Но воспоминание все равно возвращается. В тот мартовский день я была невыспавшейся и очень напряженной. Я прилетела ночным рейсом из Сан-Франциско в Торонто, чтобы позаботиться о Джейми в первое время после его выписки из больницы. Когда я постучала в дверь квартиры, мне открыл Блейк Райли.

Мы с ним сразу же не поладили и стали спорить из-за каждой мелочи: кто даст Джейми воду, чем накормим его на обед. И все это время я отлично осознавала, как он прекрасен и сколько места в комнате занимает его мускулистое тело. Это слишком сильно отвлекало, и мне это не нравилось. Я попросила его уйти, но кретин отказался.

Когда Джейми лег проспаться после болезни, все приобрело странный оборот.

Я села на диван, вся в слезах. Я беспокоилась за Джейми и была озабочена кучей вещей в жизни. У Тамми только что родился ребенок. Я рассталась с парнем. И моя новая карьера началась всего несколько недель назад, а меня уже одолевали сомнения по поводу организации праздников.

Усталая и уязвимая, я сидела там, пытаясь скрыть неудовлетворенность, тайком вытирая глаза рукавом футболки.

Блейк начал подкатывать. Этот парень как большой слюнявый пес. Пусть вы и встретились только что, он уже хочет вылизать тебе все лицо и оттрахать ногу. Спустя три секунды после того, как я начала плакать, он принес стакан воды и стал вытирать мне лицо салфетками. Когда это не сработало, он взял меня на руки, точно я весила не больше диванной подушки, и посадил себе на колени.

– Шшш, – сказал он. – С Бомбой Джеем все будет хорошо. Он сильный.

Я всхлипнула и взяла себя в руки. Но ночной рейс сделал меня необычайно эмоциональной. Я рассказала Блейку обо всех своих проблемах. Как бросила Рэйвена: он настаивал, чтобы мы съехались, а я вообще не могла представить нашу совместную жизнь. Что мой выбор профессии всегда оказывается неправильным.

– Ты большой комок стресса, Джесси, – сообщил он. – У меня как раз есть средство от этого.

– Да?

– Шотландский виски.

Принимать бокал односолодового было серьезной тактической ошибкой.

Я пила и смотрела с Блейком фильм. Стала еще более сонной и сентиментальной. Мужчина сходил проверить Джейми и, вернувшись, сказал, что брат спит как младенец.

– Он был таким милым в детстве, – икая, сказала я в свой бокал. – А у меня никогда не будет ребенка, потому что я не могу оставаться с мужчиной дольше десяти секунд. – Из глаз опять начали литься слезы.

– Шшш, – опять попытался успокоить меня Блейк. – Пора прибегнуть к тяжелой артиллерии.

– Что?

– Попробуй это, – сказал он, поднимая меня в воздух. Мгновение спустя мы приземлились на массажное кресло. Оно было предназначено для одного человека, но Блейку было все равно. Он в своей обычной манере откинулся назад, располагая меня у себя на коленях. Послышался щелчок, и кресло начало жужжать. – Вот это я понимаю, – протянул он. Это было… что-то новое. Волна гармонии прокатилась по телу. Большие ладони накрыли плечи и начали их массировать.

– А-а-ах, – простонала я.

– И не говори. По-моему, нужно поставить по одному такому в каждой комнате в квартире. – Он поцеловал меня в затылок, и это даже не показалось странным. Я перевела уставший, пьяный взгляд на телевизор. Там показывали любовную сцену между главным героем и начинающей актрисой, которую он пытался защитить от мафии. Персонаж толкнул ее на кровать и взобрался сверху.

– Ух, – фыркнул Блейк позади меня. Он тоже смотрел фильм.

Вот тогда я осознала, что его тело стало тверже. Сильно тверже.

Сидя на этом же самом кресле спустя шесть месяцев, я начинаю сомневаться в реальности воспоминаний. Потому что прижимавшаяся ко мне в кресле твердая длина была такой абсурдно внушительной, что это казалось невозможным. С того момента я не могла больше ни о чем думать.

Когда я закрываю глаза, чтобы глубже погрузиться в воспоминания, дверь в квартиру Джейми распахивается и ударяется о стену.

– Уэсми! – зовет Блейк. – Что смотрите?

Я резко вскакиваю на ноги, словно массажное кресло ударило током.

Блейк останавливается, замерев в дверном проеме.

– Малышка Джей. Добро пожаловать в Торонто.

– Спасибо, – несмело говорю я. Взгляд на брата и его мужа лишь немного успокаивает. Игра возобновилась, поэтому они не заметили моего странного поведения. А присутствие Блейка настолько привычно, что на него они тоже не обратили внимания.

Гость идет на кухню, чтобы поставить на стойку принесенную с собой упаковку пива. Он берет бутылку, открывает ее и снова пересекает комнату.

Я же все еще стою, как дура.

Он отодвигает меня в сторону, садится в кресло, наклоняется вниз и щелкает выключателем.

От жужжания кресла по всему телу пробегают мурашки.

Блейк смотрит на меня снизу вверх с дьявольским блеском в глазах и хлопает по своему массивному бедру.

– Тут есть место.

Сразу несколько частей моего тела одновременно сводит судорогой, включая непослушный рот.

– О-ох, – еле могу выдавить из себя я, паникуя. Я поднимаю бутылку пива к губам и опустошаю ее.

Когда я смотрю на его лицо, то понимаю, что парень наблюдает, как я облизываю губы. В его глазах светится желание, нацеленное на меня, точно лазер.

– Мне надо идти, – выдавливаю я.


– Но я же только пришел.

Тем более.

Я поворачиваюсь к брату.

– У меня завтра в девять занятие. Надо хорошенько выспаться, чтобы, ну, понимаешь, быть полной сил в свой первый день. – Я пытаюсь изобразить взмах кулаком. – Ура, колледж!

Джейми встает.

– Ты со всем справишься, Джесси. – Он приобнимает меня за плечи. – Пошли, провожу тебя до остановки.

В мгновение ока Блейк оказывается на ногах.

– Не надо. Я могу отвезти.

Ни за что.

– Ни за что. – Блин, я сказала это вслух? Видя обиженное лицо Блейка и озадаченные выражения Джейми и Уэса, я тороплюсь добавить: – Я без проблем воспользуюсь общественным транспортом. Не хочу тебя напрягать.

Соблазнительный взгляд говорит мне, что я могу делать с ним все, что захочу, где захочу и когда захочу. К счастью, Джейми и Уэс этого не видят, потому что все еще глядят на меня.

– Мне будет спокойнее, если Блейк отвезет тебя в общагу, – признается Джейми. – Ты еще не привыкла к местному транспорту, уже поздно.

Блейк подходит к Джейми и хлопает его по спине.

– Не волнуйся. Я позабочусь о том, чтобы малышка Джей добралась целой и невредимой. Даже провожу ее до самой двери. – Он оживляется. – Мы можем даже держаться за руки для пущей безопасности.

Я подавляю крик.

– Даже не думай, – ворчу я. – Но ладно, если ты серьезно, пошли.

Он торжественно показывает на дверь.

– После вас, миледи.





Лиса, а не собака





Блейк


– Хоспади. Это просто поездка до дома, старая псина. Я не отвожу тебя в безлюдное место, чтобы застрелить.

Джесс глядит на меня с пассажирского места.

– Ты только что назвал меня старой?

Ухмыляясь, я завожу мотор.

– То есть называть собакой тебя можно, а старой – нельзя?

– Потому что я знаю, что я не собака, – надменно говорит девушка и подмигивает мне. – Я – лиса.

Черт побери, это точно. Невозможно было держать язык за зубами, когда я вошел в квартиру и увидел Джесс, стоящую в узких джинсах и топе с глубоким вырезом. Ее тело, мать твою, не от мира сего.

– Но ты считаешь себя старой? – спрашиваю я.

– Я и есть старая. – Она снова темнеет в лице. Я жалею, что вернулся к реплике про возраст. – Двадцатишестилетняя первокурсница. Чувствую себя древней.

– Ох, милая, ты не древняя. – Я медленно и выразительно перевожу взгляд, задержавшись на заметной груди, почти вываливающейся из топа. – Ты самая сексуальная первокурсница, которую я только знаю.

Вместо благодарности она отворачивается к окну. Я вижу только надутые губы и напряженный профиль.

– Эта машина – пожиратель бензина, – бормочет она. – Тебе обязательно надо водить такой мачомобиль?

Серьезно? С ростом сто девяносто пять сантиметров и весом сто пятнадцать килограммов я влезаю в ограниченное число машин. Даже эта слегка тесновата для моего накачанного тела.