— Тогда… кхм, — он вновь смерил меня оценивающим взглядом.

— Уверена, я бегаю быстрее вас, — усмехнулась, весело ему подмигнув.

— Хорошее качество с таким языком, — повеселел он. — Думаю, проблем на первом этапе не возникнет. Советую как можно быстрее подружиться с виверной.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

Советы мне не помешают, любые. Даже высказанные Рейнардом. Я отметила для себя, что нужно уделить время гардеробу… и внешности. Буду отращивать волосы, раз в Астрии так предвзято относятся к короткой стрижке у женщин. В Крондайте девушка — хранительница очага, но полицейские переходят в касту военных. Там нет пола, только обязанности, за которые получаешь высокое уважение в обществе. Девочек с короткой стрижкой даже не трогают, предполагая в них будущих защитников страны. А здесь во мне могут заподозрить шлюху. Как же сильно отличаются нравы наших стран.

— Ты ещё успеешь на прохождение первого этапа, — заметил мужчина. — Я пока задокументирую всё, а ты беги к полигону Башни Всадников. После вернёшься ко мне. И попросись переодеться, — покачала он головой.

— Спасибо. Побегу, — вскочив со стула, я ринулась на выход.

У входа ожидало ещё несколько парней. Кажется, девушки редко идут на этот факультет.

Покинув здание, я устремилась к Башне Всадников, находящейся в восточной части территории академии. Здесь у входа на огороженный сетью колонн полигон толпились адепты. Стоило к ним подойти, как стала и видна полоса препятствий, которую как раз пересекал очень прыткий юноша эльфийских кровей.

— А сколько всего этапов? — скептически протянула я, оценивая взглядом количество препятствий.

Особо ни к кому не обращалась, но всё же услышала ответ.

— Один, — хмыкнул мужской голос. — Слишком мало? — усмехнулся.

— Не знаю, — пожала я плечами, оборачиваясь к обладателю приятного голоса.

Не приоткрыть рот от удивления удалось с огромным трудом. Потому что передо мной стоял настоящий дроу, тёмный эльф. Представители этой расы самобытны, загадочны и редко покидают родные места. Кожа его была даже смуглее, чем у коренных жителей Крондайта, и имела сероватый отлив. Волосы короткие, пепельные, почти белоснежные. Глаза раскосые с ярко-красным зрачком. Правую бровь, переходя на щеку, пересекал шрам, придавая ему суровый вид, несмотря на тонкие черты лица. Более необычного мужчину мне ещё видеть не приходилось.

— Похоже, я сегодня ошеломляюще прекрасен, — отметил он, улыбнувшись краешком тонких губ.

— И обворожительны, — подхватила я, смущённо рассмеявшись. — Простите, я только сегодня прибыла из Крондайта.

— Значит, по поводу тебя со мной связывался Уэсли, — кивнул он. — Девочка, которая заткнёт всех мужчин за пояс.

Уэсли? Это тот преподаватель, что принимал у меня документы? Удружил, ничего не скажешь. С другой стороны, учитывая, что места на факультет ограничены и приём подходит к концу, лучше выделиться.

— Мой пол не важен, — покачала я головой. — И пояса пока нет. Где можно переодеться, господин?

— Просто Райдер, — он повернулся, указывая мне куда-то в сторону. — Иди в стабулу. Переоденься в свободном деннике.

Повернувшись, я заметила продолговатое одноэтажное здание, находящееся рядом с полигоном. Видимо, там и содержатся виверны. Надеюсь… хотя нет, в любом случае они кусаются! Поблагодарив Райдера, я спешно устремилась к стабуле. По дороге мне никто не встретился, и, даже миновав широкие двойные деревянные ворота здания, я натолкнулась на относительную тишину. Временами слышалось фырканье, какие-то стрекочущие звуки. В прошлом мне лишь рад посчастливилось побывать в настоящей конюшне. И здесь всё выглядело иначе. Вдоль длинного помещения располагались денники, огороженные решётками. За ними большей частью спали большие крылатые ящеры разного окраса. И каждый из них не поленился приоткрыть глаз, чтобы проследить за моим перемещением.

Я не то, что боялась животных, просто у нас в Рокстауне их почти и не встречалось. Домашний скот разводили вдали от городского смога. Полиция перемещалась по городу на паромобилях и моноциклах. На последнем я ездила великолепно, потому надеялась, что этот навык будет полезным в освоении новой профессии. Но рассматривая вивернов, во взгляде каждого из которых читался характер, я невольно начинала сомневаться. Но когда сомнения меня останавливали?

Упрямо вскинув подбородок, я двинулась в самый конец помещения, где виднелись свободные от животных денники. Тихое скорбное урчание заставило остановиться. За решёткой, закопавшись в сено лежал виверн с лазурно-синей переливающейся чешуёй.

— Какой ты красивый, — восторженно прошептала я.

Взгляд абсолютно чёрных глаз животного обратился ко мне. Сердце защемило от поселившейся в их глубине тоски. Пошатываясь, он поднялся на лапы и двинулся к решётке. А когда остановился возле неё, я, не задумываясь, просунула руку между прутьев и погладила чешуйки на макушке грустного виверна. Он извернулся. Лобастая пасть с длинными острыми клыками приоткрылась. Горячий и слишком сухой язык скользнул по моим пальцам.

— Ты должен пить, — возмутилась я, но сразу увидела, что его миска с водой опустела.

Тогда я бегом вернулась ко входу, наполнила ведро из бочки и принесла его к деннику малыша. Он начал лакать воду, стоило наполнить миску. Я вновь просунула руку, чтобы вновь его погладить. И поняла, что, как только пройду первое испытание, вернусь к нему, чтобы стать ему другом.

***

Когда я вернулась на полигон, полосу препятствий уже проходили последние из поступающих. Остальные толпились в стороне, видимо, ожидая вердикта строгих экзаменаторов. Один засекал время, и чуть в стороне наблюдали ещё двое. Райдер стоял особняком. Парни поглядывали на него, кто-то даже пытался подойти, но он ни с кем не заговаривал. Интересно, кто он?

Впрочем, долго глазеть по сторонам я не стала и сразу сосредоточилась на изучении полосы. Она оказалась не особо тяжёлой и составляла по протяжённости и сложности снарядов лишь малую часть того, что мы проходили во время итогового экзамена в школе. Похоже, те парни у кабинета оказались правы, главное испытание — совладать с виверной. Правда, я всё же ожидала каких-то подвохов, секретов, но и их не наблюдалось. Потому я решила оставить осторожность и пройти испытания на максимальной скорости. А перед этим приступила к привычной разминке, со стороны наблюдая за экзаменующимся.

Какого-то волнения не испытывала, ведь последние годы провела на таких вот полигонах. Нас обучали подходить к испытаниям с холодной головой. Не скажу, что это всегда удавалось, но, видимо, события дня потребовали от меня слишком много эмоций, чтобы сейчас нервно заламывать руки. Больше тревоги вызывали травмированная нога и общая усталость из-за бессонной ночи и путешествия. Если первое стараниями лекаря не напоминало о себе, то усталость давала о себе знать. Это могло снизить мою реакцию.

— Ты последняя.

Я так сосредоточилась на изучении полосы, что не заметила, как ко мне подошёл Райдер. Он без интереса оценил взглядом надетую на меня пыльную одежду и внимательно присмотрелся к лицу.

— Ты сегодня спала?

— Нет, но так мечтаю о сне, что должна пробежать ещё быстрее.

— Тогда вперёд, — хмыкнул он, чуть улыбнувшись.

Кивнув мужчине, я прошла к началу полосы препятствий. Коротко выдохнула, мимолётно прикрыла глаза, прислушиваясь к своему телу, и рванула с места, как только преподаватель подал сигнал. Эмоции отошли на задний план, и я сосредоточилась на возникающих на моём пути препятствиях. Лабиринт-змейка, верёвочная лестница, рукоход. Мышцы быстро разогрелись, обрадованные привычной нагрузкой, сердце разогнало свой бег. Миновав наклонное бревно, я взлетела на вертикальную стенку и проползла под натянутой колючей проволокой. Вскочила на ноги, перелетела на канате через искусственный ров с грязью и чуть не споткнулась, когда за спиной раздался сигнал свистка. Оглядевшись, поняла, что в горячке пролетела через финиш. Испытание осталось позади, а я только разогрелась. Клянусь, никогда прежде преодоление полосы препятствий не проходило так легко и просто. Видимо, я настроилась на что-то более серьёзное, вот и результат. Либо дело в напитанном магией воздухе Астрии. Говорят, здесь даже обычные люди живут дольше и медленнее стареют.

Преподаватели двинулись к Райдеру, видимо, на короткое совещание. Я же направилась к толпе парней, отметив про себя, что являюсь единственной девушкой в этом потоке. Интересно, их вообще нет? Может, в Астрии представительницы женского пола и не выбирают военные специальности? С другой стороны, Рейнард упоминал короткую стрижку у наёмниц. Опять я о нём вспоминаю… С другой стороны, глупо надеяться, что встреча с таким необычным мужчиной быстро забудется. Впрочем, скоро воспоминания потонут под ворохом новых впечатлений. Вон, как парни смотрят, только и ждут, чтобы обеспечить мне эти самые впечатления. Кажется, я показала достаточно хороший результат. Иначе чем объяснить враждебные взгляды некоторых из них? Разве что врождённой нелюбовью к представительницам противоположного пола...


— ...Малика инт Заки… — услышала я и обернулась.

Райдер объявил ещё несколько имён парней, которые сразу вышли из толпы.

— Идите в стабулу, — бросил он и сразу отвернулся к другим преподавателям.

Направленные на меня взгляды стали ещё враждебнее. Но теперь так смотрели и на пятерых счастливчиков, которых выделил тёмный эльф. Решив хоть немного разузнать о местных порядках, я нагнала парней, что двинулись к стабуле. Среди них оказался тот молодой человек, что поддержал меня во время неприятного разговора перед подачей документов. Теперь я даже отметила, что он приятный блондин с тонкими чертами лица.

— О, поздравляю, — подмигнул он мне. — Говорил же тебе, в седло можно и запрыгнуть.

— Я постаралась воспользоваться советом, — заверила его, криво улыбнувшись. — Это ведь хорошо, что нас выбрали первыми?

— Райдер отобрал лично. Это очень хорошо, — серьёзно кивнул другой парень.

Судя по сероватому оттенку кожи и грубым чертам лица, в его роду потоптались орки.

— А кто он, Райдер?

— Райдер ди Эверфилл, — полуорк мечтательно улыбнулся. — Он тренирует элитный отряд Всадников. Благодаря ему это подразделение получило такую известность. Он поднял подготовку на новый уровень.

— С виверновыми всадниками стали считаться даже боевые маги, — подхватил блондин.

— А с тобой он заговорил, — буркнул смурной брюнет, идущий впереди. — Сиськи, похоже, и здесь решают всё.

— Я из полицейской школы, и хорошо подготовлена. Наличие груди здесь не причём, — холодно сообщила ему. — Ты прекрасно это видел. А если нет… с таким зрением будет сложно летать на виверне.

Кто-то рассмеялся, а парень моментально вспыхнул, но благоразумно решил промолчать. У нас в школе строго следили за дисциплиной. Если Всадники — военное образование, здесь должно быть так же.

Остальной путь до стабулы я молчала, слушая болтовню своих спутников. Они обсуждали предстоящее испытание. Выходило, что вскоре придётся продемонстрировать навыки управления виверной в несложном соревновании. А перед этим нам предстояло выбрать себе животное и научиться держаться на нём в воздухе. Как только вошли в стабулу, парни рванули в разные стороны, присматриваясь к вивернам за решёткой. Я сразу побежала к моему новому знакомому. Как и в прошлый раз он лежал, закопавшись под ворохом сены, и выглядел донельзя несчастным. Но при моём появлении оживился и направился к двери. Вцепившись когтями передних лап, соединённых с крыльями, в прутья своей клетки, он тоскливо заурчал, глядя в мои глаза с мольбой. Я дёрнула замок раньше, чем подумала, настолько грустным выглядело животное.

— Нет-нет-нет! К вивернам нельзя! — ко мне из противоположной части помещения бросилась незнакомая женщина.

Но прежде чем я как-то отреагировала, меня рвануло внутрь денника. Виверн повалил меня на пол, заключил в кокон крыльев и положил голову на мою макушку, начав тихо тарахтеть, словно мотор на низких оборотах. Испуганная женщина подбежала к деннику, но увидев меня приоткрыла рот от удивления. Кажется, я сделала что-то не то...

— Ты… Да как… Невероятно, — пробормотала она, но потом помотала головой, заставляя себя собраться. — Сможешь уговорить её принять лекарства?

— Попробую, — отозвалась я, поглаживая чешуйчатый подбородок. — Он... она больна?

— Да, нам привели её со сломанной задней лапой и рёбрами. Переломы срослись, но она так и не встала на крыло. Ещё и никого к себе не подпускает, не позволяет себя лечить, — женщина недовольно покачала головой, отчего несколько тёмных прядей выбились из пучка и упали на бледное лицо.

Незнакомка была облачена в обычные брюки и куртку, припорошенные пылью. Судя по всему, работала в стабуле: ухаживала за животными и, может, преподавала.

— Почему не позволяет?

— Это горная парпара. Дикая. Их редко приручают, — пожала она плечами. — Да и начинать надо с детства. А она попала к нам полтора месяца назад.

— Неужели за это время она больше никого не подпустила? — удивилась я.

— Разве что перестала бросаться на меня, — невесело усмехнулась женщина. — Её принесли боевые маги с практики, видимо, считали, что мы сможем приручить. Приручать мы не пытались. Надеялись выходить и выпустить на волю. Но эта строптивица и лечиться отказывается. У неё воспаление, но она даже воду не пьёт. Переворачивает поильник!

Виверна затарахтела ещё громче и тяжко выдохнула через нос. Перед нами в воздухе заискрилось синеватое пламя, обдав моё лицо жаром. Надо же, она и так умеет.

— Магию не трать, — пригрозила ей пальцем женщина. — А то подружка испугается и сбежит.

Виверна прониклась и стиснула меня крыльями сильнее. Теперь стало трудно дышать.

— Видимо, действительно, подружка ей нужна была. У нас тут одни парни. А вы примерно одного возраста, — она коротко рассмеялась, хлопнув себя по бедру. — Сейчас принесу лекарства. И только попробуй не выпить. Заберу твою подружку. Ей, между прочим, испытание проходить надо, а не больную упрямицу на крыло ставить. Меня Исма зовут, кстати.

— Малика. Можно просто Али.

— Али, мне нравится, — улыбнулась она. — Сейчас ворочусь, — подмигнув мне, женщина ушла, предварительно закрыв за собой дверь денника.

Виверна скорбно провыла. Похоже, она всё понимала, и слова Исмы её расстроили. Признаться, обеспокоенная её состоянием я совсем забыла, с какой целью вошла в стабулу. Наверное, мне стоило подружиться со здоровой виверной для прохождения испытания, но как оставить эту больную малышку?

— Кстати, у тебя есть имя?

— Имени нет, — раздались слова Исмы. — Напои-ка её сначала, она уже сутки не пьёт.

Женщина наполнила водой опустошённый поильник, прикреплённый к двери.

— Я ей уже наливала, — призналась. — Когда заходила переодеться.

— О, так это замечательно. Пусть пьёт, ей сейчас очень надо.