Все изумленно посмотрели на него. Средство перемещения?
– Объясни, – попросил Монах.
Адам рассказал все, что ему вспомнилось на кладбище. Кабан поднял голову.
– Это что же получается? Мы с Порошком в чей-то телепортатор влетели? Хоть бы таблички ставили вокруг, мол, посторонним вход воспрещен. Черт-те что. Небось дядь Митя с Митинского кладбища так же на Ваганьковское попал.
– Значит, мы можем последовать за Питом, воспользовавшись этим тоннелем, так же как и он? – спросил Монах.
– Да, но Пит, скорее всего, получил приглашение в это путешествие. А мы – нет. Не думаю, что нас встретят там с распростертыми объятиями, – осторожно ответил Адам.
– Кто пригласил Пита и Михея в путешествие? – спросила Ирина.
– Не могу вспомнить. Если бы я оказался там еще раз…
Монах задумался. Бессмысленно организовывать новые поиски Пита и нельзя допустить его возвращение в лагерь до тех пор, пока первоисточник вируса не определен. Может быть, поэтому и пришло к нему вчера намерение отослать ученого…
Он отправил Адама обратно в изолятор. Теперь настоятель не был уверен, что именно он является источником их проблем. Ирина права, это могла быть собака. Или что-то еще, ведь первые пробы Адама не дали результата. Монах решил отложить решение судьбы этого странного парня до восстановления работы микроскопа.
* * *
Ирина обманула настоятеля. Она прекрасно знала, как выглядят вирусы под микроскопом. В лаборатории Пита они много чего изучали, и вирусы тоже входили в программу.
Когда заболел Стэн, она старалась вылечить его, как могла. Всегда было достаточно разведенной «желчи». Но в этот раз болезнь неслась стремительно, как скорый поезд, сметая все на своем пути. Когда появились черные язвы, она не на шутку испугалась за его жизнь. Взяла анализ, настроила микроскоп и обнаружила вирусы. Тогда проверила и себя. В ее анализах все было чисто.
Она заволновалась было об Адаме, ведь он контактировал со Стэном. Но потом вспомнила про обследование, которое утром провел Док. Идеальное – вот что сказал доктор о его здоровье. Да и поведение Адама резко отличалось от поведения Стэна. Последний с утра недомогал, а Адам… Она убедила себя, что с ним все в порядке, и сосредоточилась на заболевшем друге.
Потом с такими же язвами явились Кореец и Василий. Несмотря на ее усилия, Стэну к тому времени стало совсем худо. Он умирал. Началась паника, сталкеры старались как можно быстрее покинуть чумной лагерь. Ирина, рыдая, сидела у кровати Стэна. Ничего из того, что она делала, ему не помогало. Собрав последние силы, он попросил ее уйти с какой-нибудь из групп. Разумеется, она отказалась. Во-первых, своих не бросают, а во-вторых… Адам вернется сюда, и она его дождется. А пока прекратит истерику и будет ухаживать за больными. И вообще станет вести себя конструктивно. Например, подумает об источнике болезни.
Она вспомнила об откровении, полученном настоятелем, – о том, что Адам изменит их лагерь, и об ожидании скорой смерти. И о словах доктора, что Адам – не человек. Тогда она откопала в мусорке платок Дока, в который он сморкался утром. Гадко, конечно. Но в нем были все те же вирусы. Ирина взяла пробы у нескольких сталкеров, которые не контактировали с Адамом, и у Лаки, вернее, с его вылизанной до блеска миски. И у сталкеров, и у собаки вирусы отсутствовали.
Она понимала, что Монах – не идиот, во всем разберется и заподозрит Адама. И, скорее всего, небезосновательно. Но Адам… Он не мог заразить всех намеренно. Ирина каждой клеточкой чувствовала, что он не подлый и уж точно не убийца. Просто он – другой. А раз так, надо его спасать.
Еще до возвращения группы Ирина разработала план. Прежде всего она предупредит Адама. Он должен бежать, и она убежит с ним. Подготовит побег, пока есть время. В каждом из изоляторов, а их в лагере два, она спрячет пистолет и пробирку с «желчью». Ночью Адам вызовет мутантов, отвлечет бойцов, прожжет «желчью» замок, а она снаружи обезвредит охранника, если монстры не спугнут его раньше.
Обдумывая это, Ирина смотрела во двор, на перепуганных, суетившихся сталкеров. Витек, местный электрик, тоже собирал рюкзак. Она сразу поняла, что должна взять у него ключи от электрощитовой и отключить электричество. Ночью, без света, шансы на успешный побег сильно возрастут.
Она догнала электрика уже на выходе из лагеря.
– Витек, помоги. В медчасти свет пропал, а у меня там больные, – взволнованно затараторила она.
– Прости, но я туда ни за какие коврижки не пойду. У меня мать старая и трое детей на Большой земле, – ответил он, отводя глаза. Ирина нахмурилась.
– Вот как? Мы тут людей спасаем, а ты драпать? Как только Монах тебя на службу принял?!
Витек, ни слова не говоря, повел ее в щитовую.
– Ты же физик, сама справишься. Только помни, электрик – он или на щите, или под щитом. И не хватай провода мокрыми руками, они от этого ржавеют, – сказал Витек, пытаясь спрятать страх за шутками. Он сунул ей ключи, показал шкаф с инструкциями и быстро вышел. Теперь все электрическое царство лагеря было в ее руках.
Она капнула «желчью» внутрь главного распределительного щита, через который снабжалось электроэнергией все здание дворца-лагеря. Едкий артефакт сделал дело, провода задымились, но обошлось без взрыва и пожара. Электричество отключилось. Ирина знала, что никто в лагере не полезет к щитам, все равно ничего не понимают. Будут ждать нового электрика.
С запасным электрогенератором она разобралась еще проще. Вытащила из него пару деталей и спрятала в медчасти.
Затем Ирина еще раз прошлась по своему плану. Он явно имел один изъян. А именно: Адама могут пристрелить еще до того, как наступит ночь и он вызовет мутантов. Не решит ли Монах расправиться с ним на месте, когда поймет, что Адам – источник инфекции? А ведь он поймет, не дурак.
Ирина не сомневалась, что Монах может ликвидировать человека, угрожающего миссии лагеря. Значит, нужно убедить настоятеля, что источник заразы – не Адам. Выиграть время, отвести подозрения.
И тогда созрела остальная часть плана. Она покажет Монаху вирусы зараженных – поможет расследованию. Но когда они возьмут пробу у Адама, она подменит ее на свою. А еще попробует перекинуть вину на Лаки.
Конечно, Монах захочет все проверить. Но не сможет, потому что кончится заряд батареи на компьютере. Она разрядит ее, чтобы хватило только на пару часов. Потянет время, покажет Монаху пустые пробы, и батарея сдохнет. Настоятель уже не будет уверен в вине Адама на сто процентов. А не будучи уверенным, не сможет принять чрезвычайные меры – не позволят ему вера и совесть.
Глава 13
Михей выполнил домашнее задание Профессора – просмотрел фильмы. Первый был об экологии. О глобальном потеплении, разрушении озонового слоя, исчезающих животных, вырубке лесов, загрязнении океанов. О дымящих заводах, химических загрязнениях рек, разливах нефти, гибели птиц, дельфинов, китов. О ядерных испытаниях и их последствиях для окружающей среды. После всего этого появление Зоны казалось более чем закономерным. Сколько еще издевательств может вынести планета? После фильма Михей сходил в душ и пообедал. Настроение было паршивое.
Второй фильм был о бедности, болезнях и перенаселении. Страшные кадры о жизни людей в Африке, о детях, которые пьют из лужи через трубочки, чтобы не проглотить червей, их жуткие худые конечности и раздутые животы, о трущобах в Индии, о нищих и бездомных. Некоторые бедняки рассказывали свои истории, других просто снимали в их среде обитания. Разумеется, Михей знал обо всем этом, тем не менее подборка вызывала сильные эмоции. Периодически картины ужасов нищеты прерывались на интервью с какими-нибудь знаменитостями, и на фоне их благополучия бедность выглядела особенно жутко.
После этого фильма Михею уже не хотелось смотреть последний. И так было понятно, что фанатики критикуют существующее устройство мира. И делают это профессионально. Мир и правда гадок, жесток, лжив, глуп и порочен. Прошло несколько часов, прежде чем Михей посмотрел третий фильм.
Этот фильм был про войны. Подборка самых страшных военных кадров двадцатого и двадцать первого веков. Зверские убийства мирного населения, концлагеря, груды тел погибших в газовых камерах, жертвы ядерных атак, дети с оторванными конечностями, жестокое насилие над женщинами, и все это три часа подряд. К вечеру Михей был согласен с тем, что в этом мире нужно что-то менять.
* * *
Пит многого ожидал от этих людей, и все-таки они смогли его удивить. Они использовали участки Большой кольцевой линии метро для строительства ускорителя заряженных частиц! Немыслимо! Длина основного кольца Большого адронного коллайдера в ЦЕРНе составляет около двадцати семи километров, а московский получился больше пятидесяти. Оказалось, помимо прочего в нем эти люди производят «черные дыры». Получают на ускорителе микроскопическую квантовую черную дыру, стабилизируют, пропускают через сито аномалий, и получается та самая, внешне похожая на космическую тезку, но отчасти живая сущность, которая наблюдается в Зоне. Используют их для зачистки окрестностей от мутантов и прочих любопытных. И для исследований, конечно.
А ведь для всего этого нужно много энергии. Не просто много, а баснословно много.
– Где вы берете энергию для ускорителей? Где-то припрятали атомный реактор? – спросил Пит Профессора за обедом.
Тот улыбнулся шутке.
– Ответ у вас перед носом. Из аномалий. Они – неиссякаемый источник, дорогой мой. Это одно из основных направлений наших исследований. Неограниченный источник чистой энергии – мечта человечества.
Пит был более чем впечатлен.
– Зачем я вам нужен? Вы достигли уровня, который мне не снился. Ушли далеко вперед. Так почему я?
– То, что вы видите, Пит, это всего лишь большие деньги. С ними не сложно шагнуть вперед. Но что принципиально нового вы узнали? Согласитесь, почти все теории были вам так или иначе знакомы. Все, чего мы достигли, – это доработка уже озвученных идей или конвергенция нескольких.
– Вы освоили телепортацию, – возразил Пит.
– Мы не освоили телепортацию. Мы нашли возможность управлять аномалией типа «тоннель», – покачал головой Профессор, – но мы не знаем точно, как она работает. И почему она работает. Зона лишь разрешает нам пользоваться ее милостью. А знаете, что наш «тоннель» один раз примерно из ста перемещений выбрасывает не туда, куда надо? Мы даже не знаем почему. Мы не изучили Зону, мы просто нащупали рычаги управления, и то пока она не против.
То же самое с энергией. Мы научились добывать ее из аномалий, но не понимаем, почему это происходит. Если аномалии исчезнут – исчезнет и наш источник. Нам нужны мощные теоретики, как вы. Чтобы понять «почему». Чтобы аномалии перестали быть «аномалиями», а стали понятными явлениями.
– Но до объяснения природы даже самой простой аномалии мне еще далеко, – ответил Пит.
Профессор махнул рукой.
– Вы на верном пути, мой дорогой. У вас есть интересная концепция возникновения Зоны, неправильная, конечно. Но вы ее подкорректируете. А вы обращали внимание на то, что Зона живая? – вдруг спросил он.
Пит кивнул.
– Поработайте с нашими биологами, теологами и философами. Поймите, что значит «живой» и как физическое явление, такое как «черная дыра», может быть живым. Это самое интересное сейчас. Вы обращали внимание, что во все века наука никогда не развивалась в сторону изучения жизни как явления? Куда уходят души после смерти? Науке путь туда был заказан. Любая попытка изучать этот вопрос – и объявляли охоту на ведьм, сжигали, пугали Антихристом. Мы сейчас это исследуем. Считаем, что только через это знание мы поймем Зону. И не только Зону.
Профессор был чрезвычайно увлечен. Все эти теории и научные направления были для него как любимые игрушки. Он наслаждался, перебирая их, складывая так и сяк, пытаясь отгадать еще одну загадку, а за ней следующую и так до бесконечности. Пит задумался над последним словом. До бесконечности?
– Профессор, сколько лет вашему нынешнему телу? – спросил он, нимало не смущаясь звучанием вопроса.
– Я говорил, что у нас самое сильное направление – генетика? Мы можем жить почти вечно, – ответил Профессор, загадочно подмигивая.
Глава 14
Илье не удалось восстановить электроснабжение в лагере. Что-то в щитках сломалось – без электрика не разберешься. И, как назло, запасной электрогенератор тоже не работал. День клонился к вечеру, в лагере царила угрюмая тишина. Настроение у всех было хуже некуда, а без электричества наступающая ночь казалась особенно страшной.
Два сталкера в медчасти умирали. Их стоны никому не добавляли оптимизма. Единственное, что случилось хорошего, – так это то, что нашелся новый доктор. Обычный сталкер, пришел в лагерь на ночлег. Илья собрался его отослать, но тут выяснилось, что этот сталкер – врач. Конечно, раньше без собеседования с Монахом в лагерь никого не пускали, но сейчас, в ситуации форс-мажора, пришлось нарушить порядок.
По правде сказать, Илья страшно нервничал, пуская новичка в лагерь. Все-таки накоплены немалые ценности. К новому доктору он приставил бойца, приказав сопровождать везде, даже до уборной. Глаз не спускать. А подкупил врач тем, что, услышав о беде, не взялся сделать вакцину, а честно сказал, что дело это не быстрое. Зато пообещал временно помочь с обычными больными, пока не найдется постоянный доктор. И плату запросил приемлемую, с учетом риска, конечно. Звали его Роберт, кратко – Роб. Лет сорока пяти, невысокий, худой, взгляд исподлобья, проницательные, умные глаза. Потерял напарника в аномалии, поэтому один из Зоны выбирается.
Поскольку других больных в лагере в настоящий момент не было, Илья поручил Робу заниматься эпидемией. Тот надел маску и бесстрашно зашел в комнату карантина. Там он сразу оказался полезным: посоветовал, как усилить меры безопасности, чтобы инфекция не распространилась, запретил девушке свободно перемещаться между этажами медблока и взял на себя сожжение тел умерших к тому времени сталкеров.
По его рекомендации находящихся на карантине разоружили, а на входе в медблок поставили охрану, чтобы никто из них не смог бежать и разнести инфекцию. Например, Кабан. Он был близок к тому, чтобы дать стрекача. Ему явно требовалась психологическая помощь. Роб взял на себя и эту нелегкую ношу. Кабан страшно всем надоел. Илья сам слышал, как он требовал включить запасной электрогенератор и какой у него случился припадок, когда он узнал, что запасной сломан. Роб беседовал с ним тихим, спокойным голосом, и вскоре вопли свинского сталкера затихли.
К вечеру Роб уже был в курсе всех событий. Илья рассказал ему и об Адаме, который находился в изоляторе и которого подозревали в распространении вируса. Монах не давал разрешение на его ликвидацию. Для подтверждения его вины или его полного оправдания нужно было электричество: без него не работал атомный микроскоп. Роб не стал оспаривать это решение, но поделился с Ильей мнением об Ирине:
– Объясни, – попросил Монах.
Адам рассказал все, что ему вспомнилось на кладбище. Кабан поднял голову.
– Это что же получается? Мы с Порошком в чей-то телепортатор влетели? Хоть бы таблички ставили вокруг, мол, посторонним вход воспрещен. Черт-те что. Небось дядь Митя с Митинского кладбища так же на Ваганьковское попал.
– Значит, мы можем последовать за Питом, воспользовавшись этим тоннелем, так же как и он? – спросил Монах.
– Да, но Пит, скорее всего, получил приглашение в это путешествие. А мы – нет. Не думаю, что нас встретят там с распростертыми объятиями, – осторожно ответил Адам.
– Кто пригласил Пита и Михея в путешествие? – спросила Ирина.
– Не могу вспомнить. Если бы я оказался там еще раз…
Монах задумался. Бессмысленно организовывать новые поиски Пита и нельзя допустить его возвращение в лагерь до тех пор, пока первоисточник вируса не определен. Может быть, поэтому и пришло к нему вчера намерение отослать ученого…
Он отправил Адама обратно в изолятор. Теперь настоятель не был уверен, что именно он является источником их проблем. Ирина права, это могла быть собака. Или что-то еще, ведь первые пробы Адама не дали результата. Монах решил отложить решение судьбы этого странного парня до восстановления работы микроскопа.
* * *
Ирина обманула настоятеля. Она прекрасно знала, как выглядят вирусы под микроскопом. В лаборатории Пита они много чего изучали, и вирусы тоже входили в программу.
Когда заболел Стэн, она старалась вылечить его, как могла. Всегда было достаточно разведенной «желчи». Но в этот раз болезнь неслась стремительно, как скорый поезд, сметая все на своем пути. Когда появились черные язвы, она не на шутку испугалась за его жизнь. Взяла анализ, настроила микроскоп и обнаружила вирусы. Тогда проверила и себя. В ее анализах все было чисто.
Она заволновалась было об Адаме, ведь он контактировал со Стэном. Но потом вспомнила про обследование, которое утром провел Док. Идеальное – вот что сказал доктор о его здоровье. Да и поведение Адама резко отличалось от поведения Стэна. Последний с утра недомогал, а Адам… Она убедила себя, что с ним все в порядке, и сосредоточилась на заболевшем друге.
Потом с такими же язвами явились Кореец и Василий. Несмотря на ее усилия, Стэну к тому времени стало совсем худо. Он умирал. Началась паника, сталкеры старались как можно быстрее покинуть чумной лагерь. Ирина, рыдая, сидела у кровати Стэна. Ничего из того, что она делала, ему не помогало. Собрав последние силы, он попросил ее уйти с какой-нибудь из групп. Разумеется, она отказалась. Во-первых, своих не бросают, а во-вторых… Адам вернется сюда, и она его дождется. А пока прекратит истерику и будет ухаживать за больными. И вообще станет вести себя конструктивно. Например, подумает об источнике болезни.
Она вспомнила об откровении, полученном настоятелем, – о том, что Адам изменит их лагерь, и об ожидании скорой смерти. И о словах доктора, что Адам – не человек. Тогда она откопала в мусорке платок Дока, в который он сморкался утром. Гадко, конечно. Но в нем были все те же вирусы. Ирина взяла пробы у нескольких сталкеров, которые не контактировали с Адамом, и у Лаки, вернее, с его вылизанной до блеска миски. И у сталкеров, и у собаки вирусы отсутствовали.
Она понимала, что Монах – не идиот, во всем разберется и заподозрит Адама. И, скорее всего, небезосновательно. Но Адам… Он не мог заразить всех намеренно. Ирина каждой клеточкой чувствовала, что он не подлый и уж точно не убийца. Просто он – другой. А раз так, надо его спасать.
Еще до возвращения группы Ирина разработала план. Прежде всего она предупредит Адама. Он должен бежать, и она убежит с ним. Подготовит побег, пока есть время. В каждом из изоляторов, а их в лагере два, она спрячет пистолет и пробирку с «желчью». Ночью Адам вызовет мутантов, отвлечет бойцов, прожжет «желчью» замок, а она снаружи обезвредит охранника, если монстры не спугнут его раньше.
Обдумывая это, Ирина смотрела во двор, на перепуганных, суетившихся сталкеров. Витек, местный электрик, тоже собирал рюкзак. Она сразу поняла, что должна взять у него ключи от электрощитовой и отключить электричество. Ночью, без света, шансы на успешный побег сильно возрастут.
Она догнала электрика уже на выходе из лагеря.
– Витек, помоги. В медчасти свет пропал, а у меня там больные, – взволнованно затараторила она.
– Прости, но я туда ни за какие коврижки не пойду. У меня мать старая и трое детей на Большой земле, – ответил он, отводя глаза. Ирина нахмурилась.
– Вот как? Мы тут людей спасаем, а ты драпать? Как только Монах тебя на службу принял?!
Витек, ни слова не говоря, повел ее в щитовую.
– Ты же физик, сама справишься. Только помни, электрик – он или на щите, или под щитом. И не хватай провода мокрыми руками, они от этого ржавеют, – сказал Витек, пытаясь спрятать страх за шутками. Он сунул ей ключи, показал шкаф с инструкциями и быстро вышел. Теперь все электрическое царство лагеря было в ее руках.
Она капнула «желчью» внутрь главного распределительного щита, через который снабжалось электроэнергией все здание дворца-лагеря. Едкий артефакт сделал дело, провода задымились, но обошлось без взрыва и пожара. Электричество отключилось. Ирина знала, что никто в лагере не полезет к щитам, все равно ничего не понимают. Будут ждать нового электрика.
С запасным электрогенератором она разобралась еще проще. Вытащила из него пару деталей и спрятала в медчасти.
Затем Ирина еще раз прошлась по своему плану. Он явно имел один изъян. А именно: Адама могут пристрелить еще до того, как наступит ночь и он вызовет мутантов. Не решит ли Монах расправиться с ним на месте, когда поймет, что Адам – источник инфекции? А ведь он поймет, не дурак.
Ирина не сомневалась, что Монах может ликвидировать человека, угрожающего миссии лагеря. Значит, нужно убедить настоятеля, что источник заразы – не Адам. Выиграть время, отвести подозрения.
И тогда созрела остальная часть плана. Она покажет Монаху вирусы зараженных – поможет расследованию. Но когда они возьмут пробу у Адама, она подменит ее на свою. А еще попробует перекинуть вину на Лаки.
Конечно, Монах захочет все проверить. Но не сможет, потому что кончится заряд батареи на компьютере. Она разрядит ее, чтобы хватило только на пару часов. Потянет время, покажет Монаху пустые пробы, и батарея сдохнет. Настоятель уже не будет уверен в вине Адама на сто процентов. А не будучи уверенным, не сможет принять чрезвычайные меры – не позволят ему вера и совесть.
Глава 13
Михей выполнил домашнее задание Профессора – просмотрел фильмы. Первый был об экологии. О глобальном потеплении, разрушении озонового слоя, исчезающих животных, вырубке лесов, загрязнении океанов. О дымящих заводах, химических загрязнениях рек, разливах нефти, гибели птиц, дельфинов, китов. О ядерных испытаниях и их последствиях для окружающей среды. После всего этого появление Зоны казалось более чем закономерным. Сколько еще издевательств может вынести планета? После фильма Михей сходил в душ и пообедал. Настроение было паршивое.
Второй фильм был о бедности, болезнях и перенаселении. Страшные кадры о жизни людей в Африке, о детях, которые пьют из лужи через трубочки, чтобы не проглотить червей, их жуткие худые конечности и раздутые животы, о трущобах в Индии, о нищих и бездомных. Некоторые бедняки рассказывали свои истории, других просто снимали в их среде обитания. Разумеется, Михей знал обо всем этом, тем не менее подборка вызывала сильные эмоции. Периодически картины ужасов нищеты прерывались на интервью с какими-нибудь знаменитостями, и на фоне их благополучия бедность выглядела особенно жутко.
После этого фильма Михею уже не хотелось смотреть последний. И так было понятно, что фанатики критикуют существующее устройство мира. И делают это профессионально. Мир и правда гадок, жесток, лжив, глуп и порочен. Прошло несколько часов, прежде чем Михей посмотрел третий фильм.
Этот фильм был про войны. Подборка самых страшных военных кадров двадцатого и двадцать первого веков. Зверские убийства мирного населения, концлагеря, груды тел погибших в газовых камерах, жертвы ядерных атак, дети с оторванными конечностями, жестокое насилие над женщинами, и все это три часа подряд. К вечеру Михей был согласен с тем, что в этом мире нужно что-то менять.
* * *
Пит многого ожидал от этих людей, и все-таки они смогли его удивить. Они использовали участки Большой кольцевой линии метро для строительства ускорителя заряженных частиц! Немыслимо! Длина основного кольца Большого адронного коллайдера в ЦЕРНе составляет около двадцати семи километров, а московский получился больше пятидесяти. Оказалось, помимо прочего в нем эти люди производят «черные дыры». Получают на ускорителе микроскопическую квантовую черную дыру, стабилизируют, пропускают через сито аномалий, и получается та самая, внешне похожая на космическую тезку, но отчасти живая сущность, которая наблюдается в Зоне. Используют их для зачистки окрестностей от мутантов и прочих любопытных. И для исследований, конечно.
А ведь для всего этого нужно много энергии. Не просто много, а баснословно много.
– Где вы берете энергию для ускорителей? Где-то припрятали атомный реактор? – спросил Пит Профессора за обедом.
Тот улыбнулся шутке.
– Ответ у вас перед носом. Из аномалий. Они – неиссякаемый источник, дорогой мой. Это одно из основных направлений наших исследований. Неограниченный источник чистой энергии – мечта человечества.
Пит был более чем впечатлен.
– Зачем я вам нужен? Вы достигли уровня, который мне не снился. Ушли далеко вперед. Так почему я?
– То, что вы видите, Пит, это всего лишь большие деньги. С ними не сложно шагнуть вперед. Но что принципиально нового вы узнали? Согласитесь, почти все теории были вам так или иначе знакомы. Все, чего мы достигли, – это доработка уже озвученных идей или конвергенция нескольких.
– Вы освоили телепортацию, – возразил Пит.
– Мы не освоили телепортацию. Мы нашли возможность управлять аномалией типа «тоннель», – покачал головой Профессор, – но мы не знаем точно, как она работает. И почему она работает. Зона лишь разрешает нам пользоваться ее милостью. А знаете, что наш «тоннель» один раз примерно из ста перемещений выбрасывает не туда, куда надо? Мы даже не знаем почему. Мы не изучили Зону, мы просто нащупали рычаги управления, и то пока она не против.
То же самое с энергией. Мы научились добывать ее из аномалий, но не понимаем, почему это происходит. Если аномалии исчезнут – исчезнет и наш источник. Нам нужны мощные теоретики, как вы. Чтобы понять «почему». Чтобы аномалии перестали быть «аномалиями», а стали понятными явлениями.
– Но до объяснения природы даже самой простой аномалии мне еще далеко, – ответил Пит.
Профессор махнул рукой.
– Вы на верном пути, мой дорогой. У вас есть интересная концепция возникновения Зоны, неправильная, конечно. Но вы ее подкорректируете. А вы обращали внимание на то, что Зона живая? – вдруг спросил он.
Пит кивнул.
– Поработайте с нашими биологами, теологами и философами. Поймите, что значит «живой» и как физическое явление, такое как «черная дыра», может быть живым. Это самое интересное сейчас. Вы обращали внимание, что во все века наука никогда не развивалась в сторону изучения жизни как явления? Куда уходят души после смерти? Науке путь туда был заказан. Любая попытка изучать этот вопрос – и объявляли охоту на ведьм, сжигали, пугали Антихристом. Мы сейчас это исследуем. Считаем, что только через это знание мы поймем Зону. И не только Зону.
Профессор был чрезвычайно увлечен. Все эти теории и научные направления были для него как любимые игрушки. Он наслаждался, перебирая их, складывая так и сяк, пытаясь отгадать еще одну загадку, а за ней следующую и так до бесконечности. Пит задумался над последним словом. До бесконечности?
– Профессор, сколько лет вашему нынешнему телу? – спросил он, нимало не смущаясь звучанием вопроса.
– Я говорил, что у нас самое сильное направление – генетика? Мы можем жить почти вечно, – ответил Профессор, загадочно подмигивая.
Глава 14
Илье не удалось восстановить электроснабжение в лагере. Что-то в щитках сломалось – без электрика не разберешься. И, как назло, запасной электрогенератор тоже не работал. День клонился к вечеру, в лагере царила угрюмая тишина. Настроение у всех было хуже некуда, а без электричества наступающая ночь казалась особенно страшной.
Два сталкера в медчасти умирали. Их стоны никому не добавляли оптимизма. Единственное, что случилось хорошего, – так это то, что нашелся новый доктор. Обычный сталкер, пришел в лагерь на ночлег. Илья собрался его отослать, но тут выяснилось, что этот сталкер – врач. Конечно, раньше без собеседования с Монахом в лагерь никого не пускали, но сейчас, в ситуации форс-мажора, пришлось нарушить порядок.
По правде сказать, Илья страшно нервничал, пуская новичка в лагерь. Все-таки накоплены немалые ценности. К новому доктору он приставил бойца, приказав сопровождать везде, даже до уборной. Глаз не спускать. А подкупил врач тем, что, услышав о беде, не взялся сделать вакцину, а честно сказал, что дело это не быстрое. Зато пообещал временно помочь с обычными больными, пока не найдется постоянный доктор. И плату запросил приемлемую, с учетом риска, конечно. Звали его Роберт, кратко – Роб. Лет сорока пяти, невысокий, худой, взгляд исподлобья, проницательные, умные глаза. Потерял напарника в аномалии, поэтому один из Зоны выбирается.
Поскольку других больных в лагере в настоящий момент не было, Илья поручил Робу заниматься эпидемией. Тот надел маску и бесстрашно зашел в комнату карантина. Там он сразу оказался полезным: посоветовал, как усилить меры безопасности, чтобы инфекция не распространилась, запретил девушке свободно перемещаться между этажами медблока и взял на себя сожжение тел умерших к тому времени сталкеров.
По его рекомендации находящихся на карантине разоружили, а на входе в медблок поставили охрану, чтобы никто из них не смог бежать и разнести инфекцию. Например, Кабан. Он был близок к тому, чтобы дать стрекача. Ему явно требовалась психологическая помощь. Роб взял на себя и эту нелегкую ношу. Кабан страшно всем надоел. Илья сам слышал, как он требовал включить запасной электрогенератор и какой у него случился припадок, когда он узнал, что запасной сломан. Роб беседовал с ним тихим, спокойным голосом, и вскоре вопли свинского сталкера затихли.
К вечеру Роб уже был в курсе всех событий. Илья рассказал ему и об Адаме, который находился в изоляторе и которого подозревали в распространении вируса. Монах не давал разрешение на его ликвидацию. Для подтверждения его вины или его полного оправдания нужно было электричество: без него не работал атомный микроскоп. Роб не стал оспаривать это решение, но поделился с Ильей мнением об Ирине: