– Заманчивое предложение, не так ли? Но я слишком хорошо знаю себя. Как только мы начнем, я не остановлюсь. Слишком мало доверия между нами, чтобы отвлечься. Я знаю и тебя. Секс — это легко, правда? Истинная близость сложнее. Я не думаю, что у тебя такое было раньше, и ты слишком хорошо уклоняешься от этого. Мне нужно больше, чем секс, Калли. Я хочу настоящее, и уж точно не буду торопиться из-за стояка.

Ей нужно было найти единственного чувствительного мужчину в БДСМ-темнице. Ей было бы лучше с кем-то, кто просто хотел, чтобы она стояла на коленях, называла бы его «Мастер» и любила время от времени получать хорошую взбучку. Наоборот, такое ее не привлекало. Ее привлекало большое сердце Шона, но она боялась, что в конце разобьет сердца им обоим.

Может, в этот раз все будет иначе. Может, прошлое останется в прошлом. Четыре года – это самый большой срок, который она пробыла в одном месте. Может быть, пора перестать бежать и наконец-то жить.

Калли вздохнула.

– Я попробую еще раз. Действительно попробую. Скажите, что вы хотите, сэр.

– Хорошая девочка, – Шон поднял ее на ноги и повел обратно к столику.

Взгляд подтвердил, что Торп ушел. Наверное, к лучшему. Он был слишком сдержан и сексуален. Если она когда-нибудь действительно отдаст себя в его руки, он мгновенно откроет ее душу. Она не могла так рисковать.

– Ложись, дорогая.

Как только великолепный шотландец помог ей подняться на мягкую поверхность, она потянулась. Он быстро закрепил ее лодыжки в манжетах. Это не вызывало у нее слишком много паники. Затем он схватил ее за запястье и начал зажимать одну из манжет. Почти сразу дрожь началась снова. Калли стиснула зубы и попыталась поддаться Шону. Она хотела. Видит Бог, она этого хотела.

Это не значит, что она не доверяла ему. Но что, если кто-то узнает ее? Что, если полиция разгромила то заведение? Что если ей нужно бежать?

– Закрой глаза. Глубоко вдохни.

Ей должно быть интересно, что она собирается делать, если снова потерпит неудачу, и он уйдет на ночь. Или навсегда. Она не хотела быть без него, и такое отчаяние было так опасно...

Калли заставила себя подчиниться. Мгновенно подключились другие органы чувств. У женщины в дальнем углу был очень шумный оргазм. Сабмиссив-мужчина в районе ряда Андреевских крестов мычал от каждого удара плети. Где-то поблизости она услышала, как один из мониторов подземелья заговорил тихим голосом. Ее собственное затрудненное дыхание постепенно убрало все это. Ее сердцебиение делало все остальное, пока она не сосредоточилась исключительно на Шоне.

– Хорошо. Какое твое стоп-слово? – произнес он вполголоса, наклонившись ближе.

– Лето, – Калли сглотнула. Она скучала по лошадке. Маленькая коричневая кобыла была ее постоянным спутником после смерти матери. Без сомнения, кобыла уже мертва. У нее никогда не было возможности попрощаться со своим четвероногим другом.

Она рвано выдохнула.

– Отлично, – похвалил он, привязав ее запястье к столу.

Все ее тело напряглось. Она затаила дыхание. Сердцебиение участилось еще сильнее. Ладони начали потеть. Волнение и страх смешались в пьянящий коктейль, наполняя ее вены.

– Ты делаешь успехи. Горжусь тобой, – Шон взял за щеку. – Успокойся. Доверься мне. Отдайся в мои руки.

Как чудесно это звучало. Как заманчиво... Она прижалась к его руке, подавляя волну преданности, которая была не более чем пустой тратой.

Калли не была из тех женщин, которые не знали, почему ее душа взывает к покорности. Фрейду не потребовалось понять, что девушка, которая почти десятилетие полностью отвечала за свое благополучие в борьбе за жизнь или смерть, стремилась передать все это Доминанту, чтобы его широкие плечи могли ее поддержать. Конечно, она также хотела, чтобы ее семья была жива и здорова. Она всегда хотела то, чего не могла иметь.

Боже, ей нужно выключить свет на этой жалкой вечеринке и дать Шону все, что она могла. Завтра она извинится за то, что она не совсем то, что ему нужно, а затем разорвет связь между ними до того, как потеряет всю волю. Конечно, она лгала и желала ему всего наилучшего в его поисках другого сабмиссива, который мог бы стать его настоящей любовью. Смотреть на это было бы слишком больно, поэтому ей скоро придется уйти. К сожалению, Торп тоже не будет по ней скучать. Никто не будет. Именно так, как она и планировала.

Осознание сжало ее сердце.

Калли отчаянно игнорировала подсказки разума в течение нескольких месяцев. Она позволила себе стать эмоционально скомпрометированной и слишком расслабленной. Шон все глубже проникал в ее душу. Если бы она не была осторожна, то вскоре он бы понял, что к чему. Вопросы, которые он задавал, уже заставляли ее нервничать.

Может, время уходить из «Доминиона» уже наступило. Нет, она знала, что это время наступило. Ей нужно все оставить позади. Собраться и двигаться дальше. Чем скорее, тем лучше.

– Калли... – его тон был остерегающим.

Она вздохнула и силой воли выбросила все мысли из головы, сосредоточившись на его присутствии и на ее необходимости подчиниться ему только один раз, прежде чем она бросит его навсегда.

– Я в порядке, Сэр, – пока не потеряла самообладание, она поднимает руку над головой, соглашаясь довериться ему.

– Наконец-то, – его пальцы обвиваются вокруг нее, теплые и защищающие, его большой палец гладит уязвимую часть ее руки, он пристегивает ее последнюю манжету. – Спасибо, милая. Ты прекрасна. Твое доверие опьяняет.

И устрашает сильнее ада.

– Я знаю, что этого недостаточно.

– Шш. Для тебя это большое дело. Я понимаю, что для тебя это тяжело.

– Могу я открыть глаза на секунду?

Шон останавливается.

– Тебе нужно видеть меня?

Калли неистово кивнула, борясь с коварной паникой в ее венах.

– Тогда открой. Мы будем двигаться не торопясь.

Ее ресницы распахнулись, и она сосредоточилась на нем на фоне яркого подземелья. Квадратное лицо, выдающаяся челюсть, темная бородка, крепкий нос, мускулистое тело. Морщинка казалась надрезанной между его тяжелыми бровями. Маленький шрам расположился в уголке его правого глаза, и она поклялась бы, что это след от пули, если бы он производил впечатление такого человека. Все в нем выглядело таким мужественным и агрессивным. И все же он относился к ней так нежно. Если бы у нее был идеальный будто заказанный вариант мужчины, тот был бы Шоном. Без сомнения, он сто раз задавался вопросом, что он сделал, чтобы заслужить ее недоверие. Эта мысль огорчала ее.


Если она хочет узнать, что такое покорность, и дать почувствовать это Шону, то ей придётся ему уступить, прежде чем её сегодняшняя личность заменится другой.

– Спасибо, – бормочет она.

– А теперь я завяжу тебе глаза.

Страшно… но она чувствовала, что справится в этот раз. Кроме того, слух спас в ту ночь, когда ее семью убили, а также от предательства Холдена.

– Да, Сэр.

Шон начал ласкать ее шею, кончики его пальцев скользили по ее ключицам к вершинам груди, проводя пальцами по ее затвердевшему соску, покрытому почти прозрачным белым хлопковым бельем.

– Ты меня очень радуешь.

Он тоже ее радовал. Все внутри нее стремилось показать ему это. Она улыбнулась и подняла голову, чтобы он мог надеть на глаза шелковистый черный лоскут, похожий на маску для сна. Его вес ощущался легким и не угрожающим. Затем он сжал ее руку. Калли напряглась.

– Ты когда-нибудь была одновременно закована и ослеплена?

– Не полностью, и только для демонстрации.

На самом деле она была на сцене с очень немногими людьми. Логан Эджингтон обычно хотел сделать ее задницу просто красной, чтобы исправить ее грубое поведение. Его друг Ксандер наслаждался возбуждением ее тела, но он никогда не пробуждал ни малейшего чувства в ее сердце. Она провела немного времени с некоторыми другими резидентами в «Доминионе» с теми же результатами. Эрик был очарован кляпами, которые заставляли ее вздрагивать. Зэб был слишком озабочен ступнями, по её мнению. Его покусывание пальцев ее ног заставляло Калли дрожать. Джейсон был не только сторонником дисциплины, но и большим поклонником шибари. Калли потребовалось меньше четырех минут, чтобы выкрикнуть свое стоп-слово. Потом был Торп… Он был среди них одинок. И недоступен для нее.

– Демонстрации? – голос Шона звучал удивленно.

Калли кивнула.

– Да. Но я этого не делала два года.

С тех пор, как в декабре этого года Торп попросил ее продемонстрировать демо… затем, за закрытыми дверями, разжигающий жар между ними превратился в клубок рук и губ, вздохов и разбросанной одежды. Она была мокрой и готовой, и так отчаянно хотела его, голая на его кровати. Затем он внезапно ушел без объяснения причин, и вел себя так, как будто ничего не произошло. По сей день она не знала, почему он оставил ее. И он никогда не просил ее помочь ему снова в презентации.

Эта боль больше не имела значения. Старая рана. Только Шон был важен сейчас.

– Тогда ты могла выдержать лишение свободы, потому что знала, что кто-то освободит тебя в случае необходимости? Если бы это было так, милая, наставники подземелий немедленно зажали бы мне яйца, если бы решили, что я причиняю тебе боль.

– Я знаю, – они тщательно защищали всех женщин в клубе, особенно коллег.

– Что тогда? – быстрый ответ Шона говорил о том, как она могла позволить связать себя в целях обучения Доминанта/Сабмиссива, хотя она могла едва ли терпеть такое от того, кому она хотела доверять. Единственным ответом было то, что только Торп связывал ее. Она доверяла ему больше всех. Он знал ее странности и учитывал их.

Но она ненавидела Шона, считая, что ей не хватает веры в него. Калли ухватилась за первое объяснение, пришедшее ей в голову.

– Логично, я знаю, что ты прав. К сожалению, страх не подчиняется логике. Это похоже на фобию.

Он не ответил сразу, просто кружил большим пальцем по ее соску, пока тот не начало покалывать, и ей хотелось, чтобы он просто сорвал с неё одежду и трахнул. Она хотела его долгие месяцы.

– Ты была когда-нибудь в таком положении?

– С тех пор, как я увлекалась БДСМ, – она часто лгала Шону, но всегда старалась приблизиться к правде.

– Ты знаешь, что является причиной твоего страха, милая? Это что-то из твоего прошлого?

Калли фыркнула. Почти все из ее прошлого.

– Это было не одно событие.

Это не было ложью, скорее осознанием того, что пока она держит всё в себе, то находится в относительной безопасности.

– Ты уверена? Расскажи мне о своем детстве. Может, что–то из этого поможет мне тебя лучше понять.

Опять? С тех пор, как он натянул ошейник на её шею, он просил рассказать о её юности раз двадцать. Ей удалось просто сказать, что она со Среднего Запада и была сиротой. Опять же не ложь... просто не вся правда.

Она сжала руки в кулаки.

– Чем дольше мы говорим, тем больше я нервничаю. Пожалуйста…

– Мы закончим разговор, милая.

Нет, не закончат.

– Да, сэр.

Шон вздохнул.

– Ты молодец, я тебя награжу.