Неласов промолчал, только очками блеснул. Петя решил уточнить
- Специализация – маг жизни. Хранилище немного превышает уровень седьмого разряда. Владею десятью заклинаниями начального уровня, основами зельеварения. По волевой магии был отмечен, как лучший на курсе…
- Лучший на курсе, – Перебил его Неласов, не скрывая иронии в голосе – седьмой разряд. И зачем тебя, такого красивого, мне прислали Ни с насморком, ни с царапинами ко мне в медицинскую службу не обращаются, на месте лечат. А на что-либо более серьезное у тебя сил не хватит. Ты хотя бы сколько лечилок в день зарядить можешь
- Две. Или пять за два дня. Но я их не только заряжать, я их делать могу, если заготовки будут.
- Заготовки…,- маг задумался – Это с Шуваловым договариваться придется, чтобы тот Микулину поручил…
По тону было заметно, что договариваться с Шуваловым ему ни о чем не хочется. А Микулин, получается, местный маг земли, у того в подчинении. Это хорошо. Не то, что в подчинении, а то, что целитель с Петиным тезкой, похоже, не ладит. Но, все равно, провести практику, тратя все силы на изготовление и зарядку амулетов, как-то не прельщало.
- У меня еще большое задание от нашего преподавателя зельеварения, – Петя предъявил полученный от Фонлярского список.
- Ничего себе задание! – Бегло просмотрев первый лист, отреагировал Неласов – Целый циркуляр. И губа не дура. Ишь, чего хочет! Хуан Лянь, Женьшень, Хэй Хуато, Цзянь, Янлэй, Сиванг Шу… Скромное такое начало списка. И все растения должны быть магическими. Цветок счастья, Золотой корень, Черный орех, Лотос забвения, Зерно света, Дерево смерти, если по-нашему. Все верно, растут они тут. Охочие люди в год бешеный урожай собирают, по десятку корешков или дюжине стебельков. И режут за них друг друга так, что признаться, что нашел, значит, до дома не дойти. Стоят они каждый больше моей годовой зарплаты раз этак в несколько. А твой преподаватель еще пометки делает, какие растения лучше брать, трехлетку или вековое. Не перевелись еще на свете ученые люди! Повеселил ты меня…
Целитель, действительно, пофыркивал, но назвать это смехом было трудно.
- Я далеко не все из твоего циркуляра на черном рынке и то по щепотке изредка покупаю, а твой, как его, Фонлярский, саженцы требует. Ну, зернышко света, ты, быть может, купишь, если денег хватит. Злак все-таки. Или он тебе и денег не дал
- Не дал. Велено самому все найти.
Вот тут Неласов принялся хохотать. И делал это долго, сгибаясь и разгибаясь в талии. Чуть очки не потерял.
- Ой, молодец! Грешно такому препятствовать. Я, пожалуй, знаю, куда тебя послать, чтобы ты практику не провалил и, возможно, даже пользу принес. Во второй погранотряд. Они как раз за озером границу охраняют. Рельеф сложный, и горы, и речки, и болота есть. Так что чуть ли не все растения из твоего циркуляра встретиться могут. И скучать не будешь. Там охочие люди да контрабандисты табунами ходят. И почти все – с той стороны, то есть злостные нарушители границы. При попытке им препятствовать почему-то сопротивление оказывают. Что поделать, чжурчжэни, дикие люди. Стычки чуть не каждый день. Вот и будешь легкораненых на месте лечить, а тяжело – к транспортировке готовить и ко мне отправлять. Отличную практику получишь. Растений своих вокруг опорного пункта, конечно, не найдешь, но есть шанс что у контрабандистов что-нибудь конфискуете. Я Малышенко предупрежу, чтобы тебя трофеями не обделяли.
Записку Неласов написал прямо на каком-то медицинском бланке за пару минут. Вручил Пете
- Вот. Будет твоим новым направлением на практику. Поедешь прямо сейчас. Караваны уже собирают, а следующий только через неделю будет. Ты заселиться не успел
- Нет, вещи на вокзале оставил. Сразу к вам доложиться спешил.
- Вот и хорошо. Недалеко таскать будет.
В результате Петя, так и не распаковав вещи, отправился обратно на вокзал. Если, конечно, небольшой домик с будкой часового около него можно было назвать вокзалом. Почтовые станции, которые Петя видел по пути из Песта в Путивль и то больше были. Зато здесь была охрана.
На привокзальной площади тем временем формировались караваны в пограничные посты, в которые солдаты под руководством офицера и полудюжины унтеров грузили товары (тюки, ящики, мешки) прямо из вагонов поезда. Того самого, на котором Петя приехал. Ну как караваны В каждом было по крытому возку и паре-тройке телег. А вот площадь неожиданно была именно площадью, а не просто пустырем. Непонятно, что на ней было за покрытие, может быть та же глина, что и составляла основу местной почвы, но обожженная до твердости кирпича. Судя по всему, маги поработали.
Погрузка шла споро, видно было, что подобное происходит здесь далеко не в первый раз, и процедура отработана. Что, впрочем, не мешало пятерым унтерам регулярно спорить о чем-то с шестым, который держал в руках толстую папку в твердой обложке и делал карандашом какие-то пометки, а иногда и записывал что-то. Офицер – белобрысый подпоручик лет двадцати с небольшим – большую часть времени стоял рядом и вмешивался только тогда, когда спор переходил на повышенные ноты. Когда просто стоять ему надоедало, он отходил к караванам или вагонам, наблюдая за погрузкой-разгрузкой. Кстати, у вагонов стоял еще один унтер, которого Петя сначала не заметил. Только в руках у него была не папка, а что-то вроде амбарной книги.
Петя подошел и представился офицеру. Строевого шага не изображал и козырять не стал, но встал перед подпоручиком более или менее ровно. В Академии, кстати, руку к конфедератке тоже не подносили, но по стойке смирно перед преподавателями периодически застывать приходилось. Тот же Левышов по другому не терпел.
Здесь же у подпоручика головного убора на голове не было, и ворот гимнастерки был расстегнут. Погода стояла довольно жаркая. Правда, подворотничок был чистым, это Петя заметил. Похоже, в действующей армии не так строго следят за внешностью военнослужащих, как в Академии. Хотя там, вроде, как раз не воинская часть, а учебное заведение.
- Разрешите обратиться. Кадет Академии Баяна, маг жизни, Птахин Петр Григорьев прибыл на практику. Отправлен его высокоблагородием Неласовым проходить ее во второй погранотряд. Велено примкнуть к каравану. Что мне для этого надо делать
- Вольно, кадет, – усмехнулся подпоручик – У нас здесь, слава Богу, шагистика не в чести. Парадов нет, делом заняты. Пограничнику гусиный шаг ни к чему, ему кошачий нужен.
Шутка была немудрящая, и не похоже было, чтобы именно подпоручик ее придумал, скорее, она уже давно по дивизиону ходит. Но то, что удалось ее применить к месту и с новым человеком явно подняло молодому офицеру настроение. Он широко улыбнулся и представился в ответ
- Подпоручик Никольский. А за что тебя, если не секрет, на самую дальнюю заставу упекли Там, конечно, целитель не помешает, но уж больно места дикие. Здесь условия все-таки много лучше и даже развлечений хватает. Клуб, гимнасий. А какая бильярдная! На шесть столов. Ты как, играешь Ничего, быстро освоишь. Комендант у нас затейник, соревнования разные организует. Борьба, скачки, стрельба. И звание обеды регулярно проводит. С танцами. Хвостовы музыкальные вечера устраивают. И даже веселый дом есть, где мадам Nina девочек содержит. Некоторые так даже очень ничего.
Петя широко улыбнулся в ответ, стараясь соответствовать манере разговора подпоручика
- Задание на практику мне дали, разные растения искать. Неласов сказал, что там больше шансов будет.
- Так ты сам, что ли, напросился Ну, твоя воля, – Никольский как-то резко потерял к Пете интерес – Вон твой караван грузится. С тремя телегами.
- Солдатиков дай, вещи донести.
- Сам возьмешь. Они там все со второй заставы в этом караване. Вот и командуй ими, раз назначение туда получил. Привыкай, фендрик.
Почему подпоручик его фендриком назвал, Петя не понял. Есть такой младший офицерский чин. Самый младший. Только он кадет Академии, а не офицер. Или здесь так для удобства считать принято Уточнять не стал. Пошел к каравану.
Руководивший погрузкой унтер не сразу понял, что Пете надо, но когда понял, обрадовался. И радостным голосом завопил
- Нет, как это понимать прикажете! Мага-целителя на границу служить отправляют, а где довольствие! На заставе ничего лишнего нет. И на чем ему ехать! На своих двоих! А ну-ка, пошли разбираться! Степанов, Карпов, за мной!
Унтер подхватил Петю под руку и куда-то потащил. Даже не представился. Правда, держал он его буквально несколько секунд, чтобы развернуть и задать направление движения. С изрядной скоростью. Двое солдат последовали за ними.
В следующие полчаса они побывали на трех складах, конюшне, каретном двору и даже оружейной. Причем записку Неласова пришлось предъявлять только один раз. Хватало напора унтера и его железной уверенности в собственном праве. Пете оставалось только ему поддакивать и иногда напускать на себя задумчивый вид.
Вот то, что вопросы решались быстро, Петю удивило. Видимо кладовщики достаточно хорошо представляли, какой путь предстоит каравану, и старались его не задерживать.
Вообще, атмосфера и отношения между, по крайней мере, нижними чинами, Пете понравилась. Про офицеров говорить было рано, слишком мало их видел, но унтеры друг друга точно с полуслова понимали. Переругивались, конечно, но как-то по-доброму. И дело быстро делали.
В результате Петя (или погранотряд) стал богаче на довольно примитивного вида повозку-фургон с парусиновым тентом, натянутым так, что конструкция издалека напоминала бочку на колесах. К повозке прилагались две лошади, одну из которых после переезда на заставу предполагалось использовать еще в качестве верховой. Петин унтер попытался было под эти цели третью лошадь получить, но обломился. Кстати, все лошади были некрупными и довольно лохматыми. Видимо, какая-то местная порода. И внешне ездовые и упряжные никак не различались. Разве что характером Других идей у Пети не было. И то, что ехать прямо сейчас верхом ему не придется, очень обрадовало. Нельзя сказать, что ему ни разу в жизни сидеть на лошади не довелось, но возможностей для этого у мальчика из лавки было крайне мало. Разве что изредка доверяли пустую повозку в сарай отогнать. И ездить довелось только охлюпкой, седлать лошадь ему никто бы не позволил.
В фургон, помимо Петиных чемоданов, загрузили еще какие-то мешки, тюки, коробки. Набили так, что у молодого мага возникли сомнения в способности лошадей сдвинуть его с места. Однако сдвинули. И даже довольно бодро повезли. Не рысью, конечно, а степенным шагом, но, пожалуй, даже чуть быстрее обычного пешехода. Если тот никуда не спешит.
Кучером уселся один из солдат. Петя уселся рядом с ним и с интересом стал изучать содержимое полученного в оружейной ящика с пистолем. Такие, как оказалось, всем офицерам положены, если на свои деньги чего подороже не приобретают.
Оружие впечатляло. Прежде всего, своим весом. Фунтов пять, не меньше. Вроде, не так уж много. В сказаниях герои чуть ли не сорокафунтовыми мечами бились. Хотя, сомнительно. Казачья шашка всего около двух фунтов будет. И то, ею рубят, а пистоль надо на вытянутой руке неподвижно удерживать. Или офицеры в бою от бедра стреляют Пете никогда стрелять не доводилось.
Пистоль был капсюльный, с тремя стволами и большим курком, расположенным не по центру, а немного повернутым вправо, чтобы прицел и мушку не загораживать. Калибр каждого ствола – свободно палец влезает. Пуля, небось, не меньше лота (трех золотников, 12,8 г.) весит. Такой быка, наверное, завалить можно. Но магический щит, все равно, не прошибет, даже Петин аурный ее остановит. Или с ног она его все-таки свалит Удар-то никуда не денется. В общем, не пистоль, а монстр.
Но при этом – хитрое устройство в плане инженерной мысли и механики, ибо при взведении курка не только спусковой крючок вперед выдвигается, но и стволы поворачиваются. Так что каждый раз сверху оказывается новый. Три выстрела подряд сделать можно.
(Что-то подобное картинке, только куда менее роскошное)
Еще в ящике был рог с порохом, мерный стаканчик, напоминающий игрушечную пивную кружку, мешочек с капсюлями, мешочек с пулями, мешочек пыжей, масленка, небольшой молоток и пулелейка с запасом свинца. В общем, если этот набор и был легче Петиных чемоданов, то ненамного.
- Надо бы узнать, как тут порох и гремучую ртуть для капсюлей делают, – Подумал Петя – Набор алхимика у меня есть, почему бы самому не попробовать. Правда, моя магия жизни здесь не поможет, никаких магических свойств оружию я добавить не смогу…
- Шо, ваше благородие, на гармату (пушку) свою дивитесь – Певуче задал вопрос сидевший рядом солдат с вожжами – А шож вы шашку не взяли
- Почему же, взял, раз дают. Вон, из сидора торчит. Только я ни с каким оружием раньше дела не имел. С шашкой хотя бы понятно, что ей рубить надо, а вот что с пистолем делать, ума не приложу. Сложное устройство, – честно признался Петя.
- Вирно миркуете. Навик мати треба.
Получилось, как Петя и надеялся. Дорога дальняя, делать нечего, и солдат, прихватив вожжи локтем, охотно стал учить молодого целителя, как ему с пистолем управляться.
Сначала, как чистить показал. Но тут, к счастью, ничего сложного. Из под ствола выдернуть небольшой шомпол, в конце которого было пробито ушко, как у иголки. Только все было куда большего размера. В ушко, оказывается, кончик тряпочки надо засовывать, чтобы ее в стволе не потерять.
Ну, дальше все понятно. Мыть бутылки Пете доводилось. Только тут вода не нужна, да и масло не всегда используют. Ну и каждый ствол по-отдельности чистят. Еще иногда штифты спускового крючка и курка смазывают.
В зарядке пистоля тоже ничего хитрого не оказалось. Только небыстрое это дело. Сначала в ствол надо капсюль в специальное отверстие вставить. Оно немного сбоку проточено. Затем мерку пороха в дуло засыпать и прижать его пыжом (с помощью шомпола). Потом пулю вставить и пропихнуть ее шомполом внутрь до специальной риски, если не идет, молоточком постучать, но без фанатизма. И так для всех трех стволов повторить. Зато потом все три выстрела можно сделать с интервалами, буквально, в секунду. Отогнул на себя курок, стволы повернулись, и все, можно стрелять.
Петя воспользовался случаем посмотреть и штуцер, которыми были вооружены пограничники. С виду – обычное ружье. С одним стволом, который называют нарезным, капсюльное, как и Петин пистоль. Процесс зарядки максимально упрощен. У солдата оказалась специальная сумка, в которой уже готовые патроны лежали. Ну как, готовые Бумажные пакетики, в которых уже была отмеряна нужная доза пороха. Пакетик надо было порвать (скусить патрон), высыпать порох в ствол, а бумажку использовать в качестве пыжа, протолкнув ее внутрь пулей и шомполом. Пули же по форме слегка наперсток напоминали. Не такой глубокий, но в задней части имели углубление и тонкие стенки. Как пояснил солдат, при выстреле пороховые газы раздували наперсток, и он плотно прижимался к стенкам ствола, получая от нарезов вращение. Кстати, всего один оборот за все время прохождения через ствол. И кто до такого додумался Небось, методом тыка подбирали.
Штуцер Пете не понравился. Заряжается, все равно, небыстро, выстрел только один. Пуля летит, конечно, дальше и точнее, чем из пистоля, но чтобы попадать, куда целишься, много тренироваться надо. Это из засады неприятеля или зверя на охоте бить хорошо, но кадет-целитель очень надеялся без подобных испытаний обойтись. Ему оружие по статусу положено, он бы что-нибудь полегче предпочел таскать, а штуцер так и вовсе десять фунтов весит. Вдвое тяжелее пистоля.
За знакомством с оружием путь прошел незаметно. К вечеру караван добрался до какой-то маленькой деревеньки или, возможно, рыбацкого поселка на берегу большого озера, где и встал на ночь.
Лошадьми Петя собирался сам заняться, но не успел. И хорошо, что спешить не стал. Все-таки он тут к офицерам приравнен. К самым младшим чинам, не зря его подпоручик фендриком назвал, но, при наличии солдат, физическим трудом ему заниматься не положено. Непривычно как-то. В Академии кадетов на все работы гоняли, и все пограничники в их караване вдвое его старше, но раз так положено…
Вполне обычная деревенька (или хутор), только стены у землянок укреплены бамбуком. Петя это растение в теплицах Академии видел, но тут оно, оказывается, свободно растет. Правда, только какой-то особый вид, который холода переносит. Впрочем, говорят, особых морозов тут не бывает. Повезло местным. Бамбук легкий, прочный, почти не гниет. Топить им только неудобно, но тут, как Петя успел выяснить, для этого чаще солому (!) используют. В основном, сорго. Впрочем, печи тут больше для приготовления еды используют, чем для обогрева. Но, все равно, странно.
Кстати, обитали на хуторе вполне себе русские люди. Наверное, переселенцы. Подробнее Петя не узнал, особого времени на общение не было, да и не подходил к нему никто с разговорами, только за ужином к унтеру подсел и немного того вопросами помучил. Заодно выяснил, что того Семеном Прохоровым зовут.
Озеро, на берегу которого они остановились, ожидаемо и оказалось Ханкой. Где-то неподалеку в него впадала та река, что Петя в городке видел. Ну а местность вокруг была внешне почти привычной, если не вглядываться, но совершенно иной по сути. Местные холмы назывались сопками, и были каменными, а не из глины, как на Западе. Старые города Великого княжества тоже на холмах стояли, но злые языки шутили, что Пронск не на семи холмах, а меж семи оврагов стоит. А тут такие холмы, что их лопатой не возьмешь, киркой долбить надо. И долго долбить…
Весь следующий день двигались вдоль берега озера. Довольно обжитого, кстати, так как то тут, то там на глаза попадался очередной парус. Как правило, четырехугольной формы. Нос и корма у местных лодок забавно загибались вверх. Больше глазеть было не на что, вот Петя и смотрел. Впрочем, медитировал и тренировал заклинания он больше, чем сидел праздно.
Переночевали снова в поселке на берегу озера, только уже каком-то странном. Он больше один большой дом напоминал. Как оказалось, к общей наружной стене были пристроены комнаты-клетушки, образуя что-то вроде ряда сот. Внутри – общий дворик. Казавшийся громадным дом оказался просто длинным, свернутым в почти ровное кольцо. Если Петя правильно расслышал, называется такое строение тулоу.
Жители внутри дома тоже оказались отнюдь не русаками. Лица – плосковаты, зато круглые и с миндалевидными глазами. И одеты странно. Вроде, те же юбки, порты и рубахи, как и у привычных крестьян, но рукава какие-то дутые, как у испанского посла на картинке, что как-то Стомин на Филмаге показывал. Но здесь явно не испанские гранды.
- Чжурчжэни – Спросил Петя у унтера.
- Нет, ульта. Мирные. Православие приняли.
Караван, действительно, встретили вполне дружелюбно, и, похоже, унтер вел с местными какую-то торговлю. Как раз из Петиной повозки извлекли мешок, видимо, крупы и какой-то ящик. В обмен Прохоров тоже какие-то мешочки получил, но к Пете не понес, себе забрал. Было любопытно, что, но спрашивать не стал. Время есть, успеет узнать.
Ночевали, кстати, прямо в повозках, которые поставили посреди двора, никто в клетушки не отправился и палатки тоже не ставили (если они были). Лежать на мешках, завернувшись в шинель, было не слишком удобно, но навыков спать на чем угодно, приобретенных в лавке, Петя еще не потерял. Солдат, с которым он вместе ехал, видимо, тоже был привычен к таким ночевкам. На кадета сперва посматривал с интересом, видимо ожидая протестов. Не дождался и тоже уснул.
На следующий день был еще один переход, теперь уже вдоль еще одной речки, которая впадала в озеро, но уже с противоположной стороны от военного городка.
Петя уже хотел задаться вопросом, а почему они по воде не пошли, быстрее было бы, но тут речка отвернула в одну сторону, а дорога – в другую. После чего оставшиеся полдня они вихляли между сопок, пока к вечеру не прибыли на место.
О том, что это место дислокации погранотряда, с первого взгляда догадаться было сложно. Справа сопки немного расступались, давая место для более или менее ровной долины. У входа в которую стояло два относительно круглых дома, вроде того, где они ночевали накануне, только раза в два большего размера. Немного отступя от них стояло еще одно большое здание, только уже прямоугольное и много выше. Трехэтажное. Первый этаж – глухая стена, второй – маленькие окна-бойницы. На третьем окна-бойницы почаще, и среди них вполне нормальные пушечные амбразуры попадаются. Не здание, а форт.
Оказалось, что со стороны зданий-деревень в стене еще большие окованные железом ворота имеются. Над ними уже не просто амбразура, но и пушечное жерло выглядывает. С намеком.
Как потом выяснил Петя, первоначально здание не было военным объектом. Это был дом местного дизу (помещика), который после перехода окрестных земель под юрисдикцию Великого княжества отсюда уехал и больше не показывался. Просто вот такие дома местные феодалы себе строили. Кое-что пришлось переделать, кое-что укрепить, но внешний вид у тулоу сохранился.
Несмотря на грозный вид, ворота были распахнуты настежь, так что караван въехал внутрь без проблем. Искать, кому идти представиться, Пете не пришлось. Комендант форта, он же командир погранотряда – капитан Малышенко – встречал их лично. Остальные офицеры в количестве трех человек тоже стояли рядом.
- Все привез – Спросил капитан унтера, не дожидаясь положенного по уставу доклада.
- Специализация – маг жизни. Хранилище немного превышает уровень седьмого разряда. Владею десятью заклинаниями начального уровня, основами зельеварения. По волевой магии был отмечен, как лучший на курсе…
- Лучший на курсе, – Перебил его Неласов, не скрывая иронии в голосе – седьмой разряд. И зачем тебя, такого красивого, мне прислали Ни с насморком, ни с царапинами ко мне в медицинскую службу не обращаются, на месте лечат. А на что-либо более серьезное у тебя сил не хватит. Ты хотя бы сколько лечилок в день зарядить можешь
- Две. Или пять за два дня. Но я их не только заряжать, я их делать могу, если заготовки будут.
- Заготовки…,- маг задумался – Это с Шуваловым договариваться придется, чтобы тот Микулину поручил…
По тону было заметно, что договариваться с Шуваловым ему ни о чем не хочется. А Микулин, получается, местный маг земли, у того в подчинении. Это хорошо. Не то, что в подчинении, а то, что целитель с Петиным тезкой, похоже, не ладит. Но, все равно, провести практику, тратя все силы на изготовление и зарядку амулетов, как-то не прельщало.
- У меня еще большое задание от нашего преподавателя зельеварения, – Петя предъявил полученный от Фонлярского список.
- Ничего себе задание! – Бегло просмотрев первый лист, отреагировал Неласов – Целый циркуляр. И губа не дура. Ишь, чего хочет! Хуан Лянь, Женьшень, Хэй Хуато, Цзянь, Янлэй, Сиванг Шу… Скромное такое начало списка. И все растения должны быть магическими. Цветок счастья, Золотой корень, Черный орех, Лотос забвения, Зерно света, Дерево смерти, если по-нашему. Все верно, растут они тут. Охочие люди в год бешеный урожай собирают, по десятку корешков или дюжине стебельков. И режут за них друг друга так, что признаться, что нашел, значит, до дома не дойти. Стоят они каждый больше моей годовой зарплаты раз этак в несколько. А твой преподаватель еще пометки делает, какие растения лучше брать, трехлетку или вековое. Не перевелись еще на свете ученые люди! Повеселил ты меня…
Целитель, действительно, пофыркивал, но назвать это смехом было трудно.
- Я далеко не все из твоего циркуляра на черном рынке и то по щепотке изредка покупаю, а твой, как его, Фонлярский, саженцы требует. Ну, зернышко света, ты, быть может, купишь, если денег хватит. Злак все-таки. Или он тебе и денег не дал
- Не дал. Велено самому все найти.
Вот тут Неласов принялся хохотать. И делал это долго, сгибаясь и разгибаясь в талии. Чуть очки не потерял.
- Ой, молодец! Грешно такому препятствовать. Я, пожалуй, знаю, куда тебя послать, чтобы ты практику не провалил и, возможно, даже пользу принес. Во второй погранотряд. Они как раз за озером границу охраняют. Рельеф сложный, и горы, и речки, и болота есть. Так что чуть ли не все растения из твоего циркуляра встретиться могут. И скучать не будешь. Там охочие люди да контрабандисты табунами ходят. И почти все – с той стороны, то есть злостные нарушители границы. При попытке им препятствовать почему-то сопротивление оказывают. Что поделать, чжурчжэни, дикие люди. Стычки чуть не каждый день. Вот и будешь легкораненых на месте лечить, а тяжело – к транспортировке готовить и ко мне отправлять. Отличную практику получишь. Растений своих вокруг опорного пункта, конечно, не найдешь, но есть шанс что у контрабандистов что-нибудь конфискуете. Я Малышенко предупрежу, чтобы тебя трофеями не обделяли.
Записку Неласов написал прямо на каком-то медицинском бланке за пару минут. Вручил Пете
- Вот. Будет твоим новым направлением на практику. Поедешь прямо сейчас. Караваны уже собирают, а следующий только через неделю будет. Ты заселиться не успел
- Нет, вещи на вокзале оставил. Сразу к вам доложиться спешил.
- Вот и хорошо. Недалеко таскать будет.
В результате Петя, так и не распаковав вещи, отправился обратно на вокзал. Если, конечно, небольшой домик с будкой часового около него можно было назвать вокзалом. Почтовые станции, которые Петя видел по пути из Песта в Путивль и то больше были. Зато здесь была охрана.
На привокзальной площади тем временем формировались караваны в пограничные посты, в которые солдаты под руководством офицера и полудюжины унтеров грузили товары (тюки, ящики, мешки) прямо из вагонов поезда. Того самого, на котором Петя приехал. Ну как караваны В каждом было по крытому возку и паре-тройке телег. А вот площадь неожиданно была именно площадью, а не просто пустырем. Непонятно, что на ней было за покрытие, может быть та же глина, что и составляла основу местной почвы, но обожженная до твердости кирпича. Судя по всему, маги поработали.
Погрузка шла споро, видно было, что подобное происходит здесь далеко не в первый раз, и процедура отработана. Что, впрочем, не мешало пятерым унтерам регулярно спорить о чем-то с шестым, который держал в руках толстую папку в твердой обложке и делал карандашом какие-то пометки, а иногда и записывал что-то. Офицер – белобрысый подпоручик лет двадцати с небольшим – большую часть времени стоял рядом и вмешивался только тогда, когда спор переходил на повышенные ноты. Когда просто стоять ему надоедало, он отходил к караванам или вагонам, наблюдая за погрузкой-разгрузкой. Кстати, у вагонов стоял еще один унтер, которого Петя сначала не заметил. Только в руках у него была не папка, а что-то вроде амбарной книги.
Петя подошел и представился офицеру. Строевого шага не изображал и козырять не стал, но встал перед подпоручиком более или менее ровно. В Академии, кстати, руку к конфедератке тоже не подносили, но по стойке смирно перед преподавателями периодически застывать приходилось. Тот же Левышов по другому не терпел.
Здесь же у подпоручика головного убора на голове не было, и ворот гимнастерки был расстегнут. Погода стояла довольно жаркая. Правда, подворотничок был чистым, это Петя заметил. Похоже, в действующей армии не так строго следят за внешностью военнослужащих, как в Академии. Хотя там, вроде, как раз не воинская часть, а учебное заведение.
- Разрешите обратиться. Кадет Академии Баяна, маг жизни, Птахин Петр Григорьев прибыл на практику. Отправлен его высокоблагородием Неласовым проходить ее во второй погранотряд. Велено примкнуть к каравану. Что мне для этого надо делать
- Вольно, кадет, – усмехнулся подпоручик – У нас здесь, слава Богу, шагистика не в чести. Парадов нет, делом заняты. Пограничнику гусиный шаг ни к чему, ему кошачий нужен.
Шутка была немудрящая, и не похоже было, чтобы именно подпоручик ее придумал, скорее, она уже давно по дивизиону ходит. Но то, что удалось ее применить к месту и с новым человеком явно подняло молодому офицеру настроение. Он широко улыбнулся и представился в ответ
- Подпоручик Никольский. А за что тебя, если не секрет, на самую дальнюю заставу упекли Там, конечно, целитель не помешает, но уж больно места дикие. Здесь условия все-таки много лучше и даже развлечений хватает. Клуб, гимнасий. А какая бильярдная! На шесть столов. Ты как, играешь Ничего, быстро освоишь. Комендант у нас затейник, соревнования разные организует. Борьба, скачки, стрельба. И звание обеды регулярно проводит. С танцами. Хвостовы музыкальные вечера устраивают. И даже веселый дом есть, где мадам Nina девочек содержит. Некоторые так даже очень ничего.
Петя широко улыбнулся в ответ, стараясь соответствовать манере разговора подпоручика
- Задание на практику мне дали, разные растения искать. Неласов сказал, что там больше шансов будет.
- Так ты сам, что ли, напросился Ну, твоя воля, – Никольский как-то резко потерял к Пете интерес – Вон твой караван грузится. С тремя телегами.
- Солдатиков дай, вещи донести.
- Сам возьмешь. Они там все со второй заставы в этом караване. Вот и командуй ими, раз назначение туда получил. Привыкай, фендрик.
Почему подпоручик его фендриком назвал, Петя не понял. Есть такой младший офицерский чин. Самый младший. Только он кадет Академии, а не офицер. Или здесь так для удобства считать принято Уточнять не стал. Пошел к каравану.
Руководивший погрузкой унтер не сразу понял, что Пете надо, но когда понял, обрадовался. И радостным голосом завопил
- Нет, как это понимать прикажете! Мага-целителя на границу служить отправляют, а где довольствие! На заставе ничего лишнего нет. И на чем ему ехать! На своих двоих! А ну-ка, пошли разбираться! Степанов, Карпов, за мной!
Унтер подхватил Петю под руку и куда-то потащил. Даже не представился. Правда, держал он его буквально несколько секунд, чтобы развернуть и задать направление движения. С изрядной скоростью. Двое солдат последовали за ними.
В следующие полчаса они побывали на трех складах, конюшне, каретном двору и даже оружейной. Причем записку Неласова пришлось предъявлять только один раз. Хватало напора унтера и его железной уверенности в собственном праве. Пете оставалось только ему поддакивать и иногда напускать на себя задумчивый вид.
Вот то, что вопросы решались быстро, Петю удивило. Видимо кладовщики достаточно хорошо представляли, какой путь предстоит каравану, и старались его не задерживать.
Вообще, атмосфера и отношения между, по крайней мере, нижними чинами, Пете понравилась. Про офицеров говорить было рано, слишком мало их видел, но унтеры друг друга точно с полуслова понимали. Переругивались, конечно, но как-то по-доброму. И дело быстро делали.
В результате Петя (или погранотряд) стал богаче на довольно примитивного вида повозку-фургон с парусиновым тентом, натянутым так, что конструкция издалека напоминала бочку на колесах. К повозке прилагались две лошади, одну из которых после переезда на заставу предполагалось использовать еще в качестве верховой. Петин унтер попытался было под эти цели третью лошадь получить, но обломился. Кстати, все лошади были некрупными и довольно лохматыми. Видимо, какая-то местная порода. И внешне ездовые и упряжные никак не различались. Разве что характером Других идей у Пети не было. И то, что ехать прямо сейчас верхом ему не придется, очень обрадовало. Нельзя сказать, что ему ни разу в жизни сидеть на лошади не довелось, но возможностей для этого у мальчика из лавки было крайне мало. Разве что изредка доверяли пустую повозку в сарай отогнать. И ездить довелось только охлюпкой, седлать лошадь ему никто бы не позволил.
В фургон, помимо Петиных чемоданов, загрузили еще какие-то мешки, тюки, коробки. Набили так, что у молодого мага возникли сомнения в способности лошадей сдвинуть его с места. Однако сдвинули. И даже довольно бодро повезли. Не рысью, конечно, а степенным шагом, но, пожалуй, даже чуть быстрее обычного пешехода. Если тот никуда не спешит.
Кучером уселся один из солдат. Петя уселся рядом с ним и с интересом стал изучать содержимое полученного в оружейной ящика с пистолем. Такие, как оказалось, всем офицерам положены, если на свои деньги чего подороже не приобретают.
Оружие впечатляло. Прежде всего, своим весом. Фунтов пять, не меньше. Вроде, не так уж много. В сказаниях герои чуть ли не сорокафунтовыми мечами бились. Хотя, сомнительно. Казачья шашка всего около двух фунтов будет. И то, ею рубят, а пистоль надо на вытянутой руке неподвижно удерживать. Или офицеры в бою от бедра стреляют Пете никогда стрелять не доводилось.
Пистоль был капсюльный, с тремя стволами и большим курком, расположенным не по центру, а немного повернутым вправо, чтобы прицел и мушку не загораживать. Калибр каждого ствола – свободно палец влезает. Пуля, небось, не меньше лота (трех золотников, 12,8 г.) весит. Такой быка, наверное, завалить можно. Но магический щит, все равно, не прошибет, даже Петин аурный ее остановит. Или с ног она его все-таки свалит Удар-то никуда не денется. В общем, не пистоль, а монстр.
Но при этом – хитрое устройство в плане инженерной мысли и механики, ибо при взведении курка не только спусковой крючок вперед выдвигается, но и стволы поворачиваются. Так что каждый раз сверху оказывается новый. Три выстрела подряд сделать можно.
(Что-то подобное картинке, только куда менее роскошное)
Еще в ящике был рог с порохом, мерный стаканчик, напоминающий игрушечную пивную кружку, мешочек с капсюлями, мешочек с пулями, мешочек пыжей, масленка, небольшой молоток и пулелейка с запасом свинца. В общем, если этот набор и был легче Петиных чемоданов, то ненамного.
- Надо бы узнать, как тут порох и гремучую ртуть для капсюлей делают, – Подумал Петя – Набор алхимика у меня есть, почему бы самому не попробовать. Правда, моя магия жизни здесь не поможет, никаких магических свойств оружию я добавить не смогу…
- Шо, ваше благородие, на гармату (пушку) свою дивитесь – Певуче задал вопрос сидевший рядом солдат с вожжами – А шож вы шашку не взяли
- Почему же, взял, раз дают. Вон, из сидора торчит. Только я ни с каким оружием раньше дела не имел. С шашкой хотя бы понятно, что ей рубить надо, а вот что с пистолем делать, ума не приложу. Сложное устройство, – честно признался Петя.
- Вирно миркуете. Навик мати треба.
Получилось, как Петя и надеялся. Дорога дальняя, делать нечего, и солдат, прихватив вожжи локтем, охотно стал учить молодого целителя, как ему с пистолем управляться.
Сначала, как чистить показал. Но тут, к счастью, ничего сложного. Из под ствола выдернуть небольшой шомпол, в конце которого было пробито ушко, как у иголки. Только все было куда большего размера. В ушко, оказывается, кончик тряпочки надо засовывать, чтобы ее в стволе не потерять.
Ну, дальше все понятно. Мыть бутылки Пете доводилось. Только тут вода не нужна, да и масло не всегда используют. Ну и каждый ствол по-отдельности чистят. Еще иногда штифты спускового крючка и курка смазывают.
В зарядке пистоля тоже ничего хитрого не оказалось. Только небыстрое это дело. Сначала в ствол надо капсюль в специальное отверстие вставить. Оно немного сбоку проточено. Затем мерку пороха в дуло засыпать и прижать его пыжом (с помощью шомпола). Потом пулю вставить и пропихнуть ее шомполом внутрь до специальной риски, если не идет, молоточком постучать, но без фанатизма. И так для всех трех стволов повторить. Зато потом все три выстрела можно сделать с интервалами, буквально, в секунду. Отогнул на себя курок, стволы повернулись, и все, можно стрелять.
Петя воспользовался случаем посмотреть и штуцер, которыми были вооружены пограничники. С виду – обычное ружье. С одним стволом, который называют нарезным, капсюльное, как и Петин пистоль. Процесс зарядки максимально упрощен. У солдата оказалась специальная сумка, в которой уже готовые патроны лежали. Ну как, готовые Бумажные пакетики, в которых уже была отмеряна нужная доза пороха. Пакетик надо было порвать (скусить патрон), высыпать порох в ствол, а бумажку использовать в качестве пыжа, протолкнув ее внутрь пулей и шомполом. Пули же по форме слегка наперсток напоминали. Не такой глубокий, но в задней части имели углубление и тонкие стенки. Как пояснил солдат, при выстреле пороховые газы раздували наперсток, и он плотно прижимался к стенкам ствола, получая от нарезов вращение. Кстати, всего один оборот за все время прохождения через ствол. И кто до такого додумался Небось, методом тыка подбирали.
Штуцер Пете не понравился. Заряжается, все равно, небыстро, выстрел только один. Пуля летит, конечно, дальше и точнее, чем из пистоля, но чтобы попадать, куда целишься, много тренироваться надо. Это из засады неприятеля или зверя на охоте бить хорошо, но кадет-целитель очень надеялся без подобных испытаний обойтись. Ему оружие по статусу положено, он бы что-нибудь полегче предпочел таскать, а штуцер так и вовсе десять фунтов весит. Вдвое тяжелее пистоля.
За знакомством с оружием путь прошел незаметно. К вечеру караван добрался до какой-то маленькой деревеньки или, возможно, рыбацкого поселка на берегу большого озера, где и встал на ночь.
Лошадьми Петя собирался сам заняться, но не успел. И хорошо, что спешить не стал. Все-таки он тут к офицерам приравнен. К самым младшим чинам, не зря его подпоручик фендриком назвал, но, при наличии солдат, физическим трудом ему заниматься не положено. Непривычно как-то. В Академии кадетов на все работы гоняли, и все пограничники в их караване вдвое его старше, но раз так положено…
Вполне обычная деревенька (или хутор), только стены у землянок укреплены бамбуком. Петя это растение в теплицах Академии видел, но тут оно, оказывается, свободно растет. Правда, только какой-то особый вид, который холода переносит. Впрочем, говорят, особых морозов тут не бывает. Повезло местным. Бамбук легкий, прочный, почти не гниет. Топить им только неудобно, но тут, как Петя успел выяснить, для этого чаще солому (!) используют. В основном, сорго. Впрочем, печи тут больше для приготовления еды используют, чем для обогрева. Но, все равно, странно.
Кстати, обитали на хуторе вполне себе русские люди. Наверное, переселенцы. Подробнее Петя не узнал, особого времени на общение не было, да и не подходил к нему никто с разговорами, только за ужином к унтеру подсел и немного того вопросами помучил. Заодно выяснил, что того Семеном Прохоровым зовут.
Озеро, на берегу которого они остановились, ожидаемо и оказалось Ханкой. Где-то неподалеку в него впадала та река, что Петя в городке видел. Ну а местность вокруг была внешне почти привычной, если не вглядываться, но совершенно иной по сути. Местные холмы назывались сопками, и были каменными, а не из глины, как на Западе. Старые города Великого княжества тоже на холмах стояли, но злые языки шутили, что Пронск не на семи холмах, а меж семи оврагов стоит. А тут такие холмы, что их лопатой не возьмешь, киркой долбить надо. И долго долбить…
Весь следующий день двигались вдоль берега озера. Довольно обжитого, кстати, так как то тут, то там на глаза попадался очередной парус. Как правило, четырехугольной формы. Нос и корма у местных лодок забавно загибались вверх. Больше глазеть было не на что, вот Петя и смотрел. Впрочем, медитировал и тренировал заклинания он больше, чем сидел праздно.
Переночевали снова в поселке на берегу озера, только уже каком-то странном. Он больше один большой дом напоминал. Как оказалось, к общей наружной стене были пристроены комнаты-клетушки, образуя что-то вроде ряда сот. Внутри – общий дворик. Казавшийся громадным дом оказался просто длинным, свернутым в почти ровное кольцо. Если Петя правильно расслышал, называется такое строение тулоу.
Жители внутри дома тоже оказались отнюдь не русаками. Лица – плосковаты, зато круглые и с миндалевидными глазами. И одеты странно. Вроде, те же юбки, порты и рубахи, как и у привычных крестьян, но рукава какие-то дутые, как у испанского посла на картинке, что как-то Стомин на Филмаге показывал. Но здесь явно не испанские гранды.
- Чжурчжэни – Спросил Петя у унтера.
- Нет, ульта. Мирные. Православие приняли.
Караван, действительно, встретили вполне дружелюбно, и, похоже, унтер вел с местными какую-то торговлю. Как раз из Петиной повозки извлекли мешок, видимо, крупы и какой-то ящик. В обмен Прохоров тоже какие-то мешочки получил, но к Пете не понес, себе забрал. Было любопытно, что, но спрашивать не стал. Время есть, успеет узнать.
Ночевали, кстати, прямо в повозках, которые поставили посреди двора, никто в клетушки не отправился и палатки тоже не ставили (если они были). Лежать на мешках, завернувшись в шинель, было не слишком удобно, но навыков спать на чем угодно, приобретенных в лавке, Петя еще не потерял. Солдат, с которым он вместе ехал, видимо, тоже был привычен к таким ночевкам. На кадета сперва посматривал с интересом, видимо ожидая протестов. Не дождался и тоже уснул.
На следующий день был еще один переход, теперь уже вдоль еще одной речки, которая впадала в озеро, но уже с противоположной стороны от военного городка.
Петя уже хотел задаться вопросом, а почему они по воде не пошли, быстрее было бы, но тут речка отвернула в одну сторону, а дорога – в другую. После чего оставшиеся полдня они вихляли между сопок, пока к вечеру не прибыли на место.
О том, что это место дислокации погранотряда, с первого взгляда догадаться было сложно. Справа сопки немного расступались, давая место для более или менее ровной долины. У входа в которую стояло два относительно круглых дома, вроде того, где они ночевали накануне, только раза в два большего размера. Немного отступя от них стояло еще одно большое здание, только уже прямоугольное и много выше. Трехэтажное. Первый этаж – глухая стена, второй – маленькие окна-бойницы. На третьем окна-бойницы почаще, и среди них вполне нормальные пушечные амбразуры попадаются. Не здание, а форт.
Оказалось, что со стороны зданий-деревень в стене еще большие окованные железом ворота имеются. Над ними уже не просто амбразура, но и пушечное жерло выглядывает. С намеком.
Как потом выяснил Петя, первоначально здание не было военным объектом. Это был дом местного дизу (помещика), который после перехода окрестных земель под юрисдикцию Великого княжества отсюда уехал и больше не показывался. Просто вот такие дома местные феодалы себе строили. Кое-что пришлось переделать, кое-что укрепить, но внешний вид у тулоу сохранился.
Несмотря на грозный вид, ворота были распахнуты настежь, так что караван въехал внутрь без проблем. Искать, кому идти представиться, Пете не пришлось. Комендант форта, он же командир погранотряда – капитан Малышенко – встречал их лично. Остальные офицеры в количестве трех человек тоже стояли рядом.
- Все привез – Спросил капитан унтера, не дожидаясь положенного по уставу доклада.