– Меня можешь не бояться. Не насильник, не обижу. Хочешь спать со мной, спи. Одеял у меня два. Даже три, точнее. Ночи здесь не холодные, так что не замерзнем. В общем, выбирай сама…
Спать мы легли в палатку. Как положено, я сперва занялся безопасностью. Даже если в энциклопедии написано, что в мёртвом лесу ночью безопасно, то обольщаться не стоит. Появление агрессивных двуногих никто не отменял. Люди, они ведь коварные. Расставив несколько растяжек, на установку которых ушло более получаса, я пришёл в палатку и лёг спать рядом с заснувшей уже Кейли. Девушка уснула в позе эмбриона, с головой укутавшись в одеяло. Пролежав с открытыми глазами почти час и думая о новом мире, я не заметил, как уснул.
***
Проснулся в объятьях Кейли. Видимо, всё-таки замёрзла и на автоматизме прижалась к чему-то более тёплому. Точнее, к кому-то. В отличие от неё, я лёг спать в одних трусах. Так теплее, если кто не в курсе. Осторожно освободившись от объятий ирландки, выбрался из палатки.
Лес молчалив и темен. Лес ещё не проснулся. Я же, наоборот, бодр и свеж. Решил не одеваться, а сделать зарядку. Новый мир, безусловно, требует хорошей физической формы.
Набрав коры, развёл костёр и поставил подогреваться чайник и вчерашнюю похлёбку, а затем решил снять растяжки.
Кейли проснулась к завтраку. Жаль, что не умеет по-русски говорить. Балякать на английском порядком устал. Не профи я. Любитель.
Сделав все дела, мы собрали пожитки, сели в машину и продолжили путь. Интересно, когда этот лес закончится? Надоел уже.
Часа три пути прошли в полном молчании, а затем мы увидели интересную картину. Небольшого кабанчика, того самого, похожего на вьетнамского вислобрюхого поросёнка, килограммов двести – двести пятьдесят весом, заловила лавандовая пантера. Стадо поросят численностью в тридцать-сорок особей свалило на безопасное расстояние в сторону и наблюдает, дружно похрюкивая. Кабанчик, трепыхающийся в лапах лавандовой пантеры, верещит на всю округу.
– Какая красивая кошечка! – восхитилась Кейли. – Блестящая!
– Ага, – согласился я. – Блестящая и опасная. Сейчас кое-что попробую. Авось мясом обзаведёмся. Всяко лучше тушёнки.
Включив передачу, я погнал прямо на лавандовую пантеру и орущего в её лапах поросёнка. Кошка добычу не выпустила. Разжала челюсти и зашипела на стремительно приближающегося врага, продолжая передними лапами удерживать поросёнка и прижимать его к земле.
Я нажал на сигнал. Мощный гул полетел по лесу. Стоящие вдалеке поросята решили не испытывать судьбу и свалить. Лавандовая пантера на звук пневматического сигнала ответила злобным мярганьем.
– Она не боится, – почти крикнула Кейли. – Ты её давить собрался?
Я покачал головой. Давить кошку точно не стану. Только напугаю. Уже заметно, что она боится.
Когда до лавандовой пантеры осталось метров пятьдесят, она решила действовать. Мощные челюсти сжались на шее поросёнка. Рывок, затем прыжок и кошка оказалась рядом с мощным деревом, при этом не выпустив добычу. Сильна! Почти с равным своему весом прыгает.
Ещё один прыжок и когти вцепились в дерево. С верещащим поросёнком в зубах пантера начала карабкаться по стволу дерева вверх.
Я остановил машину и высунул голову из окна. Метров десять пантера преодолела достаточно бодро, а затем начала уставать. Кора, отдираемая мощными когтями, посыпалась вниз.
Преодолев отметку в тридцать метров, пантера окончательно устала. Уже почти не издающий звуков кабанчик был выпущен и рухнул на землю рядом с мощным стволом дерева. Потеряв добычу, пантера с лёгкостью продолжила подъём. Спустя десять секунд с трудом различал её в кроне дерева, а затем она пропала совсем. Наверняка затаилась. Ничего, кошечка, потерпи минут двадцать, и всё будет.
Выбравшись из машины, я добил кабанчика выстрелом из «Сайги-12» в голову. Тяжёлая свинцовая пуля сделала дело на отлично. Ни капли не пожалел, что прихватил с собой гражданские стволы.
Разделывать кабанчика тщательно не стал. Выпустил кровь, подождал минут десять и приступил к вырезанию самых аппетитных частей. Шкура оказалась слишком прочной. Есть вероятность, что мясо будет непригодным в пищу. Вонючим, если проще сказать. Сам кабанчик вроде не пахнет. Молодой ещё.
Отрезав немного шейной части и кусок от задней ляжки, я сложил мясо в небольшое ведёрко, тщательно просолив его. До вечера не протухнет точно.
Отъехав от кабанчика метров на сто пятьдесят, увидел возвращение лавандовой пантеры. Не ошибся, значит. Ждала. Спасибо тебе, кошечка. Я самую малость взял. Тебе такую тушу всё равно не съесть.
– Ты другой, – сказала Кейли спустя несколько минут после того, как мы продолжили ехать. – Не такой, как Хардманы.
– В чём другой? – заинтересовался я.
– Во всём, – ответила ирландка. – Если бы охотились Хардманы, Майкл или Джордж, то они бы убили всю стаю свиней и кошку тоже. В целях развлечения. Они даже хомяков местных убивали. Просто ради интереса. Ты не любишь убивать. Не убиваешь просто так.
– Наубивался в своё время… – по-русски пробормотал я и на английском добавил: – Не люблю убивать просто так. Плохо это.
– А Хардманы, Ник, они выживут? – тоскливо спросила Кейли.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Вряд ли. Шансы есть, но маленькие. Повезёт – выживут. Не повезёт – сама понимаешь…
***
Лес наконец-то закончился! Я уже и не ожидал, что когда-нибудь увижу просвет. Монотонная однообразная поездка среди одинаковых деревьев просто осточертела. Но вот он, заветный выход. Или выезд, так точнее.
– Там конец леса! – радостно воскликнула Кейли.
– Вижу, – кивнул я. То, что лес кончается, увидел метров семьсот назад. Ненаблюдательна Кейли.
Мы выехали к огромному полю. Умеренно повышающееся, оно теряется где-то на горизонте. Слева, слишком далеко, видны горы. И это, похоже, те самые горы, от которых я начал свой путь. Видимо, всё-таки сбивался с маршрута по мере движения. Ну а как по-другому? Компас у меня есть, но он отказывается работать. Почему, пока не знаю. Может, слишком много железа в земле, а может, проблема в чём-то другом. Разберёмся.
Блин, за пару дней накопилось столько нерешённых задач, в которых нужно разобраться, что я запутался. Похоже, что во всех не разберусь.
– А ты знаешь, куда нам ехать? – спросила Кейли, всматриваясь в горизонт.
Я покачал головой и остановил машину.
– Нет, Кейли. Куда ехать, мне неизвестно. Но раз взяли направление, будем его придерживаться. Авось куда-нибудь приедем. Нам бы реку найти или озеро какое.
– А зачем? – удивилась ирландка.
– Затем, что возле воды обычно селятся люди, – ответил я. – Или нелюди. Медвлюди всякие и им подобные, если такие бывают.
Кейли, видимо, не поняла, о чём я сказал. Мы вышли из машины. Поле покрывают самые разные травы. Некоторые похожи на земные, а других я не встречал. К примеру, клевер в этом мире почти такой же, как и у нас. Тимофеевка местная сильно земную напоминает. Зверобой прямо один в один. Донник крупноват в сравнении с земным. И пчёлы, опыляющие его, тоже крупноваты. Раза в полтора больше земных.
Немного погуляв по полю, нашёл цветы, похожие на земные васильки. Встретил небольшую плантацию Иван-чая нежно-розового цвета. Вдали видны массивные заросли, идущие полосами. Трава напоминает луговой костёр. Высоченный, как и водится. Погремок и мышиный горошек один в один земные. Одуванчик крупноват и с незначительной синевой. На этом мои познания в травах закончились, и я перешёл к насекомым.
Жуков, всяких букашек-козявок, клопов и муравьёв в траве навалом. Что-то незначительно крупнее земного, а что-то, наоборот, мельче. Пчёлы крупнее, как выяснил. Аналог шмеля имеется, тоже крупноватый и значительно поросший пушком. Бабочек тьма-тьмущая. Кузнечики скачут. Не поймаешь – не разглядишь. Птицы летают, тоже вот так просто не рассмотришь, ловить надо. Змей, слава Богу, пока не встретил. Да и не хочется. Не люблю гадов! Ящерицу в траве видел. Желтоватая такая, быстрая. Крупней нашей сибирской, сантиметров тридцать в длину. Горбатая малость, или показалось?
Кровососущих летающе-ползающих гадов пока не замечено. Ни в поле, ни в лесу. Хотя в лесу вообще насекомых не было. И птиц не было. Странный тот лес. Не зря мёртвым зовётся.
Кейли мой рассказ слушала с восхищением. Всё, что видел, озвучивал. Ирландка мне досталась не шибко умная. Даже тупенькая немного. В городе родилась и жила там всю жизнь. Я-то почти деревенский. В детдоме на окраине города вырос. Всякое повидал. Порой вспоминать страшно.
Взяв направление прямо, хотя кто его знает, где тут прямо, проехал километров сто и решил устроить привал. Свинина была пожарена в сковороде на огне мини-плитки, работающей от газового баллона. Мясо, что удивительно, совсем не пахучее. И нежирное, конечно. Да и жестковатое. Впрочем, я непривередливый. Кейли мои типа-стейки понравились. И на этом спасибо. Наевшись и выпив чаю, мы продолжили путь. Светило, ничем не отличающееся от земного солнца, высоко в зените. Значит, до ночи далеко.
***
Поле то понижалось, то было ровным, то медленно повышалось. Изредка встречались заросли кустарников, в которых плохо разбираюсь. Также попадались солидные участки в несколько десятков гектаров площадью, поросшие незнакомой высокой, метра три, травой. Встретилось дерево. Невысокое, умирающее. На дуб похожее, но форма листьев другая.
На одном из кустарников обнаружил крупные, с земную сливу, ягоды. Гладкие, по форме напоминающие вишню, ярко-оранжевого цвета. Любопытство штука серьёзная. Попробовав одну из ягод, нашёл её вкусной. Что-то среднее между мандаринкой и кислой вишней. Уже съев ягоду, решил уточнить в энциклопедии, съедобна или нет. Называется ягода мандариновой вишней. И не ягода, а фрукт. Съедобна. В большом количестве вызывает сонливость. Большое количество: более килограмма за раз.
Набрав пару килограммов мандариновой вишни, мы продолжили поездку. Кейли мандариновая вишня пришлась по душе. Съев приличное количество ягод, она уснула. Пусть спит.
Сколько я в этом мире? Двое суток? Итог: встреча с разумным медведем, знакомство с некоторой частью местной фауны, небольшие посиделки с обманутыми англичанами. И девушка-ирландка, ставшая спутницей, которую оставили те самые англичане. Не многовато для такого короткого промежутка? Видимо, нет.
Увидев на горизонте быстро движущийся грузовик, понял, что будет ещё одна встреча. Вот только неизвестно с кем.
Грузовик – что-то полноприводное, с большой будкой вместо кузова, в которой можно неплохо жить. Движется довольно быстро и перпендикулярно направлению, которое я взял. Скорость не меньше шестидесяти километров. Гнать настолько быстро по полю рискованная затея. Можно как минимум переднего моста лишиться. Наличие ям никто не отменял.
Я решил двигаться наперерез. Скорость увеличил до сорока километров в час. Подвеска справляется. Больше не позволяет страх.
Спустя минут десять грузовик начал сбрасывать скорость. Когда остановился, из него выбежали двое мужчин с оружием в руках и начали куда-то стрелять. В том направлении, в котором ехали.
Я тоже остановился и полез назад за лежащей в чехле СВТ. Боря установил на неё снайперский прицел и настроил его. До грузовика метров пятьсот, не больше. Стрелять не собираюсь. Просто посмотрю.
Двое мужчин одеты в дорогие камуфляжные костюмы либо их китайские аналоги. Стреляют из чего-то импортного, точно не разглядишь. Какие-то штурмовые винтовки. Одна в компоновке бул-пап. Рожи тоже особо не разглядишь. Видно, что белые. Трава в том месте доходит до пояса. По кому стреляют, непонятно.
Закончив стрелять, мужчины о чём-то посовещались. Неужели по-прежнему не видят меня? Один, пониже ростом, направился в ту сторону, куда велась стрельба. Странно, очень странно. Ничего не видно. Видимо, то, по чему велась стрельба, ниже травы.
Вернувшись в машину, я решил подъехать ближе. Коротко посигналил и тем самым обнаружил себя. Мужик, оставшийся возле машины, засуетился и полез на кабину грузовика. Второй, успевший отойти метров на сто, остановился и поднял к плечу винтовку.
Тот, что взобрался на крышу грузовика, достал бинокль и начал смотреть. Секунд через десять он убрал бинокль и снял с разгрузки некий предмет, которым оказалось уоки-токи. Напарник, видимо, получивший информацию, опустил винтовку, покачал головой и продолжил путь к неизвестному объекту, который был обстрелян.
Подъезжать к грузовику вплотную я не стал. Остановился метрах в сорока. Схватив автомат, пошёл знакомиться. Мужик вышел навстречу. Широкий в плечах и высокий, повыше меня будет. На вид лет сорок. Европеец, судя по физиономии. Экипировка дорогая, компании CRYE PRECISION, расцветки MULTICAM. Вооружён австрийской винтовкой Steyr AUG A3. Той самой, бул-пап компоновки.
– Salut! – сказал мужчина и поднял руку в приветствии.
– Hello! – ответил я.
Мы остановились на расстоянии двух метров и начали изучать друг друга. Грузовиком, кстати, оказалась чешская Tatrа. Старенькая и переделанная. Хорошо переделанная. Дом на колёсах получился. Вездеход-дом.
– Américain? – спросил мужчина.
Я покачал головой. Похоже, что встретил французов. С французским я не дружу. Хорошо, если английский знают.
– Russian, – ответил я.
Мужчина заулыбался и показал на мой АК-15. Что-то сказал, но я не понял, что. Скорее всего, что-то типа: «Как я сразу не догадался!». Сказать, как меня зовут, не составило труда. Я был понят. Мужчину зовут Оливье. Как салат.
Второго, отправившего искать неизвестно что, зовут Гай. Если я правильно понял Оливье, Гай знает английский и русский языки. Хорошо бы. На своём, родном, рад поговорить.
Гай вернулся минут через пятнадцать. Не один. Следом за ним, привязанный за задние ноги, волочится зверь, сильно похожий на зайца, но размером с земную дворнягу. Одет Гай точно так же, как его напарник. Немного ниже ростом, но тоже крепкий физически. Моего возраста, вряд ли старше. Вооружён немецкой штурмовой винтовкой HK416.
– C'est un homme russe! – воскликнул Оливье, указав на меня.
– Да-да, – кивнул я, интуитивно расшифровав сказанное. – Русский человек.
– Очень приятно, – на ломаном, но вполне нормальном русском сказал Гай и протянул ладонь. – Я Гай. А ты?
– Никита, – представился я и пожал ладонь.
– Недавно тут? – поинтересовался Гай.