть молнию на брюках.
Незваный гость ступает мягко и осторожно, останавливается за дверью: он явно в курсе того, что между нами произошло, и вежливо ждет, когда мы приведем себя в порядок. Хотя мое мнение — был бы он вежливым, остался бы внизу!
А вот мягкость и осторожность наводит на мысли, что с той стороны волчица. Понятия не имею, откуда у меня эта уверенность, но почему-то не оставляет эта мысль. Интересно только, кто она.
Вряд ли мать Дэнвера. Судя по взгляду, который я поймала внизу, она меня по-прежнему на дух не выносит.
Одри? Она не из этой стаи, да и вряд ли бы сейчас церемонилась. Скорее бы ворвалась в спальню в самый разгар процесса.
Кто-то из бывших Доминика?
Об этом я раньше не задумывалась, а вот сейчас задумалась и захотелось покусать его еще больше. Только этого не хватало!
Я влезла в рукава рубашки и завязала ее узлом на животе: получилось так себе, но кто бы там ни был за дверью — сам виноват. Или виновата. Почему-то в голову пришла странная мысль, что это теперь моя территория. И эта спальня. И этот дом. И этот мужчина.
Додумать ее я не успела, потому что Доминик приказал:
— Входи.
Дверь приоткрылась, и в спальню скользнула смуглая волчица. Та самая, что улыбалась мне в зале.
— Альфа? Не помешала?
— Здравствуй, Клара.
Сложно сказать, сколько ей лет: волчицы всегда выглядели моложе человеческих женщин, но я бы дала не больше тридцати. Яркая и красивая, она мне напомнила Венеру. Только, в отличие от ассистента Доминика, Клара смотрела прямо. Кажется, ее не смущала ни нагота альфы, ни мой вид. Интересно, почему?
— Представьте меня, пожалуйста, — попросила Клара.
Доминик привлек меня к себе, и на этот раз я не возражала. Несмотря на улыбку, я не собиралась доверять красивым волчицам.
— Шарлин, это Клара.
— Одри тут точно лишняя, — заметила я.
— Клара — супруга моего дяди. Когда я стал альфой, она отказалась покинуть поселение вместе с ним и осталась следить за домом.
Того самого дяди, который бывший альфа?
Я посмотрела на Клару по-другому. Значит, она волчица альфы, пусть даже бывшего. Тогда это вполне объясняет ее бесцеремонность. Объясняет, но не оправдывает. У стаи новый вожак.
— Я рада, что больше мне не придется за ним следить. Как вижу, в доме теперь новая хозяйка. Поздравляю. Да еще с малышом. Это действительно чудо!
— Я не…
— Благодарю, — перебивает меня Доминик и посылает мне предупреждающий взгляд. — Но ты поднялась сюда не для знакомства.
Клара снова улыбается.
— Вообще-то меня прислала стая. Когда ты приказал всем приехать для срочного собрания, никто не знал, что думать. Новость про беременность твоей женщины стала для всех полной неожиданностью. Стая растерялась и совсем забыла о традициях.
— Традициях? — хмурится Доминик.
— Традиционном знакомстве, — кивает волчица. — Все семьи хотят познакомиться с ней, поздравить и устроить праздник в ее честь. Пока все не разошлись, я могу передать твое решение.
Праздник? В мою честь? Ни за что! Мне хватило собрания!
Но все здесь решает альфа, так что я вскинула голову, всматриваясь в лицо Доминика.
— У Шарлин достаточно непростая беременность, — объясняет он. — Думаю, ей не до празднований. Но так как праздник в ее честь, то решать тоже ей.
Вот же… волк! С одной стороны, предоставил мне выбор, с другой — перевел на меня стрелки. А если откажусь, стая меня невзлюбит?
— Решение нужно принять сейчас? — интересуюсь я и наталкиваюсь на еще одну хитрую улыбку Клары.
— Я не тороплю, — пожимает она плечами, — но сейчас вся стая в сборе. Впрочем, если нет, то не важно, когда они узнают.
Тут до меня доходит, к чему все это и почему Клара не могла подождать час или два, или день, чтобы заявиться к нам с Домиником.
Это проверка!