– Увы, я не догадалась. Это обидно. Оливер давно уже потерял хватку, и Всадники им явно недовольны. Если вспомнить, что случилось на балу, то можно было предположить подобный исход. Самое интересное, что будет дальше? Это очень занимательно, вам не кажется? – Делаю паузу, осматривая каждую из собравшихся внизу перед занятиями девушек.

– Мы завтракать сегодня будем, или же у нас траур по неудачным финансовым махинациям братства «Альфа»? – Интересуюсь я, сминая лист и швыряя его за спину.

– Да, конечно, у нас всё готово…

– Подождите. А ты, Мира? Если твой дружок делал такое, то и ты могла. Как мы можем быть уверены в том, что ты до сих пор в состоянии поддерживать сестринство материально и не повторила неудачную финансовую махинацию своего слабого любовника? – С язвительной улыбкой тянет Саммер.

– Мне скрывать нечего, милая. Я в отличие от твоей сестры и тебя, чего уж скрывать, очень богата и не собираюсь терять свои деньги. А что до ваших, так мне на них плевать. Я не буду отчитываться перед вами, а кто хочет меня в чём-то уличить, то дверь – вот она, прямо перед глазами. Получите официальный приказ от администрации или же финансового отдела по борьбе с коррупцией ЕС, и я покажу то, что вас так волнует. Я здесь никого не держу, только вот вы знаете о поговорке «яблоко от яблони недалеко падает». Это относится и к тебе, милая. И сделай уже что-то с волосами. Они безобразны, – с отвращением кривлюсь, а затем на моих губах снова играет улыбка, предназначенная девочкам.

– Нам нельзя опаздывать на занятия. Поэтому все те, кто верит и доверяет мне идут завтракать, а кто нет, – красноречиво оглядываю Саммер с головы до ног, – собирает свои вещи и идёт на выход. Дверь всегда открыта.

– Я тебе верю и доверяю, Мира, – произносит Кайли. Улыбаюсь ей, кивая в знак благодарности.

– С тобой наше сестринство стало намного сильнее, чем было при правлении Беаты. Ты, действительно, прирождённый лидер, и если вспомнить то, как ты защитила меня перед этими шакалами, то я никогда в жизни не усомнюсь в тебе. И я уверена в том, что ты сделала бы то же самое для каждой из нас, потому что понимаешь, что такое ответственность и достоинство. А те, кто решит плести против тебя интриги, пусть знает, что за тебя есть кому постоять, и мы не испугаемся никаких видео, которыми нас могут шантажировать, ведь и у нас есть улики против врагов, – добавляет Кайли и бросает взгляд на Саммер, до которой, наконец-то, доходит, как сильно я укрепила свои позиции, и что ни один шантаж теперь не сработает.

Остальные девочки поддакивают Кайли и с улыбкой проходят мимо меня в столовую.

В гостиной остаёмся только я и Саммер.

– Если ты думаешь, что выиграла, то чертовски ошибаешься. Карстен обещал мне место, твоё место, как только Кровавый Валентин заберёт свою жертву. А я умею ждать. У тебя не так много времени, как ты думаешь, Мира, советую сдаться добровольно, – шипит Саммер, приближаясь ко мне.

– Свои советы держи при себе, и не забывай о том, что в данный момент нарушаешь правила сестринства. Изучи их снова на досуге, вероятно, я воспользуюсь ими, когда устану от тебя, а пока мне весело наблюдать за твоими жалкими попытками поднять восстание, – со смехом направляюсь в столовую, где меня ждёт скрэмбл с овощами и бокал белкового коктейля.

Значит, Карстен уже вычеркнул меня из этого мира. И Саммер не просто так оставил здесь, он знал, что у неё ничего не держится за зубами. Она совершает ошибку за ошибкой, предлагая мне легко и непринуждённо осудить её перед сёстрами и выставить за дверь. Если я это сделаю, то у Саммер не останется иного выхода, как самоликвидироваться, ведь осуждение, насмешки и издевательства от девочек будут для неё хуже смерти. Я снова убеждаюсь в том, что Карстен убирает всех, кто стал свидетелем той страшной ночи, а затем, вероятно, начнёт вытаскивать самого себя из дерьма, в которое нечаянно угодил. Что же, чёрт возьми, там ещё случилось, и что действительно видел Оливер?

Прощаюсь с сёстрами, отправляющимися на первую пару, и поднимаюсь к себе, чтобы взять вещи. Проверяю мобильный, замечая там сообщение от Сиен с единственным словом «Спасибо», улыбаюсь и подхватываю сумку. Она ушла из дома через час после моего возвращения. Я не смогла заснуть и видела её. Слабая радость внутри меня до сих пор горит оттого, что я поступила так, как должна была поступить подруга. В моём понимании, дружба – это очень сложно. Это новые обязательства, а у меня их уже достаточно, но пройти мимо проблем Сиен и Белча я не в силах. И это меня, на удивление, немного радует.

Только выхожу из дома, укладывая в сумку мобильный, как меня неожиданно хватают за руку и молниеносно затаскивают обратно в дом. Я даже не делаю попыток вырваться или же закричать, потому что вонь перегара и сигаретного дыма даёт мне чёткое понимание, кто это может быть.

Оливер тащит меня за собой в небольшую комнату, в которой у нас собрана вся утварь для уборки. Как только он меня отпускает, я включаю свет и раздражённо поправляю пальто.

– А вонять меньше у тебя не получается? – Фыркаю я.

– Ты подставила меня! Ты сдала меня, сука! – Орёт он, дёргаясь в мою сторону, но я выставляю перед собой руку.

– Ещё одно движение, и тебе будет плохо, Оливер. Оставишь на моём теле синяки – будешь объясняться с полицией, – предупреждаю его.

– Как ты могла? – Шипит он.

– Что я могла, Оливер?

– Не делай вид, что ты не понимаешь, о чём я говорю. Я о счетах братства и уличении меня в хищении.

– Да, я видела это. Утром, когда вернулась из города, листы лежали на пороге моего дома. Если ты обвиняешь меня в том, что я заставляла тебя воровать, то уволь, Оливер, это была не я. А тот факт, что кто-то догадался об этом, меня не касается. Я тебя предупреждала о том, чтобы ты прекратил пить. И про Всадников я тоже тебе говорила, но ты лишь воротил нос. Вспомни, я пыталась, всеми силами пыталась помочь тебе и передала тебе слова Карстена, но ты не принял их во внимание. Ты снимал деньги каждый день, даже после моих слов. Это не моя вина, что тебя поймали, – отчитываю его и указываю на парня пальцем.

– Но… я думал, что верну. Всю сумму верну, как только отец даст мне больше денег. Я планировал это сделать, я…

– Ты врёшь, Оливер. Ты не думал об этом. Ты развлекался. Так зачем сейчас пришёл ко мне? Сбежал из дома, потому что твои братья накинулись на тебя с обвинениями? А они имеют на это право, Оливер. Теперь это дойдёт до Карстена, и тебя уничтожат, – резко перебиваю его.

Он бегает взглядом по моему лицу, панически соображая, как бы вынудить меня ему помочь. И мне его жаль. Да, подобное главами делалось не раз и будет делаться, но никого не поймали, кроме Оливера. А это в нашем мире серьёзный проступок, за которым следует наказание – лишение места главы братства автоматически и возвращение всей суммы в кратчайшие сроки.

– Помоги мне, Мира. Дай мне денег, пожалуйста. Я верну их тебе. Скажу им, что просто не успел перевести их обратно, и они успокоятся. Я…

– Почему я должна тебе помогать, Оливер? Я пыталась, ещё раз напомню тебе, и считаю, что ты больше не можешь быть главой «Альфы», тебе нужно лечение. Пожалуйста, послушай меня и сделай так, как я говорю, – приближаюсь к нему, и предпринимаю последнюю попытку спасти. Да, я всё же хочу этого. Хочу очистить свою совесть и совесть Рафаэля. Если не будет Оливера, то не будет жертвы Карателя и не будет очередного преступления Рафаэля.

– Беги. Немедленно собери вещи и лети домой. Там отцу объяснишь, что случилось, и попросишь у него помощи. Запри себя на время в какой-то клинике, где тебя вылечат от пагубной привычки употреблять алкоголь. Так ты спасёшь себя от угроз Карстена. Это единственный выход, который у тебя есть, – быстро шепчу я.

– Что? Бежать? Ты рехнулась? Да я лучше здесь воевать с этими придурками буду, чем скажу отцу о том, в чём меня обвиняют. Он меня убьёт. Он меня в порошок сотрёт и вернёт сюда, чтобы я отрабатывал карму. Он же был главой, и мой поступок для него – самое ужасное, что я мог сделать, – истерично выкрикивает Оливер.

– Да, сначала он поорёт, но затем успокоится. Ты его сын, и он защитит тебя. В данный момент его финансовое состояние стабильно, и ты вернёшь деньги сам, а затем спрячешься, исчезнешь отсюда и этим спасёшь себя. А здесь тебя уничтожат.

– Я не собираюсь этого делать. Нет… нет, Мира. Уж лучше я буду воевать… ты же говорила, что если я буду следовать твоим приказам, то всё будет хорошо. А ты подставила меня! Ты знала о том, что у меня нет денег на выпивку, и сдала меня кому-то! Кто это? Рафаэль? Этот ублюдок это сделал? Ты…

– Закрой свой рот, – толкаю его в грудь, и Оливер замолкает. – Я не слежу за тобой, придурок. Ты больше не стоишь у меня на первом месте и никогда не стоял. Мне плевать на то, с кем и где ты пьёшь, чем расплачиваешься и как себя чувствуешь. Ты сам был не предусмотрителен, и я об этом уже говорила. Боже, я столько раз пыталась образумить тебя, а ты? Мне нет дела до тебя, и меня даже не было на территории университета, но я ожидала твоего падения, потому что Карстен чётко сказал о том, что больше он в тебе не нуждается. Ты, конечно, можешь винить любого, но во всём виновен только сам. На этом я ставлю точку, а дальше тебе решать, последуешь ли ты моему совету или же снова будешь трусом. И поверь мне, я дала тебе прекрасный повод исчезнуть отсюда, так воспользуйся им, иначе тебя накажут и очень жестоко.

Выскакиваю из комнаты и хватаю свою сумку, которую я оставила в гостиной. Слышу, как Оливер идёт за мной. Он так просто не оставит всё, он начнёт копать под меня, чтобы оба были наказаны, и теперь единственный выход для меня – бежать. Просто идти быстрее, делая вид, что я не замечаю, как он догоняет меня.

Спускаюсь по лестнице и вылетаю из дома сестринства, но не успеваю даже выйти на дорогу, как Оливер хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе.

– Ты не можешь меня бросить вот так, Мира, – в свете этого хмурого и пасмурного утра теперь я отчётливо вижу, как оно началось для Оливера. Его глаза отекли после вчерашней попойки. Губа разбита. Лицо серое и напуганное.

– Всё, что могла сделать, я сделала, Оливер. Больше не могу, – выдёргиваю руку из его хватки.


– Я любил тебя. Ведь я любил тебя, и у нас всё могло получиться, если бы ты хоть немного подарила мне из того, что отдала этому ублюдку. Я был там… я купил пистолет и нарушил все правила ради того, чтобы вытащить тебя, Мира. Тебя, а не кого-то другого. И вот чем ты мне отплатила? Отворачиваешься от меня после всего, что мы пережили вместе? – Горько шепчет Оливер. И я бы поверила его словам, если бы… «Бы» – причина, по которой моё сердце даже не ёкает.

– Что ты хочешь от меня теперь? Как ты представляешь мои дальнейшие действия, Оливер?

– Дай мне денег, вытащи меня из этого дерьма, как я тебя тогда вытащил. Я мог просто отвернуться, как ты сейчас, но я узнал, где будет проходить жертвоприношение, и поехал за тобой. Я стрелял в Кая, потому что знал, что не смогу остановить их один. Физической силы не хватило бы, а пистолет их напугал…

– Напугал? Серьёзно? Ты сам был напуган тем, что там творилось, и понял в тот момент, какую ошибку совершил. Ты хотел сбежать, но тебе просто перекрыли путь и приказали ответить за твой проступок и нарушение правил. У тебя был пистолет, и ты мог им воспользоваться снова, но побоялся это сделать с Карстеном, и зацепил самого слабого из них. Кая. Ты мог многое сделать тогда одной только угрозой пустить в ход оружие, но у тебя мозгов не хватило. Нет, даже не так, ты струсил, когда увидел весь масштаб проблемы. Хоть я и была под наркотиками, но помню, как Карстен крикнул: «Или ты остаёшься здесь, или умрёшь один за неё сегодня, но живым не выйдешь отсюда». И ты остался, точно выполнив его приказ. Ты испугался, хотя имел возможность бороться. Ты…

– Да, остался, потому что не хотеть умирать, это нормально для человека, Мира. Да, я был напуган, но вытащил тебя оттуда и помог им добить Кая, чтобы не было улик против Карстена. В этом было условие сохранения твоей жизни и получение тобой места главы сестринства, как и сохранение втайне того, зачем Карстен заставляет приносить жертвы. Он снимает сцены жертвоприношений, а потом продаёт. И ты была рядом со мной, потому что я дал слово, что буду следить за твоими воспоминаниями. Только благодаря этому мне удалось выжить, как и тебе. И вот это плата за месяцы терпеливой игры во влюблённого мудака? Это моя плата за то, на что я пошёл ради тебя? – Меня буквально пронзает острым и ледяным шоком.

Вот оно! Вот она тайна Карстена! Вот она, причина!

– Дай мне денег, Мира, иначе я отдам тебя ему. Клянусь, что отдам, и никто тебя не спасёт. Ты богата, а иметь рядом богатую шлюху для Карстена лучшее, что он хотел бы. Думаешь, Рафаэль защитит тебя? Ни хрена. И твой ублюдок тоже ничего не сможет сделать, Карстен его убьёт! – Оливер хватает меня за плечи, до боли сжимая их.

– Ты должна мне, Мира. Ты обязана мне своей жизнью, сука ты такая. Я, как последний мудак, следил за тобой и докладывал Карстену, вспоминаешь ли ты о том, что он говорил тогда, когда все кричали и умоляли вызвать скорую для Кая, или нет. И да, я подбрасывал тебе всякие таблетки в напитки, чтобы ты спала, а я делал всё, что хотел. Особенно на отдыхе? Ты мне не нужна, поняла? Ты кусок дерьма, как твой папочка, и я уничтожу вас обоих. Если не я, то Карстен. Я договорился с ним. Он не трогает меня, а я сохраняю тебя, его любимую жертву, до нового Дня святого Валентина и привожу тебя к нему, получая хорошую сумму денег…

Пока я слушаю все признания, которые льются изо рта Оливера, подобно говну, вонючей болотной дерьмовой жиже, и терплю его пальцы, уже до невыносимой боли стискивающие мои плечи, он говорит и говорит. И это отвратительно, но я буду слушать, чтобы услышать хоть какую-то зацепку в его словах и найти видео. Я знаю причину и теперь…

Неожиданно меня опрокидывает на спину. Стону от боли в позвоночнике, и до моего слуха доносится низкий горловой голос.

– Только прикоснись к ней ещё раз, Оливер.

Поднимая голову, вижу Белча, только что ударившего кузена по лицу.

– Козёл ты! Какого хрена ты трогаешь её? Тебе никто не поможет, мудак! Даже твой отец больше не поможет, потому что ты просто блевотная лепёшка! – Кричит Белч, пиная Оливера.

– Отвали, придурок, ты ни хрена не понимаешь. Если меня уберут, то и тебя…

– Да мне насрать! Мне насрать на это грёбаное братство, мне оно не нужно! Из-за него я больше потерял, чем приобрёл! А ещё раз подойдёшь к ней или к кому-то ещё из девушек, моих, мать его, девушек, я тебя придушу!

Белч подходит ко мне, помогая подняться.

– Ты как?

– Нормально. Всё нормально, – быстро шепчу я, отряхивая одежду, и понимаю, что она испорчена.

– Вы все здесь подохните, если я открою рот… – хрипло смеётся Оливер, вытирая кровь с губы.

– Лучше бы ты его закрыл. Навсегда…

– Какого хрена здесь происходит? – Поворачиваю голову на громкий и полный злости голос.

Рафаэль бросает рюкзак и подскакивает к Оливеру, но я успеваю упереться руками ему в грудь.

– Не трогай его, пожалуйста. Не здесь, – прошу его.

– Ещё один. Я знаю, что это ты меня подставил, ублюдок. И я в курсе твоих слабостей. Она, да? Так будешь наблюдать, как она сдохнет в руках Карстена…

– Рафаэль, нет, – сильнее толкаю в грудь Рафаэля, а Белч хватает его за руку, удерживая на месте.

Я вижу, как глаза Рафаэля наливаются кровью от жажды возмездия. Зря… очень зря это делает Оливер. Он даже не подозревает, что его ждёт. И это довольно печально.

– Белч, убери его отсюда и помоги собраться. Пусть бежит немедленно, скажи ему, – прошу парня. Он удивлённо приподнимает брови. Да, знаю, что это не подобает ситуации при Карателе выдавать секреты, но такова договорённость. Спасти максимум людей, хотя я уже не хочу спасать Оливера. Мне противно и обидно.

Тяну Рафаэля за собой в дом сестринства, но он упирается. Дёргает рукой, вырываясь, и зло смотрит на то, как Оливер, отвергая помощь Белча, направляется в дом братства.

– Он сказал, – шепчу я.

– Он попал.

– Мон шер, послушай. Карстен снимает сцены насилия и продаёт эти видео. Для этого он собирает каждый год жертв, и я думаю, что не только их. Это и есть суть шантажа, – Рафаэль переводит на меня взгляд.

– Что?

– Да, Оливер только что сказал. Он думал, что это заставит меня изменить мнение. Не важно. Если мы найдём полное видео с той ночи, то у нас будет управа на Карстена. Там он признаётся в чём-то или говорит что-то очень важное, что касается продажи видео с насилием.

Рафаэль с минуту смотрит на меня странным взглядом, а затем резко разворачивается и, хватая рюкзак, бежит в дом братства.

Только бы глупостей не натворил…





Глава 8