Глава 12




Оленьку не отпустили провожать меня. Глава семейства проворчал: «Знаем мы ваши проводы, барышни. Пока не наговоритесь — не расстанетесь, а у вас ещё уроки на завтра не сделаны», но вид у него был столь хитрым, что даже мне стало понятно: главная цель — не оставить дочь дома, а отправить меня вдвоём с Николаем. Провести, так сказать, рекламную акцию под лозунгом: «Переходите к нам. У нас есть печеньки». То есть не печеньки, конечно, а блестящие кавалерийские офицеры. Кавалерийские ли? Я задумчиво посмотрела на погон своего спутника. Что-то, несомненно, эти значки означают, поскольку у Рысьина были совсем другие, но что? Конечно, можно спросить самого офицера, но у меня были куда более важные вопросы, чем выяснение его рода войск.

— Николай, а можно у вас узнать что-то о кланах? — неуверенно спросила я. — Или это тоже вопрос из раздела неприличных?

— Почему неприличных? — он повернулся ко мне, полностью перестав наблюдать за дорогой. Впрочем, при таких скоростях авария нам всё равно не грозила. — Скорее, общеизвестных. А что вы хотели узнать?

— Понимаете, Николай, мне со всех сторон твердят, что без клана я пропаду, а что он вообще даёт?

— Как что? Полную поддержку. Например, если вы собираетесь обучаться дальше, клан оплатил бы за вас весь курс, предоставил бы работу. Хорошо оплачиваемую работу.

— Моя мама работала на военное ведомство, не на клан, — припомнила я. — Хотя, насколько я понимаю, ни она от клана, ни клан от неё не отказывались. Кстати, военный целитель, который ко мне приходил, говорил о возможности целевой стипендии для меня.

— Которую вы будете отрабатывать в забытых богами местах, — предупредил Николай. — Лучше взять кредит в банке на учёбу.

Он опять повернулся ко мне и чуть скептически приподнял бровь. Наверняка подумал, что кредит мне вряд ли дадут. Разве что под обеспечение квартирой? Но кроме платы за учёбу, нужно ещё на что-то жить. Положим, квартиру я могу сдавать…

— А есть варианты не платить за обучение? — заинтересовалась я.

— Есть. Окончить гимназию с медалью и похвальным листом за поведение.

Я задумалась, насколько реален этот вариант. К сожалению, итог зависел не только от меня, но и от гимназического начальства, которое может не захотеть признать мои успехи. Кроме того, вдруг получение медали зависит и от успехов прошлых лет. Насколько я поняла, они были очень скромные. Или от благосклонности Рысьиной? В любом случае в этом уравнении слишком много неизвестных, чтобы его можно было решить с ходу.

— А клан в забытые богом места отрабатывать вложения не отправляет? — на всякий случай уточнила я.

— Зависит от условий, на которых вы в него входите.

— А на каких условиях в него можно входить? — заинтересовалась я.

— Вам? На весьма невыгодных. Ведь это вы будете проситься в клан, а не клан вас приглашать. Как кадр вы не очень ценны: оборот вам недоступен, магия слабая.

— А самый невыгодный вариант — это клятва полного подчинения, как я понимаю?

— Правильно понимаете, — кивнул Николай, в этот раз не отрывая взгляда от дороги. Наверное, потому, что уже темнело. — А что, вы куда-то уже просились?

— Я — нет. Но княгиня Рысьина заявила, что согласится на мой брак с Юрием Рысьиным, только если я дам такую клятву.

— А вы за него выходите? — Хомяков так удивился, что даже затормозил, и уставился на меня, ожидая ответа. Весьма странно уставился, надо признать.

— Николай, у меня на лбу появилась надпись «Дура»?

— Не заметил, — усмехнулся он. — Но сейчас уже темно…

Он протянул столь насмешливо, что не оставалось сомнение, кем он посчитает ту, что согласится выйти за Юрия. У меня, конечно, не то положение, чтобы привередничать, но вариант замужества я не рассматривала вовсе, а уж тем более за Рысьина, да ещё и с возвращением под руку княгини.

— Вот когда увидите, тогда и сможете меня обвинять в подобных глупостях, — обиженно буркнула я. — Выходить за Рысьина. Надо же такое придумать!

— Разве я придумал? Вы сами сказали, Лиза.

— Я сказала о предложении княгини, которая посчитала брак с Юрием хорошей наживкой, чтобы я согласилась на клятву.

— Скорее всего. — Автомобиль опять покатил, но куда медленней, чем до этого. Наверное, чтобы не пугать изредка встречающихся лошадей, весьма нервно реагирующих на фырчащий механизм. — Но дав клятву полного подчинения, вы в конечном итоге можете выйти за другого, за того, на кого укажет княгиня, посчитавшая, что именно этот брак усилит клан.

— А если не захочу? — удивилась я.

— Какая разница, захотите вы или нет. Дадите клятву — будете подчиняться как миленькая. Клятва полного подчинения — та ещё гадость.

Николай чуть поморщился, не отрывая взгляда от дороги.

— А в вашем клане тоже такую клятву требуют?

— У нас? Нет. — Но не успела я удивлённо поинтересоваться, с чего такая доброта, как Николай продолжил: — Потому что у нас нет магов, а приглашение со стороны должно быть экономически оправдано. Слишком ценным должен быть специалист, чтобы пойти на такие траты.

Я задумалась, так ли ценна я для Рысьиной или с её стороны только желание сделать гадость? И если гадость, то кому: мне или Юрию? Наверняка проигранную дуэль она посчитала оскорблением клана. Да и то, что он со мной знается, ей точно не по нраву. Осталось понять, чем грозит Владимиру Викентьевичу помощь мне.

— А Владимир Викентьевич? Он тоже под клятвой?

— Скорее всего, он был приглашён по контракту. Это не столь жёсткие условия.


— То есть в любой момент может расторгнуть и уйти?

— Может. Только зачем? Вряд ли где-нибудь ему будут платить больше. Ему здесь хорошо.

— Он мог бы открыть свою лечебницу.

— Наверное, мог бы. Только зачем ему это? Многое придётся взваливать на себя.

— Зато ни от кого не зависел бы.

— Значит, ему этого не надо, — спокойно ответил Николай. — Значит, он считает, что защита клана ему важнее, чем независимость.

— Кстати о защите, — оживилась я. — А где я могу найти защитные плетения?

Конечно, лучшая защита — это нападение, но что-то мне подсказывает, что желание разносить всё вокруг не оценят, а вот желание себя защитить — поймут и поддержат.

— Нигде, — неожиданно ответил Николай. — Вы собираетесь воевать, Лиза?

— При чём тут это? — удивилась я. — Меня хотели убить, мою квартиру разгромили. Понятно же, что я хочу обезопасить свою жизнь, а насколько я понимаю, уровень моей магии это позволит при наличии знаний.

— Боевые плетения вам могут дать либо в клане, либо в военном ведомстве. Могут, но не значит, что дадут. Распространение таких плетений под строжайшим контролем.

— Но защитные… У Владимира Викентьевича стоят защитные плетения на доме.

— Это обеспечивает клан. Наверняка у него ещё есть личные защитные артефакты. Рысьины — сильный клан, у них даже есть представитель в Совете при императоре.

Говорил Николай небрежно, но мне показалось, что тема ему не столь безразлична. Конечно, если во главе страны стоит лев, вряд ли он с пониманием относится к проблемам хомяков, если они даже не имеют возможности сказать о них лично, которую наверняка даёт упомянутый Совет.

— А за какие заслуги попадают в Совет при императоре клановые представители?

— У клана должно быть три мага с силой больше 200 единиц или один с силой больше 500.

Подозреваю, Николай предпочёл бы говорить со мной на совсем другие темы. На город уже опустилась темнота, фонари зажглись, и в их неярком свете всё казалось необычайно романтичным: детали разглядеть было невозможно, очертания смазывались, а тени ложились не тонкими рваными линиями, а мягкими размытыми пятнами. Огромная яркая луна почему-то принесла тревожную мысль, что в полнолуние у оборотней возникают какие-то проблемы. Николай проблемным не выглядел, да и не выпустили бы его из дома, если бы это грозило ему или мне, поэтому я отвлеклась от луны и вернулась к волнующей меня теме:

— Это много?

— Много. Если не ошибаюсь, у Звягинцева 230 единиц, а он считается одним из самых сильных российских целителей.

— А у княгини? — заинтересовалась я.

Сдаётся мне, что её уровень куда выше. Не будут боги подтверждать слова абы кого, если, конечно, всё это не были спецэффекты, другими словами — иллюзия.

— Уровень магии княгини держится в тайне.

— А как его вообще определяют, этот уровень?

— Специальным артефактом.

— А где его взять?

— В столице. Любой совершеннолетний маг может приехать и проверить свой уровень в Коллегии магии.

Я вспомнила, что Владимир Викентьевич в разговоре с княгиней напирал на то, что я вижу цвет плетений, и спросила:

— Николай, я понимаю, что вы от вопросов магии весьма далеки, но всё же вдруг вы знаете, есть ли какие-нибудь косвенные признаки, позволяющие определить уровень магии хотя бы приблизительно.

— Вы правы, Лиза, я действительно от этого далёк. Возможно, Звягинцев вам ответит полнее?

— А возможно, он ответит так, как это будет выгодно Рысьиным.

Николай задумался.

— По слухам, маги с силой больше 200 единиц видят цвет магии, больше 400 — чужие плетения. И как, помогли вам мои сведения?

У меня перехватило дух. Получается, потенциально я не просто сильный маг, а очень сильный. Владимир Викентьевич знает, что я вижу цвет и плетения, но вот про то, что они с каждым днём для меня становятся всё чётче, я ему не говорила. И, пожалуй, теперь не скажу. Но всё равно, получается, что княгиня выставила из клана сильного мага, даже не попытавшись проверить артефактом, правду ли говорит целитель, ограничилась расспросом меня, причём до этого постаравшись разозлить. Вряд ли главой клана могла стать истеричная дура…

— Помогли, — всё же ответила я и беззаботно улыбнулась. Конечно, насколько это у меня получилось при таком известии. — А эти слухи можно где-то прочитать? Или это сведения из тайных клановых хранилищ, куда по неосторожности вам дали доступ или вы сами проникли во второй ипостаси, никого не спрашивая?

— Да нет, какие тайные клановые хранилища? — рассмеялся Николай. — Если они и существуют, туда даже муха не пролетит, а уж хомяк не проползёт точно.

— Муха? Есть оборотни-мухи?

— Откуда? — Николай расхохотался в голос. — Придумаете же, оборотни-мухи! Нет, это, конечно, было бы здорово для нашей разведки, но увы, оборачиваются только теплокровные.