Солнце почти село и парк все больше погружался в таинственный полумрак. Три женские фигуры прогуливались по аллеям, окруженные глубокими тенями, раскидистыми деревьями, высокими стенами и надежной охраной.

- Ваши браки сейчас под большой угрозой. Наши недруги прикладывают все усилия для того, чтобы расстроить предстоящие бракосочетания. Предстоящий прием в вашем дворце очень важен, и мы должны быть уверенны в том, что все пройдет без неприятных сюрпризов. Вы меня понимаете?

Племянницы синхронно кивнули.

- Да, тетушка.

- Не будет ли сюрпризов со стороны вашей Мама? Признаться, меня это беспокоит не меньше, чем козни врагов России.

Ольга Николаевна сделала неопределенный жест.

- Надеюсь, что сюрпризов со стороны Мама не будет. У нее, конечно, есть свои идеи фикс, но предстоящие браки вполне соответствуют ее желаниям.

Татьяна молча кивнула, соглашаясь с мнением старшей сестры. Местоблюстительница Ромеи подвела итог, с некоторым, впрочем, сомнением в голосе:

- Хорошо, если так. Как твой сербский, Танюша?

Та пожала плечами.

- Стараюсь. Язык схож, хотя много особенностей. Но я стараюсь.

Ольга Александровна наставительно произнесла:

- Дорогая, вспомни, сколько сил и времени потратила итальянская принцесса Иоланда для того, чтобы выучить русский язык. А это язык совсем иной группы. И ничего, выучила, говорит сейчас почти без акцента. Равно как Мафи сейчас усиленно учит болгарский. Времена, когда монархи и аристократы могли обходиться одним французским давно канули в Лету. Хочешь завоевать сердца новых подданных – учи их язык.

- Я понимаю, тетушка. Понимаю и стараюсь. Каждый день упражняюсь в языке, общаясь с моей сербской телохранительницей баронессой Милункой Савич.

- Хорошо, если понимаешь. Это важно.

Местоблюстительница Ромеи бросила оценивающий взгляд на племянницу. Что ж, нет сомнений в том, что принятие в душе нового положения прошло и проходит непросто. Быть дочерью Императора, являться одной из самых завидных невест Европы, и вдруг оказаться в опале и выслуживать свое право на новое обретение высокого достоинства – это не всякой барышне по плечу. Но обе племянницы должны справиться.

Обратив свой взор на старшую из сестер, Ольга Александровна задала аналогичный вопрос:

- А твой румынский как?

- Спасибо, тетушка, уже лучше. Хотя, не скрою, дается этот язык мне не так просто. Да и практики не хватает.

- Ничего, Оленька, с практикой мы поможем. Графиня Емец-Авлонская подобрала для тебя весьма перспективную кандидатуру будущей фрейлины.

Великая Княжна вопросительно взглянула на Местоблюстительницу Ромеи.

- Вот как? И кто же это?

- Некто Екатерина Теодорою, довольно известная в Румынии особа. Двадцати четырех лет от роду. Героиня войны, имеющая чин второго лейтенанта. Награждена различными медалями и знаками отличия, включая медаль «За доблесть разведчика». Конечно, до нашей героической графини Емец-Авлонской баронессы Иволгиной ей очень далеко, тем не менее считается первой женщиной-офицером румынской армии. Хотя, насколько я могу судить, чин этот скорее почетный, присвоенный для пропаганды, так сказать, для поднятия боевого духа армии и народа. Как любит выражаться та же графиня Емец-Авлонская: «Для мобилизационного плаката». Впрочем, Теодорою реально командовала взводом и водила его в атаку на пулеметы. Так что, как ты понимаешь, в наше время моды на борьбу за место женщин в этом прекрасном мире, это полезная кандидатура для укрепления твоего положения при Дворе Румынии, да и в целом в этой стране. Народу нравятся такие примеры. Как говорится, из грязи да в князи. В общем, она достаточно популярна.

Ольга Николаевна внимательно выслушала тетку и деловито уточнила:- Недостатки?

Ольга Александровна усмехнулась.

- Недостатки, они же, некоторым образом, ее достоинства в данное время. Из крестьян.

Племянница ахнула:

- Из крестьян? Фрейлина???

Тетка засмеялась.

- Сейчас это модно, не так ли, дорогая?

Та растерянно кивнула.

- Да, но…

Великая Княгиня откровенно забавлялась, глядя на растерянность племянницы, которая поспешила добавить:

- Разумеется, дело не в том, что фрейлина из крестьян – моветон, а в том, что нет у нее соответствующих навыков и кругозора. Какой прок от такой фрейлины, кроме «мобилизационного плаката»? Она же ничего не знает про Двор и его интриги.

Посерьезнев Местоблюстительница заговорила деловым тоном:

- Да, я понимаю твои сомнения. Смольный институт она, конечно же, не заканчивала и при Дворе никогда не была, в этом ты права. Но и крестьянкой ее назвать сложно, все ж таки закончила школу на немецком языке, училась в женском педагогическом училище в Бухаресте. Так что что-то про столицу должна знать. Во всяком случае графиня Емец-Авлонская считает ее интересной кандидатурой, а в этом вопросе я ей вполне доверяю. Во всяком случае, фрейлин нашей Государыни графиня действительно держит в ежовых рукавицах и кандидатуры подбирает вполне достойные. И, в конце концов, та же сербка капитан Милунка Савич тоже не голубых кровей, а получила титул баронессы за личный героизм и как кавалер-дама сербских, русских, французских и британских орденов.

- Я понимаю.


- Конечно, бриллиант рождается из алмаза рукой и кропотливой работой опытного ювелира, а настоящий дворянин является результатом многих поколений образования и соответствующего воспитания. Но с урожденными румынскими дворянками, как ты понимаешь, у тебя могут быть определенные проблемы. Во всяком случае до тех пор, пока ты не укрепишь свое положение и свой авторитет в этой стране. Ведь сейчас, так или иначе, все придворные дамы Румынии представляют ту или иную партию влияния при Дворе.

- Да, я знаю, тетушка.

- Ну, а если знаешь, то ты должна понимать, что тебе кровь из носу необходимы свои люди, верные тебе и обязанные своим возвышением именно тебе. И чем больше они будут ассоциироваться с тобой, тем меньше шансов на то, что эти люди переметнутся в другой лагерь. По-хорошему, таких людей вообще полезно измазать в какой-то грязи или даже крови. Да так, чтобы не отмыться. Впрочем, тут решать тебе – кого, как и в чем мазать. Не забывай также о том, что любого, даже самого верного и самого измазанного человека, можно банально купить. Вопрос лишь в сумме денег или обещанных преференций. И люди, вышедшие «из грязи» подвержены этому больше всего. Слишком уж перехватывает дух от внезапного богатства и власти. Вспомни судьбу Александра Меньшикова.

- Или нынешнего графа Суворина…

Ольга Николаевна тут же прикусила язык, поняв, что говорить этого не стоило. Ольга Александровна, усмехнувшись, оценивающим взглядом, оглядела племянницу.

- Оленька, не разочаровывай меня, будь добра. Несдержанность – плохой советчик. Тебе еще предстоит править Румынией, помни об этом. Разумеется, твой будущий благоверный Кароль еще не монарх, а лишь наследник. Зато у тебя есть время для укрепления своих позиций в Бухаресте и про Дворе.

В неверном свете парковых фонарей, Ольга Александровна все же уловила легкую гримасу на лице Оленьки, и быстро спросила:

- Что не так?

Великая Княжна невольно передернула плечами.

- Не знаю, тетушка. Как-то страшно. И, откровенно говоря, пугают меня слухи о несдержанности Кароля. Говорят, что он весьма падок на женщин. Неудержимо падок. Ну, вы понимаете…

Местоблюстительница несколько мгновений молчала, глядя на камень дорожки под ногами, затем, тяжело вздохнув, ответила:

- Мир жесток, Оленька. Полгода назад твой царственный дядя имел долгий и обстоятельный разговор с тобой и с Татьяной. Он предоставил вам полный и свободный выбор – выйти замуж за кого хотите, или же, выйти замуж исходя из государственных интересов с перспективой впоследствии стать королевами европейских государств. Вы выбрали будущую корону, так?

Ольга Николаевна нехотя кивнула.

- Так, тетушка. Это наш долг перед Россией. Мы, все-таки члены Императорской Фамилии, дочери и племянницы Императоров Всероссийских.

- Ну, пусть так.

Великая Княжна поспешила добавить:

- Нет, я не отказываюсь от своего решения! Просто… Страшно. Откровенно. Очень страшно.

Великая Княгиня вновь помолчала. А что тут говорить?

- Знаешь, Оленька, замужество – это всегда риск. Неизвестно чем обернется брак, и каким окажется муж на самом деле. Причем, как ты понимаешь, на самом деле это никак не зависит от принадлежности к Императорской Фамилии. Какая-нибудь крестьянская девушка тоже не слишком-то вольна в своем выборе. Часто решают за нее родители. Некоторые даже толком не видят своих женихов до свадьбы. Женщины же, вообще, часто делают выбор исходя из практических соображений – может ли будущий супруг обеспечить семью, может ли дать будущим детям достойное будущее, и все такое прочее. Стерпится – слюбится, как говорят в народе. С лица воды не пить.

Вздохнув, она добавила:

- Твой Кароль, по крайней мере, не гомосексуалист, каким был мой первый муж. Это действительно были пятнадцать лет нескончаемого ада.

Ольга Николаевна кивнула.

- Да, я знаю. ПапА не давал вам разрешение на развод. Но, сейчас-то вы счастливы?

- Сейчас – да. Я счастлива. Сейчас.

Прозвучало довольно сухо, и Оленька поспешила сменить тему.

- Касаемо этой будущей фрейлины…

Местоблюстительница Ромеи сделала знак остановиться.

- Погоди, что-то случилось похоже. С чего бы иначе мой секретарь сквозь ночь бежал по дорожке от дворца…



* * *



ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:

Из Воспоминаний академика П. А. Сорокина.

«Страницы русского дневника». 2-е издание. М. Дело народа. 1948г.





Возвращался я в Москву спешно. Мой двухдневный вояж в Тамбов практически провалился. Не успел я сойти с поезда – меня тут же проводили к генералу Скрипчинскому (1). Руки он подавать не стал, чем избавил нас от конфуза. Выяснив, зачем я в Тамбове и то, что агитировать я и не собираюсь и приехал не от нашего ЦК (2), а по линии ВИК (3) он позвонил куда-то. Потом снова позвонил. Зашел жандармский ротмистр и Николай Андреевич приказал ему отдать «бумаги задержанного», а вошедшему следом адъютанту «организовать господину кандидату билет в Москву первым классом первым же поездом». Не успел я что-то возразить, генерал сказал:

- Питирим Александрович, у нас здесь не спокойно. И вы это знаете. Ваш товарищ Иванов-Разумник (4) задержан как лицо, пребывающее в местностях, объявленных на карантине. Но его материалы мы отдаем вам. И вы же приехали именно за этими бумагами?