– Ну, крысоловам. Они думают, что если избавиться от крыс, то и Хворь уйдет. Может, оно и так. В любом случае я им рада. Толпа голодных крысодавов – это как раз то, что нужно моему заведению.

После коротко стриженной Джеральдины никто не пришел в закусочную, и вскоре Салли начала демонстративно поднимать скамьи на столы и мыть пол. Снорри намек поняла и пожелала хозяйке доброй ночи.

– Доброй ночи, деточка, – прощебетала в ответ Салли. – Не слоняйся одна по улице.

Снорри и не собиралась слоняться. Она сразу бросилась к «Альфрун» и была очень рада увидеть, что Ночной Уллр уже бродит по палубе. Оставив Уллра на вахте, Снорри ушла в свою каюту, опустила засов и не гасила фонарь всю ночь.





3

Незваная гостья





В тот вечерний час, когда Снорри Сноррельсен забаррикадировала дверь своей каюты, Дженна, Сара и Сайлас Хип заканчивали ужинать во Дворце. И хотя Саре Хип гораздо больше нравилось есть в какой-нибудь из дворцовых кухонь, причем тех, что поменьше, она уже давно перестала сопротивляться кухарке, которая настаивала, что королевские особы определенно не должны там трапезничать. Нет, и даже в тихую дождливую пятницу, ни в коем случае, по крайней мере, пока она здесь стряпуха: «И это, госпожа Хип, мое последнее слово».

И вот теперь в огромной столовой, затерявшись где-то в самом конце длинного стола, в ореоле свечей сидели три фигуры. Позади них плевались искрами дрова в камине, и искорки время от времени попадали на жесткую и неопрятную шерсть крупной собаки, развалившейся у огня. Собака храпела и фыркала, но не просыпалась. Рядом с волкодавом Макси топталась служанка, в чьи обязанности входило обслуживать Хипов за ужином – Официантка для Ужинов. От камина исходило приятное тепло, но она с нетерпением ждала, когда можно будет убрать со стола и уйти, потому что от Макси жутко пахло собачьей шерстью, а то и чем похуже.

Однако ужин затягивался. Сара Хип, приемная мать Дженны, принцессы и наследницы Замка, хотела о многом поговорить.

– Дженна, я вообще не хочу, чтобы ты покидала Дворец, вот что. Какая-то гадкая тварь кусает людей и насылает на них Хворь. Побудь здесь, в безопасности, пока эту тварь, чем бы она ни была, не поймают.

– Но Септимус…

– Никаких «но». И мне безразлично, что Септимусу нужна твоя помощь, чтобы убирать за этим отвратительным драконом. Если хочешь знать, было бы намного лучше, если бы он делал это пореже. Видела, какая там грязища у реки? Не понимаю, о чем думает этот Билли Пот, но эти кучи драконьего навоза уже в два человеческих роста! Раньше я любила гулять у реки, а теперь…

– Мам, не так уж мне и нравится убирать за Огнеплюем, но я должна навещать лодку-дракона каждый день, – возразила Дженна.

– Лодка-дракон как-нибудь обойдется и без тебя, – настаивала Сара. – И вообще, она ведь наверняка даже не понимает, что ты приходишь.

– Она понимает, мам! Я уверена. Представляешь, она просыпается, а никого нет, и так день за днем…

– И это все равно лучше, чем если однажды к ней станет некому приходить, – резко сказала Сара. – Ты никуда не пойдешь, пока не отступит эта Хворь!

– А может, все не так уж и страшно? – примирительное спросил Сайлас.

Сара была другого мнения.

– Нам скоро придется открыть Лазарет, а ты говоришь «не так уж и страшно»?!

– Эту старую развалину? Удивительно, что она вообще до сих пор не рухнула.

– У нас нет выбора, Сайлас. Больных уже так много, что их некуда девать. И ты бы это заметил, если бы не сидел целыми днями на чердаке и не играл в глупые игры…

– Шустрые шашки – вовсе не глупая игра, Сара. А теперь я нашел лучшее племя шашек во всем Замке – видела бы ты физиономию Гринджа, когда я сказал ему об этом! – и никуда его не выпущу. Из запечатанной комнаты они точно не сбегут.

Сара Хип вздохнула. С тех пор как они поселились во Дворце, Сайлас забросил свое ремесло Обычного волшебника и успел сменить несколько увлечений. Шустрые шашки были последним из них и захватили его целиком. Это ее очень раздражало.

– Мне не нравится, что ты постоянно открываешь запечатанную комнату, Сайлас, – упрекнула его Сара. – Комнаты обычно без веской причины не запечатывают, особенно если они спрятаны где-то на чердаке. Вот и в Обществе травников как раз в прошлом месяце мы об этом говорили.

– Да что эти ваши травники знают о волшебстве, Сара? – взорвался Сайлас. – Ничегошеньки! Вот.

– Ну и ладно. Полагаю, тебе безопаснее пока посидеть на чердаке со своей дурацкой колонией шашек.

– Вот именно, – кивнул Сайлас. – Пирог еще есть?

– Ты взял последний кусок.

Повисло напряженное молчание, и в этой тишине Дженне послышался далекий крик.

– Вы слышали?

Она встала и выглянула в высокое окно, выходившее на лужайку перед Дворцом. Дженне было видно и подъездную дорожку, которая, как обычно, была залита светом факелов, и массивные Дворцовые ворота, запертые на ночь. Но по ту сторону ворот стояла толпа. Люди кричали и гремели крышками от мусорных баков.

– Крысы, крысы, крысам смерть! Крысы, крысы, крысам смерть!

Сара тоже подошла к окну.


– Это крысодавы, – сказала она. – А здесь-то они что забыли?

– Ищут крыс, по всей видимости, – ответил Сайлас, уминая яблочный пирог. – Крыс во дворце полно. Кажется, сегодня в супе одна попалась.

Крики крысодавов становились все яростнее.

– Крысу – хвать! Крысу – цап! Крысу раздави!

– Бедные крысы, – с сочувствием вздохнула Дженна.

– А Хворь-то вовсе не от крыс, – сказала Сара. – Я вчера помогала в Лазарете и видела следы от укусов – они совсем не похожи на крысиные. У крыс больше одного зуба… Глядите, они идут в дома слуг! Этого еще не хватало!

Услышав это, служанка тотчас очнулась от дремы. Она мигом смела со стола посуду, выхватила из рук Сайласа последний кусок пирога и ринулась прочь из столовой. С грохотом швырнув посуду в люк наклонного желоба, ведущего в кухни внизу, служанка помчалась к себе в комнату спасать Перси, своего домашнего крысенка.

После этого ужин закончился быстро. Сара и Сайлас отправились в маленькую гостиную Сары в другом крыле Дворца. Сара собиралась дочитать книгу, а Сайлас писал брошюру под названием «Десять заповедей игры в шустрые шашки», на которую возлагал очень большие надежды.

Дженна решила пойти в свою комнату и почитать. Ей нравилось бывать в одиночестве и бродить по Дворцу, особенно ночью, когда в коридорах горят свечи, длинные тени пересекают путь и просыпаются призраки Старейшин. Ночью Дворец переставал быть таким пустым, как днем, и снова становился средоточием событий. Большинство Старейшин являлись Дженне и любили поговорить с ней, пусть многие и не помнили, которая она из многих принцесс, живших в замке. Дженне тоже нравилось с ними беседовать, хотя скоро выяснилось, что каждый призрак еженощно говорит об одном и том же. И скоро она знала их речи наизусть.

Поднявшись по широкой лестнице в галерею, которая шла над холлом, Дженна остановилась поговорить с призраком старой гувернантки. Когда-то эта женщина воспитывала двух юных принцесс, и теперь их призраки почти каждую ночь бродили по коридорам в поисках ее заботы.

– Вечер добрый, принцесса Эсмеральда. – С лица гувернантки никогда не сходило обеспокоенное выражение.

– Добрый вечер, Мэри, – ответила Дженна. Она уже давно перестала повторять призраку, как ее зовут на самом деле, потому что это все равно было бесполезно.

– Рада видеть, что вы по-прежнему в порядке и в безопасности, – сказала гувернантка.

– Спасибо, Мэри.

– Будьте осторожны, дорогая, – как всегда, напомнила гувернантка.

– Непременно, – как всегда, ответила Дженна и пошла дальше.

Вскоре она свернула из галереи в широкий, освещенный свечами коридор, в конце которого виднелись высокие створчатые двери в ее комнату.

– Добрый вечер, сэр Хирворд, – поздоровалась Дженна со Старейшиной, охранявшим королевские покои.

Это был взъерошенный и почти прозрачный призрак. Он стоял на своем посту вот уже восемьсот лет или даже больше и не собирался его покидать. У сэра Хирворда не было одной руки и доброй части доспехов, так как в потусторонний мир он попал во время одной из битв между Замком и Портом, когда они делили земли. Призрак очень нравился Дженне, и она чувствовала себя в полной безопасности под его защитой. Старый рыцарь был очень общительным, любил пошутить и даже обладал редким для Старейшины умением не повторяться слишком уж часто.

– Добрый вечер, прекрасная принцесса. Хотите загадку: в чем разница между слоном и бананом?

– Не знаю, – улыбнулась Дженна. – А в чем разница между слоном и бананом?

– Ну, тогда я не послал бы вас за покупками! О-хо-хо!

– А… очень смешно. Ха-ха!

– Рад, что вам понравилось. Я так и думал, что рассмешу вас. Спокойной ночи, принцесса.

Сэр Хирворд коротко поклонился и встал по стойке смирно, довольный тем, что по-прежнему состоит на службе.

– Доброй ночи, сэр Хирворд.

Дженна толкнула дверь и проскользнула в свою спальню.

Поселившись во Дворце, девочка не сразу привыкла к такой большой комнате – она ведь десять лет спала в шкафу. Но теперь Дженне здесь очень нравилось, особенно по вечерам. Это была просторная зала с четырьмя высокими окнами, которые выходили на дворцовые сады и ловили лучи вечернего солнца. Но сейчас, холодной осенней ночью, Дженна закрыла тяжелые алые шторы, и комната вдруг наполнилась черными тенями. Принцесса подошла к огромному каменному камину рядом с кроватью под пологом и зажгла груду поленьев за решеткой при помощи чар «Зажигалка», которые Септимус подарил ей на прошлый день рождения. Когда теплый свет от танцующего пламени наполнил спальню, Дженна села на постель, завернулась в пуховое одеяло и взяла свою любимую книгу под названием «История нашего Замка».

Поглощенная чтением, Дженна не заметила, как из-за плотного полога ее кровати появилась высокая фигура призрака. Призрак долго стоял неподвижно, сверля принцессу неодобрительным взглядом маленьких глазок. Ощутив волну пронизывающего холода, девочка поежилась и укуталась еще плотнее, но не подняла головы.

– Зачем ты читаешь эту ерунду про Ганзейский союз? – раздался вдруг резкий неприязненный голос у Дженны за плечом.

Уронив книгу, принцесса вскочила, будто ошпаренная кошка, и хотела позвать сэра Хирворда, но ледяная рука зажала ей рот. Дженна попыталась вдохнуть, но воздух, пройдя сквозь ладонь призрака, сделался ледяным и обжег ее легкие морозом, так что она неудержимо закашлялась. Призрачную незваную гостью это ничуть не смутило. Она подняла оброненную книгу и положила ее на кровать рядом с Дженной, судорожно хватающей ртом воздух.

– Открой главу тринадцатую, внучка, – приказал призрак. – Что толку тратить время на ничтожных купцов? История королей и королев, особенно последних, – вот единственное, что достойно внимания. Ты найдешь меня на странице двести двадцать. В целом неплохо пишут о моем правлении, за исключением парочки, гм… искажений, но книгу-то писал простолюдин, что от него можно ожидать?

Дженна наконец откашлялась и смогла рассмотреть незваную гостью. Это был призрак королевы в старомодном наряде с накрахмаленным воротником, говорящим о том, что правила она очень давно. Для такого древнего привидения королева выглядела удивительно настоящей и держалась очень прямо и надменно. Ее отливающие сталью волосы были заплетены в две косы, завернутые в кольца вокруг немного заостренных ушей. Королева носила простую и строгую золотую корону, ее темно-лиловые глаза неотрывно смотрели на Дженну так неодобрительно, что девочке сразу показалось, будто она что-то натворила.

– В-вы кто? – пролепетала она.

Королева нетерпеливо топнула ногой.

– Тринадцатая глава, внучка! Открой тринадцатую главу! Я же сказала. Ты бы научилась слушать. Все королевы должны уметь слушать.

Вообще-то, Дженна не могла себе представить, чтобы эта королева кого-нибудь слушала, но девочка промолчала. Ее беспокоило другое: призрак сказал ей «внучка». Причем уже второй раз. Неужели эта ужасная королева – ее бабушка?

– Но… почему вы все время называете меня внучкой? – спросила Дженна, надеясь, что просто ослышалась.