– Получилось, Николай Аристархович, – улыбнулся парень. – И ловушка сработала, и японца живым взять удалось.

– Откуда знаешь, что японец? – моментально сделал стойку урядник, явно не ожидавший услышать такое.

– Сам сказал, – пожал Мишка плечами. Молодой полицейский только утвердительно кивнул.

– С чего это он вдруг сознался? – не понял урядник. – Тот, первый, еще упирается.

– Контуженым попался, вот и разговорили, – усмехнулся Мишка. – Ничего. Первый, когда этого увидит, тоже сознается. Братья. Родная кровь не водица. Только с ним поосторожнее. По-нашему шпарит, от иного местного не отличишь.

– Понимают, значит, – мрачно кивнул урядник, расправляя усы. – Сейчас в участок. Нужно с вас полный допрос снять. Ну а потом уж своими делами займетесь.

– Как прикажете, ваше благородие, – быстро закивал полицейский.

Мишка в ответ только кивнул. Да и чего тут было говорить. Дело это не личное и касается безопасности не только станции. Помня о приближающейся войне, парень уже всю голову сломал, как донести до начальства известие о том, что должно случиться. Но любая попытка хоть как-то передать подобную информацию окажется для него фатальной. Хотя это не самое страшное. Самое неприятное, что все эти попытки будут обречены на провал. Никто не станет слушать простого деревенского мальчишку, да еще и контуженого. Это не древние времена, когда к любым видениям относились серьезно. Нынешние времена считались уже просвещенными, и в моде были другие предсказания. Что-то вроде столоверчения или чего подобного. В общем, куда не кинь, везде клин.

Вот и сейчас, сидя в пролетке, Мишка задумчиво оглядывал окрестности, прокручивая в уме самые разные варианты передачи информации. Но ничего умного в голову не приходило. Подкатив к участку, пролетка остановилась, и седоки принялись выгружаться, когда у станции задался паровозный гудок и урядник, глянув в ту сторону, вздохнул:

– Литерный. Без расписания идет.

Спрашивать, откуда он это знает, было глупо. Вся округа жила у железной дороги, с нее кормилась и, само собой, знала расписание движения поездов наизусть. Они вошли в здание и поднялись в кабинет урядника. Усевшись за стол, толстяк утер лицо платком и махнул остальным рукой:

– Садитесь, в ногах правды нет.

Пленного они еще на входе сдали дежурному, который со зверской миной поволок его в подвал. Мишка с напарником расселись, и урядник, устало вздохнув, негромко скомандовал:

– Рассказывай, Михаил, как оно все было.

Внимательно выслушав его рассказ, он покосился на своего подчиненного и, покачав головой, проворчал:

– И как только у тебя это получается? Ведь как знал, что придут. С того динамита как взбесился.

– Ничего я не знал, Николай Аристархович, – вздохнул Мишка. – Думал просто. Всякие пути просчитывал. Это ж как зверя скрадывать. Он даже к водопою без опаски не подойдет. Сначала понюхает все, послушает, а уж потом пить станет. Да и то в любой миг удрать готов.

– Слушаю тебя, Мишка, и все больше верю, – вздохнул урядник.

– Во что? – не понял Мишка.

– Что нужно всех моих подчиненных тебе в науку отдавать. И стрелять научатся, и головой думать.

– Шутить изволите, Николай Аристархович? – бледно усмехнулся парень.

– Да какие уж тут шутки? Всем нос утер. Как перед уходом разложил, так оно все и вышло.

– Так оно же все на поверхности лежало. Просто у вас думы другие были, вот и не разобрались, – развел Мишка рукам.

Урядник тряхнул головой, собираясь что-то ответить, но не успел. Дверь без стука распахнулась, и в кабинет ввалился майор в сопровождении трех человек в полувоенной одежде.

– Извольте, господа, – растерянно улыбаясь, сообщил майор. – Вот мой урядник, который непосредственно руководил полицией во время нападения. А вот это наш следопыт. Он-то золото и вернул.

– Благодарю вас, господин майор. Более не смеем задерживать, – кивнул старший из вошедших, и майор, растерянно кивнув, исчез за дверью.

«Твою ж маман! Это еще кого принесло? Военная разведка? Так ее вроде в это время у нас толком и не было. Жандармы? Так те обычно в форме ходили. Хотя чего это я? Тут не мой мир, и хрен его знает, как тут у них все устроено? Но мужички непростые. С первого взгляда видно, что волчары те еще. Движения плавные, точные, а руки жилистые. Сразу видно, что не только пером воюют. С такими лучше помолчать. Здоровее будешь».

Между тем вошедшие молча расселись у стола, и старший, окинув собравшихся внимательным взглядом, тихо спросил, повернувшись к уряднику:

– Кто первым японца приметил?

– Он, – коротко кивнул урядник на Мишку.

– Почему решил, что он японец? – повернулся мужик к парню.

– Трудно объяснить, – вздохнул Мишка, судорожно ища выход из ситуации. – Другой он. На первый взгляд вроде такой, как все, а присмотришься, другой. И лицом, и смотрит по-другому, и одежда опрятнее, и чистый.

– Чистый? Это как? – тут же последовал вопрос.

– Ну, в тайге по этому времени особо не помоешься, потому хунхузы все пахнут. А от этого запаха, почитай, и не было. Я специально ближе подошел.

– Интересно, – задумчиво протянул старший, покосившись на своих сопровождающих. – А как решился по следу идти? Почему решил, что это не вся банда?

– Господин урядник еще седмицу назад говорил, что на станцию напасть собираются. По первому снегу. А я не поверил.

– Почему? – тут же, словно удар хлыста, прозвучал вопрос от одного из двух других мужчин.

– Хунхузы – они кто? – повернулся к нему Мишка. – Бандиты. Им налететь, ограбить и удрать. И зачем они станут на станцию нападать? Железо от провозов им без надобности. Тяжелое, и денег за него много не возьмешь. А самое главное, снег – это след. Тем более от банды. В поселке каждый второй охотник, и пройти за бандой по такому следу для них плевое дело. Вот и скажите мне, зачем бандитам так рисковать, и при этом без добычи? Что это за бандиты такие?


– И что надумал? – спросил старший из троицы, с интересом слушавший рассуждения парня.

– Отвлечь они нас хотели. Вот я и подумал, отчего? Что они хотят сделать такого, и главное, где? Когда банду взяли, я специально стал все их сумки обыскивать. Ничего. Выходит, нас отвлекали. Ну не пойдут хунхузы на глупый налет, который им жизни стоить будет, бесплатно. Не тот народ. Вот и получается, что пока одни головы под пули подставляли, другие где-то что-то делать должны. Осталось решить, кто и где. Вот я по следу и пошел.

– То, что нашли золото и динамит, мы знаем. Теперь расскажи, почему хотел там засаду устроить. И как до мины додумался?

– Так потому и додумался, что понял, не станция их целью была. А когда динамит увидел, сразу сообразил, что взорвать что-то серьезное хотят.

– А станция, значит, несерьезное, – иронично усмехнулся третий мужчина.

– Ну взорвали бы они рельсы, и чего? – пожал Мишка плечами. – Мужики за неделю бы все отремонтировали. Такой взрыв нужно делать там, где дело одной неделей не обойдется. Вот мы и решили, что они на мост нацелились. Ну, сами подумайте. Река от дождей вспухла. Погода такая, что не сегодня-завтра морозы ударят. А тут еще и моста нет. Так просто его уже не починишь.

– Логично, – одобрительно кивнул главный. – А что про мину скажешь?

– А чего про нее говорить? Господа землеустроители, когда под шахту место расчищали, много чего про динамит говорили. Я им свежую убоину продавал, вот и наслушался. Взял у господина урядника обрез, патрон нужный сам снарядил, в ящике дырку просверлили, и самострел насторожили.

– Бумагу, карандаш, – потребовал старший, повернувшись к уряднику.

Тот суетливо достал все требуемое из стола и протянул мужчине. Кивнув, тот передал все это добро Мишке и, ткнув в бумагу пальцем, приказал:

– Рисуй, как обрез прилаживал и как сделал, чтобы выстрел был.

– Так я не художник, – развел Мишка руками.

– Тогда рассказывай, я сам рисовать стану, – не уступил мужчина.

– Ящик у динамита навроде патронного, только поменьше. С ручками по бокам. Вот мы сбоку дырку и просверлили. Потом обрез к ручке ремешком примотали, и от спуска шнурок к колышку. А колышек тот в землю покрепче. Потом курок взвел, и все. Бандиты ящик дернули, самострел выстрелил, и динамит взорвался.

Внимательно слушая его повествование, мужчина короткими, точными штрихами наносил рисунок на бумагу. Спустя минуту перед Мишкой лежала описанная им конструкция.

– Так сделал? – уточнил мужчина.

– Так, – кивнул парень.

– Самострел, значит? – многозначительно хмыкнул мужик.

– Так я ж охотник. На звериной тропе такие в голодное время часто ставить приходилось.

– Так то на тропе, а то в ящик с динамитом, – проворчал явно удивленный мужчина. – Сколько во второй банде народу было?

– Я четверых насчитал. Это те, кто после взрыва на виду остались. А сколько их всего было… – Мишка только головой покачал. – Думаю, десяток.

– С чего так решил?

– Один поверху шел. Мы его живым притащили. – Мужчина только одобрительно кивнул. – Трое в стороне остались. Думаю, место у схрона осматривали. Дело-то на рассвете было. Ну а остальные в это время динамит доставали. Там схрон тяжелым валуном завален был. Трое валун откатывали, а четвертый ящик потянул. Ну, оно и рвануло, – закончил Мишка, злорадно усмехнувшись.

– Интересный ты паренек, – протянул мужчина, окидывая Мишку задумчивым взглядом. – И внимательный, и с динамитом обращаться умеешь, и думаешь так, словно в военному училище учился. Откуда такие знания?

– Книжки люблю, – отрезал парень. – Если вы решили, что я на хунхузов работал, так напрасно. Я по их милости сиротой стал, и резать этих тварей буду всегда и везде.

– Гм, – смущенно откашлялся старший. – Не знал, извини.

– Бог простит. Дозвольте идти, ваше благородие?

– Торопишься куда?

– Из тайги вышел. Устал. Помыться бы. Да и не жравши весь день.

– Ступай, – подумав, кивнул тот. – Только из поселка не отлучайся. У нас, возможно, еще к тебе вопросы будут.

– Так я завтра сюда на службу приду.

– Это кем же ты тут служишь? – удивился старший.

– Оружейник я, ваше благородие. Для господ полицейских патроны кручу.

– Что, для нарезного оружия?

– Для револьверов. Винтовочные мне не сделать. Там пули в медной рубашке.

– Что, вправду оружейник? – повернулся мужчина к уряднику.

– Еще какой, – истово кивнул тот. – Таких мастеров поискать.