Знают, где и кого.

Я в курсе.

Долго же эти идиоты соображали, что к чему… Да и сейчас, наверное, ничего не поняли бы, если б ты не убил родителей.

Ага… Стой-ка, ты меня в чем-то обвиняешь?

Нет. И не думал.

Потому что, насколько я помню, это была твоя идея.

Естественно. Я и не собираюсь перекладывать ответственность. Твои родители всегда были в списке, с самого начала. Вопрос стоял лишь один: когда именно?

Броган вдруг услышал другой голос, на этот раз живой, почти заглушенный радио.

— Элси! Элси!

По лестнице поднималась женщина.

Броган опустил крышку люка и шагнул туда, где радио орало громче всего.

— Элси! Убавь звук! Ты мешаешь соседям.

До Брогана донесся другой голос, слабый и хриплый, так что слов было не разобрать.

Радио смолкло, и гостья заговорила снова.

— Элси, что ты сказала? Я тебя не слышала из-за шума.

— Что?

— Я сказала… А, ладно, забудь. Давай-ка тобой займемся…

Разговор на минуту прервался. Потом:

— Вот. Теперь ты меня слышишь?

— Я и раньше все прекрасно слышала.

— Потому что радио орало на полную громкость. Элси, так нельзя. Ты мешаешь соседям.

— Так им и надо, этим бездельникам!

— Кто бы сомневался… Я бы тоже маялась от безделья, если б моя соседка так шумела. Почему бы тебе самой не включать слуховой аппарат?

— Я же говорила. Он мне свистит.

— Радоваться надо. Мне уже давно никто не свистел.

Женщина разразилась лающим смехом, но Элси, кажется, не оценила шутку.

— Ладно, — продолжила гостья. — Давай я тебя умою и одену. Что будешь на завтрак?

— Кукурузные хлопья.

— Хорошо. А они у тебя есть?

— Нет.

Броган снова улыбнулся. Старушка ему уже нравилась. Он последовал за голосами в ванную, потом обратно в спальню. Здорово получается: можно следить за хозяевами, а самому оставаться незамеченным. Все равно что муха на стене.

Из разговора он узнал многое. Хозяйке дома было восемьдесят девять, и жила она одна. Второй голос принадлежал сиделке по имени Кэрри, которая приходила дважды в день, утром и вечером. Других визитеров в доме не бывало — только некий Редж из доставки еды. Очередной, по словам Элси, бездельник.

Броган услышал, как хлопнула входная дверь — Кэрри вышла из дома. Спустя минуту загудел двигатель, отъехала машина. Элси снова осталась одна. Точнее, она так думала…

Что скажешь? Может, спустимся?

Нет, нет. Рано.

Ей восемьдесят девять. Что значит «рано»? Да она будет счастлива погибнуть от рук молодого серийного убийцы, лишь бы не мучиться больше слабоумием, недержанием и что там еще бывает в старости.

Если я убью Элси, нам придется уйти.

И что ты предлагаешь?


В ответ Броган посветил фонариком в сторону следующего дома.

Встал и, осторожно ступая по деревянным балкам, подошел к перегородке. С легкостью забрался на нее и спрыгнул на ту сторону.

Очередная мрачная пустота. Ни половиц, ни света, ни пустых коробок. Что же там внизу?..

Как и в доме Элси, он улегся на балки и прижался ухом к крышке люка. Снизу доносились два голоса, женский и мужской. Кажется, хозяева ссорились.

Броган приподнял крышку и заглянул внутрь. Внизу не было ни лестницы, ни мебели. Спускаться и лезть обратно будет нелегко.

Теперь голоса зазвучали отчетливей. Хозяева, видимо, были на первом этаже, но даже с такого расстояния все было слышно.

— Она же дура полная! — говорил мужчина. — Не понимаю, зачем ты вообще ее слушаешь. Какой из нее врач: даже пластырь накладывать не умеет.

— Она читала в интернете, — ответила женщина.

— Ах, в интернете!.. Ну, тогда все правильно. В интернете же всему можно верить.

— Она сказала, это похоже на разрыв межпозвоночного диска, и тебе надо сделать рентген.

— Барбара Льюис столько советов надавала — на две жизни хватит. Знаешь, кого она отправляла к врачу в прошлый раз?

— Нет. Кого?

— Ральфа.

— Он разве болен?

— Еще бы! По словам Барбары, Ральф страдает ожирением и скоро помрет от инфаркта.

— Нет у него никакого ожирения. Просто… кость широкая.

— Вот и я так думаю, поэтому твоей Барбаре Льюис ни капельки не верю. И к врачу не собираюсь. Просто спину потянул, вот и все. Через пару дней пройдет.

— Хорошо бы так. Потому что одна, без твоей помощи, я по дому уже не справляюсь. И на всякий случай записала тебя на прием.

— Прием? Какой еще прием?!

— О чем мы вообще разговариваем? Прием у врача, разумеется.

— Пэм! Я же сказал, что не пойду ни к какому…

— Слушать ничего не желаю. Пойдешь как миленький.

— Когда?

— Завтра в три.

— Значит, ты поедешь со мной. С этой своей спиной я не…

— Да, да, Джек, я помню, что у тебя болит спина. Устала уже слушать.

— Как мило! Мой тебе совет, Пэм: не вздумай записываться на курсы медсестер, ладно?

Броган слушал дальше. Он узнал, что Джек работает в городском совете. Пэм недавно уволилась из регистратуры при стоматологии и теперь изредка помогает в благотворительном магазинчике. Есть дети, как минимум двое: давно уже выросли и улетели из родительского гнезда. Скорее всего, Джеку и Пэм около пятидесяти.

Броган закрыл люк и задумался, что делать дальше.

Мне здесь не нравится. Душно, неудобно, и от пыли в горле першит. Знаешь, от дешевых стройматериалов бывает рак.

Еще один дом, и возвращаемся.

Впрочем, когда Броган пролез на четвертый чердак, то увидел, что идти дальше и некуда — следующая стена возведена до самой крыши.

Здешний чердак выглядел куда более многообещающим. Поперек балок лежали деревянные доски, и передвигаться было проще, хотя почти все пространство оказалось заставлено ящиками, чемоданами и большими пакетами. Броган решил, что надо будет обязательно в них порыться, но пока его занимала складная лестница, установленная возле люка. Входить в дом и выходить будет проще простого.

Броган снова прислушался и осторожно приподнял крышку люка.

Коридор и лестничную площадку недавно отремонтировали, выкрасив стены в нейтральные светлые тона. В углу ниши стоял шест, чтобы открывать крышку и вытягивать лестницу.

Прямо-таки готовились к визиту гостя. Негоже будет разочаровывать хозяев.

Внизу царила гробовая тишина. Ни голосов, ни собачьего лая, даже часы и те не тикали. Однако это вовсе не значило, что дом пуст. Перед тем как спускаться, хорошо бы собрать больше информации. Предупрежден — значит вооружен, и все такое.