– Да ладно, не может быть!

– Мама самолетов боялась, так что на поезде ездили. И то только к бабушке. У нее дом под Туапсе, на море, – пояснил Иван.

– Везет! Все лето купаться, загорать, рыбу ловить… мечта.

– Ага, знаешь, какие там дельфины? Только заплывешь подальше, они тут как тут. Как начнут прыгать вокруг… Ты видела дельфина вблизи? Это огромная туша, если сверху упадет – все, каюк. И вот такая корова выпрыгивает на полметра вверх и всей массой плюхается в воду в полуметре от тебя. Страшновато.

– А самолетов они боятся?

– Дельфины? Не знаю, а что?

– А то, что пусть самолет у нас не сможет выпустить шасси. Значит, приземлиться в аэропорту не выйдет. А что у нас есть, кроме аэропорта? Море! Самолет сядет на воду, люди из аварийных выходов в море прыгать начнут. А тут – дельфины!

Юля выхватила подушку и с размаху кинула ему на грудь, изображая морское млекопитающее. Иван подскочил от такого напора с подушкой в руке.

– Фигня! Не опишешь, как прыгала из самолета. А посадок на воду была куча, информация доступна. Интеллект распознает. Пусть у капитана раньше уже была аварийная посадка на воду, и тогда люди утонули, потому что не успели выскочить через узкие выходы. Теперь капитан при приближении к воде выпустит трапы в хвосте. Хвост оторвется, самолет шлепнется в воду, а пассажиры будут выплывать через дыру. Там места много, все успеют.

Он кинул в Юлю подушкой и попал в голову. Ее волосы растрепались, а такое она никак простить не могла.

– Ага, стюардессы им заранее выдадут багаж, и они поплывут к берегу с чемоданами!

Юля пошла в наступление с подушкой наперевес.

– А тут дельфины! – весело заорала она.

Попытка ударить Ивана подушкой по голове увенчалась неудачей. Он схватил краешек наволочки и резко дернул на себя. Юля вместе с подушкой оказалась в его объятиях.

Так близко она мгновенно потеряла контроль, потянулась и поцеловала его в губы. Ответный поцелуй был более чем горячий, но потом Иван взял себя в руки.

– Профессор это не разрешал, – прошептал он.

– Да к черту его…

В этот день они ослушались Профессора. И еще раз. А потом еще.





* * *


– М-да, – сказал Профессор группе ученых, наблюдавших парочку на мониторе. Вот вам и подчиняемость девяносто пять процентов. Прямое нарушение указаний под воздействием особы противоположного пола. Да нам голову оторвут за такое, дорогие мои. Продолжайте работать! Судя по их энтузиазму, работы у вас непочатый край.





Глава 24




У Адама действительно был план. Прежде всего он отверг идею попасть в Дом по «тоннелю» с Ваганьки. Ведь он вспомнил, что рукотворный портал в Дом закрывают специальной световой сеткой, которая крошит непрошеных гостей на салат.

«Тоннель» из Дома тоже существует, но, чтобы им воспользоваться, нужен высший допуск. Система сама распознает людей с таким допуском, на них портал срабатывает автоматически. А другим нужно разрешение. Что касается всех остальных рукотворных «тоннелей» вне Дома, они работают сами по себе, на автомате. Система безопасности их не контролирует.

– Что за система безопасности? – спросила Ирина.

– Электронная система. Ведает всеми дверями, замками, разрешениями и допусками. Кому куда и что можно, кому нельзя. Людей с высшим допуском распознает по внешности, голосу, отпечаткам или сетчатке глаза. Данные всех остальных обитателей тоже в системе есть. Человек с высшим допуском дает в систему разрешение человеку пройти туда-то и туда-то, она его распознает и пропускает.

– А как же ты на медицинский этаж вместо Егора попал?

– Для ангелов отдельный порядок. Кроме своего этажа, они везде ходят в специальных шлемах, чтобы никого не заразить. Поэтому система по внешности и голосу ориентироваться не может. Ангелам выдают личные пропуска. Система просто видит, что это ангел и что у него есть пропуск. Проверяет, что он выдан кем положено, и пропускает.

– Так себе порядочек, но нам на руку любой их косяк.

– После нашего с Егором побега систему наверняка улучшили. Вполне могут отпечатки пальцев сверять, например.

– Как тогда ты собираешься проникнуть в Дом и всех найти? – спросила Ирина.

– Просто войду через парадный вход.


– Так там периметр простреливается. У нас, конечно, мой комбинезон есть, но ведь и в голову могут попасть. Слишком рискованно…

– Ты знаешь такой артефакт «спидстер»? Замедлитель времени. Держишь его в руках, и все как в замедленном кино, а ты можешь двигаться быстро. Я просто увижу пули и увернусь.

– Ну, хорошо, а потом?

– А потом использую «джинн».

Ирина подняла брови.

– «Джинн»? Что это?

– Исполняет одно желание. Редкий артефакт.

– Тогда почему бы просто не загадать, чтобы Юля, Пит и Михей оказались тут?

– Считается, что он выполняет только одно желание. Юля, Пит или Михей. Обман не прокатит. Захочешь обхитрить – он все равно одно выполнит, только на свой выбор. Нельзя, например, загадать, «чтобы все были счастливы». Можно только одного осчастливить и счастье описать конкретно.

– Ага, как в анекдоте. Негр в пустыне просит джинна: сделай меня белым, чтобы вокруг было много воды и женщин. И стал унитазом в женском туалете. Прости. Самый тупой анекдот на свете. Так какой план?

– Окажусь на территории, спрячусь в серую зону. Есть такая, там всего одна камера – ее разобью. Загадаю желание, чтобы Профессор туда пришел, и возьму его в заложники. Заставлю его распорядиться, чтобы девушек, Пита и Михея привели к порталу, и дать добро на выход. Попадем на кладбище, там подхватим тебя, и дальше по «тоннелям» на Большую землю.

Потом он ответил на миллион вопросов Ирины, пока она не дошла до самого главного:

– А где мы возьмем «спидстер» и «джинн»?





* * *


Вот это действительно непросто. Оба артефакта редкие, на дороге не валяются. «Спидстер» – мягкое, похожее на кусок пластилина образование, по форме напоминающее неочищенный арахис, только радужной окраски. «Джинн», исполняющий желания, – голубой светящийся шарик, редчайший артефакт. Если честно, Адам сам его ни разу не видел. Только на ангельских занятиях проходил. Теоретически.

– «Спидстер» мы однажды на Митинском кладбище нашли, когда провешивали «тоннель», – сказал Адам. – Окрестности прицельно на аномалии и артефакты осматривали, каждый сантиметр сканировали. «Спидстер» лежал в пустой могиле.

– Как он там оказался? – спросила Ирина.

– Кто его знает. Его еще откапывать пришлось. Вот что странно: могила закопана – и пустая. Если бы зомби откопался, могила бы стояла открытая. А так – непонятно, куда содержимое делось.

– Может, прах в артефакт обратился?

– Не прах. Могила была свежая. Обратился труп или зомби, только непонятно почему.

– Наверное, под воздействием какой-то аномалии. Какие аномалии встречаются на кладбище? – спросила Ирина, опять начиная кружить по комнате.

– Да любые, – ответил Адам, пожав плечами.

– Тогда давай наведаемся на Митинское кладбище еще разок. Найдем свежую могилу, ты подтянешь к ней аномалии, какие есть. И посмотрим.





* * *


С поиском «спидстера» прояснилось, а вот с «джинном» не очень. Описаны только две находки этого артефакта: в римском Колизее и в Мадриде на арене корриды. Где в Москве взять Колизей или корриду – непонятно. Впрочем, если подумать, Колизей и арена корриды – это амфитеатры, где проводились бои или состязания. Что у нас под это подходит? Все футбольные и хоккейные стадионы, цирки и ипподромы. Слишком много локаций, и как отфильтровать лишние – пока неясно.

Как же Ирине сейчас не хватало базы данных по артефактам, где про каждый указаны предпосылки возникновения. Некоторые артефакты появляются непосредственно из аномалий, когда те разряжаются. А другим нужно время и специальное место, чтобы вызреть. Скорее всего, «джинн» относится именно к таким. Но что именно влияет на его возникновение? Архитектура места или его назначение? Или настроения, присущие месту, его биополе?

Ирина думала об этом, пока Адам выгуливал Лаки. Ночь близилась к концу, до субботнего рассвета оставалось еще около часа. Хотелось спать, и она не могла сосредоточиться на задаче. Мысли прыгали, как белки в парке. Непроизвольно она задумалась об их с Адамом отношениях. Он изменился после того, как все вспомнил. Стал мужественнее, увереннее в себе. Уже не тот Адам, которому она устроила побег. Но все такой же милый, добрый, заботливый. Каждый раз при мысли о нем сердце сладко сжималось, хотелось оказаться в его объятиях.

Но эта его холодная отстраненность пугала. Сначала Ирина решила, что она напускная, а теперь не была так уверена. Кто знает, вдруг у него там, в Доме, кто-то остался? Вдруг он не все ей рассказал? Может, там была любовь, а она – всего лишь подвернулась… Как он сказал – отправит на Большую землю при первых признаках беременности? Как будто хочет избавиться от нее.

Она встряхнула головой. Что за чушь. Этого не может быть, она же чувствует его любовь. Конечно, сейчас он не хочет ее проявлять. Но потом, когда все кончится, когда они будут оправданы, – тогда…





* * *