— Уж не жалеешь ли ты лорда Волан-де-Морта?
— Нет, — быстро ответил Гарри, — но ведь у неё был выбор, правда? Не то что у моей мамы…
— У твоей мамы тоже был выбор, — мягко проговорил Дамблдор. — Да, Меропа Реддл предпочла смерть, несмотря на то что была нужна своему сыну, но не суди её слишком строго, Гарри. Она ослабела от долгих страданий, да и никогда не обладала мужеством твоей мамы. А теперь встань сюда, пожалуйста…
— Куда мы попадём? — спросил Гарри, встав рядом с Дамблдором у письменного стола.
— На этот раз, — ответил Дамблдор, — мы побываем в моём воспоминании. Я думаю, ты найдёшь его достаточно подробным и в должной мере точным. Ты первый, Гарри…
Гарри наклонился над Омутом памяти, погрузил лицо в прохладную серебристую массу, и вот он снова падает в темноту… Через несколько секунд ноги его коснулись твёрдой земли, Гарри открыл глаза и увидел, что они с Дамблдором стоят на оживлённой старинной лондонской улице.
— А вот и я, — бодро заметил Дамблдор, указывая на высокую фигуру, перебегающую через дорогу перед лошадью, тащившей тележку с молоком.
У молодого Дамблдора были длинные каштановые волосы и такая же борода. Оказавшись на их стороне улицы, он зашагал по тротуару. Прохожие с любопытством оглядывались на человека в тёмно-лиловом бархатном костюме причудливого покроя.
— Красивый костюм, сэр, — не удержался Гарри, но Дамблдор только усмехнулся, следуя за самим собой.
Они старались не отставать от молодого Дамблдора и в конце концов, пройдя через чугунные ворота, оказались в пустом и голом дворике перед довольно унылым квадратным зданием, окружённым высокой решёткой. Молодой Дамблдор поднялся на крыльцо и стукнул в дверь. Через минуту дверь открыла неряшливая девица в фартуке.
— Добрый день. У меня назначена встреча с миссис Коул — если не ошибаюсь, она здесь начальница?
— О, — сказала девица, с изумлением оглядывая экзотическую фигуру Дамблдора. — М-м-минуточку… Миссис Коул! — завопила она через плечо.
Чей-то голос издалека что-то прокричал в ответ. Девица снова повернулась к Дамблдору:
— Входите, она сейчас подойдёт.
Дамблдор вошёл в прихожую с полом, выложенным чёрной и белой плиткой. Всё здесь было бедное, но безукоризненно чистое. Гарри и постаревший Дамблдор тоже вошли. Не успела за ними закрыться парадная дверь, как в прихожую торопливо вышла очень худая, явно захлопотавшаяся женщина. Её лицо с резкими чертами казалось не злым, скорее изнурённым от множества забот. На ходу она что-то говорила ещё одной девице в фартуке:
— Йод отнеси Марте наверх, Билли Стаббс всё время расчёсывает себе болячки, а у Эрика Уолли все простыни измазаны гноем — только ветрянки нам не хватало! — произнесла она, ни к кому в особенности не обращаясь.
Тут её взгляд упал на Дамблдора, и она остановилась как вкопанная, глядя на него с таким изумлением, словно к ней явился жираф.
— Добрый день, — поздоровался Дамблдор, протягивая руку.
Миссис Коул молча таращилась на него.
— Моё имя — Альбус Дамблдор. Я прислал вам письмо с просьбой о встрече, и вы были так добры, что пригласили меня посетить вас сегодня.
Миссис Коул заморгала. Видимо решив, что Дамблдор ей всё-таки не мерещится, она сказала слабым голосом:
— Ах, да. В таком случае… в таком случае проходите, пожалуйста. Да.
Она провела Дамблдора в маленькую комнатку, не то гостиную, не то кабинет. Здесь было так же бедно, как и в прихожей, мебель стояла старая и разномастная. Начальница предложила Дамблдору шаткий стул, а сама, заметно нервничая, уселась за письменный стол, заваленный всевозможными бумагами.
— Как я уже сообщил в письме, я пришёл к вам, чтобы поговорить о будущем Тома Реддла, — сказал Дамблдор.
— Вы его родственник? — спросила миссис Коул.
— Нет, я учитель, — ответил Дамблдор. — Я хочу предложить Тому место в моей школе.
— И что это за школа?
— Она называется Хогвартс, — сказал Дамблдор.
— А почему вас интересует Том?
— Мы считаем, что у него есть качества, необходимые для учёбы у нас.
— Хотите сказать, что он получит стипендию? Как это может быть? Он никуда не подавал заявок.
— Видите ли, он записан в нашу школу с самого рождения.
— Кто его записал? Родители?
Безусловно, миссис Коул слишком хорошо соображала, и это осложняло беседу. По-видимому, Дамблдор был того же мнения — Гарри увидел, как он потихоньку вытащил из кармана волшебную палочку и в то же время взял со стола совершенно чистый листок бумаги.
— Вот, — сказал Дамблдор и, взмахнув волшебной палочкой, передал бумагу миссис Коул. — Думаю, теперь вам всё станет ясно.
Миссис Коул взглянула на листок. Глаза её на мгновение расфокусировались и тут же снова пришли в норму.
— По-видимому, всё в порядке, — сказала она успокоено, отдавая Дамблдору листок. Тут её взгляд упал на бутылку джина и два стаканчика, которых ещё несколько секунд назад здесь не было.
— Э-э… Позвольте предложить вам стаканчик джина? — спросила она с преувеличенной учтивостью.
— Премного благодарен, — сказал Дамблдор, задушевно улыбаясь.
Очень скоро стало ясно, что миссис Коул отнюдь не новичок по части джинопития. Щедро плеснув в оба стакана, она одним махом прикончила свою порцию. Без всякого стеснения причмокнув губами, она впервые улыбнулась Дамблдору, и он не преминул воспользоваться благоприятным моментом.
— Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о прошлом Тома Реддла? Кажется, он родился здесь, в приюте?
— Правильно, — сказала миссис Коул и налила себе ещё джина. — Я это очень хорошо помню, потому что сама тогда первый год здесь работала. Был канун Нового года, холод стоял ужасный, шёл снег, знаете ли. Кошмарная ночь. И тут эта девушка, ненамного старше меня, поднимается на крыльцо, а сама еле на ногах стоит. Да что уж там, не она первая, не она последняя. Впустили мы её, и через час она уже родила ребёночка. А ещё через час померла.
Миссис Коул важно кивнула и от души отхлебнула джина.
— Она говорила что-нибудь перед смертью? — спросил Дамблдор. — Например, об отце ребёнка?
— Представьте себе, говорила, — ответила миссис Коул. Она явно начинала получать удовольствие от разговора со стаканом джина в руке и с таким благодарным слушателем. — Помню, она сказала мне: «Надеюсь, он будет похож на своего папу», — и, честно говоря, правильно она на это надеялась, потому что сама была совсем не красавица. А потом сказала, чтобы ему дали имя Том, в честь отца, и Марволо, в честь её отца. Странное имечко, верно? Мы уж подумали, не из цирка ли она, часом. А ещё она сказала, что фамилия у мальчика должна быть Реддл. А там вскоре и скончалась, больше ни словечка не проронила.
Мы уж и назвали его так, как она просила, бедняжке это, видать, казалось очень важным, но ни Том, ни Марволо, ни другой какой Реддл так за ним и не явились. Вот он и остался в приюте и до сих пор здесь находится.
Миссис Коул как бы по рассеянности плеснула себе ещё одну солидную дозу. На скулах у неё появились два ярко-розовых пятнышка. Она сказала:
— Мальчик-то со странностями.
— Да, — сказал Дамблдор, — я так и думал.
— И грудным младенцем тоже был странный. Знаете, почти никогда не плакал. А как подрос, стал… совсем чудным.
— В каком смысле? — спросил Дамблдор.
— Ну, он…
Но тут миссис Коул запнулась и бросила на Дамблдора поверх стакана с джином абсолютно ясный и твёрдый инквизиторский взгляд.
— Говорите, ему уже точно назначено место в вашей школе?
— Определённо, — сказал Дамблдор.
— И всё, что я скажу, этого не изменит?
— Не изменит, — подтвердил Дамблдор.
— Вы в любом случае его заберёте?
— В любом, — серьёзно повторил Дамблдор. Она прищурилась, как будто прикидывая, можно ли ему доверять. Видимо, решила, что можно, и неожиданно выпалила:
— Он пугает других детей.
— Вы хотите сказать: он обижает их? Запугивает?
— Да, наверное, — чуть нахмурилась миссис Коул, — но его очень трудно поймать за руку. Были разные случаи… Очень нехорошие…
Дамблдор не стал её расспрашивать, но Гарри видел, что он заинтересовался. Она снова сделала глоток, и щёки её ещё больше порозовели.
— Кролик Билли Стаббса… Том, конечно, сказал, что он этого не делал, да я и не представляю себе, как бы он мог забраться на стропила… но кролик ведь не сам повесился, правда?
— Едва ли, — тихо отозвался Дамблдор.
— Ума не приложу, хоть убейте, как он мог залезть на такую верхотуру. Я знаю одно — накануне они с Билли поспорили. А ещё… — Миссис Коул снова отхлебнула джина, причём тонкая струйка потекла у неё по подбородку, — мы их, знаете ли, раз в год вывозим на природу, в деревню или на побережье… Так вот, после того случая Эми Бенсон и Деннис Бишоп были прямо на себя не похожи, да так и остались словно пришибленными, но сколько мы их ни расспрашивали, они сказали только, что ходили в пещеру с Томом Реддлом. Он клялся и божился, что они всего лишь осматривали окрестности, но что-то там всё-таки произошло, я просто уверена! Ну, и ещё были разные странности…
Она снова посмотрела на Дамблдора, и, хотя щёки её пылали, взгляд был прямой и ясный.
— Я думаю, о нём здесь немногие будут скучать.
— Вы, конечно, понимаете, что мы не можем забрать его насовсем? — сказал Дамблдор. — По крайней мере, он должен будет возвращаться сюда на лето.
— Ладно уж, и на том спасибо. Всё же лучше, чем хрясь по сопатке ржавой кочергой, — икнув, заметила миссис Коул. Она поднялась на ноги, и Гарри восхитился тем, как твёрдо она стоит на ногах, хотя уровень джина в бутылке понизился на две трети. — Вы, верно, хотите поговорить с ним?
— Очень хотел бы, — сказал Дамблдор и тоже встал.
Миссис Коул провела его по коридору и вверх по каменной лестнице, на ходу выкрикивая указания и раздавая выговоры своим помощницам и воспитанникам. Сироты все были одеты в одинаковые тускло-серые курточки. Они выглядели вполне здоровыми, но, надо признаться, в этом унылом доме детям было совсем не место.
— Пришли, — объявила миссис Коул на второй лестничной площадке и остановилась у первой двери в длинном коридоре. Она постучала и вошла.
— Том, к тебе гости. Это мистер Дамбертон… прошу прощения, Дандербор. Он хочет тебе сказать… в общем, пускай сам и скажет.
Гарри и двое Дамблдоров вошли в комнату, и миссис Коул закрыла за ними дверь. В маленькой комнате почти не было мебели, только платяной шкаф и железная кровать. На кровати поверх серого одеяла сидел мальчик, вытянув ноги перед собой, и держал в руках книгу.
— Нет, — быстро ответил Гарри, — но ведь у неё был выбор, правда? Не то что у моей мамы…
— У твоей мамы тоже был выбор, — мягко проговорил Дамблдор. — Да, Меропа Реддл предпочла смерть, несмотря на то что была нужна своему сыну, но не суди её слишком строго, Гарри. Она ослабела от долгих страданий, да и никогда не обладала мужеством твоей мамы. А теперь встань сюда, пожалуйста…
— Куда мы попадём? — спросил Гарри, встав рядом с Дамблдором у письменного стола.
— На этот раз, — ответил Дамблдор, — мы побываем в моём воспоминании. Я думаю, ты найдёшь его достаточно подробным и в должной мере точным. Ты первый, Гарри…
Гарри наклонился над Омутом памяти, погрузил лицо в прохладную серебристую массу, и вот он снова падает в темноту… Через несколько секунд ноги его коснулись твёрдой земли, Гарри открыл глаза и увидел, что они с Дамблдором стоят на оживлённой старинной лондонской улице.
— А вот и я, — бодро заметил Дамблдор, указывая на высокую фигуру, перебегающую через дорогу перед лошадью, тащившей тележку с молоком.
У молодого Дамблдора были длинные каштановые волосы и такая же борода. Оказавшись на их стороне улицы, он зашагал по тротуару. Прохожие с любопытством оглядывались на человека в тёмно-лиловом бархатном костюме причудливого покроя.
— Красивый костюм, сэр, — не удержался Гарри, но Дамблдор только усмехнулся, следуя за самим собой.
Они старались не отставать от молодого Дамблдора и в конце концов, пройдя через чугунные ворота, оказались в пустом и голом дворике перед довольно унылым квадратным зданием, окружённым высокой решёткой. Молодой Дамблдор поднялся на крыльцо и стукнул в дверь. Через минуту дверь открыла неряшливая девица в фартуке.
— Добрый день. У меня назначена встреча с миссис Коул — если не ошибаюсь, она здесь начальница?
— О, — сказала девица, с изумлением оглядывая экзотическую фигуру Дамблдора. — М-м-минуточку… Миссис Коул! — завопила она через плечо.
Чей-то голос издалека что-то прокричал в ответ. Девица снова повернулась к Дамблдору:
— Входите, она сейчас подойдёт.
Дамблдор вошёл в прихожую с полом, выложенным чёрной и белой плиткой. Всё здесь было бедное, но безукоризненно чистое. Гарри и постаревший Дамблдор тоже вошли. Не успела за ними закрыться парадная дверь, как в прихожую торопливо вышла очень худая, явно захлопотавшаяся женщина. Её лицо с резкими чертами казалось не злым, скорее изнурённым от множества забот. На ходу она что-то говорила ещё одной девице в фартуке:
— Йод отнеси Марте наверх, Билли Стаббс всё время расчёсывает себе болячки, а у Эрика Уолли все простыни измазаны гноем — только ветрянки нам не хватало! — произнесла она, ни к кому в особенности не обращаясь.
Тут её взгляд упал на Дамблдора, и она остановилась как вкопанная, глядя на него с таким изумлением, словно к ней явился жираф.
— Добрый день, — поздоровался Дамблдор, протягивая руку.
Миссис Коул молча таращилась на него.
— Моё имя — Альбус Дамблдор. Я прислал вам письмо с просьбой о встрече, и вы были так добры, что пригласили меня посетить вас сегодня.
Миссис Коул заморгала. Видимо решив, что Дамблдор ей всё-таки не мерещится, она сказала слабым голосом:
— Ах, да. В таком случае… в таком случае проходите, пожалуйста. Да.
Она провела Дамблдора в маленькую комнатку, не то гостиную, не то кабинет. Здесь было так же бедно, как и в прихожей, мебель стояла старая и разномастная. Начальница предложила Дамблдору шаткий стул, а сама, заметно нервничая, уселась за письменный стол, заваленный всевозможными бумагами.
— Как я уже сообщил в письме, я пришёл к вам, чтобы поговорить о будущем Тома Реддла, — сказал Дамблдор.
— Вы его родственник? — спросила миссис Коул.
— Нет, я учитель, — ответил Дамблдор. — Я хочу предложить Тому место в моей школе.
— И что это за школа?
— Она называется Хогвартс, — сказал Дамблдор.
— А почему вас интересует Том?
— Мы считаем, что у него есть качества, необходимые для учёбы у нас.
— Хотите сказать, что он получит стипендию? Как это может быть? Он никуда не подавал заявок.
— Видите ли, он записан в нашу школу с самого рождения.
— Кто его записал? Родители?
Безусловно, миссис Коул слишком хорошо соображала, и это осложняло беседу. По-видимому, Дамблдор был того же мнения — Гарри увидел, как он потихоньку вытащил из кармана волшебную палочку и в то же время взял со стола совершенно чистый листок бумаги.
— Вот, — сказал Дамблдор и, взмахнув волшебной палочкой, передал бумагу миссис Коул. — Думаю, теперь вам всё станет ясно.
Миссис Коул взглянула на листок. Глаза её на мгновение расфокусировались и тут же снова пришли в норму.
— По-видимому, всё в порядке, — сказала она успокоено, отдавая Дамблдору листок. Тут её взгляд упал на бутылку джина и два стаканчика, которых ещё несколько секунд назад здесь не было.
— Э-э… Позвольте предложить вам стаканчик джина? — спросила она с преувеличенной учтивостью.
— Премного благодарен, — сказал Дамблдор, задушевно улыбаясь.
Очень скоро стало ясно, что миссис Коул отнюдь не новичок по части джинопития. Щедро плеснув в оба стакана, она одним махом прикончила свою порцию. Без всякого стеснения причмокнув губами, она впервые улыбнулась Дамблдору, и он не преминул воспользоваться благоприятным моментом.
— Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о прошлом Тома Реддла? Кажется, он родился здесь, в приюте?
— Правильно, — сказала миссис Коул и налила себе ещё джина. — Я это очень хорошо помню, потому что сама тогда первый год здесь работала. Был канун Нового года, холод стоял ужасный, шёл снег, знаете ли. Кошмарная ночь. И тут эта девушка, ненамного старше меня, поднимается на крыльцо, а сама еле на ногах стоит. Да что уж там, не она первая, не она последняя. Впустили мы её, и через час она уже родила ребёночка. А ещё через час померла.
Миссис Коул важно кивнула и от души отхлебнула джина.
— Она говорила что-нибудь перед смертью? — спросил Дамблдор. — Например, об отце ребёнка?
— Представьте себе, говорила, — ответила миссис Коул. Она явно начинала получать удовольствие от разговора со стаканом джина в руке и с таким благодарным слушателем. — Помню, она сказала мне: «Надеюсь, он будет похож на своего папу», — и, честно говоря, правильно она на это надеялась, потому что сама была совсем не красавица. А потом сказала, чтобы ему дали имя Том, в честь отца, и Марволо, в честь её отца. Странное имечко, верно? Мы уж подумали, не из цирка ли она, часом. А ещё она сказала, что фамилия у мальчика должна быть Реддл. А там вскоре и скончалась, больше ни словечка не проронила.
Мы уж и назвали его так, как она просила, бедняжке это, видать, казалось очень важным, но ни Том, ни Марволо, ни другой какой Реддл так за ним и не явились. Вот он и остался в приюте и до сих пор здесь находится.
Миссис Коул как бы по рассеянности плеснула себе ещё одну солидную дозу. На скулах у неё появились два ярко-розовых пятнышка. Она сказала:
— Мальчик-то со странностями.
— Да, — сказал Дамблдор, — я так и думал.
— И грудным младенцем тоже был странный. Знаете, почти никогда не плакал. А как подрос, стал… совсем чудным.
— В каком смысле? — спросил Дамблдор.
— Ну, он…
Но тут миссис Коул запнулась и бросила на Дамблдора поверх стакана с джином абсолютно ясный и твёрдый инквизиторский взгляд.
— Говорите, ему уже точно назначено место в вашей школе?
— Определённо, — сказал Дамблдор.
— И всё, что я скажу, этого не изменит?
— Не изменит, — подтвердил Дамблдор.
— Вы в любом случае его заберёте?
— В любом, — серьёзно повторил Дамблдор. Она прищурилась, как будто прикидывая, можно ли ему доверять. Видимо, решила, что можно, и неожиданно выпалила:
— Он пугает других детей.
— Вы хотите сказать: он обижает их? Запугивает?
— Да, наверное, — чуть нахмурилась миссис Коул, — но его очень трудно поймать за руку. Были разные случаи… Очень нехорошие…
Дамблдор не стал её расспрашивать, но Гарри видел, что он заинтересовался. Она снова сделала глоток, и щёки её ещё больше порозовели.
— Кролик Билли Стаббса… Том, конечно, сказал, что он этого не делал, да я и не представляю себе, как бы он мог забраться на стропила… но кролик ведь не сам повесился, правда?
— Едва ли, — тихо отозвался Дамблдор.
— Ума не приложу, хоть убейте, как он мог залезть на такую верхотуру. Я знаю одно — накануне они с Билли поспорили. А ещё… — Миссис Коул снова отхлебнула джина, причём тонкая струйка потекла у неё по подбородку, — мы их, знаете ли, раз в год вывозим на природу, в деревню или на побережье… Так вот, после того случая Эми Бенсон и Деннис Бишоп были прямо на себя не похожи, да так и остались словно пришибленными, но сколько мы их ни расспрашивали, они сказали только, что ходили в пещеру с Томом Реддлом. Он клялся и божился, что они всего лишь осматривали окрестности, но что-то там всё-таки произошло, я просто уверена! Ну, и ещё были разные странности…
Она снова посмотрела на Дамблдора, и, хотя щёки её пылали, взгляд был прямой и ясный.
— Я думаю, о нём здесь немногие будут скучать.
— Вы, конечно, понимаете, что мы не можем забрать его насовсем? — сказал Дамблдор. — По крайней мере, он должен будет возвращаться сюда на лето.
— Ладно уж, и на том спасибо. Всё же лучше, чем хрясь по сопатке ржавой кочергой, — икнув, заметила миссис Коул. Она поднялась на ноги, и Гарри восхитился тем, как твёрдо она стоит на ногах, хотя уровень джина в бутылке понизился на две трети. — Вы, верно, хотите поговорить с ним?
— Очень хотел бы, — сказал Дамблдор и тоже встал.
Миссис Коул провела его по коридору и вверх по каменной лестнице, на ходу выкрикивая указания и раздавая выговоры своим помощницам и воспитанникам. Сироты все были одеты в одинаковые тускло-серые курточки. Они выглядели вполне здоровыми, но, надо признаться, в этом унылом доме детям было совсем не место.
— Пришли, — объявила миссис Коул на второй лестничной площадке и остановилась у первой двери в длинном коридоре. Она постучала и вошла.
— Том, к тебе гости. Это мистер Дамбертон… прошу прощения, Дандербор. Он хочет тебе сказать… в общем, пускай сам и скажет.
Гарри и двое Дамблдоров вошли в комнату, и миссис Коул закрыла за ними дверь. В маленькой комнате почти не было мебели, только платяной шкаф и железная кровать. На кровати поверх серого одеяла сидел мальчик, вытянув ноги перед собой, и держал в руках книгу.