Гарри и Рон посмотрели на стол преподавателей. В самом деле, директорское кресло пустовало. Коли на то пошло, Гарри вообще не видел Дамблдора в школе со времени своего индивидуального урока на прошлой неделе.
— Я думаю, он что-то делает для Ордена, — сказала Гермиона, понизив голос. — То есть… Всё очень серьёзно, правда?
Гарри и Рон не ответили, но Гарри знал: все они думают об одном и том же. Вчера утром у них был ужасный случай — Ханну Аббот забрали с урока травологии, ей сообщили, что её маму нашли мёртвой. Больше они Ханну не видели.
Через пять минут, вылезая из-за гриффиндорского стола, чтобы отправиться на стадион, они прошли совсем близко от Лаванды Браун и Парвати Патил. После слов Гермионы о том, что родители двойняшек хотят забрать их из Хогвартса, Гарри не удивился, увидев, что подружки о чём-то перешёптываются с расстроенным видом. Удивило его другое: когда Рон поравнялся с девочками, Парвати вдруг подтолкнула локтем Лаванду, та оглянулась и широко улыбнулась Рону. Рон мигнул, потом неуверенно улыбнулся в ответ. Он вдруг ни с того ни с сего расправил плечи и выпятил грудь. Гарри поборол искушение расхохотаться — ведь Рон не стал смеяться над ним, когда Малфой сломал ему нос. Зато Гермиона держалась холодно и отстранённо, пока они шли к стадиону под мелким моросящим дождём, и отправилась на трибуну, не пожелав Рону удачи.
Как Гарри и ожидал, испытания заняли почти всё утро. Явилась, кажется, половина факультета, от первокурсников, испуганно сжимавших в руках кошмарные школьные мётлы-развалюхи, до семикурсников, возвышавшихся над всеми остальными и жутко крутых с виду. Одного из них, рослого парня с жёсткими волосами, Гарри узнал по «Хогвартс-экспрессу».
— Мы встречались в поезде, в купе у старикашки Слиззи, — уверенно сказал парень, выйдя из толпы и пожимая руку Гарри. — Кормак Маклагген, вратарь.
— В прошлом году ты не пробовался? — спросил Гарри, мысленно отметив ширину плеч Маклаггена, и подумал, что тот, наверное, вполне способен загородить все три обруча, даже не двигаясь с места.
— Во время отборочных испытаний я лежал в больничном крыле, — сказал Маклагген, слегка рисуясь. — Съел на спор дюжину яиц докси.
— Ясно, — сказал Гарри. — Ну ладно… Подожди здесь, пожалуйста…
Он указал на передние ряды трибун, недалеко от того места, где сидела Гермиона. По лицу Маклаггена скользнула тень неудовольствия, и Гарри подумал, уж не ожидает ли Маклагген особого к себе отношения по случаю того, что оба они попали в любимчики к «старикашке Слиззи».
Гарри решил начать с элементарной проверки — попросил кандидатов разбиться на группы по десять человек и сделать круг над стадионом. Это было удачное решение: первая десятка состояла из первокурсников, и тут же стало яснее ясного, что раньше они вообще не летали. Только один мальчик сумел продержаться в воздухе дольше чем полминуты и при этом так удивился, что немедленно врезался в шест, на котором крепился обруч.
Вторую группу составили девочки, глупее которых Гарри никого в жизни не видел. Когда он подул в свисток, они даже не пытались взлететь, только покатились со смеху, цепляясь друг за друга. Среди них была и Ромильда Вейн. Когда Гарри велел им уйти с поля, они ничуть не огорчились, расселись на трибунах и принялись дразнить других участников.
Третья группа устроила свалку, не пролетев и половину круга. В четвёртой группе почти никто не принёс с собой мётлы. Пятая группа состояла из пуффендуйцев.
— Если здесь есть ещё кто-нибудь с других факультетов, — заорал Гарри, начиная злиться всерьёз, — уйдите сразу, пожалуйста!
Наступила тишина, потом двое мелких когтевранцев бегом кинулись с поля, давясь от хохота.
Через два часа, после множества жалоб и истерик, одной поломанной «Кометы-260» и нескольких выбитых зубов, Гарри отобрал в команду троих охотников: Кэти Белл, прекрасно выступившую на пробах, новую участницу по имени Демельза Робинс, которая необыкновенно ловко уворачивалась от бладжеров, и Джинни Уизли — она летала быстрее всех, да ещё и забила семнадцать голов. Гарри был доволен своим выбором, но успел докричаться до хрипоты, общаясь с обиженными претендентами, после чего ему пришлось точно так же сражаться с отвергнутыми загонщиками.
— Решение окончательное, а теперь освободите место для вратарей, не то я вас всех заколдую! — надрывался он.
Ни один из выбранных им загонщиков не мог сравниться с такими блестящими игроками, как Фред и Джордж, но всё-таки Гарри был более-менее доволен. Джимми Пикс, невысокий, коренастый третьекурсник, с такой силой заехал бладжером Гарри по затылку, что там вскочила шишка величиной с куриное яйцо, а Ричи Кут на вид был довольно хлипкий, зато бил метко. Теперь оба сидели на трибунах рядом с Кэти, Джинни и Демельзой и смотрели, как идёт отбор последнего игрока в команде.
Гарри нарочно оставил вратарей под конец, надеясь, что к этому времени стадион опустеет и психологическое давление на участников будет поменьше. Но, к сожалению, все отвергнутые игроки остались на трибунах, да ещё целая толпа народу, закончив завтракать, явилась посмотреть пробы, так что зрителей стало даже больше, чем было вначале. Каждого очередного вратаря, подлетающего к обручам, толпа встречала приветственными криками пополам с насмешками. Гарри покосился на Рона — у того и раньше были проблемы с нервами. Гарри надеялся, что после победы в финальном матче прошлого года это пройдёт, но, как видно, не прошло: Рон был нежно-салатового цвета.
Никто из первых пяти кандидатов не сумел поймать больше двух мячей. К большому огорчению Гарри, Кормак Маклагген взял четыре пенальти из пяти. Но во время пятого пенальти он метнулся абсолютно не в ту сторону. Толпа захохотала и заулюлюкала. Маклагген вернулся на землю, скрежеща зубами от ярости.
Рон с обморочным видом оседлал свой «Чистомет-11».
— Удачи! — прокричал чей-то голос с трибуны. Гарри оглянулся, ожидая увидеть Гермиону, но это оказалась Лаванда Браун. Она тут же закрыла лицо руками, и Гарри очень хотелось сделать то же самое, но он решил, что капитан не вправе трусить, и стал смотреть, как Рон проходит пробы.
Как выяснилось, Гарри беспокоился зря: Рон взял один, два, три, четыре, пять пенальти подряд! Страшно довольный, с трудом удерживаясь, чтобы не завопить на радостях вместе с толпой зрителей, Гарри повернулся к Маклаггену, чтобы сказать ему: мол, к сожалению, Рон его обошёл, но тут красное от злости лицо Маклаггена возникло прямо у Гарри перед носом. Он попятился.
— Сестрица ему подыгрывала! — с угрозой заявил Маклагген. На виске у него пульсировала жилка, совсем как у дяди Вернона. — Она нарочно подала ему лёгкий мяч.
— Ерунда, — холодно ответил Гарри. — Как раз этот мяч он чуть было не пропустил.
Маклагген приблизился вплотную к Гарри. Гарри на этот раз не отступил.
— Дай мне ещё одну попытку.
— Нет, — сказал Гарри. — У тебя уже была попытка. Ты взял четыре мяча. Рон взял пять. Рон будет вратарём, он победил в честной борьбе. Уйди с дороги.
На мгновение ему показалось, что Маклагген сейчас его ударит, но тот ограничился злобной гримасой и затопал прочь, бурча себе под нос какие-то угрозы.
Гарри обернулся и увидел перед собой новую команду в полном составе, сияющую улыбками.
— Все молодцы, — просипел он сорванным голосом. — Здорово летали…
— Блестяще, Рон!
На сей раз это Гермиона примчалась на поле. Гарри видел, как Лаванда, слегка надувшись, уходит со стадиона под руку с Парвати. Рон был невероятно доволен собой и даже казался выше ростом, улыбаясь до ушей другим игрокам и Гермионе.
Гарри назначил первую полноценную тренировку на следующий четверг, после чего они с Роном и Гермионой попрощались с остальными и отправились в гости к Хагриду. Дождик наконец перестал, бледное солнце пыталось пробиться сквозь тучи. Гарри почувствовал, что страшно проголодался. Он очень надеялся, что у Хагрида найдётся чего-нибудь поесть.
— Я уже думал, что не поймаю тот последний мяч, — взахлёб рассказывал счастливый Рон. — У Демельзы такой хитрый удар, видели, кручёный…
— Да, да, ты сыграл потрясающе, — сказала Гермиона с лёгкой усмешкой.
— Уж во всяком случае лучше, чем Маклагген, — отозвался Рон с довольным видом. — Видела, как он шарахнулся совсем не туда, куда нужно было, на последнем пенальти? Прямо как будто его кто оглушил заклинанием Конфундус!
К большому удивлению Гарри, Гермиона вдруг густо покраснела. Рон ничего не заметил — слишком был занят, во всех подробностях смакуя остальные свои взятые мячи.
У хижины Хагрида был привязан Клювокрыл, громадный серый гиппогриф. Когда друзья подошли ближе, он защёлкал острым как бритва клювом и повернул к ним огромную голову.
— Ой, мамочки, — нервно сказала Гермиона. — Всё-таки он немножко страшный, правда?
— Брось, ты же на нём верхом ездила, — улыбнулся Рон.
Гарри шагнул вперёд и низко поклонился гиппогрифу, глядя ему прямо в глаза и не мигая. Через несколько секунд Клювокрыл тоже нагнул голову в поклоне.
— Как жизнь? — тихо спросил у него Гарри, поглаживая перья на голове. — Скучаешь без него? Но ведь у Хагрида тебе неплохо, скажи?
— Эй! — послышался громкий голос.
Хагрид большими шагами вышел из-за угла. На нём был необъятный фартук в цветочек, в руках он держал мешок картошки. Здоровенный волкодав Клык бежал за ним по пятам; Клык оглушительно залаял и рванулся вперёд.
— А ну-ка отойдите от него! Он вам сейчас пальцы пооткусает… А-а, это вы.
Клык прыгал вокруг Рона с Гермионой, пытаясь облизать им уши. Мгновение Хагрид стоял и смотрел на них, потом повернулся и ушёл к себе в хижину, захлопнув за собой дверь.
— Ну вот… — горестно вздохнула Гермиона.
— Спокойно, — с мрачной решимостью произнёс Гарри.
Он подошёл к двери и громко постучал.
— Хагрид! Открой, надо поговорить!
Ни звука в ответ.
— Если не откроешь, мы разнесём дверь! — Гарри вытащил из кармана волшебную палочку.
— Гарри! — ужаснулась Гермиона. — Нельзя же так..
— Можно! — ответил Гарри. — Отойди-ка…
Но тут, как он и ожидал, дверь снова распахнулась. На пороге, сурово глядя на Гарри сверху вниз, стоял Хагрид, и выглядел он довольно устрашающе, несмотря на фартук в цветочек.
— Я преподаватель! — загремел он. — Преподаватель, Поттер! Как ты смеешь грозиться, что выломаешь мне дверь?
— Простите, сэр, — сказал Гарри с нажимом на последнее слово и убрал волшебную палочку за пазуху.
Хагрид остолбенел.
— С каких это пор ты меня «сэром» называешь?
— С тех пор, как вы называете меня «Поттер».
— Ага, очень остроумно, — проворчал Хагрид. — Обхохочешься. Перехитрил меня и рад, да? Ладно уж, заходите, козявки неблагодарные…
Сердито бурча, он посторонился, пропуская их в дом. Гермиона шмыгнула в дверь следом за Гарри, вид у неё был испуганный.
— Ну? — буркнул Хагрид, когда Гарри, Рон и Гермиона уселись за громадный деревянный стол. Клык тут же положил морду на колени Гарри и обслюнявил ему мантию. — Чего пришли? Жалеете меня? Думаете, мне тут одиноко? Или что?
— Нет, — быстро ответил Гарри. — Просто хотели повидаться.
— Мы соскучились! — сказала Гермиона дрожащим голосом.
— Соскучились, вон оно что, — хмыкнул Хагрид. — Ага, как же.
Он принялся возиться у очага, пристроил на огне громадный медный чайник, не переставая ворчать себе под нос. Наконец он с грохотом поставил на стол три кружки вместимостью с ведро, до краёв налитые чаем цвета красного дерева, и тарелку с печеньем. Гарри так проголодался, что не устрашился даже Хагридовой стряпни и сразу взял себе печеньице.
— Хагрид, — нерешительно начала Гермиона, когда лесничий тоже сел за стол и так яростно принялся чистить картошку, словно каждый клубень нанёс ему личную обиду, — мы правда хотели продолжать занятия по уходу за магическими существами…
Хагрид громко шмыгнул носом. Гарри показалось, что часть соплей попала на картошку, и он в душе порадовался, что они не останутся на обед.
— Правда! — настаивала Гермиона. — Просто мы никак не могли втиснуть эти уроки в своё расписание.
— Ага, как же, — снова хмыкнул Хагрид. Послышался странный хлюпающий звук, друзья в тревоге оглянулись. Гермиона тоненько взвизгнула, Рон вскочил с места и перебежал на другую сторону стола, подальше от угла, где стоял большой бочонок — они его сперва не заметили. В бочонке копошились какие-то червяки по футу длиной, белые и скользкие.
— Что это, Хагрид? — спросил Гарри, стараясь, чтобы в его голосе прозвучал интерес, а не омерзение, но печенье всё-таки отложил.
— А, просто гигантские личинки.
— И кто из них вырастет? — спросил Рон со страхом.
— Я думаю, он что-то делает для Ордена, — сказала Гермиона, понизив голос. — То есть… Всё очень серьёзно, правда?
Гарри и Рон не ответили, но Гарри знал: все они думают об одном и том же. Вчера утром у них был ужасный случай — Ханну Аббот забрали с урока травологии, ей сообщили, что её маму нашли мёртвой. Больше они Ханну не видели.
Через пять минут, вылезая из-за гриффиндорского стола, чтобы отправиться на стадион, они прошли совсем близко от Лаванды Браун и Парвати Патил. После слов Гермионы о том, что родители двойняшек хотят забрать их из Хогвартса, Гарри не удивился, увидев, что подружки о чём-то перешёптываются с расстроенным видом. Удивило его другое: когда Рон поравнялся с девочками, Парвати вдруг подтолкнула локтем Лаванду, та оглянулась и широко улыбнулась Рону. Рон мигнул, потом неуверенно улыбнулся в ответ. Он вдруг ни с того ни с сего расправил плечи и выпятил грудь. Гарри поборол искушение расхохотаться — ведь Рон не стал смеяться над ним, когда Малфой сломал ему нос. Зато Гермиона держалась холодно и отстранённо, пока они шли к стадиону под мелким моросящим дождём, и отправилась на трибуну, не пожелав Рону удачи.
Как Гарри и ожидал, испытания заняли почти всё утро. Явилась, кажется, половина факультета, от первокурсников, испуганно сжимавших в руках кошмарные школьные мётлы-развалюхи, до семикурсников, возвышавшихся над всеми остальными и жутко крутых с виду. Одного из них, рослого парня с жёсткими волосами, Гарри узнал по «Хогвартс-экспрессу».
— Мы встречались в поезде, в купе у старикашки Слиззи, — уверенно сказал парень, выйдя из толпы и пожимая руку Гарри. — Кормак Маклагген, вратарь.
— В прошлом году ты не пробовался? — спросил Гарри, мысленно отметив ширину плеч Маклаггена, и подумал, что тот, наверное, вполне способен загородить все три обруча, даже не двигаясь с места.
— Во время отборочных испытаний я лежал в больничном крыле, — сказал Маклагген, слегка рисуясь. — Съел на спор дюжину яиц докси.
— Ясно, — сказал Гарри. — Ну ладно… Подожди здесь, пожалуйста…
Он указал на передние ряды трибун, недалеко от того места, где сидела Гермиона. По лицу Маклаггена скользнула тень неудовольствия, и Гарри подумал, уж не ожидает ли Маклагген особого к себе отношения по случаю того, что оба они попали в любимчики к «старикашке Слиззи».
Гарри решил начать с элементарной проверки — попросил кандидатов разбиться на группы по десять человек и сделать круг над стадионом. Это было удачное решение: первая десятка состояла из первокурсников, и тут же стало яснее ясного, что раньше они вообще не летали. Только один мальчик сумел продержаться в воздухе дольше чем полминуты и при этом так удивился, что немедленно врезался в шест, на котором крепился обруч.
Вторую группу составили девочки, глупее которых Гарри никого в жизни не видел. Когда он подул в свисток, они даже не пытались взлететь, только покатились со смеху, цепляясь друг за друга. Среди них была и Ромильда Вейн. Когда Гарри велел им уйти с поля, они ничуть не огорчились, расселись на трибунах и принялись дразнить других участников.
Третья группа устроила свалку, не пролетев и половину круга. В четвёртой группе почти никто не принёс с собой мётлы. Пятая группа состояла из пуффендуйцев.
— Если здесь есть ещё кто-нибудь с других факультетов, — заорал Гарри, начиная злиться всерьёз, — уйдите сразу, пожалуйста!
Наступила тишина, потом двое мелких когтевранцев бегом кинулись с поля, давясь от хохота.
Через два часа, после множества жалоб и истерик, одной поломанной «Кометы-260» и нескольких выбитых зубов, Гарри отобрал в команду троих охотников: Кэти Белл, прекрасно выступившую на пробах, новую участницу по имени Демельза Робинс, которая необыкновенно ловко уворачивалась от бладжеров, и Джинни Уизли — она летала быстрее всех, да ещё и забила семнадцать голов. Гарри был доволен своим выбором, но успел докричаться до хрипоты, общаясь с обиженными претендентами, после чего ему пришлось точно так же сражаться с отвергнутыми загонщиками.
— Решение окончательное, а теперь освободите место для вратарей, не то я вас всех заколдую! — надрывался он.
Ни один из выбранных им загонщиков не мог сравниться с такими блестящими игроками, как Фред и Джордж, но всё-таки Гарри был более-менее доволен. Джимми Пикс, невысокий, коренастый третьекурсник, с такой силой заехал бладжером Гарри по затылку, что там вскочила шишка величиной с куриное яйцо, а Ричи Кут на вид был довольно хлипкий, зато бил метко. Теперь оба сидели на трибунах рядом с Кэти, Джинни и Демельзой и смотрели, как идёт отбор последнего игрока в команде.
Гарри нарочно оставил вратарей под конец, надеясь, что к этому времени стадион опустеет и психологическое давление на участников будет поменьше. Но, к сожалению, все отвергнутые игроки остались на трибунах, да ещё целая толпа народу, закончив завтракать, явилась посмотреть пробы, так что зрителей стало даже больше, чем было вначале. Каждого очередного вратаря, подлетающего к обручам, толпа встречала приветственными криками пополам с насмешками. Гарри покосился на Рона — у того и раньше были проблемы с нервами. Гарри надеялся, что после победы в финальном матче прошлого года это пройдёт, но, как видно, не прошло: Рон был нежно-салатового цвета.
Никто из первых пяти кандидатов не сумел поймать больше двух мячей. К большому огорчению Гарри, Кормак Маклагген взял четыре пенальти из пяти. Но во время пятого пенальти он метнулся абсолютно не в ту сторону. Толпа захохотала и заулюлюкала. Маклагген вернулся на землю, скрежеща зубами от ярости.
Рон с обморочным видом оседлал свой «Чистомет-11».
— Удачи! — прокричал чей-то голос с трибуны. Гарри оглянулся, ожидая увидеть Гермиону, но это оказалась Лаванда Браун. Она тут же закрыла лицо руками, и Гарри очень хотелось сделать то же самое, но он решил, что капитан не вправе трусить, и стал смотреть, как Рон проходит пробы.
Как выяснилось, Гарри беспокоился зря: Рон взял один, два, три, четыре, пять пенальти подряд! Страшно довольный, с трудом удерживаясь, чтобы не завопить на радостях вместе с толпой зрителей, Гарри повернулся к Маклаггену, чтобы сказать ему: мол, к сожалению, Рон его обошёл, но тут красное от злости лицо Маклаггена возникло прямо у Гарри перед носом. Он попятился.
— Сестрица ему подыгрывала! — с угрозой заявил Маклагген. На виске у него пульсировала жилка, совсем как у дяди Вернона. — Она нарочно подала ему лёгкий мяч.
— Ерунда, — холодно ответил Гарри. — Как раз этот мяч он чуть было не пропустил.
Маклагген приблизился вплотную к Гарри. Гарри на этот раз не отступил.
— Дай мне ещё одну попытку.
— Нет, — сказал Гарри. — У тебя уже была попытка. Ты взял четыре мяча. Рон взял пять. Рон будет вратарём, он победил в честной борьбе. Уйди с дороги.
На мгновение ему показалось, что Маклагген сейчас его ударит, но тот ограничился злобной гримасой и затопал прочь, бурча себе под нос какие-то угрозы.
Гарри обернулся и увидел перед собой новую команду в полном составе, сияющую улыбками.
— Все молодцы, — просипел он сорванным голосом. — Здорово летали…
— Блестяще, Рон!
На сей раз это Гермиона примчалась на поле. Гарри видел, как Лаванда, слегка надувшись, уходит со стадиона под руку с Парвати. Рон был невероятно доволен собой и даже казался выше ростом, улыбаясь до ушей другим игрокам и Гермионе.
Гарри назначил первую полноценную тренировку на следующий четверг, после чего они с Роном и Гермионой попрощались с остальными и отправились в гости к Хагриду. Дождик наконец перестал, бледное солнце пыталось пробиться сквозь тучи. Гарри почувствовал, что страшно проголодался. Он очень надеялся, что у Хагрида найдётся чего-нибудь поесть.
— Я уже думал, что не поймаю тот последний мяч, — взахлёб рассказывал счастливый Рон. — У Демельзы такой хитрый удар, видели, кручёный…
— Да, да, ты сыграл потрясающе, — сказала Гермиона с лёгкой усмешкой.
— Уж во всяком случае лучше, чем Маклагген, — отозвался Рон с довольным видом. — Видела, как он шарахнулся совсем не туда, куда нужно было, на последнем пенальти? Прямо как будто его кто оглушил заклинанием Конфундус!
К большому удивлению Гарри, Гермиона вдруг густо покраснела. Рон ничего не заметил — слишком был занят, во всех подробностях смакуя остальные свои взятые мячи.
У хижины Хагрида был привязан Клювокрыл, громадный серый гиппогриф. Когда друзья подошли ближе, он защёлкал острым как бритва клювом и повернул к ним огромную голову.
— Ой, мамочки, — нервно сказала Гермиона. — Всё-таки он немножко страшный, правда?
— Брось, ты же на нём верхом ездила, — улыбнулся Рон.
Гарри шагнул вперёд и низко поклонился гиппогрифу, глядя ему прямо в глаза и не мигая. Через несколько секунд Клювокрыл тоже нагнул голову в поклоне.
— Как жизнь? — тихо спросил у него Гарри, поглаживая перья на голове. — Скучаешь без него? Но ведь у Хагрида тебе неплохо, скажи?
— Эй! — послышался громкий голос.
Хагрид большими шагами вышел из-за угла. На нём был необъятный фартук в цветочек, в руках он держал мешок картошки. Здоровенный волкодав Клык бежал за ним по пятам; Клык оглушительно залаял и рванулся вперёд.
— А ну-ка отойдите от него! Он вам сейчас пальцы пооткусает… А-а, это вы.
Клык прыгал вокруг Рона с Гермионой, пытаясь облизать им уши. Мгновение Хагрид стоял и смотрел на них, потом повернулся и ушёл к себе в хижину, захлопнув за собой дверь.
— Ну вот… — горестно вздохнула Гермиона.
— Спокойно, — с мрачной решимостью произнёс Гарри.
Он подошёл к двери и громко постучал.
— Хагрид! Открой, надо поговорить!
Ни звука в ответ.
— Если не откроешь, мы разнесём дверь! — Гарри вытащил из кармана волшебную палочку.
— Гарри! — ужаснулась Гермиона. — Нельзя же так..
— Можно! — ответил Гарри. — Отойди-ка…
Но тут, как он и ожидал, дверь снова распахнулась. На пороге, сурово глядя на Гарри сверху вниз, стоял Хагрид, и выглядел он довольно устрашающе, несмотря на фартук в цветочек.
— Я преподаватель! — загремел он. — Преподаватель, Поттер! Как ты смеешь грозиться, что выломаешь мне дверь?
— Простите, сэр, — сказал Гарри с нажимом на последнее слово и убрал волшебную палочку за пазуху.
Хагрид остолбенел.
— С каких это пор ты меня «сэром» называешь?
— С тех пор, как вы называете меня «Поттер».
— Ага, очень остроумно, — проворчал Хагрид. — Обхохочешься. Перехитрил меня и рад, да? Ладно уж, заходите, козявки неблагодарные…
Сердито бурча, он посторонился, пропуская их в дом. Гермиона шмыгнула в дверь следом за Гарри, вид у неё был испуганный.
— Ну? — буркнул Хагрид, когда Гарри, Рон и Гермиона уселись за громадный деревянный стол. Клык тут же положил морду на колени Гарри и обслюнявил ему мантию. — Чего пришли? Жалеете меня? Думаете, мне тут одиноко? Или что?
— Нет, — быстро ответил Гарри. — Просто хотели повидаться.
— Мы соскучились! — сказала Гермиона дрожащим голосом.
— Соскучились, вон оно что, — хмыкнул Хагрид. — Ага, как же.
Он принялся возиться у очага, пристроил на огне громадный медный чайник, не переставая ворчать себе под нос. Наконец он с грохотом поставил на стол три кружки вместимостью с ведро, до краёв налитые чаем цвета красного дерева, и тарелку с печеньем. Гарри так проголодался, что не устрашился даже Хагридовой стряпни и сразу взял себе печеньице.
— Хагрид, — нерешительно начала Гермиона, когда лесничий тоже сел за стол и так яростно принялся чистить картошку, словно каждый клубень нанёс ему личную обиду, — мы правда хотели продолжать занятия по уходу за магическими существами…
Хагрид громко шмыгнул носом. Гарри показалось, что часть соплей попала на картошку, и он в душе порадовался, что они не останутся на обед.
— Правда! — настаивала Гермиона. — Просто мы никак не могли втиснуть эти уроки в своё расписание.
— Ага, как же, — снова хмыкнул Хагрид. Послышался странный хлюпающий звук, друзья в тревоге оглянулись. Гермиона тоненько взвизгнула, Рон вскочил с места и перебежал на другую сторону стола, подальше от угла, где стоял большой бочонок — они его сперва не заметили. В бочонке копошились какие-то червяки по футу длиной, белые и скользкие.
— Что это, Хагрид? — спросил Гарри, стараясь, чтобы в его голосе прозвучал интерес, а не омерзение, но печенье всё-таки отложил.
— А, просто гигантские личинки.
— И кто из них вырастет? — спросил Рон со страхом.