Кит сам не заметил, как вцепился в Дакотин кулон под кофтой. Он закрыл глаза, представив могилку в парке и растущий на страже пурпурный цветочек.
– Когда это случилось? – спросила Лоретта.
– Пару дней назад. Мы сожгли свой дом и ушли.
– Сожгли?
Кит открыл глаза и при взгляде на Монти понял, что не ошибся, заметив, как его друг смотрит на эту девочку: в его глазах читалось нечто, чего он прежде не видел. Улыбка или что-то похожее.
– Мы расскажем больше, но только после вас, – сказал Монти.
Лоретта уселась на стойку и, болтая ногами, рассказала, что с ними было дальше. Они похоронили Джин и Зейди и поначалу даже собирались остаться в Пин-Оук.
– Не хочешь рассказать, что случилось потом? – предложила она Принглзу.
Тот сделался похож на шарик, из которого выпустили воздух.
– Я просто хотел приготовить чатни[16], как делала Зейди. Она брала пюре из вишен, добавляла в него свежевыжатый сок лимонов, только сорванных с дерева, потом смешивала с луком и чесноком и натирала всем этим мясо. Вкусно, прямо ум отъешь.
– Ну да, – сказал Леннон. – Если класть именно вишню.
– Чувак, эти ягоды правда были похожи на вишню.
Лоретта объяснила, как однажды за ужином Принглз приправил своей бурдой трапезу, но, приступив к еде, они сообразили, что что-то не так.
– Короче, это была не вишня. Но подействовало мощно. Принглз отрубился первым. Я сама не больно-то что помню, только…
– Его видел не я один, – сказал Принглз, глядя на Леннона.
Леннон стоял потупившись и теребил часы на руке. Про наручные часы Кит ничего не знал, разве что про те, сломанные, которые находил во время вылазок.
– Чего-чего? – Лэйки оглядела комнату. – Кого ты видел?
Лоретта закатила глаза.
– Принглз думает, что нас похитили.
– Не похитили, – поправил ее Принглз. – Просто над нами типа… эксперимент какой-то провели.
Повисла тишина, и наконец Монти, откашлявшись, подсказал:
– Типа пришельцы?
Принглз описал свои ощущения: как ему стало трудно дышать, и как дыхание перекрыло совсем, и как потом он потерял сознание.
– Но в какой-то момент я увидел… этого, космонавта… он наклонился ко мне и что-то сунул мне в горло.
– Лица его не видел? – спросила Лэйки.
– Он… или оно было в шлеме с тонированным забралом. Знаю только, что нам спасли жизнь. – Он удрученно покачал головой и снова взглянул на Леннона. – Ничего не хочешь добавить?
– Я? Нет.
– Лоретта очнулась уже после того, как это нечто ушло, – сказал Принглз. – Но ты-то его видел. Я точно знаю. Просто признай, что видел эту непонятную фиговину.
– Я чуть ласты не склеил. Так что не знаю, что я там видел.
Лоретта слезла со стойки.
– Мы направляемся в Бостон. Там Джин и Зейди жили до появления мух. Хотели как-нибудь вернуться туда. Не получилось… А после того, как мы чуть не померли в Пин-Оук, стало ясно, что в лесу у нас будущего нет. Вот мы и решили поискать его где-нибудь в другом месте.
Кит сразу и безошибочно узнавал звук, с которым душа срывается с привязи. Он сам не заметил, как открыл рот и с языка слетело:
– Когда моя мама умерла, мы ее похоронили.
В комнате стало тихо, и все посмотрели на него.
– Так поступают, когда умирает близкий тебе человек. Любимых хоронят, чтобы защитить. Чтобы с ними не случилось ничего плохого. – Он посмотрел на Лоретту, на ее освобожденную душу глазами своей. – Нашим домом был «Близнец рая», и мы его любили. Похоронить его мы не могли, поэтому сожгли.
Лоретта с улыбкой посмотрела на Леннона – тот кивнул, – а потом на Принглза – он тоже кивнул.
– Ну ладно, – сказала она затем. – Сейчас я сгоняю за туалетной бумагой, которую Принглз выронил на улице, а когда вернусь, то вы, ребята, расскажете, куда путь держите. И да, еще кое-что: я одна с голоду умираю?
и снисходительный принцип человечности!
В былые дни людям для того, чтобы постирать одежду, требовалась отдельная комната. В ней одна машина («сушилка») сушила вещи после того, как их постирали в другой («стиральной»). Должно быть, эти изворотливые люди прошлого устали придумывать сложные агрегаты, поэтому названия машинам дали самые незамысловатые. А еще, судя по размерам этих машин, люди прежде носили одновременно по шесть-семь слоев одежды.
Вообще, жилье напоминало огромную какофонию неизмеримой роскоши.
Впрочем, владельцы этого дома нашли машинам куда более практичное применение – хранили в них сублимированное мороженное. Еще в Городке, во время первых вылазок, Кит и близнецы находили испорченные продукты в самых необычных местах. Люди прятали их, точно белочки, в надежде уберечь от мародеров. Но держать еду в стиральной и сушильной машинах? Кит невольно признал высоту интеллекта человека, который до такого додумался.
– Вкусно, – жуя, сказала Лэйки.
– Да, – согласился Монти. – Спасибо за угощение.
Они сидели за столом в столовой (ох уж эти люди прошлого, на все им отдельные комнаты подавай!) и медленно, наслаждаясь каждым кусочком, поедали мороженое. Они уже приговорили по банке Дакотиных бобов и груш, а еще съели смесь сушеных фруктов с вяленым мясом. К последнему Кит, может, и не притронулся бы, но был сильно голоден. Оказалось, очень даже неплохо. Похоже, эти ребята насушили продукты впрок.
– Вы как, охотитесь? – спросила Лоретта.
Лэйки взглянула на Кита. Едва они оказались в лесу, как она предложила подстрелить кого-нибудь на ужин, на что Кит ответил решительным отказом. Он редко когда протестовал, но уж если делал это, то с железной решимостью. «Лэйки, нельзя убивать, когда почти все живое и так стерто с лица земли», – сказал он, и на этом закончили.
– Мы вегетарианцы, – ответил он сейчас, смачно пережевывая крупный кусок сушеной оленины.
Лоретта улыбнулась.
– Ну, я довольно умелый охотник, так что дайте знать, если передумаете.
Потом они поговорили о самом доме, о том, почему в нем, как в других, не пахнет словно из чугунка с мертвечиной и кишечными газами. Похоже, дело было в том, что этот городок – курортный и, когда мухи напали, здесь мало кто жил. Люди просто владели домами, держали в них мебель, еду и так далее, и тому подобное. Жили они здесь от силы пару недель в год. (Кому-то оказалось мало отдельных комнат, и он хотел отдельный дом!)
Когда разговор зашел об островах Шолс, Монти достал из кармана клочок бумаги и протянул его Лоретте.
– Это сообщение, которое я перехватил. Место находится в десяти километрах от побережья Мэна или границы Нью-Гэмпшира. Я провел исследование и узнал, что у берега будет много водных транспортных средств. Местные городки тоже курортные, вроде этого. Только там вместо палаток и фургонов – каяки и удочки.
Мороженое оказалось странное. Вкусное, но не то приторно-сладкое легендарное лакомство, которое Кит себе воображал.
– Интересно, как его приготовили? – сказал он.
Никто не ответил. Никто вообще ничего не говорил, пока Леннон не разложил на столе карту, на которой был отмечен маршрут: от Пин-Оук на восток к реке и дальше на юг до Бостона.
– Не самый прямой путь, – заметил он, – но если держаться рек, то в воде нуждаться не будем. Время в пути зависит от разных факторов. Нам же главное добраться до цели живыми и здоровыми.
– Мы тоже идем на восток, – сказал Монти. – В принципе, до реки направление совпадает.
Кит хорошо знал Монти и понял, к чему он клонит. И хотя эти новые знакомые ему понравились, он сомневался, стоит ли отправляться в путь вместе с ними.
Не следовало забывать и о том, как Монти поглядывает на Лоретту с тех самых пор, как они тут очутились. Можно ли влюбиться в кого-то за десять минут? В книгах такое происходит сплошь и рядом, но в книгах и жизнь почти всегда проще.
– На что намекаешь? – спросил Принглз. – Хочешь присоединиться к нам?
Монти пожал плечами.
– Мне не принципиально, просто если уж пойдем в одном направлении, то еще пару деньков побудем вместе. По крайней мере вот… – он указал на точку на карте, в которой Леннон, Лоретта и Принглз должны были свернуть к Бостону, а Монти с Лэйки и Китом – продолжить путь дальше на восток, к побережью, – …до этого места. До реки Мерримак.
Некоторое время все думали молча.
– Чем больше людей, – тихо проговорила наконец Лэйки, – тем крупнее добыча для мух.
– Может, так, – ответила Лоретта, – а может, и нет. Никто точно не знает, на что именно их тянет.
Кит вспомнил момент, когда они сидели за другим столом, в другом городке, в другой, казалось бы, жизни. Тогда Дакота сказала: голосования не будет. И ее слова повисли в воздухе вопросительным знаком, заставив каждого призадуматься…
– Может, проголосуем? – предложил он.
Все обернулись. Кит и не собирался говорить этого вслух, но больно уж интригующей показалась ему мысль.
– Голосование? – сказала Лоретта.
– Как в былые дни, – пожал плечами Кит.
– Хорошая идея, – заметил Монти. – Руководствуясь принципом жизни до ПО…
– ПО? – переспросил Леннон.
– Падение Общества. – Лэйки закатила глаза.
– Когда это случилось? – спросила Лоретта.
– Пару дней назад. Мы сожгли свой дом и ушли.
– Сожгли?
Кит открыл глаза и при взгляде на Монти понял, что не ошибся, заметив, как его друг смотрит на эту девочку: в его глазах читалось нечто, чего он прежде не видел. Улыбка или что-то похожее.
– Мы расскажем больше, но только после вас, – сказал Монти.
Лоретта уселась на стойку и, болтая ногами, рассказала, что с ними было дальше. Они похоронили Джин и Зейди и поначалу даже собирались остаться в Пин-Оук.
– Не хочешь рассказать, что случилось потом? – предложила она Принглзу.
Тот сделался похож на шарик, из которого выпустили воздух.
– Я просто хотел приготовить чатни[16], как делала Зейди. Она брала пюре из вишен, добавляла в него свежевыжатый сок лимонов, только сорванных с дерева, потом смешивала с луком и чесноком и натирала всем этим мясо. Вкусно, прямо ум отъешь.
– Ну да, – сказал Леннон. – Если класть именно вишню.
– Чувак, эти ягоды правда были похожи на вишню.
Лоретта объяснила, как однажды за ужином Принглз приправил своей бурдой трапезу, но, приступив к еде, они сообразили, что что-то не так.
– Короче, это была не вишня. Но подействовало мощно. Принглз отрубился первым. Я сама не больно-то что помню, только…
– Его видел не я один, – сказал Принглз, глядя на Леннона.
Леннон стоял потупившись и теребил часы на руке. Про наручные часы Кит ничего не знал, разве что про те, сломанные, которые находил во время вылазок.
– Чего-чего? – Лэйки оглядела комнату. – Кого ты видел?
Лоретта закатила глаза.
– Принглз думает, что нас похитили.
– Не похитили, – поправил ее Принглз. – Просто над нами типа… эксперимент какой-то провели.
Повисла тишина, и наконец Монти, откашлявшись, подсказал:
– Типа пришельцы?
Принглз описал свои ощущения: как ему стало трудно дышать, и как дыхание перекрыло совсем, и как потом он потерял сознание.
– Но в какой-то момент я увидел… этого, космонавта… он наклонился ко мне и что-то сунул мне в горло.
– Лица его не видел? – спросила Лэйки.
– Он… или оно было в шлеме с тонированным забралом. Знаю только, что нам спасли жизнь. – Он удрученно покачал головой и снова взглянул на Леннона. – Ничего не хочешь добавить?
– Я? Нет.
– Лоретта очнулась уже после того, как это нечто ушло, – сказал Принглз. – Но ты-то его видел. Я точно знаю. Просто признай, что видел эту непонятную фиговину.
– Я чуть ласты не склеил. Так что не знаю, что я там видел.
Лоретта слезла со стойки.
– Мы направляемся в Бостон. Там Джин и Зейди жили до появления мух. Хотели как-нибудь вернуться туда. Не получилось… А после того, как мы чуть не померли в Пин-Оук, стало ясно, что в лесу у нас будущего нет. Вот мы и решили поискать его где-нибудь в другом месте.
Кит сразу и безошибочно узнавал звук, с которым душа срывается с привязи. Он сам не заметил, как открыл рот и с языка слетело:
– Когда моя мама умерла, мы ее похоронили.
В комнате стало тихо, и все посмотрели на него.
– Так поступают, когда умирает близкий тебе человек. Любимых хоронят, чтобы защитить. Чтобы с ними не случилось ничего плохого. – Он посмотрел на Лоретту, на ее освобожденную душу глазами своей. – Нашим домом был «Близнец рая», и мы его любили. Похоронить его мы не могли, поэтому сожгли.
Лоретта с улыбкой посмотрела на Леннона – тот кивнул, – а потом на Принглза – он тоже кивнул.
– Ну ладно, – сказала она затем. – Сейчас я сгоняю за туалетной бумагой, которую Принглз выронил на улице, а когда вернусь, то вы, ребята, расскажете, куда путь держите. И да, еще кое-что: я одна с голоду умираю?
и снисходительный принцип человечности!
В былые дни людям для того, чтобы постирать одежду, требовалась отдельная комната. В ней одна машина («сушилка») сушила вещи после того, как их постирали в другой («стиральной»). Должно быть, эти изворотливые люди прошлого устали придумывать сложные агрегаты, поэтому названия машинам дали самые незамысловатые. А еще, судя по размерам этих машин, люди прежде носили одновременно по шесть-семь слоев одежды.
Вообще, жилье напоминало огромную какофонию неизмеримой роскоши.
Впрочем, владельцы этого дома нашли машинам куда более практичное применение – хранили в них сублимированное мороженное. Еще в Городке, во время первых вылазок, Кит и близнецы находили испорченные продукты в самых необычных местах. Люди прятали их, точно белочки, в надежде уберечь от мародеров. Но держать еду в стиральной и сушильной машинах? Кит невольно признал высоту интеллекта человека, который до такого додумался.
– Вкусно, – жуя, сказала Лэйки.
– Да, – согласился Монти. – Спасибо за угощение.
Они сидели за столом в столовой (ох уж эти люди прошлого, на все им отдельные комнаты подавай!) и медленно, наслаждаясь каждым кусочком, поедали мороженое. Они уже приговорили по банке Дакотиных бобов и груш, а еще съели смесь сушеных фруктов с вяленым мясом. К последнему Кит, может, и не притронулся бы, но был сильно голоден. Оказалось, очень даже неплохо. Похоже, эти ребята насушили продукты впрок.
– Вы как, охотитесь? – спросила Лоретта.
Лэйки взглянула на Кита. Едва они оказались в лесу, как она предложила подстрелить кого-нибудь на ужин, на что Кит ответил решительным отказом. Он редко когда протестовал, но уж если делал это, то с железной решимостью. «Лэйки, нельзя убивать, когда почти все живое и так стерто с лица земли», – сказал он, и на этом закончили.
– Мы вегетарианцы, – ответил он сейчас, смачно пережевывая крупный кусок сушеной оленины.
Лоретта улыбнулась.
– Ну, я довольно умелый охотник, так что дайте знать, если передумаете.
Потом они поговорили о самом доме, о том, почему в нем, как в других, не пахнет словно из чугунка с мертвечиной и кишечными газами. Похоже, дело было в том, что этот городок – курортный и, когда мухи напали, здесь мало кто жил. Люди просто владели домами, держали в них мебель, еду и так далее, и тому подобное. Жили они здесь от силы пару недель в год. (Кому-то оказалось мало отдельных комнат, и он хотел отдельный дом!)
Когда разговор зашел об островах Шолс, Монти достал из кармана клочок бумаги и протянул его Лоретте.
– Это сообщение, которое я перехватил. Место находится в десяти километрах от побережья Мэна или границы Нью-Гэмпшира. Я провел исследование и узнал, что у берега будет много водных транспортных средств. Местные городки тоже курортные, вроде этого. Только там вместо палаток и фургонов – каяки и удочки.
Мороженое оказалось странное. Вкусное, но не то приторно-сладкое легендарное лакомство, которое Кит себе воображал.
– Интересно, как его приготовили? – сказал он.
Никто не ответил. Никто вообще ничего не говорил, пока Леннон не разложил на столе карту, на которой был отмечен маршрут: от Пин-Оук на восток к реке и дальше на юг до Бостона.
– Не самый прямой путь, – заметил он, – но если держаться рек, то в воде нуждаться не будем. Время в пути зависит от разных факторов. Нам же главное добраться до цели живыми и здоровыми.
– Мы тоже идем на восток, – сказал Монти. – В принципе, до реки направление совпадает.
Кит хорошо знал Монти и понял, к чему он клонит. И хотя эти новые знакомые ему понравились, он сомневался, стоит ли отправляться в путь вместе с ними.
Не следовало забывать и о том, как Монти поглядывает на Лоретту с тех самых пор, как они тут очутились. Можно ли влюбиться в кого-то за десять минут? В книгах такое происходит сплошь и рядом, но в книгах и жизнь почти всегда проще.
– На что намекаешь? – спросил Принглз. – Хочешь присоединиться к нам?
Монти пожал плечами.
– Мне не принципиально, просто если уж пойдем в одном направлении, то еще пару деньков побудем вместе. По крайней мере вот… – он указал на точку на карте, в которой Леннон, Лоретта и Принглз должны были свернуть к Бостону, а Монти с Лэйки и Китом – продолжить путь дальше на восток, к побережью, – …до этого места. До реки Мерримак.
Некоторое время все думали молча.
– Чем больше людей, – тихо проговорила наконец Лэйки, – тем крупнее добыча для мух.
– Может, так, – ответила Лоретта, – а может, и нет. Никто точно не знает, на что именно их тянет.
Кит вспомнил момент, когда они сидели за другим столом, в другом городке, в другой, казалось бы, жизни. Тогда Дакота сказала: голосования не будет. И ее слова повисли в воздухе вопросительным знаком, заставив каждого призадуматься…
– Может, проголосуем? – предложил он.
Все обернулись. Кит и не собирался говорить этого вслух, но больно уж интригующей показалась ему мысль.
– Голосование? – сказала Лоретта.
– Как в былые дни, – пожал плечами Кит.
– Хорошая идея, – заметил Монти. – Руководствуясь принципом жизни до ПО…
– ПО? – переспросил Леннон.
– Падение Общества. – Лэйки закатила глаза.