— Все на усмотрение княгини, — повторил князь, поднося мои ладони к лицу и поочередно целуя.
— Как прикажешь, княже.
— Помни, что я тебя жду, — тихо прошептала в спину уходящего мужа.
Одним движением запрыгнув в седло, князь дал шпоры коню, покидая двор замка.
Я же, стоило его прямой спине скрыться за аркой ворот, тут же развернулась, уносясь внутрь здания. Позади слышались быстрые шаги.
— Не так быстро! Княгиня! — голос Павии слышался за спиной в паре шагов, а у самой лестницы в башню возникла Тахира, молча и непреклонно поймав меня за локоть. Если на пробежки по замку она еще могла закрыть глаза, то в отношении лестниц была непреклонна.
— Только со мной, хозяйка, — строго напомнила женщина, никак не реагируя на мой горестный вздох.
Не оставалось больше ничего, кроме как кивнуть, принимая помощь. К третьему пролету я уже с трудом дышала, но намерение было куда сильнее слабостей тела. Добравшись до верхнего этажа, не рискуя все же выходить на открытую смотровую площадку, я высунулась в окно, ожидая, когда отряд Мадиса покажется из-за деревьев. Казалось невероятно, жизненно важным увидеть его сейчас.
— Все будет хорошо, княгиня, — тихо произнесла Павия за спиной. — Имя командующего армией Сизых холмов не просто так известно на всю Сайгору.
— Я знаю. Я все знаю, — но даже мне в голосе слышались нотки паники, не смотря на все попытки сдержаться.
Глава 51
Успокоиться удалось только через пару дней, когда дел с приходом тепла, стало куда больше. Устроив генеральную уборку замка, желая разобрать и вымыть все комнаты, я, при помощи Ино, пригласила женщин из деревни. Весело смеясь, напевая, они выставляли под солнце покрывала, подушки. Перебирали мешки из кладовых, создавая порядок там, куда раньше не удавалось добраться.
— Княгиня, смотрите, что мы нашли, — весело щебетали женщины, спускаясь на двор из комнаты, закрытой уже с десяток лет. В руках у одной была резная деревянная шкатулка, с которой уже кое-как стерли пыль. — Стали убирать в той комнате, а там такое сокровище под кроватью спрятано. Мы сами не открывали, но шкатулка дорогая.
С блеском в глазах, изо всех сил сдерживая любопытство, женщины потянули мне находку. Я попыталась спрятать улыбку, но вышло плохо. Если бы нечто подобное случилось в Мероне, думаю, мне бы и не доложили, а тихо поделил найденное между собой. Здесь же у людей было так высоко уважение к князю, что подобная мысль даже не мелькнула в хорошеньких головках этих простых женщин. Все, чего они хотели, это заглянуть внутрь, а в этом я никак не могла отказать
— Давайте тогда посмотрим, что там пряталось столько лет, — подойдя к столу, вынесенному на двор, на котором уже громоздилась куча всяких мелочей из прибираемой комнаты, я поставила туда и шкатулку. Резная, из потемневшего от времени дерева, она выглядела весьма интригующе. С замиранием сердца откинув небольшую защелку, медленно подняла крышку.
— Вот это да… — тихо прошептали женщины, заглядывая через плечо. На темной ткани, тускло поблескивая металлом, лежало ожерелье с крупными красными камнями. Осторожно подцепив одно из звеньев, медленно подняла украшение, распутывая и позволяя остальным посмотреть, как солнечный свет играет на камнях.
— А позовите мне Ино, — задумчиво бросила в пространство, зная, что все будет исполнено немедленно. — Такая вещица не могла пропасть незаметно.
Кормилица прибежала почти сразу, приподняв юбки и тяжело пыхтя.
— Случилось что, горлица наша? Дурно стало? — заглядывая в мое лицо с тревогой, взволнованно спросила женщина.
— Ничего такого, чтобы так бежать, — с показательным недовольством оглядев женщин из деревни, покачала головой. Эдак они мне самую первую помощницу доведут.
— Женщины сказали, что срочно, — обмахивая лицо передником, пыталась отдышаться Ино.
— Ладно, что уж там. — Махнула я рукой на чрезмерную исполнительность, показывая Ино содержимое шкатулки. — Посмотри, что нашли в зеленой спальне. Говорят, под кроватью спрятана была.
— О, княгиня. Не думала, что увижу их еще, — осторожно касаясь камней, покачала головой взволнованная кормилица.
— Вижу, что украшение тебе знакомо.
— Да. Это ожерелье, которое старый князь подарил матушке Мадиса. Я думала, она забрала его на память, а вон как получилось. Не решилась, значит. — С какой-то грустью и сожалением проговорила женщина. — Но, может оно и к лучшему. Не полагается такие вещи посторонним носить. Для княгини ожерелье делали, на княжьей шее ему и красоваться.
Ино осторожно взяла украшение, и с весьма строгим выражением лица, не позволяя мне даже помыслить о возражении, закрыла шкатулку.
— Красивая вещица. Как раз будет к вашему платью, что для визита во дворец готовят.
В суете и заботах шли дни. Раз в пять-шесть дней приходили письма от Мадиса. Не длинные, но внутри, неизменно, лежала то травинка, то высохший цветок из тех мест, где бывал в момент написания князь. Это немного помогало, но где-то позади все еще маячило то темное, непроглядное облако тревоги, что накрыла меня в день отъезда супруга.
Через две декады стало понятно, что чаянья настоятеля храма были не напрасны. Проснувшись в бодром, хорошем настроении, полная сил, через полчаса я слегла с дурнотой. Вкус до этого любимого блюда, вдруг стал совершенно непереносим. Встревоженные лица Павы и Тахиры сменились улыбками, когда Ино, нацепив свой лучший передник, торжественно, на подносе, принесла в комнату горькую настойку от тошноты. Мне так и не удалось добиться разрешения встать с постели в тот день. Ино, вызвав повитуху, настаивала, что лекарству нужно время, чтобы подействовать. Не став спорить с опытной женщиной, я весь день валялась в подушках, прислушиваясь к себе, и пытаясь уловить хоть самые малые изминения.
Возможно, кормилица была права, так как на следующее утро я с аппетитом позавтракала привычными блюдами, сумев удержать все внутри. А последующие дни показали, что жизнь сильно не изменилась, не смотря на мое состояние. Только днем очень хотелось спать, да на пояс, торжественно, в присутствии, наверное, всех женщин деревни, повязали цветастый фартук, вышитый так плотно, что за узором не удавалось разглядеть основы. Не совсем понимая, для чего это нужно, но поддавшись общим уговорам и настояниям, я теперь поверх всей одежды надевала эту яркую деталь.
А может, все дело в лице Гирса, которого женщины прогнали, пока обряжали меня, как полагается. Вернувшись через несколько часов в замок, великан во все глаза смотрел то на фартук, то на меня, порываясь, но не решаясь о чем-то спросить. А на другой день я узнала, что пропуск на территорию замка стал куда строже. Даже степняк Асмагир, который закончил очистку лесов и преступил к углублению русла реки, смог попасть ко мне только после прямого приказа.
А к третьей декаде пропали письма от Мадиса. Тревога росла с каждым днем, ожидание сжимало легкие, не позволяя нормально дышать. Когда от последнего письма прошло еще две декады, по дороге к замку, за которой я последние три дня лично следила с верхнего этажа башни, показались всадники. Всего-то человек пять, не больше, но сердце екнуло, а по телу прошла волна холодной дрожи.
Глава 52
Фарук едва держался на ногах, почти рухнув с коня на руки Гирса.
— Он ранен? — я стояла на верхней ступени, не желая мешаться под ногами, только крутила кольца и браслеты на руках, чтобы как-то выместить беспокойство.
— Нет, моя княгиня. Просто бзс сил, — едва шевеля губами, пробормотал невысокий, хмурый воин.
— Тогда, Гирс, веди его в зал. Ино, пусть принесут воды и подадут еду. Для всех.
— Сперва новости, — покачал головой Фарук, выравниваясь на ногах, но все же опираясь на великана.
— Нет. Сперва ты должен немного набраться сил. — Строго, не терпящим возражений тоном, проговорила я, разворачиваясь к двери. — Я тоже должна подготовиться, к тем вестям, что ты принес сегодня.
Я чувствовала, что новости мне не понравятся, и была не готова их услышать. В голове уже перекатывались волнами десятки вариантов событий, но все они вели к одной и той же точке, от которой все холодело в груди и спазмом зажимало челюсть.
Заняв свое место за большим столом, приняв с кивком, стакан воды от Павии, я, молча, смотрела за тем, как воины моего мужа жадно глотают пищу. Ино, опасаясь, что мужчинам может стать дурно, поставила на стол только похлебку, чтобы утолить первый голод. Фарук, то и дело, кидал на меня тревожные взгляды, но даже Гирс не посмел оспаривать мое желание, а у этого командира было куда лучше с воспитанием, чем у нашего доброго великана.
— Ешь, командир. Потом нам будет не до того, — тихо, пытаясь сдержать дрожь в теле, проговорила я, на мгновение закрывая глаза.
— Благодарю, княгиня. — Отодвинув в сторону плошку, которую тут же убрали служанки, Фарук поднялся из-за стола, подходя ко мне. Опустившись на одно колено, командир окинул взглядом мой наряд, зацепившись за вышитый передник, под которым постепенно округлялся живот. Его лицо еще больше пасмурнело. Склонив голову, мужчина протянул мне кинжал, который я как-то видела у Мадиса. Оружие было весьма искусно сделано, так что спутать его с чем-то иным не получилось бы при всем желании.
Приняв оружие, сжимая ножны обеими руками до белых костяшек, я пыталась понять, что именно значит это послание.
— Мадис жив? — голос почти сорвался, но я сумела закончить фразу.
— Да, моя княгиня. Командующий жив, но ситуация совсем плоха. Йенс выманил его из лагеря посланием от Командующего Бьяна. С совсем небольшим отрядом. К тому моменту, когда мы опомнились, нас уже взяли в кольцо. Мало кто сумел выбраться из оцепления. Противников оказалось слишком много. Я приказал воинам уходить тенями. Это моя вина княгиня. Я не смог выяснить, что командующий Бьян на стороне старого Йенса. И это не все. Во дворец подали жалобу на князя, обвинив его в попытке отравить невест в дороге, так что никто не встанет сейчас на его защиту или поиски. У Йенса полно оправданий для своих действий, а мы слишком далеки от столицы.
— Князь жив… — это было единственное, что сейчас казалось важным. Тугая пружина в груди распрямилась, позволив сделать глубокий вздох. За спиной, видно разделяя облегчение, выдохнули мои женщины. — Встань, Фарук. Главное, что Мадис жив, а с остальным мы разберемся. Ты принес мне добрую весть, пусть и на черном фоне. Умойся, смени одежду, и возвращайся сюда. Будем думать. Гирс! Собери мне самых лучших стратегов, из тех, что у тебя имеются. И просто сообразительных людей. Отправь послание в гарнизон. Кажется, все немного позабыли, что в Ультстраллинге сидит бесстрашная княгиня, у которой за спиной армия Сизых холмов.
Поднявшись из-за стола, в сопровождении Тахиры и Павии, я отправилась наверх. Нужно было немного подумать. Мои женщины замерли у самых дверей, позволяя мне мерить комнату шагами. Это заставляло мысли бежать быстрее.
— Насколько опасно то, что против Мадиса подали жалобу во дворец? — мне требовалась помощь в пояснении местных традиций, чтобы не сделать ситуацию еще хуже.
— Вся беда в том, что у князя на самом деле были причины так поступить. И вашу служанку, Шивин, поймали с уликами. А этого уже достаточно, чтобы обвинение стало весомым. И если на стороне Йенса выступает Бьян, то все становится много сложнее.
— Почему?
— Бьян — дальний родственник конунга. У него безупречная репутация, а князь, как не крути, всегда находился на грани из-за своего рождения. — покачала головой Тахира. Ее лицо выглядело спокойным, позволяя и мне не скатиться в панику. Нужно будет еще раз поблагодарить супруга за такой выбор, когда удастся вытащить его из западни.
— Но его мать — благородная дама. И брак подтвержден документами. Этого должна быть довольно. Да и его право на Ультстраллинг не оспаривалось, как я понимаю.
— Это так, но все же, тень от этих событий падает на его репутацию.
— Разве это важно?
— Да, княгиня. В ситуации, когда не будет улик против Бьяна, но будут доказательства, пусть косвенные, вины нашего князя, никто не позволит ему сказать и слова в свою защиту.
— В этом Сайгора не сильно отличается от Мерона. Мою голову спасло только слово королевы, — тихо пробормотала я, рассматривая кинжал в руке. Интересно, каким образом это оружие попало к Фаруку. — А если доказательства будут?
— Скорее всего, только Асмунд Йор сможет предоставить их ко двору, из-за высокого статуса тех, кто подал жалобу. — Кивнула головой Тахира.
— Но земли Йора слишком далеко от столицы. — Тихо вступила в разговор Павия, молчавшая до сих пор. — И нет уверенности, что он захочет спорить с принцем. Или с конунгом. Слишком велик риск и малы доказательства невиновности князя. В этой ситуации все против нас.
— А могу ли я защищать князя?
— Ваш статус позволяет, — тихо произнесла Павия, переглянувшись с Тахирой, — но не уверена, что кто-то станет слушать. Вас даже не пустят во дворец.
— Это смотря, как я туда явлюсь, — сжимая кинжал, тихо, с проскользнувшей угрозой, проговорила я.
— Княгиня?
— Только попробуйте меня отговорить, — почти зло, ткнув в сторону обеих женщин кинжалом мужа, остерегла их. Было еще очень много того, что следовало сделать, если я не хотела вновь стать вдовой предателя. — Гай-ку!
Темная тень, собравшись воедино в углу, приняла форму тела стража, а я вдруг вспомнила фразу, сказанную мне супругом после смерти Шивин: если кому-то мешает мир в Сайгоре, самый лучший способ его нарушить — это натравить командиров друг на друга. Примерно это мы сейчас и видели. Но, как и Мадис, я была совсем не согласна с подобным. Уж очень мне нравилась жизнь в мирной долине. И присутствие спокойного, рассудительного, и такого внимательного мужа рядом было одной из самых главных составляющих моей радости. А за это стоило побороться.
— Как прикажешь, княже.
— Помни, что я тебя жду, — тихо прошептала в спину уходящего мужа.
Одним движением запрыгнув в седло, князь дал шпоры коню, покидая двор замка.
Я же, стоило его прямой спине скрыться за аркой ворот, тут же развернулась, уносясь внутрь здания. Позади слышались быстрые шаги.
— Не так быстро! Княгиня! — голос Павии слышался за спиной в паре шагов, а у самой лестницы в башню возникла Тахира, молча и непреклонно поймав меня за локоть. Если на пробежки по замку она еще могла закрыть глаза, то в отношении лестниц была непреклонна.
— Только со мной, хозяйка, — строго напомнила женщина, никак не реагируя на мой горестный вздох.
Не оставалось больше ничего, кроме как кивнуть, принимая помощь. К третьему пролету я уже с трудом дышала, но намерение было куда сильнее слабостей тела. Добравшись до верхнего этажа, не рискуя все же выходить на открытую смотровую площадку, я высунулась в окно, ожидая, когда отряд Мадиса покажется из-за деревьев. Казалось невероятно, жизненно важным увидеть его сейчас.
— Все будет хорошо, княгиня, — тихо произнесла Павия за спиной. — Имя командующего армией Сизых холмов не просто так известно на всю Сайгору.
— Я знаю. Я все знаю, — но даже мне в голосе слышались нотки паники, не смотря на все попытки сдержаться.
Глава 51
Успокоиться удалось только через пару дней, когда дел с приходом тепла, стало куда больше. Устроив генеральную уборку замка, желая разобрать и вымыть все комнаты, я, при помощи Ино, пригласила женщин из деревни. Весело смеясь, напевая, они выставляли под солнце покрывала, подушки. Перебирали мешки из кладовых, создавая порядок там, куда раньше не удавалось добраться.
— Княгиня, смотрите, что мы нашли, — весело щебетали женщины, спускаясь на двор из комнаты, закрытой уже с десяток лет. В руках у одной была резная деревянная шкатулка, с которой уже кое-как стерли пыль. — Стали убирать в той комнате, а там такое сокровище под кроватью спрятано. Мы сами не открывали, но шкатулка дорогая.
С блеском в глазах, изо всех сил сдерживая любопытство, женщины потянули мне находку. Я попыталась спрятать улыбку, но вышло плохо. Если бы нечто подобное случилось в Мероне, думаю, мне бы и не доложили, а тихо поделил найденное между собой. Здесь же у людей было так высоко уважение к князю, что подобная мысль даже не мелькнула в хорошеньких головках этих простых женщин. Все, чего они хотели, это заглянуть внутрь, а в этом я никак не могла отказать
— Давайте тогда посмотрим, что там пряталось столько лет, — подойдя к столу, вынесенному на двор, на котором уже громоздилась куча всяких мелочей из прибираемой комнаты, я поставила туда и шкатулку. Резная, из потемневшего от времени дерева, она выглядела весьма интригующе. С замиранием сердца откинув небольшую защелку, медленно подняла крышку.
— Вот это да… — тихо прошептали женщины, заглядывая через плечо. На темной ткани, тускло поблескивая металлом, лежало ожерелье с крупными красными камнями. Осторожно подцепив одно из звеньев, медленно подняла украшение, распутывая и позволяя остальным посмотреть, как солнечный свет играет на камнях.
— А позовите мне Ино, — задумчиво бросила в пространство, зная, что все будет исполнено немедленно. — Такая вещица не могла пропасть незаметно.
Кормилица прибежала почти сразу, приподняв юбки и тяжело пыхтя.
— Случилось что, горлица наша? Дурно стало? — заглядывая в мое лицо с тревогой, взволнованно спросила женщина.
— Ничего такого, чтобы так бежать, — с показательным недовольством оглядев женщин из деревни, покачала головой. Эдак они мне самую первую помощницу доведут.
— Женщины сказали, что срочно, — обмахивая лицо передником, пыталась отдышаться Ино.
— Ладно, что уж там. — Махнула я рукой на чрезмерную исполнительность, показывая Ино содержимое шкатулки. — Посмотри, что нашли в зеленой спальне. Говорят, под кроватью спрятана была.
— О, княгиня. Не думала, что увижу их еще, — осторожно касаясь камней, покачала головой взволнованная кормилица.
— Вижу, что украшение тебе знакомо.
— Да. Это ожерелье, которое старый князь подарил матушке Мадиса. Я думала, она забрала его на память, а вон как получилось. Не решилась, значит. — С какой-то грустью и сожалением проговорила женщина. — Но, может оно и к лучшему. Не полагается такие вещи посторонним носить. Для княгини ожерелье делали, на княжьей шее ему и красоваться.
Ино осторожно взяла украшение, и с весьма строгим выражением лица, не позволяя мне даже помыслить о возражении, закрыла шкатулку.
— Красивая вещица. Как раз будет к вашему платью, что для визита во дворец готовят.
В суете и заботах шли дни. Раз в пять-шесть дней приходили письма от Мадиса. Не длинные, но внутри, неизменно, лежала то травинка, то высохший цветок из тех мест, где бывал в момент написания князь. Это немного помогало, но где-то позади все еще маячило то темное, непроглядное облако тревоги, что накрыла меня в день отъезда супруга.
Через две декады стало понятно, что чаянья настоятеля храма были не напрасны. Проснувшись в бодром, хорошем настроении, полная сил, через полчаса я слегла с дурнотой. Вкус до этого любимого блюда, вдруг стал совершенно непереносим. Встревоженные лица Павы и Тахиры сменились улыбками, когда Ино, нацепив свой лучший передник, торжественно, на подносе, принесла в комнату горькую настойку от тошноты. Мне так и не удалось добиться разрешения встать с постели в тот день. Ино, вызвав повитуху, настаивала, что лекарству нужно время, чтобы подействовать. Не став спорить с опытной женщиной, я весь день валялась в подушках, прислушиваясь к себе, и пытаясь уловить хоть самые малые изминения.
Возможно, кормилица была права, так как на следующее утро я с аппетитом позавтракала привычными блюдами, сумев удержать все внутри. А последующие дни показали, что жизнь сильно не изменилась, не смотря на мое состояние. Только днем очень хотелось спать, да на пояс, торжественно, в присутствии, наверное, всех женщин деревни, повязали цветастый фартук, вышитый так плотно, что за узором не удавалось разглядеть основы. Не совсем понимая, для чего это нужно, но поддавшись общим уговорам и настояниям, я теперь поверх всей одежды надевала эту яркую деталь.
А может, все дело в лице Гирса, которого женщины прогнали, пока обряжали меня, как полагается. Вернувшись через несколько часов в замок, великан во все глаза смотрел то на фартук, то на меня, порываясь, но не решаясь о чем-то спросить. А на другой день я узнала, что пропуск на территорию замка стал куда строже. Даже степняк Асмагир, который закончил очистку лесов и преступил к углублению русла реки, смог попасть ко мне только после прямого приказа.
А к третьей декаде пропали письма от Мадиса. Тревога росла с каждым днем, ожидание сжимало легкие, не позволяя нормально дышать. Когда от последнего письма прошло еще две декады, по дороге к замку, за которой я последние три дня лично следила с верхнего этажа башни, показались всадники. Всего-то человек пять, не больше, но сердце екнуло, а по телу прошла волна холодной дрожи.
Глава 52
Фарук едва держался на ногах, почти рухнув с коня на руки Гирса.
— Он ранен? — я стояла на верхней ступени, не желая мешаться под ногами, только крутила кольца и браслеты на руках, чтобы как-то выместить беспокойство.
— Нет, моя княгиня. Просто бзс сил, — едва шевеля губами, пробормотал невысокий, хмурый воин.
— Тогда, Гирс, веди его в зал. Ино, пусть принесут воды и подадут еду. Для всех.
— Сперва новости, — покачал головой Фарук, выравниваясь на ногах, но все же опираясь на великана.
— Нет. Сперва ты должен немного набраться сил. — Строго, не терпящим возражений тоном, проговорила я, разворачиваясь к двери. — Я тоже должна подготовиться, к тем вестям, что ты принес сегодня.
Я чувствовала, что новости мне не понравятся, и была не готова их услышать. В голове уже перекатывались волнами десятки вариантов событий, но все они вели к одной и той же точке, от которой все холодело в груди и спазмом зажимало челюсть.
Заняв свое место за большим столом, приняв с кивком, стакан воды от Павии, я, молча, смотрела за тем, как воины моего мужа жадно глотают пищу. Ино, опасаясь, что мужчинам может стать дурно, поставила на стол только похлебку, чтобы утолить первый голод. Фарук, то и дело, кидал на меня тревожные взгляды, но даже Гирс не посмел оспаривать мое желание, а у этого командира было куда лучше с воспитанием, чем у нашего доброго великана.
— Ешь, командир. Потом нам будет не до того, — тихо, пытаясь сдержать дрожь в теле, проговорила я, на мгновение закрывая глаза.
— Благодарю, княгиня. — Отодвинув в сторону плошку, которую тут же убрали служанки, Фарук поднялся из-за стола, подходя ко мне. Опустившись на одно колено, командир окинул взглядом мой наряд, зацепившись за вышитый передник, под которым постепенно округлялся живот. Его лицо еще больше пасмурнело. Склонив голову, мужчина протянул мне кинжал, который я как-то видела у Мадиса. Оружие было весьма искусно сделано, так что спутать его с чем-то иным не получилось бы при всем желании.
Приняв оружие, сжимая ножны обеими руками до белых костяшек, я пыталась понять, что именно значит это послание.
— Мадис жив? — голос почти сорвался, но я сумела закончить фразу.
— Да, моя княгиня. Командующий жив, но ситуация совсем плоха. Йенс выманил его из лагеря посланием от Командующего Бьяна. С совсем небольшим отрядом. К тому моменту, когда мы опомнились, нас уже взяли в кольцо. Мало кто сумел выбраться из оцепления. Противников оказалось слишком много. Я приказал воинам уходить тенями. Это моя вина княгиня. Я не смог выяснить, что командующий Бьян на стороне старого Йенса. И это не все. Во дворец подали жалобу на князя, обвинив его в попытке отравить невест в дороге, так что никто не встанет сейчас на его защиту или поиски. У Йенса полно оправданий для своих действий, а мы слишком далеки от столицы.
— Князь жив… — это было единственное, что сейчас казалось важным. Тугая пружина в груди распрямилась, позволив сделать глубокий вздох. За спиной, видно разделяя облегчение, выдохнули мои женщины. — Встань, Фарук. Главное, что Мадис жив, а с остальным мы разберемся. Ты принес мне добрую весть, пусть и на черном фоне. Умойся, смени одежду, и возвращайся сюда. Будем думать. Гирс! Собери мне самых лучших стратегов, из тех, что у тебя имеются. И просто сообразительных людей. Отправь послание в гарнизон. Кажется, все немного позабыли, что в Ультстраллинге сидит бесстрашная княгиня, у которой за спиной армия Сизых холмов.
Поднявшись из-за стола, в сопровождении Тахиры и Павии, я отправилась наверх. Нужно было немного подумать. Мои женщины замерли у самых дверей, позволяя мне мерить комнату шагами. Это заставляло мысли бежать быстрее.
— Насколько опасно то, что против Мадиса подали жалобу во дворец? — мне требовалась помощь в пояснении местных традиций, чтобы не сделать ситуацию еще хуже.
— Вся беда в том, что у князя на самом деле были причины так поступить. И вашу служанку, Шивин, поймали с уликами. А этого уже достаточно, чтобы обвинение стало весомым. И если на стороне Йенса выступает Бьян, то все становится много сложнее.
— Почему?
— Бьян — дальний родственник конунга. У него безупречная репутация, а князь, как не крути, всегда находился на грани из-за своего рождения. — покачала головой Тахира. Ее лицо выглядело спокойным, позволяя и мне не скатиться в панику. Нужно будет еще раз поблагодарить супруга за такой выбор, когда удастся вытащить его из западни.
— Но его мать — благородная дама. И брак подтвержден документами. Этого должна быть довольно. Да и его право на Ультстраллинг не оспаривалось, как я понимаю.
— Это так, но все же, тень от этих событий падает на его репутацию.
— Разве это важно?
— Да, княгиня. В ситуации, когда не будет улик против Бьяна, но будут доказательства, пусть косвенные, вины нашего князя, никто не позволит ему сказать и слова в свою защиту.
— В этом Сайгора не сильно отличается от Мерона. Мою голову спасло только слово королевы, — тихо пробормотала я, рассматривая кинжал в руке. Интересно, каким образом это оружие попало к Фаруку. — А если доказательства будут?
— Скорее всего, только Асмунд Йор сможет предоставить их ко двору, из-за высокого статуса тех, кто подал жалобу. — Кивнула головой Тахира.
— Но земли Йора слишком далеко от столицы. — Тихо вступила в разговор Павия, молчавшая до сих пор. — И нет уверенности, что он захочет спорить с принцем. Или с конунгом. Слишком велик риск и малы доказательства невиновности князя. В этой ситуации все против нас.
— А могу ли я защищать князя?
— Ваш статус позволяет, — тихо произнесла Павия, переглянувшись с Тахирой, — но не уверена, что кто-то станет слушать. Вас даже не пустят во дворец.
— Это смотря, как я туда явлюсь, — сжимая кинжал, тихо, с проскользнувшей угрозой, проговорила я.
— Княгиня?
— Только попробуйте меня отговорить, — почти зло, ткнув в сторону обеих женщин кинжалом мужа, остерегла их. Было еще очень много того, что следовало сделать, если я не хотела вновь стать вдовой предателя. — Гай-ку!
Темная тень, собравшись воедино в углу, приняла форму тела стража, а я вдруг вспомнила фразу, сказанную мне супругом после смерти Шивин: если кому-то мешает мир в Сайгоре, самый лучший способ его нарушить — это натравить командиров друг на друга. Примерно это мы сейчас и видели. Но, как и Мадис, я была совсем не согласна с подобным. Уж очень мне нравилась жизнь в мирной долине. И присутствие спокойного, рассудительного, и такого внимательного мужа рядом было одной из самых главных составляющих моей радости. А за это стоило побороться.