– Прозванивать будем? Тестером?
Парень улыбнулся, долго приглядывался. Сергей терпеливо ждал.
– Федосеич, да это же… Серега… Или нет?
– Точно, Серега! Да ты… Не узнать совсем. Здорово изменился. А приглядеться да послушать – точно ты.
– Ну, слава богу! Ты еще меня пощупай. Понюхать не предлагаю, это чувство спирт у тебя напрочь отбил.
– Точно! Ничего не унюхиваю. Да узнал, узнал. Пойдем к нам, ты как раз к чаю.
– Знаешь, Федосеич, – сказал Сергей, расставляя на столе свою поклажу, – я ведь помню, что состояние «чай» начинается у вас за полчаса до гудка на работу и не заканчивается никогда!
Федосеич хрипло хохотнул:
– Страна помнит нас!
Редин все-таки попытался направить беседу в нужное ему русло:
– Дело у меня серьезное…
– Тем более! Как это можно: серьезное дело и без серьезного чая? Не вникнуть же!
Сергей махнул рукой и прошагал за перегородку.
Дальше начался абсолютно не поддающийся ни хронометражу, ни даже просто запоминанию фантастический круговорот событий, лиц, споров, гениальных решений и досадных ошибок, исправлений, изготовлений, переделок, вбегающих и исчезающих людей, телефонных звонков, звяканья не пустеющих стаканов, уговоров и запугиваний, подкупов и посулов, опять стаканов и снова людей…
«Уставших до отвала» аккуратно укладывали на матрасы в дальней кладовке. Назад они возвращались сами, почувствовав жизненную потребность поучаствовать в общем деле со всеми вытекающими из этого поощрениями.
Наконец к вечеру работу в основном закончили, а сам драгоценный узел отнесли в кузнечный цех: там собирались что-то отжигать и вручную выковать какой-то стершийся маховик. В общем, к Федосеичу принесут не раньше 10 часов утра завтра.
Сергей пообещал подойти заранее, чтобы достойно простимулировать спешное завершение процесса. Но чтоб!..
– Так точно, господин фельдмаршал!
Утром на стол начальника отдела УФСБ легло новое сообщение со «Свияги». В нем содержался список улетевших с плавбазы людей, пункты назначения, причины отлета. Наскоро просмотрев список, генерал-майор сосредоточился на четырех интересующих его фамилиях.
«Так, Гейко и Шумилин – прямым рейсом в Североморск, оттуда в Москву. Талеев в Архангельск. Цель – посещение одной из областных редакций. Возвращение обязательно, на следующий день. Теперь Казаков. Высадили на территории завода в Северодвинске. Цель – организация ремонта вышедшего из строя узла механического манипулятора с АПИСа. Возвращение – по окончании ремонта, но не позднее завтрашнего дня. Так-так, по одному маршруту в одно время туда, а значит, и обратно. Пока не факт, но информация к размышлению».
Генерал-майор достал из ящика стола чистый лист бумаги и, недолго подумав, набросал на нем несколько пунктов плана неотложных мероприятий, затем по телефону через дежурного вызвал своего заместителя.
– Товарищ генерал-майор…
– Заходите, полковник, присаживайтесь. Как дела с Бельским?
– Я как раз готовил материалы для доклада вам…
– Это уже прекрасно. Я имею в виду, что мы думаем и действуем в одном направлении.
– Бельского нашли быстро, – полковник посмотрел на часы, – доклада пока не поступало, но, судя по времени, он уже должен быть в Архангельске.
Генерал заглянул в свою записку.
– Свяжитесь немедленно с нашими товарищами там. Пусть организуют круглосуточное наблюдение за Талеевым и Казаковым. Только обязательно обратите их внимание, чтобы привлекли к этому своих лучших сотрудников. Охарактеризуйте объекты как опытных профессионалов, – он усмехнулся, – не думаю, что мы сильно при этом исказим истину. Необходимо знать все их перемещения и действия. С Казаковым лучше работать через военных, в Северодвинске это меньше настораживает. Теперь о Бельском. Организуйте ему возможность увидеть Казакова. Не ограничивайте его инициативы: посчитает нужным – пусть вступит в контакт. Скорее всего, им придется возвращаться на «Свиягу» одним вертолетом, так что контакт вполне мотивирован. И давайте, Юрий Иванович, после этого отправляйтесь отдыхать. Часа четыре приведут вас в норму. Учтите, во второй половине дня вы мне понадобитесь. Действуйте!
На проходной завода женщина-охранник долго и внимательно разглядывала пропуск Сергея, сверяла его с образцами в журнале, пристально изучала каждый штамп. Редин подумал, что она явно улавливает окутывающее его облако винных испарений, но непривычное обилие разрешающих штампов и двойная красная полоса по диагонали мешают ей принять однозначное решение.
– Казаков Сергей Михайлович?
Скроив самую благостную физиономию, Сергей кивнул.
– Пройдите, пожалуйста, в помещение с телефонами. Там вас уже давно дожидаются.
Сергей сразу подумал о Талееве и бодрым шагом последовал в указанном направлении. Однако навстречу ему поднялся морской офицер в звании капитана третьего ранга с повязкой на рукаве, что, безусловно, говорило о его принадлежности к какой-то дежурной службе.
– Капитан третьего ранга Казаков?
– Да, а в чем дело?
Офицер представился:
– Капитан третьего ранга Патрин, помощник оперативного дежурного БелВМБ. Дело в том, что с вами хотят связаться по радио с борта «Свияги». По телефону на заводе вас не сумели отыскать, вот меня лично отправили. Два с половиной часа уже здесь тусуюсь, – обиженно добавил офицер.
– Так за это время, наверное, и на «Свияге» пропало желание меня услышать.
– Да нет, они оговорили время связи, так что все в порядке.
– Штаб базы – это не ближний свет…
– Я на машине, пройдемте.
«Наверное, Миля испереживался весь», – подумал Сергей и прошагал за дежурным к старенькой «восьмерке» на стоянке у проходной.
В штабе БелВМБ, куда его привезли, рубка связистов находилась рядом с кабинетом оперативного дежурного. У них был общий предбанник, где на одном из стульев и предложили подождать Сергею. Минут через 30 выглянул один из связистов и, извинившись, попросил подождать еще немного, так как побережье перекрыл грозовой фронт, и сигнал очень неустойчив, не до бесед.
Еще через двадцать минут терпению Редина пришел конец. В помещение ОД постоянно заходили какие-то люди, хлопали двери, беспрерывно звонил телефон, а по ногам, несмотря на лето, гулял жестокий сквозняк. Кроме того, его организм настоятельно требовал свежего воздуха и несколько глотков хотя бы питьевой воды. На страничке из блокнота Сергей нацарапал несколько строк, которые объясняли его успехи в деле ремонта и подтверждали завтрашнее возвращение.
Он уже сделал шаг по направлению к закрытой двери радиорубки, когда боковым зрением заметил еще одного человека, проходящего из коридора к оперативному дежурному. Что-то насторожило Сергея, он обернулся, но успел заметить лишь профиль, а затем спину мужчины, за которой уже закрывалась дежурная дверь. И все-таки он узнал этого человека. Не колеблясь ни секунды, Редин сунул в карман так и не пригодившуюся записку и быстрым шагом покинул предбанник. В конце длинного коридора рядом с входным турникетом маячил дежурный мичман, мимо которого они заходили в помещение штаба. Сергей повернул в другую сторону и уже через пару дверей обнаружил то, что искал, – туалет, широкое окно которого выходило во внутренний двор штаба. Узкая входная калитка никем не охранялась. Путь был свободен.
Выйдя на улицу, Сергей пересек два внутренних дворика жилых домов, пустырь с зачатками какого-то строительства и вскоре оказался в старой части города с деревянными домами и тенистыми улочками. Здесь он сбавил шаг и попытался упорядочить свои мысли, до того скакавшие в голове, как блохи на сковородке: высоко, но неэффективно.
– Кто? Что?! Да перестаньте выражаться иносказаниями! Линия защищена. Ну так попросите их выйти! – Генерал уже понял, о ком идет речь, но сразу поверить такому… – Подполковник, вы уверены, что это РЕДИН?.. – Хорошо-хорошо, не надо описывать мне все его подвиги. Я знаком не только с официальной версией. После вашего… э… заявления, или опознания, нам необходимо внести существенные коррективы в разработанный план действий. Поэтому через час свяжитесь с моим заместителем, но уже не из штаба БелВМБ, а из управления ФСБ. От него получите новые инструкции. Кстати, подполковник, а он вас узнал? Впрочем, теперь и так придется делать расчет на самые неблагоприятные обстоятельства. До связи!
– Дежурный! Пригласите ко мне в кабинет полковника Квочко через… 20 минут. А мне насрать, что «он тут рядом»! Я сказал – через 20 минут! – Мимо рычага аппарата трубка полетела на стол.
«Сорвался все-таки», – с сожалением констатировал генерал-майор. Он опустился в глубокое кожаное кресло и приказал себе расслабиться. Ноги полусогнуты, руки свободно лежат на удобных подлокотниках, голова безвольно опущена на грудь, глаза прикрыты. Глубокий вдох через нос и свободный, естественный выдох… Еще раз…
Через две минуты, упруго разогнувшись, генерал шагнул к рабочему столу. Вот теперь действительно пришло время для ответственного звонка.
Совпадений в жизни не бывает! Такая позиция еще ни разу не подводила Сергея. Он мог согласиться, что где-то дела обстоят иначе, например в другой галактике, но к нему лично это не имеет никакого отношения.
Полковник ФСБ в штабе БелВМБ. Именно тот полковник, которого Редин год назад вышвырнул из своей каюты на перегрузчике. Ох, господин Бельский или как вас там, мы прекрасно узнали друг друга. И оказались вы в штабе отнюдь не случайно. А меня, идиота, туда просто заманили под благовидным предлогом. Смотрины устроили, мать их!..
«А чего ж я тогда бежал? Так с инстинктом не поспоришь. Зато наверняка ваши карты спутал: потеряли меня, хоть и ненадолго. Прав был Гера: заварили мы кашу. А сейчас, когда прознали, кто я такой, наверное, вообще на уши встали. Но шума вы, господа, поднимать не станете! Предпринять что-нибудь пакостное – это пренепременно. Надо как можно быстрее рассказать обо всем Талееву, – Сергей посмотрел на часы. – О, да по нашей договоренности он давно уже должен сидеть в ресторане и водочку посасывать. Значит, туда!»
Водка на столике действительно была, но Гера к ней не прикасался. Он внимательно и спокойно выслушал Сергея, задавая по ходу короткие вопросы. Потом оставил того за столиком в одиночестве и вышел в холл ресторана покурить. Редин пожал плечами, разлил водку по рюмкам и мгновенно уговорил себя пропустить стопку в одиночестве. Потом наступила очередь салата и мясного ассорти. К возвращению Талеева торжественно-строгий натюрморт стола был основательно разорен, зато Сергей блаженно покуривал, откинувшись на спинку стула.
– А что, Гера, там на входе тоже наливают? – подождав, пока журналист усядется рядом, Сергей налил себе еще и поделился: – Знаешь, здесь когда-то водки больше ста граммов на человека не подавали. Но какая же официантка устоит перед блестящими молодыми военно-морскими офицерами, да и от своей выгоды откажется?! В итоговый счет спиртное, естественно, не записывалось. Его оформляли какими-нибудь другими продуктами. Так вот, в «Белых ночах» это были исключительно апельсины. Всегда! Представляешь: оливье, антрекот, селедка и пять кэгэ цитрусовых. За Полярным-то кругом!
– Какой наглый обман! – посочувствовал Гера. – Надеюсь, вы благородно возмущались?
– Ага. Правда, не всегда благородно и в основном по поводу недолива апельсинов.
– Ну и как?
– Всегда шли навстречу. Грузили апельсины бочками…
Гера поднял свою рюмку:
– Тогда и выпьем за вашу счастливую оранжевую юность!
– …и за наше общее безнадежное дело!
Талеев промолчал, опрокинул рюмку в рот и занялся салатом.
– А ведь ты, Гера, в холле курил, чтобы посмотреть, не привел ли я за собой «хвост».
– Какой наблюдательный мальчик!
– Не было за мной никого. Я такими огородами пробирался, что…
– …и умненький к тому же! Фильмов насмотрелся про знатоков и ментов?
– Предпочитаю классику. Про Шерлока Холмса, Пуаро, Мегрэ…
– Не забивай голову, прочитал, отдохнул и забудь.
– Так ведь иногда вот годится!
– Ну что ты, Серж! В городе Северодвинске две-три гостиницы, столько же ресторанов, и, если не происходит чего-нибудь совсем уж неординарного, никакого «хвоста» пристраивать не надо: приходи и бери, когда захочешь, и подглядывай, и подслушивай.
– Ну и как, смотрят или брать будут?
– Первое, скорее всего, еще просто не началось, а второе вообще маловероятно. Зачем? Мы завтра сами «припрыгаем», никуда не денемся. И еще одно немаловажное обстоятельство есть.
– ?
– Ну как же! Жили они себе жили, и вдруг к ним упокойничек является, у которого даже могилка есть, правда, братская, на Серафимовском кладбище в Питере. Я бы обязательно испугался.
Парень улыбнулся, долго приглядывался. Сергей терпеливо ждал.
– Федосеич, да это же… Серега… Или нет?
– Точно, Серега! Да ты… Не узнать совсем. Здорово изменился. А приглядеться да послушать – точно ты.
– Ну, слава богу! Ты еще меня пощупай. Понюхать не предлагаю, это чувство спирт у тебя напрочь отбил.
– Точно! Ничего не унюхиваю. Да узнал, узнал. Пойдем к нам, ты как раз к чаю.
– Знаешь, Федосеич, – сказал Сергей, расставляя на столе свою поклажу, – я ведь помню, что состояние «чай» начинается у вас за полчаса до гудка на работу и не заканчивается никогда!
Федосеич хрипло хохотнул:
– Страна помнит нас!
Редин все-таки попытался направить беседу в нужное ему русло:
– Дело у меня серьезное…
– Тем более! Как это можно: серьезное дело и без серьезного чая? Не вникнуть же!
Сергей махнул рукой и прошагал за перегородку.
Дальше начался абсолютно не поддающийся ни хронометражу, ни даже просто запоминанию фантастический круговорот событий, лиц, споров, гениальных решений и досадных ошибок, исправлений, изготовлений, переделок, вбегающих и исчезающих людей, телефонных звонков, звяканья не пустеющих стаканов, уговоров и запугиваний, подкупов и посулов, опять стаканов и снова людей…
«Уставших до отвала» аккуратно укладывали на матрасы в дальней кладовке. Назад они возвращались сами, почувствовав жизненную потребность поучаствовать в общем деле со всеми вытекающими из этого поощрениями.
Наконец к вечеру работу в основном закончили, а сам драгоценный узел отнесли в кузнечный цех: там собирались что-то отжигать и вручную выковать какой-то стершийся маховик. В общем, к Федосеичу принесут не раньше 10 часов утра завтра.
Сергей пообещал подойти заранее, чтобы достойно простимулировать спешное завершение процесса. Но чтоб!..
– Так точно, господин фельдмаршал!
Утром на стол начальника отдела УФСБ легло новое сообщение со «Свияги». В нем содержался список улетевших с плавбазы людей, пункты назначения, причины отлета. Наскоро просмотрев список, генерал-майор сосредоточился на четырех интересующих его фамилиях.
«Так, Гейко и Шумилин – прямым рейсом в Североморск, оттуда в Москву. Талеев в Архангельск. Цель – посещение одной из областных редакций. Возвращение обязательно, на следующий день. Теперь Казаков. Высадили на территории завода в Северодвинске. Цель – организация ремонта вышедшего из строя узла механического манипулятора с АПИСа. Возвращение – по окончании ремонта, но не позднее завтрашнего дня. Так-так, по одному маршруту в одно время туда, а значит, и обратно. Пока не факт, но информация к размышлению».
Генерал-майор достал из ящика стола чистый лист бумаги и, недолго подумав, набросал на нем несколько пунктов плана неотложных мероприятий, затем по телефону через дежурного вызвал своего заместителя.
– Товарищ генерал-майор…
– Заходите, полковник, присаживайтесь. Как дела с Бельским?
– Я как раз готовил материалы для доклада вам…
– Это уже прекрасно. Я имею в виду, что мы думаем и действуем в одном направлении.
– Бельского нашли быстро, – полковник посмотрел на часы, – доклада пока не поступало, но, судя по времени, он уже должен быть в Архангельске.
Генерал заглянул в свою записку.
– Свяжитесь немедленно с нашими товарищами там. Пусть организуют круглосуточное наблюдение за Талеевым и Казаковым. Только обязательно обратите их внимание, чтобы привлекли к этому своих лучших сотрудников. Охарактеризуйте объекты как опытных профессионалов, – он усмехнулся, – не думаю, что мы сильно при этом исказим истину. Необходимо знать все их перемещения и действия. С Казаковым лучше работать через военных, в Северодвинске это меньше настораживает. Теперь о Бельском. Организуйте ему возможность увидеть Казакова. Не ограничивайте его инициативы: посчитает нужным – пусть вступит в контакт. Скорее всего, им придется возвращаться на «Свиягу» одним вертолетом, так что контакт вполне мотивирован. И давайте, Юрий Иванович, после этого отправляйтесь отдыхать. Часа четыре приведут вас в норму. Учтите, во второй половине дня вы мне понадобитесь. Действуйте!
На проходной завода женщина-охранник долго и внимательно разглядывала пропуск Сергея, сверяла его с образцами в журнале, пристально изучала каждый штамп. Редин подумал, что она явно улавливает окутывающее его облако винных испарений, но непривычное обилие разрешающих штампов и двойная красная полоса по диагонали мешают ей принять однозначное решение.
– Казаков Сергей Михайлович?
Скроив самую благостную физиономию, Сергей кивнул.
– Пройдите, пожалуйста, в помещение с телефонами. Там вас уже давно дожидаются.
Сергей сразу подумал о Талееве и бодрым шагом последовал в указанном направлении. Однако навстречу ему поднялся морской офицер в звании капитана третьего ранга с повязкой на рукаве, что, безусловно, говорило о его принадлежности к какой-то дежурной службе.
– Капитан третьего ранга Казаков?
– Да, а в чем дело?
Офицер представился:
– Капитан третьего ранга Патрин, помощник оперативного дежурного БелВМБ. Дело в том, что с вами хотят связаться по радио с борта «Свияги». По телефону на заводе вас не сумели отыскать, вот меня лично отправили. Два с половиной часа уже здесь тусуюсь, – обиженно добавил офицер.
– Так за это время, наверное, и на «Свияге» пропало желание меня услышать.
– Да нет, они оговорили время связи, так что все в порядке.
– Штаб базы – это не ближний свет…
– Я на машине, пройдемте.
«Наверное, Миля испереживался весь», – подумал Сергей и прошагал за дежурным к старенькой «восьмерке» на стоянке у проходной.
В штабе БелВМБ, куда его привезли, рубка связистов находилась рядом с кабинетом оперативного дежурного. У них был общий предбанник, где на одном из стульев и предложили подождать Сергею. Минут через 30 выглянул один из связистов и, извинившись, попросил подождать еще немного, так как побережье перекрыл грозовой фронт, и сигнал очень неустойчив, не до бесед.
Еще через двадцать минут терпению Редина пришел конец. В помещение ОД постоянно заходили какие-то люди, хлопали двери, беспрерывно звонил телефон, а по ногам, несмотря на лето, гулял жестокий сквозняк. Кроме того, его организм настоятельно требовал свежего воздуха и несколько глотков хотя бы питьевой воды. На страничке из блокнота Сергей нацарапал несколько строк, которые объясняли его успехи в деле ремонта и подтверждали завтрашнее возвращение.
Он уже сделал шаг по направлению к закрытой двери радиорубки, когда боковым зрением заметил еще одного человека, проходящего из коридора к оперативному дежурному. Что-то насторожило Сергея, он обернулся, но успел заметить лишь профиль, а затем спину мужчины, за которой уже закрывалась дежурная дверь. И все-таки он узнал этого человека. Не колеблясь ни секунды, Редин сунул в карман так и не пригодившуюся записку и быстрым шагом покинул предбанник. В конце длинного коридора рядом с входным турникетом маячил дежурный мичман, мимо которого они заходили в помещение штаба. Сергей повернул в другую сторону и уже через пару дверей обнаружил то, что искал, – туалет, широкое окно которого выходило во внутренний двор штаба. Узкая входная калитка никем не охранялась. Путь был свободен.
Выйдя на улицу, Сергей пересек два внутренних дворика жилых домов, пустырь с зачатками какого-то строительства и вскоре оказался в старой части города с деревянными домами и тенистыми улочками. Здесь он сбавил шаг и попытался упорядочить свои мысли, до того скакавшие в голове, как блохи на сковородке: высоко, но неэффективно.
– Кто? Что?! Да перестаньте выражаться иносказаниями! Линия защищена. Ну так попросите их выйти! – Генерал уже понял, о ком идет речь, но сразу поверить такому… – Подполковник, вы уверены, что это РЕДИН?.. – Хорошо-хорошо, не надо описывать мне все его подвиги. Я знаком не только с официальной версией. После вашего… э… заявления, или опознания, нам необходимо внести существенные коррективы в разработанный план действий. Поэтому через час свяжитесь с моим заместителем, но уже не из штаба БелВМБ, а из управления ФСБ. От него получите новые инструкции. Кстати, подполковник, а он вас узнал? Впрочем, теперь и так придется делать расчет на самые неблагоприятные обстоятельства. До связи!
– Дежурный! Пригласите ко мне в кабинет полковника Квочко через… 20 минут. А мне насрать, что «он тут рядом»! Я сказал – через 20 минут! – Мимо рычага аппарата трубка полетела на стол.
«Сорвался все-таки», – с сожалением констатировал генерал-майор. Он опустился в глубокое кожаное кресло и приказал себе расслабиться. Ноги полусогнуты, руки свободно лежат на удобных подлокотниках, голова безвольно опущена на грудь, глаза прикрыты. Глубокий вдох через нос и свободный, естественный выдох… Еще раз…
Через две минуты, упруго разогнувшись, генерал шагнул к рабочему столу. Вот теперь действительно пришло время для ответственного звонка.
Совпадений в жизни не бывает! Такая позиция еще ни разу не подводила Сергея. Он мог согласиться, что где-то дела обстоят иначе, например в другой галактике, но к нему лично это не имеет никакого отношения.
Полковник ФСБ в штабе БелВМБ. Именно тот полковник, которого Редин год назад вышвырнул из своей каюты на перегрузчике. Ох, господин Бельский или как вас там, мы прекрасно узнали друг друга. И оказались вы в штабе отнюдь не случайно. А меня, идиота, туда просто заманили под благовидным предлогом. Смотрины устроили, мать их!..
«А чего ж я тогда бежал? Так с инстинктом не поспоришь. Зато наверняка ваши карты спутал: потеряли меня, хоть и ненадолго. Прав был Гера: заварили мы кашу. А сейчас, когда прознали, кто я такой, наверное, вообще на уши встали. Но шума вы, господа, поднимать не станете! Предпринять что-нибудь пакостное – это пренепременно. Надо как можно быстрее рассказать обо всем Талееву, – Сергей посмотрел на часы. – О, да по нашей договоренности он давно уже должен сидеть в ресторане и водочку посасывать. Значит, туда!»
Водка на столике действительно была, но Гера к ней не прикасался. Он внимательно и спокойно выслушал Сергея, задавая по ходу короткие вопросы. Потом оставил того за столиком в одиночестве и вышел в холл ресторана покурить. Редин пожал плечами, разлил водку по рюмкам и мгновенно уговорил себя пропустить стопку в одиночестве. Потом наступила очередь салата и мясного ассорти. К возвращению Талеева торжественно-строгий натюрморт стола был основательно разорен, зато Сергей блаженно покуривал, откинувшись на спинку стула.
– А что, Гера, там на входе тоже наливают? – подождав, пока журналист усядется рядом, Сергей налил себе еще и поделился: – Знаешь, здесь когда-то водки больше ста граммов на человека не подавали. Но какая же официантка устоит перед блестящими молодыми военно-морскими офицерами, да и от своей выгоды откажется?! В итоговый счет спиртное, естественно, не записывалось. Его оформляли какими-нибудь другими продуктами. Так вот, в «Белых ночах» это были исключительно апельсины. Всегда! Представляешь: оливье, антрекот, селедка и пять кэгэ цитрусовых. За Полярным-то кругом!
– Какой наглый обман! – посочувствовал Гера. – Надеюсь, вы благородно возмущались?
– Ага. Правда, не всегда благородно и в основном по поводу недолива апельсинов.
– Ну и как?
– Всегда шли навстречу. Грузили апельсины бочками…
Гера поднял свою рюмку:
– Тогда и выпьем за вашу счастливую оранжевую юность!
– …и за наше общее безнадежное дело!
Талеев промолчал, опрокинул рюмку в рот и занялся салатом.
– А ведь ты, Гера, в холле курил, чтобы посмотреть, не привел ли я за собой «хвост».
– Какой наблюдательный мальчик!
– Не было за мной никого. Я такими огородами пробирался, что…
– …и умненький к тому же! Фильмов насмотрелся про знатоков и ментов?
– Предпочитаю классику. Про Шерлока Холмса, Пуаро, Мегрэ…
– Не забивай голову, прочитал, отдохнул и забудь.
– Так ведь иногда вот годится!
– Ну что ты, Серж! В городе Северодвинске две-три гостиницы, столько же ресторанов, и, если не происходит чего-нибудь совсем уж неординарного, никакого «хвоста» пристраивать не надо: приходи и бери, когда захочешь, и подглядывай, и подслушивай.
– Ну и как, смотрят или брать будут?
– Первое, скорее всего, еще просто не началось, а второе вообще маловероятно. Зачем? Мы завтра сами «припрыгаем», никуда не денемся. И еще одно немаловажное обстоятельство есть.
– ?
– Ну как же! Жили они себе жили, и вдруг к ним упокойничек является, у которого даже могилка есть, правда, братская, на Серафимовском кладбище в Питере. Я бы обязательно испугался.