Он надел модные антибликовые очки, засунул руки в карманы, зябко повел плечами. Ветер не сильный, но какой-то сырой и простреливающий. Не комфорт. И как люди живут в таких условиях годами?

На остров Виктория он попал совершенно случайно. Три дня назад зашел к своему непосредственному начальнику, руководителю инспекторского отдела, чтобы подписать документ. Тот в это время разговаривал с начальником Генштаба. Разговор шел о каком-то острове в Баренцевом море. Начальник отдела больше слушал и давал только реплики о готовности исполнить какое-то задание: «Понял, товарищ генерал армии», «Так точно!», «Будет исполнено, высылаю своего сотрудника завтра же». После разговора с большим начальником генерал положил трубку, взглянул на вошедшего подчиненного, мотнул головой, хмуро произнес «Дела!». Затем спросил Самойлова:

— Что у вас?

— Докладная записка о выявленных нарушениях в обеспечении вещевым довольствием в северо-западном военном округе, — бодро доложил Самойлов, сделал четкий шаг вперед, слегка щелкнув каблуками, этот прием он оттачивал несколько дней у себя в кабинете.

— А-а, ну да, давайте. — Не глядя, генерал подмахнул документ. Затем посмотрел на подчиненного так, как смотрит председатель военно-врачебной комиссии на новобранца. — Присядьте-ка, Арнольд Мстиславович, — хмуро предложил он, указав на ближайший стул.

Самойлов осторожно сел на стул, напряженно посмотрев на начальника, так как тон генерала не предвещал ничего хорошего.

— Поступила вводная, — сухо начал начальник отдела, — на острове Виктория, это в Баренцевом море, обнаружены запасы неучтенных снарядов с отравляющим веществом зарин. Срочно сформирована группа для ликвидации этого ОВ. Деталей я всех не знаю, но руководство, — генерал многозначительно поднял взгляд к потолку, — предложило послать туда нашего сотрудника для контроля и координации действий. Придется вам туда слетать, так сказать, поруководить. Дело щекотливое, поэтому просили послать наиболее опытного офицера. Мне кроме вас послать некого.

Лицо у Арнольда Самойловича было невозмутимым, как у самурая. Он искренне удивился, даже возмутился (а какое я имею отношение к отравляющим веществам?!), но ничем не выдал своего возмущения. Он часто вылетал в армейские части с проверками. Такова должность. Он любил такие командировки. Командиры частей, даже генералы, относились к человеку из Центра уважительно: ведь проверяющий из Генштаба может по-разному подать материалы проверки руководству в Москве. От «не выполнено по объективным причинам» до «безответственного отношения к своим прямым обязанностям». В общении с командирами армейских частей он любил напустить на лицо значительность и таинственность, снисходительно сделать замечания по каким-либо мелким недостаткам, обнаруженным в частях и подразделениях; мог благосклонно принять от заискивающих начальников какой-либо презент или услугу. В силу своего должностного положения он чувствовал зависимость от него старших офицеров, и это доставляло ему чрезвычайное удовлетворение.

Но лететь на необитаемый остров, на котором валяются отравляющие вещества? Чушь какая-то! А если я заражусь этими ОВ? Издержки производства?! Начальник отдела по-своему понял молчание подчиненного. Я понимаю ваше недоумение, Арнольд Мстиславович, командировка необычная, но ответственная. На кону важные государственные секреты. Надеюсь, что справитесь. Если есть вопросы, задавайте.

— Как будет происходить ликвидация этих ОВ?

— Как мне, объяснили в два этапа. На первом этапе в снаряды заливается какой-то реагент, после чего зарин нейтрализуется. То есть делается неопасным. А потом будут вывозить с острова.

— Сколько по времени займет вся эта процедура ликвидации?

— Две недели. Ваша задача только контролировать. Влезать в технологический процесс вам не надо. Это дело специалистов генерала Кириллова. Там будет радиосвязь с базой на Земле Франца Иосифа. Проследите, чтобы в открытом эфире не передавали секретные данные. У вас будет спутниковый телефон, напрямую будете связываться только со мной.

— Я понял. Больше вопросов нет.

— Завтра вы вылетаете в Мурманск. Оттуда полетите со специалистом-химиком на Землю Франца Иосифа. А оттуда непосредственно на остров Виктория. Оденьтесь потеплее: Арктика.

— Как часто мне выходить с вами на связь?

— Ну, скажем так, раз в два дня. О любых ЧП звонить немедленно.

— Конечно, товарищ генерал.

— Да и еще, — начальник отдела придвинулся ближе к Самойлову, вкрадчиво сообщил. — В прошлом году, вы помните, с погранотряда полковника Айдарова сбежали два солдатика. Фирма не наша, расследование проводили ФСБ-шники. Официальная версия — утонули в море. Версия мутная, но другой нет. Когда будете общаться с офицерами с погранотряда, прозондируйте по этому побегу, но так… аккуратно, по касательной: что, да как? Пограничники тоже хитрожопые, не любят сор из избы…

— Понял, товарищ генерал.

— Ну, тогда все, желаю успеха, — начальник инспекторского отдела пожал на прощание руку Самойлову.

Весь этот разговор еще раз прокрутился в голове подполковника Генштаба. Он понимал, что в этой необычной командировке очков он себе не заработает, поэтому главная твоя задача здесь, мысленно приказал себе Самойлов, не заразиться чем-нибудь и не простудиться. И как мне контролировать этих ликвидаторов, если я в этих ОВ разбираюсь как свинья…, нет, лучше как баран в апельсинах.

Самойлов вернулся в бункер, спустился на первый этаж, где его уже ждал Иноземцев.

— Значит так, лейтенант, — объявил Самойлов начальственным голосом, — сейчас сделаем обход всего объекта. Ваша задача — мониторить все необычные признаки.

— Простите, товарищ подполковник, какие признаки?

— Следы возможных преступлений, возможного нахождения посторонних лиц. Вам это понятно?

— Н-нет, не совсем, товарищ подполковник, — лейтенант Иноземцев выглядел слегка обалдевшим.

— Ладно, — Самойлов сурово сжал губы, надел кожаные черные перчатки, — по ходу поймете. Вперед лейтенант, — Самойлов включил фонарик и стал спускаться вниз по лестнице.





Глава VIII




Вечером после рабочего дня все собрались на ужин в столовой. На столе зажаренная на сале картошка, с тушенкой, огурцы, помидоры, зеленый лук.

— О-о! — торжествующе воскликнул Крутихин, подходя к столу и потирая ладони, — как в ресторане!

— Только тарелки, вилки и ложки пластмассовые, — сообщил Иноземцев, раскладывая их на столе.

— А как ты умудрился пожарить картошку? — удивился Булавин.

— На кухне есть печка-буржуйка. Разжег ее углем. Уголь хороший, быстро приготовил. И даже чай вскипятил.


— Молодец.

— Ульрих Романович, у нас сегодня вроде как новоселье, надо бы отметить, — Крутихин с хитрой улыбкой посмотрел на Булавина.

— Сейчас принесу, — он подошел к своему рюкзаку, достал оттуда бутылку водки. Сел за стол. — Рюмок нет, подставляйте свои кружки.

Все поставили свою посуду перед Булавиным. Кружки мужчин были металлические одинаковых размеров, только, кружка майора Беленко была фарфоровая, тонкая и изящная.

— Я буду по-русски, разолью сразу всю, — Булавин разлил всю водку по кружкам, стараясь распределить горячительный напиток поровну. Наливая водку в кружку Беленко, которая сидела рядом с ним, покосился на нее. Она, молча, наблюдала, как он наливал ей в кружку, но ничего не сказала.

Все подняли кружки. Иноземцев и Крутихин посмотрели на Булавина. Самойлов перехватил эти взгляды, неожиданно произнес:

— За удачное начало!

— И благополучное завершение, — добавила Беленко.

Подняли кружки, чокнулись. Краем глаза Булавин увидел, что женщина, как и мужчины, выпила всю водку сразу. Только после этого сморщилась и зажмурила глаза.

— Каковы результаты вашей работы? — вдруг спросил Самойлов офицеров, занимавшихся дезактивацией зарина.

Булавин посмотрел на Беленко, но та была занята тем, что сосредоточенно жевала огурец. На вопрос не отреагировала.

— Всего там девятьсот сорок восемь снарядов. Обработали сорок девять, — сообщил Булавин.

— Почему так мало? — ровно спросил Самойлов и прилепил холодный взгляд на лице Булавина.

— Некоторые колпачки «приклеились» к корпусу снарядов. Приходилось тратить время на то, чтобы их открутить, — спокойно объяснила Беленко.

— Если такими темпами будете работать, то мы не уложимся в срок, — недовольно произнес Самойлов.

— Феси квод потуи, фасиант мелиори потенте, — четко произнесла женщина-химик и зло посмотрела в лицо подполковника Самойлова. — Я сделала все, что могла, пусть кто может, сделает лучше.

Самойлов прожег взглядом сидящих против него Булавина и Беленко, резко выдохнул воздух носом, но ничего не сказал. Взял нож и вилку, стал разрезать кругляши картофеля на своей тарелке.

— А каковы результаты ваших изысканий, товарищ подполковник? — как можно нейтральней спросил Булавин, но интонация, с которой был задан вопрос, все равно получилась ехидно- вежливой.

— Ракеты, которые я осмотрел, пришли в полную негодность. Для нашего противника они интереса представлять не будут.

— То есть вы подтвердили вывод, который сделали специалисты нашей базы пять лет назад.

— Все выводы ваших спецов должны подвергаться критической проверке.

— Конечно, товарищ подполковник, — согласился Булавин, сдерживая улыбку. — И на это у вас ушел весь день?

— Осматривал кое-что еще. Но это вам не интересно.

— Разумеется.

— Товарищ майор, — обратился к Булавину Иноземцев, — напишите, мне текст радиограммы Францу. У меня через полчаса сеанс связи.

— Какому еще Францу? — набычился Самойлов.

— Франц — это наше руководство на земле Франца-Иосифа, — объяснил Булавин. Он достал карманный блокнот, на листке написал текст радиограммы: «Приступили к работе, обработано пять процентов».

Показал текст Беленко и Самойлову: «Будете что дописывать?» Те отказались что-то добавить.

— Кому поставить подпись? — спросил Булавин Беленко и Самойлова.

— Вы старший группы, вот вы и ставьте, — иронично бросил Самойлов. — Так, Ольга Вячеславовна?

— Да, подписи Ульриха Романовича достаточно.

— Все, я поел, — Иноземцев встал из-за стола. — Да, чуть не забыл. Я просмотрел и подготовил четыре каюты…, фу ты, комнаты. В остальных света нет. Как мог, прибрался. Поэтому можем разместиться так: мы вдвоем с Крутихиным, а остальные…

— Нет, Кирилл, — остановил его Булавин, — давай, мы с тобой вдвоем, а остальные отдельно. Если ты не против.

— Мне все равно. Спать придется в спальных мешках. Отопления в комнатах нет. Матрацы из паралона. Старые, но спать на них можно, я их немного потряс, выбил пыль.

— Хорошо, разберемся, иди к радиопередатчику, время подходит, — Булавин озабоченно посмотрел на часы.

Иноземцев ушел на верхний этаж к передатчику. Самойлов тоже поднялся из-за стола:

— Ольга Вячеславовна, выбирайте себе комнату, а мы после вас, — Самойлов галантно наклонился перед женщиной, протянув руку в сторону жилых комнат.

Ольга Вячеславовна, вытерла уголки губ кончиком салфетки, подошла к куче рюкзаков и сумок на цементном полу, взяла свой огромный рюкзак.