– Ничего, мисс Уортингтон. У вас выдалась тяжелая ночь. Позвольте выразить соболезнования.
Сине-зеленые глаза Абигейл снова расширились при взгляде на Фатиму. Как и глаза ее компаньонов. Шептуньи тут же затихли.
– Вы говорите на английском! И с таким чудесным акцентом! Хотя не могу его определить. Восхитительно! – Она утерла слезы с щеки. – Благодарю вас. И прошу, просто Абби.
– Значит, Абби. Я агент Фатима из египетского Министерства алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей.
– Агент, – восторженно произнесла Абигейл. – Сначала ваша страна позволяет женщинам голосовать, теперь я узнаю, что они позволяют вам служить в полиции!
– Министерство – это не полиция. Я работаю с инспектором Асимом над… необычными делами. Боюсь, смерть вашего отца попадает в эту категорию.
Лицо Абигейл помрачнело, и она плотно сжала губы.
– Они не пустили меня посмотреть… – Она сглотнула. – Как я понимаю, был огонь?
– Да, и более того. – Фатима деликатно объяснила состояние тел.
– Мой Бог! – воскликнул Виктор. Он опрокинул бокал бренди. – Убийство! Значит, колдовство?
– Что это еще может быть? – прошептала Абигейл. – Бедный папа. Надеюсь, он не мучился. – Кажется, она снова готова была расплакаться, но прижала руку к оранжевой ленте у талии и продолжила ровным голосом: – Чем я могу помочь, агент?
– Инспектор Асим сказал, что вы с кем-то столкнулись?
Абигейл вздрогнула.
– Да. Я только добралась до дома. Когда зашла, было до странности тихо. Я еще не выбралась из гостиной, когда появился он. Мужчина в черной мантии.
Фатима занесла информацию в блокнот.
– Не из ваших слуг?
Абигейл покачала головой.
– Можете его описать?
Выражение лица девушки стало неловким.
– Не совсем. На нем была маска. – Она прикоснулась к лицу, будто представляя ее на себе. – Золотая. С символами. Помню, что он был высокий. Очень высокий! И его глаза. Я никогда не видела таких глубоких глаз.
– Это он сделал? – Фатима указала на перевязанную руку.
Абигейл покраснела.
– Нет. Я… ну, понимаете, я потеряла сознание. Как только увидела того ужасного мужчину. Глупая я гусыня, упала на свою же руку. Перси, умница, ее перевязал.
– Сделал что мог, – приподнялся худой юноша.
– Можете еще что-нибудь рассказать о том мужчине в золотой маске? – надавила Фатима.
– Я была в обмороке, пока меня не нашел Хамза, – с сожалением покачала головой Абигейл.
– Хотел бы я там быть, – выкрикнул разгоряченный Виктор. – Я бы показал этому дьяволу парочку приемчиков! – Он опрокинул еще один бокал и повернулся к Фатиме. – Я хочу знать, что вы с вашим инспектором делаете, чтобы задержать этого преступника! Разве вы не должны его преследовать?
Фатима смерила его бесстрастным взглядом. Хотя бы один такой попадался на каждом происшествии.
– Я не услышу ваше полное имя?
Он выпятил квадратный подбородок:
– Виктор Фицрой.
Будто это что-то значило.
– Прошу прощения за мои манеры, – примирительно произнесла Абигейл. – Это мои друзья. Вспыльчивый блондин – это Виктор. Мой доктор понарошку – Персиваль Монтгомери. – Мужчина с темными волосами ухмыльнулся сквозь короткие, но пышные усы. – А это Бетани и Дарлин Эджингтон, мои былые подруги по проказам. – Женщины кивнули, хоть кичливость в их карих глазах сохранялась. Сестры. Теперь Фатима заметила: одинаковые вздернутые носы, темно-русые волосы и худые, вытянутые лица.
– Мы все вернулись, когда Абби позвонила, – сказал Персиваль. – Бедный старик Уортингтон. Пусть его душа покоится с миром.
Абигейл всхлипнула и промокнула глаза.
– Всего несколько вопросов. У вашего отца были враги?
– Враги? Кто бы захотел навредить моему отцу?
– Может, кто-нибудь из его сотрудников? Деловой соперник?
– Полагаю, подобная жуткая вещь могла произойти. Но я мало знаю о делах моего папы. Для таких вещей голова приспособлена у Александра.
– Александр?
– Мой брат. Он управляет коммерческими делами семьи. Он за границей.
Фатима торопливо добавила запись.
– Последний вопрос. Вы что-нибудь знаете о том, чем ваш отец занимался этим вечером? Кто все эти люди?
– Тайное братство. Одна из папиных причуд. Меня не слишком-то посвящали.
– Есть какие-либо причины считать, что у братства могли быть враги?
– Не могу представить. Консервативные старики в глупых шляпах собирались, чтобы выпить и выкурить сигару. Кто их воспримет настолько серьезно, чтобы убить?
Фатиме хотелось указать, что кто-то именно так и поступил. Но она закрыла блокнот.
– Благодарю. Пусть память об отце остается в вашей жизни.
– Пожалуйста, агент, сделайте все, что можно, чтобы отдать этого убийцу под суд, – сказала Абигейл, в ее мокрых глазах стояла мольба. – Мой папа заслуживал большего.
Фатима кивнула, и они с Асимом покинули комнату. За дверью он окинул ее почтительным взглядом.
– Твой английский не хуже твоего костюма. Я только половину уловил. Что-нибудь выяснила?
– Кроме мужчины в маске? Немногое.
– Ну, будем работать с тем, что имеем. Мы послали весточку этому Александру. Допустим, он прибудет через несколько дней. К тому времени это дело попадет во все газеты. – Он тряхнул головой. – Бумажная работа будет невыносимой.
Она резко остановилась, когда кто-то завернул за угол, почти в них врезавшись. Юный полицейский. В руках он держал чашку, пытаясь не пролить ее содержимое и не справляясь с этим. При виде Фатимы на его лице появилось удивление, а затем облегчение, когда он заметил Асима.
– Инспектор! Ваш кофе! – Он протянул чашку, на вид полупустую. Асим принял ее с равнодушным лицом.
– Агент Фатима, – поприветствовал полицейский, уже вежливее, чем прежде. – Вас я тоже искал. Кое-кто хочет с вами встретиться. – Он повернулся. – Она прямо за мной шла. Надеюсь, я не… а, вот она!
Фатима увидела другую фигуру, несущуюся по коридору. Молодая женщина в черном плаще и длинной темной юбке, которая шуршала при каждом шаге. Когда она их заметила, ее лицо просияло под небесно-голубым хиджабом.
– Добрый вечер, – поздоровалась она, переводя дыхание. Она посмотрела на Асима, а потом повернулась к Фатиме. – Агент Фатима, я все-таки сумела вас поймать. Хвала Аллаху!
Фатима с сомнением ее разглядывала.
– Не уверена, что мы встречались…
– А! Где моя голова? – Женщина принялась рыться в коричневой кожаной сумке, переброшенной через плечо. После неловкой паузы она добыла нечто довольно неожиданное. Серебряный значок с ее портретом и словами «Министерство алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей».
– Я агент Хадия, – сказала она. – Ваша новая напарница.
Фатиме показалось, что она почти слышит, как дергаются усы Асима.
Глава четвертая
Автоевнух в абиссинском кафе поставил на стол две белые фарфоровые чашки и удалился в жужжании шестеренок. Фатима заказала крепкий цветочный бленд из Эфиопии, быстро вытесняющий привычные турецкие смеси. Она отхлебнула. То, что надо, – ложка кофе, ложка сахара, как раз пены. Заведение скорее напоминало кафе, чем традиционную ахву, с его современной отделкой и клиентурой. К тому же кафе оставалось открытым всю ночь, и она часто сюда приходила в конце смены, чтобы расслабиться.
По крайней мере, так протекало большинство ее визитов.
Фатима отставила чашку, чтобы пробежаться по бумагам в лежащей перед ней папке. Во время неловкого и молчаливого возвращения из Гизы она уже их просматривала – минимум три раза. Или так, или пришлось бы поддерживать разговор. Теперь она читала вслух:
– Хадия Абдель Хафиз. Двадцать четыре года. Родилась в семье среднего достатка в Александрии. Изучала сравнительную теологическую алхимию в местном университете. Лучшая в своей группе. – Она сделала паузу, подняла глаза. – Два года преподавала в Египетском колледже для девушек в Америке?
Хадия, сжимавшая чашку с черным мятным чаем, оживилась, оправила свой китель, – похоже, она обрадовалась, что ей наконец позволили говорить. Фатима почти забыла, как выглядит министерская униформа для женщин, поскольку сама давно уже от нее отказалась. Помимо кителя на девушке был слишком уж выделяющийся небесно-синий головной платок. Приверженцы традиций и египтяне из глубинки все еще неодобрительно относились к цветастым или узорчатым хиджабам, даже в Каире. Очевидно, она хотела создать образ абсолютно современной женщины.
– Думала, мой диплом будет полезен в королевской миссии, – ответила Хадия.
– В Америке не слишком-то любят алхимию, – вскинула бровь Фатима.