— Это ничего, — Бет уселась на диван, подвинувшись, чтоб ему хватило места, — так наоборот даже лучше. Незамыленный взгляд, знаете…

— Ага… — Дерил осторожно уселся рядом, дыша в другую сторону, и стараясь не коснуться нечаянно девушки, — ну давай тогда…

Бет открыла папку и какое-то время они молча смотрели фото. Дерил сосредоточиться никак не мог, да и особого интереса не проявлял, свою рожу он и так каждый день в зеркале с утра видел, чего разглядывать-то? Но послушно угукал в нужных, как ему казалось, местах, стараясь глубоко не вдыхать нежный, чистый и почему-то нереально заводящий аромат Бет.

И надеясь, что косоглазие себе не заработает, потому что глаза ну никак не хотели смотреть туда, куда надо, постоянно съезжая то на тонкие изящные плечики, то на небольшую грудь под легкой блузкой, то на круглые аппетитные коленки.

Бетти увлеченно рассказывала о том, какие фильтры она применила, и чем хорош именно этот ракурс, и совершенно не замечала его взглядов. И это было хорошо.

— Вы очень фотогеничны, мистер Диксон, — Бет внезапно повернулась к нему, заглянула в глаза, так глубоко и внимательно, что дыхание буквально перехватило.

— Че? — Диксон был в таком ступоре, что голоса хватило только на это.

— Да, посмотрите на это фото, вы здесь отлично получились, — Бет ткнула пальцем в фото, увеличивая.

Диксон с сомнением посмотрел на фотку. Ничего особенного. Все та же небритая похмельная морда.

Он поморщился, вспомнив, как в аэропорту Мерл выцепил из газетной лавки какой-то журнальчик с криком:

— Глянь, Дерилина, на тебя похож пиздец как! Такая же рожа дебильная!

И дико ржал весь полет, показывая фотку из журнала пассажирам и стюардессам, хвалясь, что это именно он, Дерил.

Дерил уже всерьез подумывал вырубить придурка, потому что, мало того, что фотка была совершенно дурацкая, с каким-то невнятным парнем в куртке на голое тело(пиздец просто!), так еще и стюардессы, похоже, поверили, и весь полет норовили по очереди проверить, как у него пристегнут ремень безопасности (и даже два раза умудрились очень серьезно проверить, блядь! Дерила до сих пор морозом продирало от ощущения юрких пальчиков у себя в районе паха), и спрашивали, не надо ли ему еще чего-нибудь… Хоть еще чего-нибудь… Дерил подумал, что над ним все так изощренно издеваются, надулся, как индюк, нацепил очки и сделал вид, что спит.

Мерл еще немного побуянил, затем упился дармовым шампанским вперемешку с коньяком, и тоже придремал наконец-то, дав брату и другим пассажирам пару часов передышки.

— Мистер Диксон, поверьте мне, очень хорошая фотография! — не унималась Бет, — и это не потому что я снимала!

— Ну ладно, хер с ним, если ты так считаешь…

Диксон помолчал, потом решил, что разговор идет вполне себе плавненько, надо только придумать, что спросить, чтоб совсем уж идиотом не выглядеть.

— Любишь фотографировать? — и опять обругал себя.

Дебильный вопрос! Ну понятно же, что любит…

— Да, очень! — Оживилась Бет, — я не профессионал, конечно, но стараюсь, учусь у мастеров, посещаю выставки, кстати, сейчас проходит одна, очень интересная, фотографа Грегора Шмидта…

— Круто, — согласился Дерил.

— О! Может составите мне компанию? — Бет просительно поглядела на него. — Я очень хочу сходить, а сегодня последний день, и я не успеваю из-за работы, а если это оформить как индивидуальную экскурсию, то … О Боже! — внезапно смутившись и покраснев прошептала она, — Боже мой! О чем я говорю? Простите меня, простите! У вас наверняка… Я не должна была… Господи, это так непрофессионально…

Она подскочила с дивана и побежала к двери, но Дерил, легко подхватившись, на автомате совершенно дернул ее к себе за руку, сам охреневая от своей смелости:

— Погоди, ты чего? — Бет удивленно и немного испуганно посмотрела на его пальцы, сжавшиеся на ее узком запястье, и Дерил тут же отпустил ее, чувствуя сладкое жжение в ладони от ее нежной кожи, — я пойду с тобой, конечно! И… Че там надо сделать? Куда — то позвонить, заказать экскурсию?

— Не надо, мистер Диксон, не стоит… — Бормотала Бет, опустив взгляд, — мне неудобно ужасно…

— Да ты че! Я люблю это… Фотки, короче, прям жить без них не могу! — Дерил старался говорить очень убежденно, лихорадочно соображая, чего бы еще такое сказать, чтоб убедить ее. Конечно, нахождение рядом с ней — это сплошная мука, глаза скоро совсем окосеют, но противиться своему дикому желанию смотреть на нее, даже не смотреть, а пожирать буквально ее взглядом, он не мог.

— Правда? — она подняла на него свои огромные доверчивые глаза, не подозревая совершенно о грязных мыслях, мелькающих у него в голове (сука, в аду ему горячо будет!), — я буду вам бесконечно благодарна…

Позвать ее в бар было совершенно сумасшедшей идеей, не надо было, но, бляха муха! Ну вот как можно было ее отпустить?

И Диксон оправдывал свое бешеное желание дотронуться до нее, вдыхать ее запах, просто смотреть и тонуть в ее глазах, тем что он в отпуске, в Германии на Октоберфесте, и Бет (бля, хоть в чем-то повезло!) уже исполнился в августе двадцать один год.

Буквально месяц назад исполнился.

Значит он не педофил все-таки, хоть это радует.

Весь этот поход по галерее, какие-то работы, фотографии и инсталляции… Бля, он запомнил только то, как она стояла рядом с ним, как что-то рассказывала или едва касалась его, обращая внимание на понравившуюся работу.

Все те два часа, что он бродил по выставке вслед за Бет, в его мозгу металась только одна шальная мысль, о том, как бы побыть с ней подольше. Дерил прямо голову сломал, что бы такое придумать. И нихера не мог сообразить.

Идею, как ни странно, подсказала очередная работа на выставке, иначе он бы просто нечленораздельно промычал слова благодарности на выходе, пугая девчонку диким блеском глаз из-за завесы волос.

Она бы что-нибудь промяукала своим нежным голоском (она же, бля, воспитанная!), что ей тоже очень понравилась, она так рада, что он оценил ее знания, старания и бла-бла-бла много чего еще.

А потом она бы упорхнула от него, как сверкающая крылышками стрекоза, потревоженная порывом ветра.

И все.


И стоял бы он там, как дебил, продолжая вглядываться в то место в котором она растворилась.

Но Дерил собрал разбегающиеся в башке мысли, сделал неопределенный взмах рукой в сторону фото с изображением старичка-баварца в шортах с подтяжками с огромной кружкой пива в руке, неожиданно для самого себя выдал вполне понятную фразу, обращенную в никуда.

— Видно, старик пьет пиво по случаю праздника, может и нам отметить начало?

Удивительно, но Бет, шире раскрыв свои и без того огромные глаза, в озерах которых Дерил давно уже утонул и крепко врос в илистое дно, закивала головой, отчего ее волосы стали переливаться яркими бликами в свете ламп, и просто согласилась составить Дерилу компанию.

И даже сказала, что знает одно неплохое местечко.

Дерил, не рассчитывавший на такой легкий поворот, сначала даже не понял, что она согласилась, готовился уже мямлить что-то невразумительно-упрашивающее.

Когда его мозг все же расшифровал и принял полученную информацию, мир вокруг него стал ярче, люди красивее и спроси его кто-нибудь, хороший ли брат Мерл, он, наверное, даже сказал бы о нем что-то не особо матерное.

Диксон, стараясь не пугать ангелочка радостно-пожирающим выражением глаз, покивал головой в ответ на ее предложения.

Ему было совершенно похер, куда идти. Главное, что с ней.





4




Нужный адрес в старом районе Мюнхена Мерл нашел не сразу. Пришлось поплутать по узким улочкам, поспрашивать.

И теперь, стоя перед ничем не примечательным домом, с грубой выделки дверью под старину, над которой даже вывески не было, Диксон привычно просчитывал варианты.

Он умел делать прогнозы, и в большинстве своем они были верные, что бы по этому поводу не думал Дерилина.

В его профессии по-другому никак. Чуть расслабишься — и пиздец: либо нож, либо пуля, либо трибунал.

Сейчас прогноз был неоднозначным. И зависел от того, кто в итоге сунул ему в карман визитку.

Бетти или Доун?

Если Бетти, тогда пора валить ему на пенсию или в отставку. Потому что более позорного провала при работе с людьми у него еще не было бы.

Судя из названия, и вообще скромной простоты нереально дорогой в производстве визитки, его позвали в клуб. Непростой клуб. Такой, куда явно не вхожи нежные ангелочки с белыми кудряшками. Или он совсем нюх потерял.

Если Доун… Тогда игра будет занимательной.

Учитывая, что за все время гребаной экскурсии он вообще не заметил к себе особого интереса от синеглазки.

Значит, умеет скрывать эмоции.

Умеет просчитывать варианты и видеть людей.

И это дико заводит.

Пусть это будет Доун.

Диксон собрался с духом, и решительно подошел к двери, потянул на себя за массивное железное кольцо ручной работы.

Дверь неожиданно легко распахнулась.

Обнаруженный за ней коридор, где при движении загорались и затем гасли неяркие лампы в стенах, доверия не внушал, но Диксон видел всякое. И отступать не привык.

В конце коридора объявилась совершенно обычная отельная стойка ресепшен с милой девочкой- администратором, безошибочно угадавшей в нем американца и заговорившей на английском.

Диксон помычал, пострелял глазами, поулыбался, разведывая обстановку.

Обратил внимание на то, как напряглась девочка, скользнув пальчиками по внутренней панели стола, и оценил бесшумное появление милого спокойного мужчины за своей спиной. К такому как раз не хотелось этой самой спиной становиться, здесь чуйка сработала безотказно.

Накалять обстановку не стал, светанул визитку.

И все стали невероятно вежливы и дружелюбны.

Охранник исчез так же бесшумно, как и появился, девочка опять скользнула пальчиками по кнопкам вызова, и уже через минуту Диксон спускался куда-то вниз, облизывая взглядом нереально аппетитную попку своей сопровождающей.

Попка была затянута в красную кожаную юбку и охренительно покачивалась при ходьбе.