– Оглянитесь, – отвечал Лонгсдейл. – Какой, по-вашему, должен быть жар, чтобы приварить тело к полу?
– Большой, – осторожно решил комиссар.
– Именно. Так что же здесь могло гореть с такой силой?
– Единственный, кто не вернулся домой в ту ночь, сэр, – преподобный отец Адам Грейс. – Риган положил на стол комиссара отчет о допросе жителей. – Его экономка, миссис Эванс, сообщила, что он не пришел после вечерни. Обычно отец Грейс проводил несколько часов в церкви после окончания службы и возвращался иногда в одиннадцать, иногда в полночь. Но вчера он так и не появился.
Бреннон неторопливо пролистал папку и прочел показания миссис Эванс.
– Итак, если у нас не обнаружится еще кто-нибудь пропавший, то будем считать, что наша жертва – отец Грейс. Идите, Риган, займитесь опросом жителей. Кто-то спалил церковь и, судя по тому, что она полыхала минимум четыре часа, основательно потрудился над костром. Такое количество дров и керосина трудно протащить незаметно.
– Да, сэр. – Молодой детектив уже взялся за ручку двери, но неуверенно замялся на пороге. – Мы ищем поджигателя?
Бреннон поднял бровь:
– А вы полагаете, что это был водонос?
– Н-нет, сэр, но… может, преподобный сам…
– Угу. Искупался в бочке с керосином, добрался до родной церквушки и чиркнул спичкой. Какое зверское самоубийство.
– Ну мало ли…
Бреннон окинул подчиненного долгим взглядом. Иногда ему казалось, что Риган слишком молод и впечатлителен для этой работы. Детектив сглотнул и невнятно прошептал:
– Но этот… тоже думает, что такое не человек сделал.
– Идите работать, Риган, и перестаньте, черт возьми, распространять вокруг бабские суеверия! Вас это совершенно не красит как полицейского.
– Да, сэр, – пробормотал молодой человек и закрыл за собой дверь.
Бреннон поглядел ему вслед, похлопывая себя отчетом по руке, встряхнулся и направился в морг.
Первое, что комиссар ощутил, – крайне странный запах. Настолько странный, что Натан обрадовался отсутствию завтрака сегодня утром. С опаской сунувшись за порог, Бреннон обнаружил некий чан, в котором что-то то ли варилось, то ли парилось. Лонгсдейл помешивал варево палкой или ложкой – в густой жиже и не разглядеть.
– Что это? – спросил комиссар, подавляя рвотный позыв.
– Мы очищаем кости, – с бодрым энтузиазмом двадцатилетнего студента отозвался Кеннеди. – Раствор соды…
– Вы варите труп в растворе соды?!
Консультант взглянул на комиссара с абсолютной серьезностью:
– Это хороший способ очистить кости от остатков плоти.
– Зачем?!
– Единственное, что может дать нам подсказку, – это скелет. На костях остался след от орудия убийства. Возможно, нам удастся даже получить слепок.
Бреннон привалился к стене, обмахиваясь отчетом. Пес сочувственно глядел на него сквозь ядовитые пары, и комиссар подумал, каково приходится собаке с ее-то нюхом.
– Вы бы хоть Лапу на улицу выпустили. Мучаете животное почем зря.
Консультант скользнул по собаке равнодушным взглядом, взял деревянные щипцы и выловил ими нечто из чана. Рассмотрел, принюхался и погрузил обратно.
– У нас есть предполагаемая жертва, – сказал Бреннон, стараясь не дышать носом. – Вот. Преподобный Грейс не вернулся домой. Священник в церкви Святой Елены. Тогда металл у него на груди – это расплавленный крест.
– Логично, – Кеннеди поскреб бакенбарды, – может быть, преподобный помешал ограблению, вор ненароком его убил и решил устроить пожар, чтобы…
– Простите, – просипел комиссар и пулей вылетел из лаборатории наверх, в приемную. Затылком он ощущал торжествующий взор патологоанатома.
Из департамента Бреннон спасся паническим бегством – ему не хотелось объяснять шефу, почему оплот закона и порядка превращается в выгребную яму. Несмотря на бунтующий желудок, комиссар забежал в кафе «Раковина» за пирогом навынос – кто знает, когда придется обедать. Хоть Лонгсдейл требовал убрать из церкви людей, Натан никак не мог этого сделать до тех пор, пока место преступления не будет полностью осмотрено. А церковь Святой Елены оказалась немаленькой.
«Что ему там так не нравится, черт возьми?» Дух в церкви и впрямь был тяжелым, но это неудивительно, после пожара-то. С другой стороны, как нечисть может проникнуть в храм Божий? Разве это не то место, от которого она точно будет держаться подальше?
– Вы слышали? – негромко спросила миссис ван Аллен, подкравшись к комиссару, когда он уже достиг двери.
Бреннон дернулся от неожиданности.
– Бог мой, мэм! Вы так тихо ходите…
– Вы слышали о церкви?
– Да. Я как раз оттуда. То есть туда. Возвращаюсь.
– Это пожар? Зарево было видно даже из наших окон.
– Да, мэм. – Бреннон озабоченно посмотрел на вдову: она выглядела уставшей и не очень здоровой. – Вы хорошо себя чувствуете?
– Немного утомилась. – Миссис ван Аллен улыбнулась: – Мужайтесь. Об этом уже говорит полгорода. Правда, что там погиб человек?
– Не могу сказать, мэм.
– Ох, да, простите. Я все время забываю… Пожалуй, не стоит вас задерживать, да?
Бреннон тоже улыбнулся и надел шляпу. Вдова, попрощавшись, скрылась в глубинах кафе, из которых вкусно пахло тестом, корицей и кофе. Комиссар спустился по ступенькам, но тут его окликнули. Обернувшись, он увидел старшего сына миссис ван Аллен.
– Сэр, постойте! – Молодой человек торопливо догнал комиссара и полушепотом выпалил: – Могу ли я… Не будет ли с моей стороны… Не могли бы вы сказать матушке…
– Сказать вашей матушке что? – удивленно спросил Бреннон.
Виктор ван Аллен оглянулся на кафе.
– Она не очень хорошо себя чувствует. Мы боимся, что она заболела. Мы уговариваем ее уехать на неделю или две к морю, отдохнуть. Марион и Иммануил вполне справятся с кафе после праздников, но она не хочет.
– И при чем здесь я?
– Может, вас она послушает, – густо покраснев, ответил Виктор.
Натан окинул его долгим взглядом. Молодой человек потупился.
«Неужели все так очевидно? – горестно подумал комиссар. – Даже какой-то сопляк – и тот в состоянии заметить…»
– Не думаю, что это уместно. Ваша матушка вправе возмутиться, если посторонний начнет совать нос в ваши семейные дела.
– Но вы не посторонний! – пылко воскликнул Виктор. – Она считает вас нашим другом. Она может не слушать нас, но вы…
– Я не уверен, – мягко возразил Бреннон, – что я не посторонний вашей семье.
– Вы спасли ей жизнь, – с запинкой ответил юноша.
– Впрочем, я согласен, что ей следовало отдохнуть после той ночи, поэтому, если у нас случится беседа…
– Сэр!
Задыхающийся вопль спас Бреннона от неловкого бормотания, тем более что юный ван Аллен, завидев полицейского, который мчался к комиссару со всех ног, тут же попрощался и исчез в кафе.
– Ну что там?
Келли уперся руками в колени, тяжело дыша. Бреннон развернул пирог и впился зубами в сочный бочок. Спешить уже все равно некуда.
– Сэр, – просипел полицейский, – в церкви нашли еще кости.
Бреннон зажег фонарь. В дневном свете, что заливал церковь через оконные проемы, огонек казался бледным и слабым. Рядом недовольно пыхтел Кеннеди.
– Там, сэр, – пробормотал Финнел, – мы нашли внизу, в этой, как ее…
– Крипта, юноша, – буркнул патологоанатом, – это называется крипта.
– Ага, сэр. Ну вроде подпола, короче.
Крипта была крестообразной, со сводчатым потолком, который опирался на восемь колонн. Эти опоры отделяли от центральной площадки глубокие ниши с четырех сторон. В одной из них, согнувшийся в три погибели, стояли детектив Двайер и шеф пожарной бригады. Детектив поднял фонарь к потолку, и широкий круг света выхватил пролом в стене, мелкие осколки кирпича и там, в глубине – груду костей, полузасыпанных пылью, раствором и кирпичной крошкой.
– Они лежат тут давно, – сказал шеф пожарных Натану. – Никаких следов огня на костях. Люди погибли не в этом пожаре.
– Спасибо, сэр. Подождите наверху.
Шеф бригады утер лоб рукавом и отбыл с явным облегчением.
– Кеннеди, вы туда пролезете?
– А что мне еще остается, – проворчал старичок, скинул шляпу, пальто, сюртук и шарф, вручил их Финнелу и на четвереньках вполз в пролом.
– Большой, – осторожно решил комиссар.
– Именно. Так что же здесь могло гореть с такой силой?
– Единственный, кто не вернулся домой в ту ночь, сэр, – преподобный отец Адам Грейс. – Риган положил на стол комиссара отчет о допросе жителей. – Его экономка, миссис Эванс, сообщила, что он не пришел после вечерни. Обычно отец Грейс проводил несколько часов в церкви после окончания службы и возвращался иногда в одиннадцать, иногда в полночь. Но вчера он так и не появился.
Бреннон неторопливо пролистал папку и прочел показания миссис Эванс.
– Итак, если у нас не обнаружится еще кто-нибудь пропавший, то будем считать, что наша жертва – отец Грейс. Идите, Риган, займитесь опросом жителей. Кто-то спалил церковь и, судя по тому, что она полыхала минимум четыре часа, основательно потрудился над костром. Такое количество дров и керосина трудно протащить незаметно.
– Да, сэр. – Молодой детектив уже взялся за ручку двери, но неуверенно замялся на пороге. – Мы ищем поджигателя?
Бреннон поднял бровь:
– А вы полагаете, что это был водонос?
– Н-нет, сэр, но… может, преподобный сам…
– Угу. Искупался в бочке с керосином, добрался до родной церквушки и чиркнул спичкой. Какое зверское самоубийство.
– Ну мало ли…
Бреннон окинул подчиненного долгим взглядом. Иногда ему казалось, что Риган слишком молод и впечатлителен для этой работы. Детектив сглотнул и невнятно прошептал:
– Но этот… тоже думает, что такое не человек сделал.
– Идите работать, Риган, и перестаньте, черт возьми, распространять вокруг бабские суеверия! Вас это совершенно не красит как полицейского.
– Да, сэр, – пробормотал молодой человек и закрыл за собой дверь.
Бреннон поглядел ему вслед, похлопывая себя отчетом по руке, встряхнулся и направился в морг.
Первое, что комиссар ощутил, – крайне странный запах. Настолько странный, что Натан обрадовался отсутствию завтрака сегодня утром. С опаской сунувшись за порог, Бреннон обнаружил некий чан, в котором что-то то ли варилось, то ли парилось. Лонгсдейл помешивал варево палкой или ложкой – в густой жиже и не разглядеть.
– Что это? – спросил комиссар, подавляя рвотный позыв.
– Мы очищаем кости, – с бодрым энтузиазмом двадцатилетнего студента отозвался Кеннеди. – Раствор соды…
– Вы варите труп в растворе соды?!
Консультант взглянул на комиссара с абсолютной серьезностью:
– Это хороший способ очистить кости от остатков плоти.
– Зачем?!
– Единственное, что может дать нам подсказку, – это скелет. На костях остался след от орудия убийства. Возможно, нам удастся даже получить слепок.
Бреннон привалился к стене, обмахиваясь отчетом. Пес сочувственно глядел на него сквозь ядовитые пары, и комиссар подумал, каково приходится собаке с ее-то нюхом.
– Вы бы хоть Лапу на улицу выпустили. Мучаете животное почем зря.
Консультант скользнул по собаке равнодушным взглядом, взял деревянные щипцы и выловил ими нечто из чана. Рассмотрел, принюхался и погрузил обратно.
– У нас есть предполагаемая жертва, – сказал Бреннон, стараясь не дышать носом. – Вот. Преподобный Грейс не вернулся домой. Священник в церкви Святой Елены. Тогда металл у него на груди – это расплавленный крест.
– Логично, – Кеннеди поскреб бакенбарды, – может быть, преподобный помешал ограблению, вор ненароком его убил и решил устроить пожар, чтобы…
– Простите, – просипел комиссар и пулей вылетел из лаборатории наверх, в приемную. Затылком он ощущал торжествующий взор патологоанатома.
Из департамента Бреннон спасся паническим бегством – ему не хотелось объяснять шефу, почему оплот закона и порядка превращается в выгребную яму. Несмотря на бунтующий желудок, комиссар забежал в кафе «Раковина» за пирогом навынос – кто знает, когда придется обедать. Хоть Лонгсдейл требовал убрать из церкви людей, Натан никак не мог этого сделать до тех пор, пока место преступления не будет полностью осмотрено. А церковь Святой Елены оказалась немаленькой.
«Что ему там так не нравится, черт возьми?» Дух в церкви и впрямь был тяжелым, но это неудивительно, после пожара-то. С другой стороны, как нечисть может проникнуть в храм Божий? Разве это не то место, от которого она точно будет держаться подальше?
– Вы слышали? – негромко спросила миссис ван Аллен, подкравшись к комиссару, когда он уже достиг двери.
Бреннон дернулся от неожиданности.
– Бог мой, мэм! Вы так тихо ходите…
– Вы слышали о церкви?
– Да. Я как раз оттуда. То есть туда. Возвращаюсь.
– Это пожар? Зарево было видно даже из наших окон.
– Да, мэм. – Бреннон озабоченно посмотрел на вдову: она выглядела уставшей и не очень здоровой. – Вы хорошо себя чувствуете?
– Немного утомилась. – Миссис ван Аллен улыбнулась: – Мужайтесь. Об этом уже говорит полгорода. Правда, что там погиб человек?
– Не могу сказать, мэм.
– Ох, да, простите. Я все время забываю… Пожалуй, не стоит вас задерживать, да?
Бреннон тоже улыбнулся и надел шляпу. Вдова, попрощавшись, скрылась в глубинах кафе, из которых вкусно пахло тестом, корицей и кофе. Комиссар спустился по ступенькам, но тут его окликнули. Обернувшись, он увидел старшего сына миссис ван Аллен.
– Сэр, постойте! – Молодой человек торопливо догнал комиссара и полушепотом выпалил: – Могу ли я… Не будет ли с моей стороны… Не могли бы вы сказать матушке…
– Сказать вашей матушке что? – удивленно спросил Бреннон.
Виктор ван Аллен оглянулся на кафе.
– Она не очень хорошо себя чувствует. Мы боимся, что она заболела. Мы уговариваем ее уехать на неделю или две к морю, отдохнуть. Марион и Иммануил вполне справятся с кафе после праздников, но она не хочет.
– И при чем здесь я?
– Может, вас она послушает, – густо покраснев, ответил Виктор.
Натан окинул его долгим взглядом. Молодой человек потупился.
«Неужели все так очевидно? – горестно подумал комиссар. – Даже какой-то сопляк – и тот в состоянии заметить…»
– Не думаю, что это уместно. Ваша матушка вправе возмутиться, если посторонний начнет совать нос в ваши семейные дела.
– Но вы не посторонний! – пылко воскликнул Виктор. – Она считает вас нашим другом. Она может не слушать нас, но вы…
– Я не уверен, – мягко возразил Бреннон, – что я не посторонний вашей семье.
– Вы спасли ей жизнь, – с запинкой ответил юноша.
– Впрочем, я согласен, что ей следовало отдохнуть после той ночи, поэтому, если у нас случится беседа…
– Сэр!
Задыхающийся вопль спас Бреннона от неловкого бормотания, тем более что юный ван Аллен, завидев полицейского, который мчался к комиссару со всех ног, тут же попрощался и исчез в кафе.
– Ну что там?
Келли уперся руками в колени, тяжело дыша. Бреннон развернул пирог и впился зубами в сочный бочок. Спешить уже все равно некуда.
– Сэр, – просипел полицейский, – в церкви нашли еще кости.
Бреннон зажег фонарь. В дневном свете, что заливал церковь через оконные проемы, огонек казался бледным и слабым. Рядом недовольно пыхтел Кеннеди.
– Там, сэр, – пробормотал Финнел, – мы нашли внизу, в этой, как ее…
– Крипта, юноша, – буркнул патологоанатом, – это называется крипта.
– Ага, сэр. Ну вроде подпола, короче.
Крипта была крестообразной, со сводчатым потолком, который опирался на восемь колонн. Эти опоры отделяли от центральной площадки глубокие ниши с четырех сторон. В одной из них, согнувшийся в три погибели, стояли детектив Двайер и шеф пожарной бригады. Детектив поднял фонарь к потолку, и широкий круг света выхватил пролом в стене, мелкие осколки кирпича и там, в глубине – груду костей, полузасыпанных пылью, раствором и кирпичной крошкой.
– Они лежат тут давно, – сказал шеф пожарных Натану. – Никаких следов огня на костях. Люди погибли не в этом пожаре.
– Спасибо, сэр. Подождите наверху.
Шеф бригады утер лоб рукавом и отбыл с явным облегчением.
– Кеннеди, вы туда пролезете?
– А что мне еще остается, – проворчал старичок, скинул шляпу, пальто, сюртук и шарф, вручил их Финнелу и на четвереньках вполз в пролом.