– Тут размещается сто рабочих, – пояснил Кэррик. – Место на отшибе, до ближайшей деревни, тем более города, слишком далеко, чтобы каждый день приезжать и уезжать, вот владельцы и поселили рабочих здесь.
– А кто владельцы?
– Частная компания Vigor, – пожал он плечами. – Я тут всего две недели, никого пока не видел. Вроде бы сочувствуют Заклейменным. Приютили тут целую кучу нарушителей, позволили жить и работать.
Он ткнул пальцем в постер на стене за столом, и я увидела ту же красную букву V, которую и раньше уже замечала повсюду на заводе. Стилизованную, словно знак квадратного корня. Никак не удавалось сообразить, где же я видела раньше что-то похожее.
VIGOR. РЕШАЕМ ПРОБЛЕМЫ
– Есть четыре зоны отдыха, своя для каждого корпуса. Все Заклейменные работают в одном корпусе. Нам сюда. – Он толкнул дверь, и мы вновь вышли на ночной воздух, двинулись к вагончикам.
Несмотря на поздний час, оттуда доносились голоса, наше с Кэрриком время наедине истекало. Мне нужно было срочно его кое о чем спросить.
– Кэррик, я должна знать … – Я сглотнула и договорила: – Ты кому-нибудь говорил о … – Я указала на свою поясницу.
– Никому.
Я почувствовала облегчение, и все-таки мне было неприятно упоминать шестое Клеймо. Нам с Кэрриком так легко было вдвоем, но при воспоминании о камере Клеймения я вновь вся сжалась.
– Кроме стражей и Кревана, знаем только мистер Берри и я, – подбодрил меня Кэррик. – Я пытался связаться с мистером Берри, но пока не получается. Особенно трудно потому, что я сам должен прятаться.
– Все стражи исчезли, Кэррик, – торопливо заговорила я. – Пропал и мистер Берри. Я боялась, что Креван добрался и до тебя. Нам очень о многом нужно поговорить.
– Как это? – Его зрачки расширились.
В вагончике распахнулась дверь – голоса, смех, куча народу. Нет, я пока не готова к знакомству. Сначала нужно все объяснить Кэррику. И я зачастила:
– Я сказала о шестом Клейме Пиа Ванг.
Он вздернул брови, недоумевая, зачем я откровенничала с журналисткой, работающей на Кревана, на его телеканал. Пиа по должности была обязана излагать телезрителям мою историю, после суда она в клочья драла мою репутацию, как обычно, когда она отрабатывала сюжеты о Заклейменных, но на мне сломалась: что-то с ней случилось, и Пиа поверила мне. С самого начала ей казался странным этот суд надо мной, и она не могла больше найти оправдание своим пристрастным репортажам. Она чувствовала: здесь что-то не так.
– Понимаю, для тебя это неожиданность, но ей можно верить. Она старалась изо всех сил собрать материал и разоблачить Кревана. Вот уже две недели, как она пропала из виду. Не только со мной не выходит на связь – я проверила в интернете, за две недели ни одной статьи ни Пиа Ванг, ни … под другим именем.
– Под псевдонимом?
– Лайза Лайф.
Кэррик присвистнул:
– Ого! Она – Лайза Лайф? Теперь я понимаю, почему ты решила ей рассказать.
Лайза Лайф – известный блогер, она всерьез критикует всю систему наказания Заклейменных. Власти пытались разыскать ее и заткнуть ей рот, но она успевает переключаться с сервера на сервер.
– Никому не говори, – предупредила я. – Я обещала хранить тайну.
– На моих устах печать.
– Но она уже несколько недель ничего не пишет, – продолжала я. – Хотелось бы надеяться, что она молчит, потому что с головой погрузилась в большую статью о Креване, которая полностью его разоблачит, камня на камне не оставит. Но … Не тот Пиа человек, чтобы долго молчать. В последний раз мы с ней говорили, когда она собиралась встретиться с родственниками тех стражей.
Кэррик нахмурился, не поспевая за информацией.
– Семьи стражей сообщили об их исчезновении? Полиция их ищет?
– Мне кажется, они боятся заявлять в полицию. Муж мистера Берри сказал, что он просто исчез, и все. И я все это время боялась за тебя, боялась, что Креван устроит так, что ты тоже «исчезнешь». Но Креван не знал, что ты был там, что ты все видел, и я не говорила Пиа, так что, наверное, ты в безопасности. Креван не знал и о том, что мистер Берри успел снять его на телефон, когда он ставил шестое Клеймо, но он подслушал мой разговор с мужем мистера Берри. Его муж сказал мне, что видео у меня, – шепотом договорила я.
– Так Креван поэтому тебя разыскивает? Ему нужна эта съемка из камеры Клеймения?
Я кивнула.
– Он боится, что ты выложишь это видео?
– Наверное, так.
Кэррик посмотрел на меня с уважением:
– Значит, он у нас в руках. Я знал, что все дело в тебе, но не понимал почему. Он боится, Селестина. Он у нас в руках.
15
– Наговорились? – окликнула нас вдруг женщина, стоявшая в распахнутой двери того вагончика, откуда доносился шум и гам. – Присоединяйся к нам, Селестина!
Широченная улыбка освещала ее лицо. Она мне рада.
Я сморгнула в недоумении, потом сообразила: две недели меня показывали в новостях, вот откуда эта чужая женщина меня знает.
– Угу, спасибо, – сказала я.
– Селестина Норт! – произнесла она, как только я подошла ближе. Она распахнула объятия, прижала меня к себе. – Большая честь для нас.
Сначала я замерла под ее рукой, но постепенно расслабилась. Давно уже меня не обнимали. Подумала о маме и папе и едва справилась со слезами.
– Я – Келли. Заходи, познакомлю тебя со всеми.
Я оглянулась на Кэррика, но Келли уже ухватила меня за руку и повела за собой. Внутри – полным-полно незнакомых людей, и все таращились на меня. Кэррик вошел следом и притаился где-то в углу.
– Это мой муж Адам, – сказала Келли.
Крепкие объятия.
– Добро пожаловать.
– А это Роган. – Она потащила меня к подростку, прятавшемуся в темном уголке.
– Поздоровайся с Селестиной, Роган! – Она говорила с ним, будто с малолеткой.
Он слабо помахал рукой, словно не желая утруждать себя.
– Ну же! – надавила Келли, и он лениво поднялся, зашаркал мне навстречу – стопы чересчур велики для тщедушного тела, штаны спадают, – протянул мне руку. Влажную. Безжизненную. Не глядя в глаза – и скорее обратно, на свое кресло-мешок. Случись такое во внешнем мире, я бы подумала, что ему противно иметь дело с Заклейменной, но здесь все были такие же, я подумала, он и сам один из нас, и списала его поведение на застенчивость. Келли продолжала трещать со скоростью сто миль в час, знакомя меня со всеми остальными.
Корделия и ее маленькая дочка, шестилетняя Ивлин – она тут же показала мне, что верхние зубы уже выпали, вот, кончик языка высовывается. С удивлением я узнала тех двоих мужчин, рядом с которыми оказалась в очереди в кассу – из-за этого две недели назад в супермаркете начались беспорядки. Фергюс и Лоркан. У Лоркана свежий шрам на лбу, Лоркан весь в синяках. А еще Мона, моя ровесница, улыбка такая яркая, что может ночь осветить, энергия так и брызжет. Она сразу мне приглянулась. А вот и человек постарше, в круглых синих очках, волосы собраны в длинный седой хвост, – такому бы сидеть у костра и петь «Кумбайя»[1].
– С нашим старшим, Кэрриком, ты уже знакома, – улыбнулась Келли. Кэррик подошел ближе. – Я так рада, что в замке с ним оказалась ты. – Она взяла мои руки в свои, глаза ее наполнились слезами. – Мы знаем, как это страшно. Хорошо, что рядом с нашим мальчиком была ты. – Она потянулась к сыну, но тот слегка отпрянул. Как будто сам удивился такой реакции, но слишком поздно – Келли уже отдернула руку, отвернулась, пряча обиду.
– Ты нашел родителей? – радостно спросила я.
Переводя взгляд с Адама на Келли, я наконец подметила сходство Кэррика с отцом, но на мать он совсем не был похож, она хрупкая, словно птичка, и Кэррик возвышался над ней – как, впрочем, над любым почти человеком. Она больше похожа на Рогана, этого угрюмого мальчишку, который не хотел пожать мне руку. Я снова взглянула на Рогана и сообразила, что он – ее сын.
– Значит, вы двое …
Я ждала отклика, но они молчали. Даже не глядели друг на друга. Странная какая-то атмосфера, очень напряженная. Хотя – воссоединение с близкими через тринадцать лет едва ли дается легко.
– Они – братья! – вдруг выкрикнула Мона. – Ага! Начислите мне баллы! – Она шутовски взмахнула сжатым кулаком. – Большая счастливая семья, верно, ребята?
– Мона! – строго одернул ее Адам, а Келли отвернулась. Не похоже, чтобы Мону это смутило.
– Кэррик, ты не сказал ей, что отыскал нас? – расстроилась Келли.
Молчание затянулось. Кэррик дергал себя за мочку, пристыженно, в поисках ответа, который помог бы ему вывернуться из неловкой ситуации.
– А Кэррик уже показал тебе спальные места? – как раз вовремя вмешалась Мона.
И так, переваривая на ходу открытие, что Кэррик сумел-таки найти родителей, я поспешила следом за Моной, которая трещала быстро-быстро, я с трудом разбирала слова.
– Ничего. Сейчас все покажу. Будешь жить со мной.
Как я уже говорила, жилье состояло из составленных друг на друга вагончиков, но это были не обычные прямоугольные вагоны с примитивными койками, а современные, очень умно спланированные: я заглянула по пути в одну из спален и увидела продуманное жилое помещение с двухэтажной кроватью – наверху одно место, внизу два, со встроенными полками и ящиками. Поместились даже душ и туалет. Все ослепительно-белого цвета.
– У каждого спального отделения собственный санузел, кондиционер, телевизор с плоским экраном и персональный сейф, – проговорила Мона смешным «искусственным» голосом, как будто портье, сопровождающий гостя по отелю. – В каждом отделении двуспальная кровать и односпальная койка наверху.
Я рассмеялась:
– Никогда раньше ничего подобного не видела.
– Все самое лучшее для работников CCU! – Она понизила голос, хотя незаклейменные размещались так далеко от нас, что услышать никак не могли. – Владелец завода сочувствует Заклейменным. Мы с ним ни разу не встречались, он – тайная, закулисная фигура, – с иронией пояснила она, широко раскрывая глаза и шевеля пальцами, словно кукольник.