— Тебя, Ермаков, послали убить меня. Я знал, что когда-нибудь за мной придут снова. Тех, кто приходил прежде, удавалось убрать. Ты оказался везучим и возникли трудности. Захватив власть в никому не нужных посёлках, вы обратили на себя внимание Светлого будущего. После того, как захватили конвой, вас было приказано убить. Я занялся этим лично. Сперва не слишком активно, а затем, когда верхушка Светлого будущего потребовала результатов, решил, что пора переходить к простому, но всегда приносящему результат, действию. Контракты решают почти всё. Наёмник — самая популярная профессия этого мира. Предложи наёмникам деньги, и они сделают всё. Больше денег — больше дел. Этот мир такой же покупаемый, как и прежний. Даже более покупаемый.
— Неслабо ты за наши головы заплатил, — сказал Андрюха, разгуливающий по своей камере. — Светлое будущее всегда так щедро платит наёмникам?
Власов ответил:
— За ваши головы была объявлена награда в триста миллионов. Не слишком большая сумма для такой организации, как Светлое будущее. Контракты от ста до пятисот миллионов кредитов — распространённое явление. Вас должны были принести мне на блюдечке с голубой каёмочкой. Светлое будущее не любит, когда кто-то действует наперекор их интересам. Убрав вас, оно бы успокоилось. Показали силу и хватит… Увы, но получилось всё иначе. Кто-то взломал мой комп и внёс изменения в контракт. И не просто внёс, а перегнал проклятому Лейну пять миллиардов кредитов… Попытка всё исправить не принесла результата. Я пролетел. Светлое будущее просто выкинуло меня из своих рядов. Забрало всё и выкинуло. Дальнейшая моя судьба решена. Теперь я раб. Месяц и буду трупом. Такие, как я, долго в рудниках Смерти не живут…
Власов опять разрыдался.
— Да не ной ты! — крикнул Андрюха. — Лучше скажи нам о человеке, который подставил тебя. Мы пытаемся собрать мозаику воедино. Помоги нам. Помоги хотя бы потому, что виновен в том, что мы попали сюда.
— Придуманный враг, — с улыбкой сказал я.
— Что? — тут же спросил Власов, прекратив хныкать.
— Я твой придуманный враг, — ответил я. — Мне не было до тебя дела, толстяк. Прибыв в этот мир, мне хотелось одного… Спокойной жизни я хотел, кусок ты ноющего сала! Но ты меня придумал. Сделал меня своим врагом. Нахрен ты нас трогал, урод? Вот теперь лежи и думай, в какой заднице ты оказался. Эта задница твоих рук дело, Вова. Ты создал её, засунул нас в неё, а затем сам в ней оказался. Пытался быть хитрым, но нашёлся кое-кто хитрее. Поделом, ублюдок!
Сев на шконку, я выдохнул. Злости нет. Спокойствие и только спокойствие. Основное задание, как ни крути, выполнено. Власову осталось жить самую малость. Меньше нашего, точно. Неизвестный доброжелатель не соврал. Бонус — это Власов. Весёленький такой бонус. Спасибо!
— Я не знаю, кто подставил меня. — Власов повернулся на бок. Лицом в сторону Андрюхи. — Врагов у меня много. Даже в Светлом будущем. Враги всегда есть и были. Они выиграли меня. Большего я вам не скажу. Большего я просто не знаю…
Власов замолчал. Не хочет говорить — не надо. Думая о том, куда мы угодили, я незаметно задремал.
Проспал часов пять и проснулся от громкого стука. Принесли обед. Носильщик — пожилой негр — не церемонясь постучал по прутьям поварёшкой. За это он получил порцию отборного мата, но никак не отреагировал на него. Просунув между прутков тарелку, поставил её на пол. Следом просунул стакан с мутно-коричневой жидкостью и кусок хлеба. Повторил то же самое с двумя другими камерами и ушёл.
— Как тебе похлёбка, Никита? — поинтересовался Андрюха. — Я пока не готов на такие жертвы, дружище.
Я тоже не готов. Пахнет варево не слишком аппетитно. Слово пахнет к вареву в принципе не применимо. Воняет оно. Воняет старым прокисшим супом, который можно только вылить в отхожее место. Туда варево и отправилось. Следом за ним был вылит компот. Мы ожидали, что кормить будут плохо, но чтобы настолько плохо.
— Власов, ты живой? — позвал я.
— Да, — тихо отозвался он.
— Тут всегда такую баланду дают? — спросил Андрюха.
— Я здесь почти две недели и нормальной еды не видел. — Толстяк несколько раз обречённо вздохнул. — Поваров двое. Негр совсем никчёмен. Второй азиат и его еда хотя бы относительно съедобна. Два дня голода, два дня относительной сытости. Кормят три раза в сутки.
Я решил узнать самое главное:
— Сколько нам тут сидеть?
— Не знаю. Мне осталось недолго. Пару дней и придёт конвой за рабами. Он приходит раз в месяц и забирает всех рабов из тюрьм Иерихона, чтобы затем доставить их в порт Наурус. Из порта при помощи парома рабов везут на остров Свободы. Маршрут занимает две недели плюс минус пару дней.
— Думаешь нам рудники Смерти не светят? — спросил Андрюха.
— Я не знаю, что вам светит. — Власов тихо посмеялся. — Надеюсь Светлое будущее порадует меня на последок и повесит вас завтрашним утром на главной площади Иерихона.
Мы послали Власова куда подальше и замолчали. Хрен ему, а не повешенье. Нас так просто не возьмёшь.
За грязной посудой пожилой негр вернулся спустя час, как принёс еду. Собрав её, ушёл и, сволочь, потушил свет. Стало настолько темно, что даже собственных ладоней не видно. От нечего делать мы начали играть в города. Когда надоело — перешли к историям из жизни. Первым уснул Андрюха. Спустя час уснул Власов. Я долго ворочался на досках, потом плюнул, постелил матрас и наконец-то смог уснуть…
Фрагмент 7
Проснувшись, я пролежал почти час, когда включилось освещение. Найденная на полу аккуратно свёрнутая записка не принесла удивления. Текст следующий:
«Всё пошло немного не по плану. Власова я вам подарил, но то, чего хотел, добиться не смог. В данный момент у вас есть два варианта. Первый — просто сдохнуть. Вряд ли вы согласитесь. Вариант два — пройти небольшое испытание и принести организации Светлое будущее много денег в случае благоприятного исхода. Бонусом будет жизнь и дальнейшее путешествие на остров Свободы. Рудников Смерти вам не избежать, как видите. Мой совет — соглашайтесь на испытание. Не обещаю, что будет легко. Жизнь сама по себе ложная штука.
P. S. Друг получил аналогичную записку. До встречи в случае благоприятного исхода…».
Написана записка тем же почерком, что и прежнее послание. Хороший почерк у доброжелателя. Жалко выбрасывать шедевр в отхожее место.
Следом за запиской в отверстие в полу отправился завтрак. Чувствую, что голоден. Интересно, почему не худеет Власов? Или до попадания в тюрьму он был ещё жирнее?
Примерно в обед, если мой временной ориентир не сбился, за мной пришли. Два здоровяка нацепили на руки одноразовые наручники и повели по нескончаемым коридорам. В отличии от тюрьмы коридоры светлые, покрытые качественным линолеумом, на стенах и потолке пластиковые панели, а освещение дают многочисленные точечные светильники.
После десяти минут блужданий я оказался в небольшой комнатушке и был усажен на один из имеющихся в наличии двух стульев. Здоровяки ушли, а на их смену пришёл слащавый молодой парняга в кофейном строгом костюме и натёртых до блеска туфлях. На вид пареньку лет двадцать пять. Европейской внешности. Волосы аккуратно уложены. Идеально выбрит и, кажется, накрашен. Любит красиво выглядеть. Полупи… Хотя, кто знает. Может и полностью…
— Джон Блейк, — представился парняга и протянул ручонку. Маникюром увлекается. Физическим трудом нет.
— Не могу пожать руку, — сказал я и показал скованные за спиной наручниками руки. — Освобождать не советую, потому что за себя не ручаюсь. Сильно разозлишь — успею убить и так. Зовут меня Никита Ермаков, если ты не знал. Можешь звать просто Ник.
Джон Блейк кивнул и на английском попросил:
— Повторите, пожалуйста, на английском или немецком языках. Русский, к сожалению, не знаю.
— Руки связаны, — по-английски сказал я. — Остальное тебе лучше не знать.
Джон Блейк улыбнулся:
— Я уловил в интонации нотки угрозы, поэтому хочу предостеречь вас от агрессии. Ни к чему хорошему она не приведёт. Я всего лишь мелкий исполнитель таких же мелких поручений. Меня отправили к вам для проведения инструктажа, если его можно таковым назвать. Готовы слушать?
Я кивнул.
Джон Блейк, снова улыбнувшись, заговорил:
— Вы и ваш друг слишком дорого обошлись нашей организации. Почему это случилось по-прежнему выясняется и виновные уже частично наказаны. Увы, но затраченных денег это не вернёт. Разве что частично. Моё начальство думало над тем, как с вами поступить, и решило немного заработать на ваших смертях. В ходе недавних событий прошёл слух, что вы крайне везучие и поэтому есть вероятность, что ваше везение принесёт нашей организации хороший доход. В городе Иерихон есть место, которое называется Арена Жизни. Живыми с неё редко кто выходит. У вас два варианта. Первый вариант — вы соглашаетесь на поставленные условия и добровольно выходите на арену. Второй вариант аналогичен первому. Никаких изменений, за исключением одного — вы всё равно окажетесь на арене, но уже не добровольно. Что скажете, Ник?
Я тихо засмеялся и посмотрев на пол, ответил:
— Я согласен. Тупой вопрос, если честно…
— Желаете узнать подробности? — с интересом во взгляде спросил Джон Блейк и сделал непонятный мне жест рукой, словно кого-то позвал.
— Валяй, — небрежно бросил я и по-английски добавил: — Желаю подробностей. Максимальных подробностей.
Единственная ведущая в помещение дверь открылась и двое наёмников внесли стол, заставленный едой и напитками. Аккуратно внесли, поставили между мной и Джоном Блейком, не забыли снять с меня наручники-стяжки, а затем быстро удалились.
— На ВИП статус не рассчитывайте. — Блейк опять улыбнулся. — Но хорошее отношение вам полагается отныне и впредь. Угощайтесь, Ник.
Упрашивать меня не пришлось. В бокал плеснул вина, а в тарелку наложил вкусно пахнущих кусков мяса, задобрив их макаронами в каком-то красном соусе. Еда достойна высших похвал. Вино тоже отличное. Блейк приступил к рассказу подробностей:
— Арена Жизни — место, в котором часто умирают люди. За это её так прозвали. У нас любят повеселиться…
По сути арена — это огромный комплекс зданий, которому в Иерихоне отведено отдельное место. Там есть, как и обычные, небольшие арены с местами для посетителей, так и самые настоящие труднопроходимые лабиринты и, даже, пещеры. Строилась Арена Жизни с одной целью — дать богатым развлечения. У Светлого будущего всё получилось. Арена пользуется большим спросом.
Соревнования на арене проходят раз в три месяца и длятся около десяти дней. Максимальное количество участников неограниченно. Так, как с прошлых соревнований прошло меньше месяца, вы будете участвовать во внеочередных соревнованиях и с принудительным статусом. Выйти из игры вам не позволят. Получить денежное вознаграждение тоже. Кроме вас, Ник, и вашего друга, больше никого не будет. За исключением противников, но об этом я сказать не могу. Закрытая информация.
В экипировке и вооружение ограничений нет. В рамках правил, конечно. Если обязательное условие испытания — это холодное оружие, то огнестрельного вам не дадут. Всё просто, как видите. Наличие камер, прицепленных к вашим головам, и постоянно транслирующих изображение на сервер арены — обязательное условие. Людям нужно шоу. Особо ценятся записи, сделанные от первого лица. За них обеспеченные люди готовы отдавать немыслимые деньги. Так же у нас имеется тотализатор, но это отдельная история и вам она будет вряд ли интересна. Есть вопросы — задавайте.
Я залпом допил вино, поставил бокал на стол и, снова наполнив его, спросил:
— Какова вероятность, что мне придётся драться насмерть с напарником?
— Я не в праве отвечать. — Джон Блейк кивнул глазами. — О всех предстоящих поединках вы узнаете перед поединками. Другие вопросы?
Кивнув и, быстро прожевавшись, я спросил:
— Когда начнётся первое испытание?
Блейк ответил так, словно является роботом:
— Первое испытание будет через три дня. Через два дня вас перевезут на территорию арены. Мы извиняемся за ожидание, но на организацию требуется время.
— От твоей вежливости тошнить начинает… — буркнул я. — Считай, что я послал тебя далеко и надолго. Мне всё понятно… Хотя, нет. Последний вопрос — двое суток мы так и будем сидеть в тюрьме и жрать баланду или нам дадут нормальные условия?
— Вы получите хорошие условия для проживания и нормальное питание. Всё, что пожелаете, кроме свободы. Считаем разговор законченным?
Я кивнул:
— Считаем…
Фрагмент 8
— Ты не понимаешь, Никита… ты ничего не понимаешь… — Андрюха носится по номеру, в который нас поселили, словно карлсон, которого заправили закисью азота. — Ты вообще ничего не понимаешь, Никита! Арена жизни, сука! Ареной боли и страданий её нужно было назвать! Ареной трупов! Ареной жмуров! Ареной мертвецов, в конце концов! — Приблизившись, он ткнул мне в грудь кулаком и выдал: — Ты догоняешь, что мы там сдохнем?