– Он в курсе происходящего? – нахмурился Модест.
Дед Юра покачал головой.
– Модест Карандашов, – сказал хозяин дома и протянул мне руку. Не через стол, а поднявшись и сделав шаг в сторону.
Я поступил аналогично и пожал крепкую ладонь. Мы сели обратно.
– Давай, Никита, рассказывай свою историю, а потом думать будем, – попросил Модест. – Старый разведчик у меня гость редкий. Обычно после его прихода в этом посёлке начинаются беды. Будем ждать беды.
Я начал свой рассказ. От самого начала, когда на Земле на меня вышла организация Тёмное Будущее, и заканчивая сегодняшним днём, когда поступило предложение от Уилкинса убрать бандита по кличке Пан и его банду. Закончив рассказывать, решил приступить к чаепитию. Стол ломится от вкусностей, и упускать возможность плотно поесть не стоит.
– История у тебя весёлая, Никитос, – закончив размышлять, заговорил Модест. – Та жизнь, земная, мне неинтересна. А вот твоё перемещение в этот мир уже интересно. Первое – пещера. Везунчик ты, по-другому не скажешь. Редко кто в пещерах выходит. Тех, кто выжил, вообще сложно встретить. Пещеры этого мира опасные места. Там всякие твари водятся… Ну да ладно, жив и хорошо. Теперь о разумном медведе. Отшельников среди них я не встречал. Медведей встречал, и людей они не особо любят. Повезло тебе с медведем. Мог и разделать. Разозлившегося медведя с Калаша не возьмёшь. Быстрый, сильный и живучий. Ладно, это тоже опускаем. Мёртвый лес… даже понять не могу, почему тебя не сожрали. Выброси свои земные путеводители. Их идиоты пишут. В англичан, три дня в Мёртвом лесу тусовавшихся, я вообще не верю. В девчонку твою, ими оставленную, тоже поверить не могу. Она вообще существует?
– Существует, – ответил я. – В больнице сейчас. На поправку идёт.
– Раритет, – Модест пристально посмотрел на деда Юру. – Ты веришь в такое?
Тот пожал плечами:
– Верю… чего бы не поверить-то…
– Ладно, проехали, – сказал Модест и продолжил: – Далее французы из города Светлый. В них верю. Охотятся они в наших краях частенько. Гай мужик нормальный, пили как-то с ним. Наш язык хорошо знает. Повезло, в общем, что на французов нарвался. А вот с бандой Тощего не повезло, верно, древний?
– Тощий это был, я так же подумал, – устало согласился дед.
– Ну а кто ещё, если не он, – сказал Модест. – Тощий и его двое напарников давно бандитизмом в наших краях промышляют. Года полтора уже, не меньше. К городам не суются. Награбленное через барыгу сплавляют. Выживают, как могут. Молодец ты, Никита, что одного из них завалил. Жаль, Тощего на тот свет не отправил. Это он по тебе с СВД стрелял, а стрелок из Тощего дерьмовый.
– Повезёт – ещё отправлю, – спокойно сказал я и продолжил уплетать домашнюю ветчину. Этот мир мне нравится хотя бы тем, что еда здесь полностью натуральная. Не добралась сюда земная химия.
– Думаю, что его зверьё местное приговорит, – мечтательно сказал Модест. – Без машины в этом мире долго не протянешь. Хорошо, что ты их Уазик сжёг. Теперь продолжаем и переходим к самому главному. А главный у нас кто? Правильно, Уилкинс у нас главный. Та ещё тварь, если не знаешь, Никита. Антиквариат тебе не всё сказал, так?
– Я вообще ему мало чего говорил… – буркнул дед Юра. – Ему скажи, наворотит дел, а нам потом разгребать. Сразу нельзя, Модест. Сам понимаешь.
– Понимаю, – кивнул Модест и посмотрел на меня. – Ты, Никита, к Уилкинсу на крючок попал. А заодно и к банде Пана на крючок подсел, сам того не ведая. Пан человек русский, как бы печально это ни звучало. И человек он плохой. На двести километров во все стороны от нас есть только два населённых пункта, и все они подмяты Паном и его бандой. Город Светлый, до которого почти полтысячи километров, в наши дела не лезет. Жители посёлков тоже устали от распрей, и поэтому всё идёт своим чередом. Мы платим Уилкинсу, он делится с Паном, и все счастливы. Времена недовольств давно прошли. Какая-никакая, а стабильность, чёрт побери! Ты и такие, как ты, для Уилкинса полезны. Отправив тебя убивать Пана, он сообщает ему о тебе. Итог: ты мёртв, а всё твоё имущество достаётся им. Выгодно, не находишь? Вакцины, которые тебе и твоей подруге поставили, может, и тянут на пять тысяч кредитов, но разве это сумма? Имущества у тебя поболее будет. Одна машина на полсотни потянет, а то и больше. Подруга наверняка симпатичная. Симпатичные и ничейные тут неплохо продаются. Теперь понимаешь, как на самом деле дела обстоят? Думай, Никита.
Я понял. Также понял, что ветчина перестала быть вкусной. Есть вообще перехотелось. Думать надо.
– Что-то сердце закололо… – тихо сказал дед Юра и начал пыхтеть и охать.
– Свалить решил, Ленина видевший? – недовольно спросил Модест.
– Остроты у тебя так себе сегодня, – буркнул дед Юра и, тяжело поднявшись, направился к выходу на улицу. Уже у лестницы сказал: – А Ленина я и вправду видел. Не вживую. Вживую не довелось. На портретах только.
Старый контрразведчик ушёл.
– Стареет капитан Егоров, – сказал Модест. – Лет пятнадцать назад, когда я только пришёл в этот мир, а точнее прилетел, капитан Егоров бросился бы убивать всех и вся ради справедливости. Сто лет прожить не каждый способен. Зрение подводит, сил нет, кости хрупкие. Я вообще удивляюсь, как в нём душа всё еще держится. Уникальный случай.
– Ты прилетел в этот мир? – удивился я.
– Было дело, – кивнул Модест. – Две тысячи шестой год тогда был. Осень. Я летчиком был. Выполнял тренировочный полёт на самолёте МиГ-29. Лечу себе тихонечко в горах Кавказа, а затем хлоп! Темнота и тишина. Секунду ничего не происходило. Мёртвая такая тишина, вечностью казавшаяся. Думал всё, того, самолёт взорвался, и меня на тот свет отправило. Не понял, как умер… Много мыслей за короткий миг промелькнуло. Но нет, темнота и тишина прошли. Летел в горах, а теперь лечу над огромной степью. Можешь такое представить?
Я покачал головой.
– И я не мог! – воскликнул Модест. – Залетел в портал, открывшийся высоко над землёй и переместился в этот мир. Спонтанный переход, мать его. Жил себе не тужил. Пришлось в новом мире жить, что поделаешь. Топливо дожигал, как мог, потому что в степь не сядешь. В итоге пришлось катапультироваться. Пару сотен километров до одного из городов не дотянул. Самолёт потерял, сам понимаешь. НЗ пилота спасло. Выжил. Первое время туго было. Новый мир всё-таки. Неизвестность… Обошлось. В том мире у меня, по сути, ничего не было, а в этом живу припеваючи. Жена любимая, двое сыновей-бандитов, дочки-красавицы. Плохой случай к хорошему привёл.
– А вот это все откуда? – спросил я, показав на дом. – Наследство несуществующее перепало или золотую жилу откопал?
– Уметь надо, Никита, – ушёл от ответа Модест. – Одно скажу: не плохие дела меня к такой жизни привели. Впрочем, хорошими их тоже не назовёшь.
– Ладно, проехали, – сказал я. Если человек не хочет говорить, то не скажет. Лучше к делу основному перейти. Чувствую, что заварушка нехилая намечается. Сменой власти пахнет.
– Ты подумал? – спросил Модест.
Я кивнул:
– Подумал и успел сделать выводы. Передел власти замышляешь, верно? Уверен, что осилим?
Модест заулыбался:
– Голова у тебя правильно думает, Никита. Да, передел власти грядёт. Смена старого уклада, давно изжившего себя, на новый. Убрать Уилкинса мы можем хоть прямо сейчас, только толку от этого мало. Убрать банду Пана тоже реально, но и это результата мало принесёт. Нужна поддержка кого-то более сильного, понимаешь?
– Понимаю, – кивнул я. – Ты объясни мне всё, по полочкам разложи. Я тут недавно. Веришь, даже во времени ещё не разобрался. Всё в новинку для меня. Вводная нужна. Большая и подробная вводная. Будет информация, будут ответы.
– Хороший подход, Никита, – улыбнулся Модест. – Пойдём в дом. Такой разговор надо не за чаем делать.
– Пойдём, – согласился я, понимая, что предстоит употреблять алкоголь.
Интерьер дома Модеста мне понравился. Всё сделано из дерева. Резная мебель, стены обшиты лакированной вагонкой, пол сделан из идеально отшлифованных досок. Явно не обошлось без вмешательства капитана Егорова и его увлечения резьбой по дереву. Красиво, в общем.
Модест снова начал собирать на стол. Выставил в основном соленья, салаты, мясные изделия и рыбу. Рыбы особенно много. Копчёной, солёной, вяленой. В роли алкоголя выступила двухлитровая стеклянная бутыль, наполненная чёрной, словно гудрон, жидкостью. Жена Модеста куда-то ушла. И правильно, не стоит семью в подобные дела впутывать. Если в ближайшее время нам предстоит воевать, то лучше делать это без участия Модеста. Семья у мужика. Дети малые. Без отца им негоже расти.
Мы сели за стол. Модест начал перечислять:
– Всё свое, самодельное. Мясо и птицу выращиваю. Рыбу в Извилистой реке ловлю. Овощи на огороде растут. Фрукты не стал выставлять, не место им тут. Пить будем настоечку мою, по особому рецепту сделанную. Крепковата, правда, шестьдесят градусов, но тут спешка не нужна. Обсудить многое придётся, сам понимаешь.
Стопки, из которых предстоит пить, сделаны из красивого красно-голубого камня. Рисунок камня похож на земной оникс.
Модест открыл бутыль и наполнил стопки до половины. Граммов по тридцать в каждой получилось.
– Ну, давай начнём, – сказал он и поднял стопку. – За знакомство!
– За знакомство! – поддержал я.
Мы чокнулись стопками и выпили. Настойка не показалась крепкой. Сильно травами отдаёт, но пьётся мягко и даже приятно. Бальзам, не иначе. Алкоголь практически не чувствуется. Дела надо делать, а я бухаю.
Закусил кусочком копчёной рыбки, мягкой как масло. Жирная сильно, но вкусная.
– Тутоль, – сказал Модест. – Крупная рыбёха, почти во всех реках этого мира присутствует. До сотни кило вырастает.
– Настоечка хорошая, – похвалил я. – И рыбка тоже ничего. Но давай к делу. Первое – время. Объясни, как ориентироваться.
– Всё просто, – ответил Модест, наполняя стопки. – Сутки в этом мире длиннее на час и сорок три минуты, но никто не захотел заморачиваться, и были оставлены прежние хронометры, только изменённые немного.
Хозяин дома показал на висящие на стене часы. Обычные часы с тремя стрелками. Обычно идут.
– Лишние секунды ещё имеются, – продолжил Модест. – Семь или восемь, не помню точно. В общем, лишнее время было разбросано, и получилось, что секунда этого мира немного длиннее земной. Поначалу непривычно, но со временем привыкаешь. Несколько лет – и вовсе об этом забываешь. Будто так и должно быть.
Я начал накладывать себе салат из свежих овощей. Из земных в нём только огурцы, помидоры и редиска. Два других овоща неизвестны. Зелень тоже странноватая, ни укроп, ни петрушка. Лук вроде земной.
– Что по связи? – спросил я. – Радио освоено? Про интернет не спрашиваю.
– Радио и проводные телефоны – основной вид связи, – ответил Модест. – Почти во всех населённых пунктах имеются. Интернет осваивается, но только в городах. Были бы спутники, было бы проще, но местные технологии такой роскоши не позволяют. Сотовая связь в городах опять же имеется. Как на земле, ещё не скоро будет, но, думаю, когда-нибудь будет. Я тебе попозже одну гипотезу интересную расскажу, и ты подумаешь, а сейчас давай выпьем.
Выпили. Я закусил салатом. Вкусный, заправлен маслом, напоминающим горчичное. Пришло время очередного вопроса, и он был задан.
– Что по географии? Путеводитель, который мне дали ещё на земле, говорит, что есть только один известный материк, называющийся Центральным. Ну и острова его, полуострова и мысы. Других материков не обнаружилось?
– Всё снова упирается в гипотезу, – ответил Модест. – Пока, повторюсь, не буду её озвучивать. Отвечаю твёрдое да. Известный материк в этом мире один, и зовётся он центральным. Огромный материк, почти как Евразия земная. Мы находимся в его центрально-восточной части. Особо заселены центральная и юго-западная части. Острова почти не заселены.
– Много странностей… – пробормотал я и задумался. Не могут же порталы открываться только на одном материке, если на Земле они открываются везде. Некая искусственность присутствует, не иначе.
– Странностей слишком много, – сказал Модест. – Ты даже не представляешь, сколько.
– Ладно, разберёмся. – Я положил в тарелку немного маринованных грибов и потребовал следующего разъяснения: – Давай по местной географии. Ближайшие города, посёлки, деревни, реки, горы, леса. Кратко, но понятно.
– Кратко и понятно – это разные вещи, – сказал Модест и взял в руки бутылку с настойкой. – Но я попробую. От места, где мы сейчас находимся, до ближайшего океана или конца материка почти тысяча километров. Направление восточное. Горы, у которых ты вышел в Мёртвый лес, как раз к океану выходят. Через них не проехать, поэтому придётся сделать солидный крюк в тысячи три километров. Кто обитает в тех краях, неизвестно. По крайней мере, мне. Такие же выходцы из нашего мира, скорее всего, кто же ещё. И местная живность, конечно. Центр материка в другой стороне находится, если отправной точкой наш посёлок брать, а ориентироваться на горы.
Что касается местной географии, то тут попроще. Ближайший город – это Светлый, и до него по дороге получается четыреста восемьдесят километров. Следующий город после Светлого будет почти через семьсот километров, и зовётся он Восточным. Один из первых городов, основанных в этой части материка. Население почти десять тысяч. Промышленность хорошая. В общем, много всего интересного, хотя и город Светлый тоже не плох. Развиваются города, не то что посёлки.
Наш посёлок, Заксенхаузен, по сути, самый крайний. В шестидесяти километрах от нас, в сторону города Светлый, на огромном холме находится посёлок Рог. Направление западное, если по компасу смотреть. Население почти тысяча, основная прибыль от сельского хозяйства и добычи камня, из которого сделаны наши стопки. Холм, на котором живут, раскапывают. Третий посёлок зовётся Двойным или Двойкой, потому что разделён на две части широкой рекой. Реку называют Тихой. До посёлка Двойка от нас километров девяносто, не больше. Дорога грунтовая туда имеется. Направление южное получается. В общем, всё. Давай выпьем, Никита.
После очередной стопки я решил плотно поесть и налёг на копчёную птицу. Если употребляешь алкоголь, то нужно много есть, чтобы не опьянеть быстро. Впрочем, я пьянеть не собираюсь. Не знаю, что об этом думает Модест, но всю бутылку мы допивать не будем.
– Ты вообще понял, что я тебе объяснил? – спросил Модест.
– Частично, – ответил я. – Карты данной местности у тебя случайно не завалялось?
– Завалялось, – кивнул он. – Только я сам её рисовал, и получилось не ахти как. Сейчас принесу.
Спустя несколько минут передо мной на стол лёг альбомный лист с нарисованной в простом графическом редакторе и распечатанной на нём картой. Коряво нарисованной, если честно, но мне лучше точно не нарисовать. Отдам Модесту должное: карта читаема. Решил приступить к чтению с последующим уточнением деталей у хозяина.
Посёлок Заксенхаузен находится у берега реки Извилистая. Река течёт с востока на запад. Берёт начало где-то в горах, в которые меня забросил портал. Наверняка протекает через мёртвый лес, как без этого, и бежит дальше. Возле посёлка Заксенхаузен река Извилистая становится достаточно полноводной, течёт дальше и километров через тридцать-сорок перестаёт оправдывать своё название и выпрямляется.
Далее идёт река Тихая. Находится она километров на семьдесят-восемьдесят южнее и бежит параллельно реке Извилистая. Достаточно полноводная и широкая. Начало берёт всё в тех же горах и тоже течёт через мёртвый лес. Извилистая в сравнении с Тихой – ручей. Модест сказал, что где-то далеко, ближе к городу Светлый, Извилистая впадает в реку Тихая и на том заканчивается.
Посёлок Двойка построен на реке Тихая в том месте, где та делает крутой поворот. Половина посёлка находится на правом берегу, а другая на левом. Перемещение происходит посредством парома. Технологии, однако!
Посёлок Рог стоит на огромном холме. Если смотреть от посёлка Заксенхаузен, то направление получается западное. Поедешь дальше – попадёшь в город Светлый.
Дед Юра покачал головой.
– Модест Карандашов, – сказал хозяин дома и протянул мне руку. Не через стол, а поднявшись и сделав шаг в сторону.
Я поступил аналогично и пожал крепкую ладонь. Мы сели обратно.
– Давай, Никита, рассказывай свою историю, а потом думать будем, – попросил Модест. – Старый разведчик у меня гость редкий. Обычно после его прихода в этом посёлке начинаются беды. Будем ждать беды.
Я начал свой рассказ. От самого начала, когда на Земле на меня вышла организация Тёмное Будущее, и заканчивая сегодняшним днём, когда поступило предложение от Уилкинса убрать бандита по кличке Пан и его банду. Закончив рассказывать, решил приступить к чаепитию. Стол ломится от вкусностей, и упускать возможность плотно поесть не стоит.
– История у тебя весёлая, Никитос, – закончив размышлять, заговорил Модест. – Та жизнь, земная, мне неинтересна. А вот твоё перемещение в этот мир уже интересно. Первое – пещера. Везунчик ты, по-другому не скажешь. Редко кто в пещерах выходит. Тех, кто выжил, вообще сложно встретить. Пещеры этого мира опасные места. Там всякие твари водятся… Ну да ладно, жив и хорошо. Теперь о разумном медведе. Отшельников среди них я не встречал. Медведей встречал, и людей они не особо любят. Повезло тебе с медведем. Мог и разделать. Разозлившегося медведя с Калаша не возьмёшь. Быстрый, сильный и живучий. Ладно, это тоже опускаем. Мёртвый лес… даже понять не могу, почему тебя не сожрали. Выброси свои земные путеводители. Их идиоты пишут. В англичан, три дня в Мёртвом лесу тусовавшихся, я вообще не верю. В девчонку твою, ими оставленную, тоже поверить не могу. Она вообще существует?
– Существует, – ответил я. – В больнице сейчас. На поправку идёт.
– Раритет, – Модест пристально посмотрел на деда Юру. – Ты веришь в такое?
Тот пожал плечами:
– Верю… чего бы не поверить-то…
– Ладно, проехали, – сказал Модест и продолжил: – Далее французы из города Светлый. В них верю. Охотятся они в наших краях частенько. Гай мужик нормальный, пили как-то с ним. Наш язык хорошо знает. Повезло, в общем, что на французов нарвался. А вот с бандой Тощего не повезло, верно, древний?
– Тощий это был, я так же подумал, – устало согласился дед.
– Ну а кто ещё, если не он, – сказал Модест. – Тощий и его двое напарников давно бандитизмом в наших краях промышляют. Года полтора уже, не меньше. К городам не суются. Награбленное через барыгу сплавляют. Выживают, как могут. Молодец ты, Никита, что одного из них завалил. Жаль, Тощего на тот свет не отправил. Это он по тебе с СВД стрелял, а стрелок из Тощего дерьмовый.
– Повезёт – ещё отправлю, – спокойно сказал я и продолжил уплетать домашнюю ветчину. Этот мир мне нравится хотя бы тем, что еда здесь полностью натуральная. Не добралась сюда земная химия.
– Думаю, что его зверьё местное приговорит, – мечтательно сказал Модест. – Без машины в этом мире долго не протянешь. Хорошо, что ты их Уазик сжёг. Теперь продолжаем и переходим к самому главному. А главный у нас кто? Правильно, Уилкинс у нас главный. Та ещё тварь, если не знаешь, Никита. Антиквариат тебе не всё сказал, так?
– Я вообще ему мало чего говорил… – буркнул дед Юра. – Ему скажи, наворотит дел, а нам потом разгребать. Сразу нельзя, Модест. Сам понимаешь.
– Понимаю, – кивнул Модест и посмотрел на меня. – Ты, Никита, к Уилкинсу на крючок попал. А заодно и к банде Пана на крючок подсел, сам того не ведая. Пан человек русский, как бы печально это ни звучало. И человек он плохой. На двести километров во все стороны от нас есть только два населённых пункта, и все они подмяты Паном и его бандой. Город Светлый, до которого почти полтысячи километров, в наши дела не лезет. Жители посёлков тоже устали от распрей, и поэтому всё идёт своим чередом. Мы платим Уилкинсу, он делится с Паном, и все счастливы. Времена недовольств давно прошли. Какая-никакая, а стабильность, чёрт побери! Ты и такие, как ты, для Уилкинса полезны. Отправив тебя убивать Пана, он сообщает ему о тебе. Итог: ты мёртв, а всё твоё имущество достаётся им. Выгодно, не находишь? Вакцины, которые тебе и твоей подруге поставили, может, и тянут на пять тысяч кредитов, но разве это сумма? Имущества у тебя поболее будет. Одна машина на полсотни потянет, а то и больше. Подруга наверняка симпатичная. Симпатичные и ничейные тут неплохо продаются. Теперь понимаешь, как на самом деле дела обстоят? Думай, Никита.
Я понял. Также понял, что ветчина перестала быть вкусной. Есть вообще перехотелось. Думать надо.
– Что-то сердце закололо… – тихо сказал дед Юра и начал пыхтеть и охать.
– Свалить решил, Ленина видевший? – недовольно спросил Модест.
– Остроты у тебя так себе сегодня, – буркнул дед Юра и, тяжело поднявшись, направился к выходу на улицу. Уже у лестницы сказал: – А Ленина я и вправду видел. Не вживую. Вживую не довелось. На портретах только.
Старый контрразведчик ушёл.
– Стареет капитан Егоров, – сказал Модест. – Лет пятнадцать назад, когда я только пришёл в этот мир, а точнее прилетел, капитан Егоров бросился бы убивать всех и вся ради справедливости. Сто лет прожить не каждый способен. Зрение подводит, сил нет, кости хрупкие. Я вообще удивляюсь, как в нём душа всё еще держится. Уникальный случай.
– Ты прилетел в этот мир? – удивился я.
– Было дело, – кивнул Модест. – Две тысячи шестой год тогда был. Осень. Я летчиком был. Выполнял тренировочный полёт на самолёте МиГ-29. Лечу себе тихонечко в горах Кавказа, а затем хлоп! Темнота и тишина. Секунду ничего не происходило. Мёртвая такая тишина, вечностью казавшаяся. Думал всё, того, самолёт взорвался, и меня на тот свет отправило. Не понял, как умер… Много мыслей за короткий миг промелькнуло. Но нет, темнота и тишина прошли. Летел в горах, а теперь лечу над огромной степью. Можешь такое представить?
Я покачал головой.
– И я не мог! – воскликнул Модест. – Залетел в портал, открывшийся высоко над землёй и переместился в этот мир. Спонтанный переход, мать его. Жил себе не тужил. Пришлось в новом мире жить, что поделаешь. Топливо дожигал, как мог, потому что в степь не сядешь. В итоге пришлось катапультироваться. Пару сотен километров до одного из городов не дотянул. Самолёт потерял, сам понимаешь. НЗ пилота спасло. Выжил. Первое время туго было. Новый мир всё-таки. Неизвестность… Обошлось. В том мире у меня, по сути, ничего не было, а в этом живу припеваючи. Жена любимая, двое сыновей-бандитов, дочки-красавицы. Плохой случай к хорошему привёл.
– А вот это все откуда? – спросил я, показав на дом. – Наследство несуществующее перепало или золотую жилу откопал?
– Уметь надо, Никита, – ушёл от ответа Модест. – Одно скажу: не плохие дела меня к такой жизни привели. Впрочем, хорошими их тоже не назовёшь.
– Ладно, проехали, – сказал я. Если человек не хочет говорить, то не скажет. Лучше к делу основному перейти. Чувствую, что заварушка нехилая намечается. Сменой власти пахнет.
– Ты подумал? – спросил Модест.
Я кивнул:
– Подумал и успел сделать выводы. Передел власти замышляешь, верно? Уверен, что осилим?
Модест заулыбался:
– Голова у тебя правильно думает, Никита. Да, передел власти грядёт. Смена старого уклада, давно изжившего себя, на новый. Убрать Уилкинса мы можем хоть прямо сейчас, только толку от этого мало. Убрать банду Пана тоже реально, но и это результата мало принесёт. Нужна поддержка кого-то более сильного, понимаешь?
– Понимаю, – кивнул я. – Ты объясни мне всё, по полочкам разложи. Я тут недавно. Веришь, даже во времени ещё не разобрался. Всё в новинку для меня. Вводная нужна. Большая и подробная вводная. Будет информация, будут ответы.
– Хороший подход, Никита, – улыбнулся Модест. – Пойдём в дом. Такой разговор надо не за чаем делать.
– Пойдём, – согласился я, понимая, что предстоит употреблять алкоголь.
Интерьер дома Модеста мне понравился. Всё сделано из дерева. Резная мебель, стены обшиты лакированной вагонкой, пол сделан из идеально отшлифованных досок. Явно не обошлось без вмешательства капитана Егорова и его увлечения резьбой по дереву. Красиво, в общем.
Модест снова начал собирать на стол. Выставил в основном соленья, салаты, мясные изделия и рыбу. Рыбы особенно много. Копчёной, солёной, вяленой. В роли алкоголя выступила двухлитровая стеклянная бутыль, наполненная чёрной, словно гудрон, жидкостью. Жена Модеста куда-то ушла. И правильно, не стоит семью в подобные дела впутывать. Если в ближайшее время нам предстоит воевать, то лучше делать это без участия Модеста. Семья у мужика. Дети малые. Без отца им негоже расти.
Мы сели за стол. Модест начал перечислять:
– Всё свое, самодельное. Мясо и птицу выращиваю. Рыбу в Извилистой реке ловлю. Овощи на огороде растут. Фрукты не стал выставлять, не место им тут. Пить будем настоечку мою, по особому рецепту сделанную. Крепковата, правда, шестьдесят градусов, но тут спешка не нужна. Обсудить многое придётся, сам понимаешь.
Стопки, из которых предстоит пить, сделаны из красивого красно-голубого камня. Рисунок камня похож на земной оникс.
Модест открыл бутыль и наполнил стопки до половины. Граммов по тридцать в каждой получилось.
– Ну, давай начнём, – сказал он и поднял стопку. – За знакомство!
– За знакомство! – поддержал я.
Мы чокнулись стопками и выпили. Настойка не показалась крепкой. Сильно травами отдаёт, но пьётся мягко и даже приятно. Бальзам, не иначе. Алкоголь практически не чувствуется. Дела надо делать, а я бухаю.
Закусил кусочком копчёной рыбки, мягкой как масло. Жирная сильно, но вкусная.
– Тутоль, – сказал Модест. – Крупная рыбёха, почти во всех реках этого мира присутствует. До сотни кило вырастает.
– Настоечка хорошая, – похвалил я. – И рыбка тоже ничего. Но давай к делу. Первое – время. Объясни, как ориентироваться.
– Всё просто, – ответил Модест, наполняя стопки. – Сутки в этом мире длиннее на час и сорок три минуты, но никто не захотел заморачиваться, и были оставлены прежние хронометры, только изменённые немного.
Хозяин дома показал на висящие на стене часы. Обычные часы с тремя стрелками. Обычно идут.
– Лишние секунды ещё имеются, – продолжил Модест. – Семь или восемь, не помню точно. В общем, лишнее время было разбросано, и получилось, что секунда этого мира немного длиннее земной. Поначалу непривычно, но со временем привыкаешь. Несколько лет – и вовсе об этом забываешь. Будто так и должно быть.
Я начал накладывать себе салат из свежих овощей. Из земных в нём только огурцы, помидоры и редиска. Два других овоща неизвестны. Зелень тоже странноватая, ни укроп, ни петрушка. Лук вроде земной.
– Что по связи? – спросил я. – Радио освоено? Про интернет не спрашиваю.
– Радио и проводные телефоны – основной вид связи, – ответил Модест. – Почти во всех населённых пунктах имеются. Интернет осваивается, но только в городах. Были бы спутники, было бы проще, но местные технологии такой роскоши не позволяют. Сотовая связь в городах опять же имеется. Как на земле, ещё не скоро будет, но, думаю, когда-нибудь будет. Я тебе попозже одну гипотезу интересную расскажу, и ты подумаешь, а сейчас давай выпьем.
Выпили. Я закусил салатом. Вкусный, заправлен маслом, напоминающим горчичное. Пришло время очередного вопроса, и он был задан.
– Что по географии? Путеводитель, который мне дали ещё на земле, говорит, что есть только один известный материк, называющийся Центральным. Ну и острова его, полуострова и мысы. Других материков не обнаружилось?
– Всё снова упирается в гипотезу, – ответил Модест. – Пока, повторюсь, не буду её озвучивать. Отвечаю твёрдое да. Известный материк в этом мире один, и зовётся он центральным. Огромный материк, почти как Евразия земная. Мы находимся в его центрально-восточной части. Особо заселены центральная и юго-западная части. Острова почти не заселены.
– Много странностей… – пробормотал я и задумался. Не могут же порталы открываться только на одном материке, если на Земле они открываются везде. Некая искусственность присутствует, не иначе.
– Странностей слишком много, – сказал Модест. – Ты даже не представляешь, сколько.
– Ладно, разберёмся. – Я положил в тарелку немного маринованных грибов и потребовал следующего разъяснения: – Давай по местной географии. Ближайшие города, посёлки, деревни, реки, горы, леса. Кратко, но понятно.
– Кратко и понятно – это разные вещи, – сказал Модест и взял в руки бутылку с настойкой. – Но я попробую. От места, где мы сейчас находимся, до ближайшего океана или конца материка почти тысяча километров. Направление восточное. Горы, у которых ты вышел в Мёртвый лес, как раз к океану выходят. Через них не проехать, поэтому придётся сделать солидный крюк в тысячи три километров. Кто обитает в тех краях, неизвестно. По крайней мере, мне. Такие же выходцы из нашего мира, скорее всего, кто же ещё. И местная живность, конечно. Центр материка в другой стороне находится, если отправной точкой наш посёлок брать, а ориентироваться на горы.
Что касается местной географии, то тут попроще. Ближайший город – это Светлый, и до него по дороге получается четыреста восемьдесят километров. Следующий город после Светлого будет почти через семьсот километров, и зовётся он Восточным. Один из первых городов, основанных в этой части материка. Население почти десять тысяч. Промышленность хорошая. В общем, много всего интересного, хотя и город Светлый тоже не плох. Развиваются города, не то что посёлки.
Наш посёлок, Заксенхаузен, по сути, самый крайний. В шестидесяти километрах от нас, в сторону города Светлый, на огромном холме находится посёлок Рог. Направление западное, если по компасу смотреть. Население почти тысяча, основная прибыль от сельского хозяйства и добычи камня, из которого сделаны наши стопки. Холм, на котором живут, раскапывают. Третий посёлок зовётся Двойным или Двойкой, потому что разделён на две части широкой рекой. Реку называют Тихой. До посёлка Двойка от нас километров девяносто, не больше. Дорога грунтовая туда имеется. Направление южное получается. В общем, всё. Давай выпьем, Никита.
После очередной стопки я решил плотно поесть и налёг на копчёную птицу. Если употребляешь алкоголь, то нужно много есть, чтобы не опьянеть быстро. Впрочем, я пьянеть не собираюсь. Не знаю, что об этом думает Модест, но всю бутылку мы допивать не будем.
– Ты вообще понял, что я тебе объяснил? – спросил Модест.
– Частично, – ответил я. – Карты данной местности у тебя случайно не завалялось?
– Завалялось, – кивнул он. – Только я сам её рисовал, и получилось не ахти как. Сейчас принесу.
Спустя несколько минут передо мной на стол лёг альбомный лист с нарисованной в простом графическом редакторе и распечатанной на нём картой. Коряво нарисованной, если честно, но мне лучше точно не нарисовать. Отдам Модесту должное: карта читаема. Решил приступить к чтению с последующим уточнением деталей у хозяина.
Посёлок Заксенхаузен находится у берега реки Извилистая. Река течёт с востока на запад. Берёт начало где-то в горах, в которые меня забросил портал. Наверняка протекает через мёртвый лес, как без этого, и бежит дальше. Возле посёлка Заксенхаузен река Извилистая становится достаточно полноводной, течёт дальше и километров через тридцать-сорок перестаёт оправдывать своё название и выпрямляется.
Далее идёт река Тихая. Находится она километров на семьдесят-восемьдесят южнее и бежит параллельно реке Извилистая. Достаточно полноводная и широкая. Начало берёт всё в тех же горах и тоже течёт через мёртвый лес. Извилистая в сравнении с Тихой – ручей. Модест сказал, что где-то далеко, ближе к городу Светлый, Извилистая впадает в реку Тихая и на том заканчивается.
Посёлок Двойка построен на реке Тихая в том месте, где та делает крутой поворот. Половина посёлка находится на правом берегу, а другая на левом. Перемещение происходит посредством парома. Технологии, однако!
Посёлок Рог стоит на огромном холме. Если смотреть от посёлка Заксенхаузен, то направление получается западное. Поедешь дальше – попадёшь в город Светлый.