— Старика пока положили в реанимацию, — проигнорировав ошалевший взгляд Семёна, сообщил демон. Взяв со стола чайник, он, не утруждая себя использованием чашки, сделал несколько больших глотков прямо из носика. — Повреждение мягких тканей головы, сотрясение мозга, значительная кровопотеря плюс подозрение на отравление угарным газом — в общем, полный набор. Впрочем, если его несостоявшийся убивец не придёт в больницу завершать начатое, святоша придёт в себя через парочку дней.

— Это хорошо, — кивнула я. — Получается, через пару дней мы узнаем имя местного Герострата.

Николай лишь хмыкнул, но ничего на это не сказал. Человеческая внешность медленно стекла с него, точно воск с горящей свечи, явив миру его истинное лицо.

— Так Митрич, получается, был с самого начала прав, — тихо проговорил Семён, помрачнев. — Ты, действительно, этот, как его… анчутка.

— Попрошу без оскорблений! — многозначительно подняв вверх указательный палец, увенчанный длинным чёрным когтем, сказал Леонард. — Анчутка — это мелкий бес. А я — демон.

— А что, есть разница? — хмуро уточнил Семён, вперив в демона тяжёлый взгляд.

— Есть, и весьма значительная, — заверил его тот. — Бесы — низшие существа, они практически не имеют свободы воли. Вся их жизнь состоит из бесконечного служения, неважно кому: демонам, ведьмам или любому другому существу, наделённому магической силой. Мы же, демоны, полностью свободны в принятии решений и не служим никому, кроме самих себя.

— Ты знала? — Семён повернулся ко мне.

— О чём? — я спокойно встретилась с ним взглядом. — О разнице между демонами и бесами — нет.

— Я спрашиваю, о том, что Николай — демон, ты знала? — в голосе Семёна проскользнуло раздражение.

— Нет, — покачала я головой. — Он только вчера сообщил мне эту фееричную новость, когда я провела ритуал для его призыва.

— Ясно.

Семён нервно сжимал и разжимал кулаки, пытаясь совладать со своими эмоциями. Ни я, ни Леонард ему не мешали. Демон с невинным выражением лица взобрался на кровать, усевшись в дальнем её конце в позе лотоса и, достав из воздуха тарелку с мандаринами, принялся их чистить.

— Мандаринку? — предложил он мне.

— Не откажусь.

Усмехнувшись, Леонард кинул мне почищенный мандарин, который я без труда поймала на лету.

— А кроме мандаринов в этом доме что-нибудь из еды есть? — поинтересовалась я, устраиваясь на кровати рядом с демоном и не чувствуя при этом ни малейшего дискомфорта. — Лично я готова съесть целого слона.

— Могу организовать, — насмешливо отозвался Леонард. — Только вот вряд ли тебе понравится: у слонов не самое вкусное мясо, да и суховатое. А вот верблюды… у них мясо тоже жестковатое, но намного вкуснее и питательнее.

— Верблюжье мясо нельзя есть, — внезапно уверенно заявил Семён. — Так в Библии написано.

Я повернулась к другу и несколько секунд пристально смотрела ему в лицо, пытаясь понять, к чему сейчас была эта ремарка.

— Бедуины в пустыне придерживаются иной точки зрения, — пожал плечами Леонард. — Они о вашей Библии знать не знают, и, как говорится, жрут, что дадено.

— Может, оставим религиозные диспуты на потом? — я поспешила вмешаться, понимая, что подобный разговор в данной ситуации ни к чему хорошему не приведёт. Семён явно настроен враждебно по отношению к Леонарду, хотя мне пока непонятно, почему. Лично ему демон не сделал ровным счётом ничего плохого. Или Леонард прав, и ненависть к демонам заложена у людей на подкорке? — Меня сейчас волнуют более приземлённые вещи. Например, ужин.

— То есть, кто напал на отца Никодима, тебя не интересует? — сухо спросил Семён, всё ещё стоявший возле печи, сохраняя дистанцию.

— Интересует, — заверила я его. — Ну, а толку-то? Пока поп не очнётся, мы всё равно этого не узнаем.

— А этот что, не может сказать? — недовольный кивок в сторону демона.

— Скажу в обмен на твою бессмертную душу, — оскалившись, отозвался Леонард, заставив Семёна содрогнуться, а меня закатить глаза к потолку.

— Прекрати, — я легонько пихнула демона локтем в бок. — Сёма и так не в восторге от свалившейся на него информации, а тут ещё твои шутки.

— С чего ты взяла, что я шучу? — удивился Леонард. — Я абсолютно серьёзен. Почему я должен помогать задарма? Тоже мне нашли доброго самаритянина. Нет уж, хотите помощи демона — извольте заплатить.

— А как насчёт человеческой помощи? — я сразу же зацепилась за словосочетание “помощь демона” и решила прояснить несколько нюансов. — На безвозмездную помощь Николая мы с Сёмой можем рассчитывать?

— Разумеется, — важно кивнул демон. — Николай с готовностью поможет, что своему другу, что любимой женщине. Только вот, сама понимаешь, возможности простого фельдшера весьма ограничены.

— Ничего, уверена, нам хватит.

— Ты сошла с ума, — слова Семёна прозвучали глухо и обречённо. — Женя, ты, в самом деле, собираешься общаться вот с этим существом? Он демон! Выходец из Преисподней!

— И? — я вопросительно приподняла бровь. — Не вижу пока причин для паники. Демон и демон, у каждого свои недостатки.

Леонард коротко рассмеялся, похоже, оценив отсылку к фильму “В джазе только девушки”.

— Ты ненормальная, — констатировал Семён и неожиданно расслабился. — Впрочем, чему я удивляюсь? Ты всегда такой была.

— Ничего себе заявления! — возмущённо воскликнула я, внутренне ликуя: похоже, приятель сдался и перестал изображать из себя воинствующего христианина. — Когда это я демонстрировала свою ненормальность?

— Дай-ка подумаю… — Сёма сделал вид, что задумался. — А не ты ли в восьмилетнем возрасте отправилась ночью на озеро искать русалок и чуть не утонула?


— Я была крайне любопытным ребёнком, — развела я руками. — Все в детстве делают глупости.

— Ты была трусливым зайцем, которого легко было взять “на слабо”, — усмехнувшись, легко парировал Семён. — Впрочем, сейчас, зная, что в твоём роду была целая куча ведьм, меня больше не удивляет твоя тяга к потустороннему — видимо, это у тебя в крови.

Мне нечего было по этому поводу сказать.

— Не думаю, что дело тут в родстве с ведьмами, — заметил Леонард. Повернувшись, я заметила крохотную улыбку, промелькнувшую на его лице. — Просто у Жени авантюрный склад характера. Таких людей во все времена тянет к приключениям.

— Это точно не про меня, — покачала я головой. — Я предпочитаю спокойную, размеренную жизнь безо всяких этих потрясений.

— Да неужели? — Леонард чуть подался вперёд и пристально посмотрел мне в глаза. — И именно поэтому ты с готовностью пошла бродить по ночному кладбищу вместе со мной и Семёном, стоило только появиться намёку на что-то потустороннее? Должно быть, тяга к спокойствию заставила тебя влезть в горящую церковь? Или жажда обыденности помогает тебе без тени страха сидеть рядом с демоном с таким видом, будто это для тебя в порядке вещей?

У меня перехватило дыхание: взгляд сам собой переместился от глаз с вертикальным зрачком к острым клакам, слегка выступающим из-под верхней губы, а затем к изящным рогам. Леонард был прав: я не испытывала и тени страха по отношению к нему. Только чистое, незамутнённое любопытство, приправленное изрядной порцией возбуждения.

— Можно потрогать?

Зрачки Леонарда резко расширились, полностью затопив радужку цвета гречишного мёда. Несколько томительных мгновений он смотрел мне прямо в глаза, а затем слегка склонил голову, давая безмолвное позволение. Я тут же встала на колени и точно ребёнок, увидевший незнакомую игрушку, потянулась к рогам. Мои пальцы невесомо прошлись от основания до кончика, вызвав у демона тихий вздох.

— Кхм, я вам не мешаю? — возмущённый голос Семёна заставил меня недовольно скривиться. В данный момент я бы предпочла изучать особенности демонической анатомии, нежели продолжать бессмысленный спор.

— На самом деле, очень мешаешь, — развернувшись к другу лицом, честно ответила я. — Лично я не понимаю, чего ты сейчас хочешь. Да, Николай — демон по имени Леонард. А я ведьма. И бабушка моя ведьма. И двоюродная прабабушка тоже ведьма. Только вот я почему-то не делаю из всего этого трагедии вселенского масштаба. Да, мир оказался чуточку сложнее, чем мы с тобой привыкли представлять. Да, как оказалось, демоны, ведьмы, призраки и ещё чёрт знает что, существуют. Изменить это ни ты, ни я не можем. Остаётся только два выхода: смириться, либо сделать вид, что всё это тебе померещилось.

— Если выберешь второй вариант, я охотно сотру тебе память, — подал голос Леонард. — Заметь, совершенно бесплатно.

— Да пошли вы!

Зло сверкнув на нас глазами, Семён стремительно покинул дом, громко хлопнув напоследок дверью.

— Я предупреждал, что так будет, — заметил демон равнодушным голосом. — В отличие от тебя, Сёма не отличается широтой взглядов. Как любой деревенский парень, он привык жить в определённых рамках. И вытащить его за их пределы практически невозможно.

— Тем хуже для него, — пожала я плечами, возвращаясь к прерванному занятию, а именно к ощупыванию демонических рогов. — Лично меня пока всё устраивает.

— Ключевое слово “пока”.





Дела давно минувших дней




Проводив “Николая” в семь утра на работу, я, после недолгого колебания, решила навестить бабушку — пришло время нам с ней поговорить по душам.

Подойдя к бабушкиному дому, я с изумлением обнаружила небольшую галдящую толпу, — преимущественно состоящую из женщин, — возле её калитки.

— Что здесь происходит? — я была вынуждена повысить голос, чтобы перекричать бессмысленный гвалт, напоминавший собрание в курятнике.

— О, ведьмина внучка пожаловала! — дородная женщина лет пятидесяти в стёганой телогрейке окинула меня откровенно враждебным взглядом. — А ведь пока она не приехала, в деревне всё спокойно было!

— Точно! Вот именно! — поддержал её нестройный хор голосов.

— Это она отца Никодима убила! — неожиданно уверенно заявила знакомая мне продавщица местного сельпо.

— Сжечь ведьму, — закончила я за них твёрдым голосом. Несмотря на весьма сложную ситуацию, я не испытывала ни тени страха. Впрочем, чему тут удивляться? После ночи, проведённой в объятиях самого настоящего демона, небольшое крестьянское восстание не кажется чем-то таким уж пугающим. — Вы ведь за этим тут столпились? Решили устроить самосуд?

Моё холодное спокойствие, как ни странно, возымело эффект: гонору у дамочек заметно поубавилось.

— Это твоя бабка сожгла церковь! — заявила старушка в телогрейке.

— Чушь, — просто ответила я. — Никто церковь не сжигал. Отцу Никодиму, скорее всего, просто стало плохо, он упал и уронил свечу, от неё всё и вспыхнуло, церковь всё-таки деревянная.

Это была ложь чистой воды. Даже если бы у старика, действительно, например, случился сердечный приступ, и он случайно опрокинул подставку со свечами, их пламени не хватило бы для того, чтобы церковь вспыхнула, словно факел. Если, конечно, её предварительно щедро не полили бензином. Только вот местное малообразованное население вряд ли это понимает — одного взгляда на их безумные глаза достаточно, чтобы понять, что они недалеко ушли от средневекового мракобесия.

— Откуда ты знаешь? — с подозрением уставившись на меня, спросила одна из женщин. — Ты что ли там была?

— Николай рассказал, — не моргнув и глазом, соврала я. — Он ночью приехал на вызов от вашего участкового, Семёна — это он вытащил отца Никодима из церкви. Так что если вас интересуют причины пожара, все вопросы к нему. А сейчас, дамы, если вы не намерены сию минуту насадить меня на вилы или колесовать, я пройду в дом. Приятно было повидаться.

Решительно оттеснив одну из старушек плечом, я открыла калитку и вошла во двор. На крыльце, в одном только лёгком ситцевом халате, несмотря на осеннюю сырость и прохладу, тяжело опираясь ладонями о колени, сидела бабушка с каким-то жутким каменным лицом. Услышав скрип калитки, она подняла голову и устремила на меня безжизненный взгляд.

— Женя… — слабым голосом проговорила она и протянула в мою сторону сухонькую ладонь с узловатыми пальцами.

— Привет, бабулечка, — я приветливо улыбнулась бабушке. Уверенно пересёкши двор, я приблизилась к старушке и без тени сомнения обхватила обеими руками протянутую ладонь — она была совершенно ледяная. — Пойдём в дом, ты совсем замёрзла.