Я быстро прикинул варианты. Оставлять Кейли здесь не стоит. Начнём заварушку, и она будет лакомым куском. Заложницей. Повезу к Андрюхе домой. Лучше Пушка охраны не придумаешь.
– Выписывайте её, доктор, – решил я.
– Уже выписал, – улыбнулся немец. – Бюрократии у меня нет. Всё на словах. Уилкинс сказал, что у вас всё оплачено, поэтому вопросов нет.
Я улыбнулся в ответ:
– Это хорошо, что оплачено.
Кейли, увидев меня, хотела вскочить с кровати. Удалось не дать ей этого сделать и убедить, что покой в данном случае очень важен. Болезнь сказалась на её внешнем виде. Лицо осунулось и стало слишком бледным. Похудела килограммов на пять минимум. Ничего, быстро наберёт. Пара походов в гости к Модесту и любой наберёт.
– Когда меня выпишут, Ник? – с мольбой в глазах спросила моя рыжая подружка.
– Уже выписали, – улыбнулся я. – Сейчас Бруннерман соберёт нужные лекарства, поставит тебе и мне по уколу, и поедем домой.
Кейли округлила глаза:
– Домой? Ты успел купить нам дом, Ник?
– Нет, – улыбнулся я, подметив слово «нам». – Пока что поживём у одного хорошего человека. Если всё сложится хорошо, то в скором времени у нас будет дом. Ты рада?
Моя рыжая подруга всё-таки вскочила с кровати и повисла у меня на шее. Даже в щёку поцеловала…
***
Дождь прекратился так же резко, как и начался. От тяжёлых облаков не осталось и следа. Солнце, вступив в законные права, начало беспощадно испарять влагу. Скоро станет душно. У Джервиса Уилкинса пробыл недолго. Получил паспорт и сказал, что для Кейли его можно будет сделать позже, потому что она пока не выздоровела. Паспортом оказался заламинированный кусок бумаги, на котором имеется моё фото, имя и фамилия, дата рождения и идентификационный номер. Данные Уилкинс взял из старого паспорта, который я тоже забрал. Сомневаюсь, что когда-нибудь пригодится, но пусть будет.
Андрюха, увидев Кейли, показал большой палец. Его дом моей рыжей подруге понравился. Показав комнату и убедив, что нужен строгий постельный режим, я познакомил ирландку с Пушком. Увидев саблезуба, Кейли пришла в ужас и сказала, что из дома не выйдет ни под каким предлогом. Мне именно это и нужно.
Ровно в одиннадцать утра к воротам подъехал суровый Мерседес Гелендваген камуфляжного цвета. Изменённый, как без этого. Лебёдки спереди и сзади, багажник на крыше, мощный бампер, шноркели и огромные злые колёса. Я и Андрюха вышли встречать гостей, но встречать пришлось гостя. Алёну Ревенко Максим уже завёз к Модесту.
По внешнему виду Максима Ефименко не скажешь, что он белорус. Обычный русский мужик. А чем, собственно говоря, мы отличаемся от белорусов и украинцев? Нас связывает огромная история.
Максим среднего роста и жилистого телосложения. Андрюха рядом с ним кажется качком. Возраст Максима тридцать шесть лет, если мне не изменяет память. Одет в лёгкий армейский костюм. На ногах высокие ботинки, а на голове кепка. Лицо покрыто суточной щетиной. В который раз вспоминаю, что нужно побриться! Моей бороде могут позавидовать даже моджахеды.
– Приветствую! – воскликнул Максим и взял Андрюху в объятья. – Алёнку я к Модесту завёз, если что.
– Привет-привет! – ответил Андрюха, похлопал друга по спине и, разомкнув объятья, показал на меня и представил: – Это Никита Ермаков. Новичок в нашем мире. Несколько дней назад прибыл, но уже успел побывать в нехилых передрягах.
Максим сделал шаг ко мне, улыбнулся и, протянув руку, сказал:
– Максим Ефименко!
Я улыбнулся в ответ, пожал жилистую ладонь и сказал:
– Никита Ермаков.
– Познакомились, пора бы и честь знать. – Андрюха показал на ворота. – Твою загоняем и едем на моей?
– На моей поедем, – ответил Максим. – Есть желающие оценить Гелик – смело за руль, но для начала чай. Устал с дороги.
Кейли вопреки моим наказам постельный режим соблюдать не стала. Среди множества вещей, имеющихся у Андрюхи, для неё нашлась одежда, идеально севшая по фигуре. Пара спортивных костюмчиков, несколько джинсов, футболок и толстовок. Для кого была куплена одежда, Боков не сказал, а нас это не интересует.
– Моему дому давно требуется женская рука, – радостно сказал Андрюха, увидев, что Кейли моет посуду. – Только без фанатизма, ладно? Дом весь твой. Делай что хочешь.
Кейли прекратила мыть посуду и удивлённо уставилась на меня.
– Всё нормально, – на английском успокоил я. – Говорит, будь как дома. Всё в твоём распоряжении. Мы чаю нальём и на улице посидим.
– Я всё сделаю, – заулыбалась Кейли и начала готовить нам чаепитие.
– По-русски она пока не понимает, – сказал я Андрюхе и Максиму. – В скором времени исправлю это. Думаю, что пара-тройка месяцев и будет знать русский язык достаточно хорошо.
– Кейли, ты хорошая девочка, – на идеальном английском сказал Андрюха и заулыбался.
– Спасибо, – в ответ улыбнулась Кейли и продолжила нарезать колбасу.
– Уси-пуси развели, – недовольно сказал Максим. – Боков, ты когда таким добрым стать успел? Берём кружки и идём на улицу. Англичане, мать их…
Мы взяли кружки с чаем и две тарелки, наполненные печеньем, хлебом и колбасой с сыром. Особенно меня удивляют сыр и колбаса. Земные, из магазина, с местными не сравнятся. Всё стопроцентно натуральное. Правда, есть один минус: натуральное, значит быстропортящееся.
Стоило сесть в беседке и расслабиться, как абсолютно бесшумно появился старый контрразведчик Егоров и, недовольно встав на входе в беседку, вынул изо рта трубку и проскрипел:
– Зазнались детки, однако. Дедушку совсем не навещают. Ну-ка, Андрюша, порадуй душу старика хорошим чаем. И побыстрее!
Боков, не сказав ни слова, вышел из беседки и отправился за четвёртой кружкой.
Дед Юра устало зашёл в беседку и сел рядом со мной. Посмотрев на Максима, сказал:
– Давай, разведчик, рассказывай, с чем пожаловал. Забываете вы меня. Раньше в первую очередь к старику заезжали. Совета спрашивали…
– Дед, ну не начинай, – отмахнулся Максим. – Опоздал я просто. Хотел сперва дела сделать, а потом уже к тебе заглянуть. Знаешь ведь, что к тебе по-быстрому в гости не зайдёшь. Минимум часа на два.
– Дед? – удивился я.
– А чего ты удивляешься? – нахмурился Егоров. – Дед я. Лет сорок уже как дед. Для всех вас дед. Не родственники мы, можешь не думать. Я тут вроде энциклопедии.
– Тогда понятно, – кивнул я. То, что старый контрразведчик, ходячая энциклопедия, можно не сомневаться. Из всех нас он в этом мире дольше всех и знает его лучше всех. Куда нам до него.
Вернулся Андрюха и вручил деду Юре кружку крепкого чая с молоком.
– Как ты любишь, – добавил он.
– Какой люблю, тут нет, – недовольно буркнул Егоров.
Прошла минута молчания. Ждём, когда контрразведчик начнёт говорить. Ждём и жуём бутерброды, не забывая запивать их чаем.
– Думал я, думал и думал, – наконец-то заговорил дед Юра. – И вот чего надумал… Вы все, – он строго посмотрел на каждого из нас, – сопляки! Молоко на ваших губах ещё не обсохло. И чего удумали-то? Власть захватить! А нужна она вам, эта власть?
– Дед, ну не начинай, – почти взмолился Максим.
– Да-да, дед, не начинай, – поддержал Андрюха. Я решил промолчать.
– А чего не начинать- то? – возмутился старый контрразведчик. – Начну, и ещё как начну! Ишь чего удумали! Чья идея устроить пьянку под боком у Пана?
– Общая, – виновато ответил Боков.
– Дурачьё, ей-богу дурачьё, – недовольно покачал головой дед Юра. – Думаете, что самые умные, да? Хотите устроить попойку и тем самым ввести Пана в заблуждение?
– Еще разведку провести, – добавил Максим, тем самым согласившись с заданными вопросами.
– Ну, тогда слушайте мой ответ, – твёрдо заявил Егоров и начал вещать: – Пан человек трусливый. Власть заставляет бояться всех и вся. Собираясь у него под боком, вы автоматически заявляете: вот мы, Пан, собрались отдохнуть, разведать обстановку и ввести тебя в заблуждение. Убивать сегодня не будем, будем пить. Убивать начнём немного позже. Завтра или послезавтра. Или дней через пять, неделю. Что же сделает Пан? Он испугается. Испугался уже, точнее. Заклятый враг собирается в кучу. Цель – разведка. Даже самый тупой испугается и примет меры. Пан их уже принял, не сомневайтесь. И будет продолжать принимать. Усилит охрану, созовёт оплаченных наёмников. Паранойя страшная штука. Чем дальше, тем она сильнее. Желаете убить Пана, делайте это сегодня, пока он не испугался окончательно. Завтра такой возможности у вас не будет. Помяните моё слово!
– Красиво ты всё разложил, дед, – пробормотал Максим. – Но мне ситуация видится иначе…
– А мне плевать, как она тебе видится! – повысил голос Егоров. – Если я сказал, что вы убьёте Пана сегодня, значит, вы это сделаете. Или перечить мне собрался?
– Никак нет, – виновато ответил Максим и опустил взгляд.
– Ты чего молчишь? – дед Юра резко повернул голову и посмотрел на меня. Затем перевёл взгляд на Андрюху и добавил: – И ты! Языки проглотили?
– Никак нет, – ответил Андрюха, став похожим на нашкодившего пацана.
– Никак нет, – добавил я.
Дед Юра устало встал, подошёл к выходу из беседки, развернулся и продолжил вещать:
– Сегодня всё начнётся. Завтра все три посёлка будут наши. Сделайте, или на мои глаза можете не показываться. И чтобы без потерь! За каждого нашего я спрошу с вас троих! Вы это заварили, вам и разгребать. Задача поставлена – выполняйте. Я ухожу. Спасибо за чай, Андрюша.
– Всё настроение испортил, старый, – буркнул Андрюха, когда Егоров ушёл.
– Думаю, что он прав, – сказал я. – В его словах есть смысл. Ставишь себя на место Пана и понимаешь, что поступил бы аналогично. Но именно я усилил бы защиту ещё вчера.
– Да, смысл есть, – согласился Максим. – Старый контрразведчик никогда не ошибался. По крайней мере, за то время, что знаю его. Если он сказал, значит будем делать.
– Конечно, будем, – отмахнулся Андрюха. – Куда нам теперь деваться.
Закончив пить чай, мы прибрали со стола. Андрюха пошёл относить грязную посуду, а Максим Ефименко проявил неожиданный интерес к моему пистолету, разглядев его в кобуре на поясе.
– Никитос, интересная игрушка у тебя имеется, – сказал он. – Заценишь?
Я вытащил из кобуры «ПЛ-15» и вручил Максиму.
– Приятная пушечка. Российская, как погляжу. Новинка? В руке лежит прекрасно. Вес небольшой… Мне нравится! ПЛ-15 – пистолет?
– Лебедева, – ответил я. – Относительно новый, так сказать. Мне понравился. Хотелось, конечно, что-нибудь импортное. Глок или Беретту. Увы, но денег не хватило. Протестировав этот пистолет, я влюбился в него. Ярыгин, которым довелось пользоваться в армии, нервно курит в стороне.
– Чего глядите? – спросил вернувшийся Андрюха и уставился на пистолет. – Ствол разглядываете? Всё хотел спросить, Никит, что за игрушка такая? ПЛ-15 – пистолет?
– Выписывайте её, доктор, – решил я.
– Уже выписал, – улыбнулся немец. – Бюрократии у меня нет. Всё на словах. Уилкинс сказал, что у вас всё оплачено, поэтому вопросов нет.
Я улыбнулся в ответ:
– Это хорошо, что оплачено.
Кейли, увидев меня, хотела вскочить с кровати. Удалось не дать ей этого сделать и убедить, что покой в данном случае очень важен. Болезнь сказалась на её внешнем виде. Лицо осунулось и стало слишком бледным. Похудела килограммов на пять минимум. Ничего, быстро наберёт. Пара походов в гости к Модесту и любой наберёт.
– Когда меня выпишут, Ник? – с мольбой в глазах спросила моя рыжая подружка.
– Уже выписали, – улыбнулся я. – Сейчас Бруннерман соберёт нужные лекарства, поставит тебе и мне по уколу, и поедем домой.
Кейли округлила глаза:
– Домой? Ты успел купить нам дом, Ник?
– Нет, – улыбнулся я, подметив слово «нам». – Пока что поживём у одного хорошего человека. Если всё сложится хорошо, то в скором времени у нас будет дом. Ты рада?
Моя рыжая подруга всё-таки вскочила с кровати и повисла у меня на шее. Даже в щёку поцеловала…
***
Дождь прекратился так же резко, как и начался. От тяжёлых облаков не осталось и следа. Солнце, вступив в законные права, начало беспощадно испарять влагу. Скоро станет душно. У Джервиса Уилкинса пробыл недолго. Получил паспорт и сказал, что для Кейли его можно будет сделать позже, потому что она пока не выздоровела. Паспортом оказался заламинированный кусок бумаги, на котором имеется моё фото, имя и фамилия, дата рождения и идентификационный номер. Данные Уилкинс взял из старого паспорта, который я тоже забрал. Сомневаюсь, что когда-нибудь пригодится, но пусть будет.
Андрюха, увидев Кейли, показал большой палец. Его дом моей рыжей подруге понравился. Показав комнату и убедив, что нужен строгий постельный режим, я познакомил ирландку с Пушком. Увидев саблезуба, Кейли пришла в ужас и сказала, что из дома не выйдет ни под каким предлогом. Мне именно это и нужно.
Ровно в одиннадцать утра к воротам подъехал суровый Мерседес Гелендваген камуфляжного цвета. Изменённый, как без этого. Лебёдки спереди и сзади, багажник на крыше, мощный бампер, шноркели и огромные злые колёса. Я и Андрюха вышли встречать гостей, но встречать пришлось гостя. Алёну Ревенко Максим уже завёз к Модесту.
По внешнему виду Максима Ефименко не скажешь, что он белорус. Обычный русский мужик. А чем, собственно говоря, мы отличаемся от белорусов и украинцев? Нас связывает огромная история.
Максим среднего роста и жилистого телосложения. Андрюха рядом с ним кажется качком. Возраст Максима тридцать шесть лет, если мне не изменяет память. Одет в лёгкий армейский костюм. На ногах высокие ботинки, а на голове кепка. Лицо покрыто суточной щетиной. В который раз вспоминаю, что нужно побриться! Моей бороде могут позавидовать даже моджахеды.
– Приветствую! – воскликнул Максим и взял Андрюху в объятья. – Алёнку я к Модесту завёз, если что.
– Привет-привет! – ответил Андрюха, похлопал друга по спине и, разомкнув объятья, показал на меня и представил: – Это Никита Ермаков. Новичок в нашем мире. Несколько дней назад прибыл, но уже успел побывать в нехилых передрягах.
Максим сделал шаг ко мне, улыбнулся и, протянув руку, сказал:
– Максим Ефименко!
Я улыбнулся в ответ, пожал жилистую ладонь и сказал:
– Никита Ермаков.
– Познакомились, пора бы и честь знать. – Андрюха показал на ворота. – Твою загоняем и едем на моей?
– На моей поедем, – ответил Максим. – Есть желающие оценить Гелик – смело за руль, но для начала чай. Устал с дороги.
Кейли вопреки моим наказам постельный режим соблюдать не стала. Среди множества вещей, имеющихся у Андрюхи, для неё нашлась одежда, идеально севшая по фигуре. Пара спортивных костюмчиков, несколько джинсов, футболок и толстовок. Для кого была куплена одежда, Боков не сказал, а нас это не интересует.
– Моему дому давно требуется женская рука, – радостно сказал Андрюха, увидев, что Кейли моет посуду. – Только без фанатизма, ладно? Дом весь твой. Делай что хочешь.
Кейли прекратила мыть посуду и удивлённо уставилась на меня.
– Всё нормально, – на английском успокоил я. – Говорит, будь как дома. Всё в твоём распоряжении. Мы чаю нальём и на улице посидим.
– Я всё сделаю, – заулыбалась Кейли и начала готовить нам чаепитие.
– По-русски она пока не понимает, – сказал я Андрюхе и Максиму. – В скором времени исправлю это. Думаю, что пара-тройка месяцев и будет знать русский язык достаточно хорошо.
– Кейли, ты хорошая девочка, – на идеальном английском сказал Андрюха и заулыбался.
– Спасибо, – в ответ улыбнулась Кейли и продолжила нарезать колбасу.
– Уси-пуси развели, – недовольно сказал Максим. – Боков, ты когда таким добрым стать успел? Берём кружки и идём на улицу. Англичане, мать их…
Мы взяли кружки с чаем и две тарелки, наполненные печеньем, хлебом и колбасой с сыром. Особенно меня удивляют сыр и колбаса. Земные, из магазина, с местными не сравнятся. Всё стопроцентно натуральное. Правда, есть один минус: натуральное, значит быстропортящееся.
Стоило сесть в беседке и расслабиться, как абсолютно бесшумно появился старый контрразведчик Егоров и, недовольно встав на входе в беседку, вынул изо рта трубку и проскрипел:
– Зазнались детки, однако. Дедушку совсем не навещают. Ну-ка, Андрюша, порадуй душу старика хорошим чаем. И побыстрее!
Боков, не сказав ни слова, вышел из беседки и отправился за четвёртой кружкой.
Дед Юра устало зашёл в беседку и сел рядом со мной. Посмотрев на Максима, сказал:
– Давай, разведчик, рассказывай, с чем пожаловал. Забываете вы меня. Раньше в первую очередь к старику заезжали. Совета спрашивали…
– Дед, ну не начинай, – отмахнулся Максим. – Опоздал я просто. Хотел сперва дела сделать, а потом уже к тебе заглянуть. Знаешь ведь, что к тебе по-быстрому в гости не зайдёшь. Минимум часа на два.
– Дед? – удивился я.
– А чего ты удивляешься? – нахмурился Егоров. – Дед я. Лет сорок уже как дед. Для всех вас дед. Не родственники мы, можешь не думать. Я тут вроде энциклопедии.
– Тогда понятно, – кивнул я. То, что старый контрразведчик, ходячая энциклопедия, можно не сомневаться. Из всех нас он в этом мире дольше всех и знает его лучше всех. Куда нам до него.
Вернулся Андрюха и вручил деду Юре кружку крепкого чая с молоком.
– Как ты любишь, – добавил он.
– Какой люблю, тут нет, – недовольно буркнул Егоров.
Прошла минута молчания. Ждём, когда контрразведчик начнёт говорить. Ждём и жуём бутерброды, не забывая запивать их чаем.
– Думал я, думал и думал, – наконец-то заговорил дед Юра. – И вот чего надумал… Вы все, – он строго посмотрел на каждого из нас, – сопляки! Молоко на ваших губах ещё не обсохло. И чего удумали-то? Власть захватить! А нужна она вам, эта власть?
– Дед, ну не начинай, – почти взмолился Максим.
– Да-да, дед, не начинай, – поддержал Андрюха. Я решил промолчать.
– А чего не начинать- то? – возмутился старый контрразведчик. – Начну, и ещё как начну! Ишь чего удумали! Чья идея устроить пьянку под боком у Пана?
– Общая, – виновато ответил Боков.
– Дурачьё, ей-богу дурачьё, – недовольно покачал головой дед Юра. – Думаете, что самые умные, да? Хотите устроить попойку и тем самым ввести Пана в заблуждение?
– Еще разведку провести, – добавил Максим, тем самым согласившись с заданными вопросами.
– Ну, тогда слушайте мой ответ, – твёрдо заявил Егоров и начал вещать: – Пан человек трусливый. Власть заставляет бояться всех и вся. Собираясь у него под боком, вы автоматически заявляете: вот мы, Пан, собрались отдохнуть, разведать обстановку и ввести тебя в заблуждение. Убивать сегодня не будем, будем пить. Убивать начнём немного позже. Завтра или послезавтра. Или дней через пять, неделю. Что же сделает Пан? Он испугается. Испугался уже, точнее. Заклятый враг собирается в кучу. Цель – разведка. Даже самый тупой испугается и примет меры. Пан их уже принял, не сомневайтесь. И будет продолжать принимать. Усилит охрану, созовёт оплаченных наёмников. Паранойя страшная штука. Чем дальше, тем она сильнее. Желаете убить Пана, делайте это сегодня, пока он не испугался окончательно. Завтра такой возможности у вас не будет. Помяните моё слово!
– Красиво ты всё разложил, дед, – пробормотал Максим. – Но мне ситуация видится иначе…
– А мне плевать, как она тебе видится! – повысил голос Егоров. – Если я сказал, что вы убьёте Пана сегодня, значит, вы это сделаете. Или перечить мне собрался?
– Никак нет, – виновато ответил Максим и опустил взгляд.
– Ты чего молчишь? – дед Юра резко повернул голову и посмотрел на меня. Затем перевёл взгляд на Андрюху и добавил: – И ты! Языки проглотили?
– Никак нет, – ответил Андрюха, став похожим на нашкодившего пацана.
– Никак нет, – добавил я.
Дед Юра устало встал, подошёл к выходу из беседки, развернулся и продолжил вещать:
– Сегодня всё начнётся. Завтра все три посёлка будут наши. Сделайте, или на мои глаза можете не показываться. И чтобы без потерь! За каждого нашего я спрошу с вас троих! Вы это заварили, вам и разгребать. Задача поставлена – выполняйте. Я ухожу. Спасибо за чай, Андрюша.
– Всё настроение испортил, старый, – буркнул Андрюха, когда Егоров ушёл.
– Думаю, что он прав, – сказал я. – В его словах есть смысл. Ставишь себя на место Пана и понимаешь, что поступил бы аналогично. Но именно я усилил бы защиту ещё вчера.
– Да, смысл есть, – согласился Максим. – Старый контрразведчик никогда не ошибался. По крайней мере, за то время, что знаю его. Если он сказал, значит будем делать.
– Конечно, будем, – отмахнулся Андрюха. – Куда нам теперь деваться.
Закончив пить чай, мы прибрали со стола. Андрюха пошёл относить грязную посуду, а Максим Ефименко проявил неожиданный интерес к моему пистолету, разглядев его в кобуре на поясе.
– Никитос, интересная игрушка у тебя имеется, – сказал он. – Заценишь?
Я вытащил из кобуры «ПЛ-15» и вручил Максиму.
– Приятная пушечка. Российская, как погляжу. Новинка? В руке лежит прекрасно. Вес небольшой… Мне нравится! ПЛ-15 – пистолет?
– Лебедева, – ответил я. – Относительно новый, так сказать. Мне понравился. Хотелось, конечно, что-нибудь импортное. Глок или Беретту. Увы, но денег не хватило. Протестировав этот пистолет, я влюбился в него. Ярыгин, которым довелось пользоваться в армии, нервно курит в стороне.
– Чего глядите? – спросил вернувшийся Андрюха и уставился на пистолет. – Ствол разглядываете? Всё хотел спросить, Никит, что за игрушка такая? ПЛ-15 – пистолет?