– Не откажусь, – спокойно ответил я, все так же не понимая, во что вляпался.

Карлик отошел к поклаже, вернулся с деревянной кружкой, поднес к губам.

– Гига, может, ты его с ложечки покормишь? – усмехнулся верзила, снимавший с лошадей опустевшие торбы с овсом.

– Ранак, если надо будет, я и тебя покормлю.

– Что там со следами, Гига? Все сделано? – спросил второй верзила, до мелочей похожий на первого. Даже шапки оба носили сдвинутыми на одну сторону.

– Со следами порядок, – ответил коротышка. – Но, Тсол, серьезную проверку то, что мы там нарисовали, не выдержит.

Верзила поднял голову:

– Тучи сгущаются. Сезон весенних снегов. Заметет быстро. Пускай проверяют.

– Если сильно надо будет, проверят и поймут, что следы ненастоящие, – стоял на своем карлик. – Ты забыл, сколько за него дают? Этот пацан дорогой, его искать будут, просто так такое не оставят. Прямо сейчас надо сворачиваться.

Я совершил два открытия: понял наконец, кто это такие и зачем я им понадобился. И узнал одного из верзил.

Тот, который Тсол, никакой не Тсол, а Кхим Мавас. Пришел в факторию с последним караваном как вольнонаемный. Рудокоп со слабыми профессиональными навыками, зато с недюжинными физическими возможностями. Его поставили на дробилку, где приходится выкладываться с максимальной силой.

Я как человек с запущенной паранойей старался изучать, так сказать, личное дело каждого новенького. И хотя приток людей в последний год значительно увеличился, пока что успевал в той или иной мере узнавать основную информацию по каждому. Вот и этот внимания не избежал.

Вода, надо признать, оказалась хороша. В меру прохладная, но нехолодная и приправленная чем-то кислым вроде лимона. Сухость во рту исчезла после первого глотка, а после второго разгладились губы, хотя перед этим казались закаменевшими.

Похитители знали толк в походном питье.

Оторвавшись от кружки, я самым невозмутимым голосом поинтересовался:

– И сколько медяков за меня предлагают?

– А тебе-то зачем знать? – встречно поинтересовался Гига.

– Затем, что я заплачу не медяками, а золотом.

– Да у нас тут шутник, – ухмыльнулся подошедший Ранак. – И где же ты такие деньжищи раздобудешь, мальчик?

– Он не шутит, – подал голос Тсол. – Пока вы пиво глушили, я на него насмотрелся и наслушался всяких историй. Этот малец непрост. И уж деньжата у него точно водятся. Да и Эш заплатит, если что. Эшу он дорог, у него с ним дела. Мутят что-то непонятное.

Гига покачал головой:

– Тсол, весь этот вшивый Камень столько не стоит. Гед, только за точные сведения о тебе дают пятьсот свободных марок. Что же ты такое учудил?

Я решил, что пора всерьез начинать выбираться из нехорошей ситуации.

– Развяжите, и поговорим.

Человек, связанный по рукам и ногам, и человек без пут – неравнозначные собеседники. И, если хочешь, чтобы похитители воспринимали тебя всерьез, первым делом следует попытаться разобраться с веревками.

Гига снова покачал головой:

– Знаешь, что было последним, чему меня научил папаша? Не доверять некромантам.

– Я не некромант.

Заявил, сам понимая, что выглядят эти слова не слишком правдоподобно.

Вот и карлик усмехнулся:

– Гед, ну что ты прям как маленький. Ты же знаешь, что я все видел. Даже видел, как ты отозвал свои ручные кости. Кое в чем я разбираюсь. Думал, ничего не пойму, да?

– Вообще-то я тебя за ребенка принял, – беззаботно ответил я. – А с детьми проще. Главное с самого начала правильные слова сказать, и они поверят тебе, а не в то, что видели.

Гига хохотнул:

– Хитрый Гед. Умный. Но так легко попался. Парни, я же говорил, что сработает? Да я мастер людишек дурить.

– Тебя там чуть не порвали, мастер хренов, – буркнул Тсол. – Я вообще впервые слышу про некромантию. В поселке ни слова о ней не говорили.

– Так уж не говорили? – удивился карлик.

– Говорили, конечно. Но или сказки, или про императора боли всякую хрень несли. Про этого пацана ни слова. То есть всякое говорят, но только не про его темные дела. Люди поболтать любят, уж такое бы они не пропустили. Выходит, хорошо скрывается.


Ранак, продолжая возиться с лошадьми, как бы между прочим произнес:

– Я знаю ребят, которые дают малость монет за каждого живого чернокнижника.

– А ты не знаешь таких, которые дуракам мозги дают? – хмыкнул Гига. – Ты таких поищи, тебе надо.

– Нарываешься… кусок человека.

– Сам ты нарываешься, маленький умишко. Вот зачем нам несколько монет, если можно поднять настоящие деньги? Если пять сотен только за сведения обещают, представь, сколько дадут, если мы его живьем притащим?

– Утопят вас или удавят вместо денег, – лениво заявил я. – Если хотите заработать, со мной договаривайтесь.

– Какой интересный мальчик, – сказал карлик, сверля меня немигающим взглядом. – И забьюсь на что угодно, у него и вправду водятся деньжата. По глазам заметно. Прям вижу, как золото блестит.

– Лучше глаза ему выколоть, – предложил нехорошее Ранак. – Не хочу, чтобы на меня некромант таращился. Дурные у них глаза, все это знают.

Дабы не стать жертвой глупых предрассудков, я торопливо вернул разговор на финансовую тему:

– Не знаю, кто вы, но у вас два варианта: договориться со мной или не договориться и умереть.

– От смеха, что ли? – хмыкнул ложный Кхим Мавас. – Гига, может, и правда ему глаза того? Но, если что, надо их с языком вместе. Лишний он у него.

– Да, разговорчивый малый попался, – признал карлик. – Может, и правда поговорить надо. Но говорить мы с тобой если и станем, то не здесь. Тут твоя земля, мы здесь чужаки. На твоей земле дела делать не станем. И сразу учти, что задешево мы не работаем. И это дело готовили с осени. Вон сколько времени потратили. Ты должен очень сильно нас заинтересовать работать с тобой, а не с теми, кто за тебя деньги обещает.

– А кто это вообще? Кому так сильно жить не хочется? – спросил я, обрадовавшись намекам на то, что, возможно, продавать меня не станут.

Глядишь, и получится откупиться. Деньги – не проблема. Если все ограничится только монетами, можно считать, что бесплатно отделался.

Но придется сделать кое-какие выводы.

Важные.

Гига покачал головой:

– Не наглей. Да и я бы сам хотел узнать. Мы думаем, ты понадобился каким-то имперцам. Люди, через которых они дела вертят, с самим Хаосом работать готовы, лишь бы тот платил. С имперцами они вообще запросто. А имперцев мы не любим.

– Тогда зачем время тянуть? – сказал я. – Мы можем прямо здесь быстро разойтись, не надо меня никуда везти. Сделаете имперцам хуже.

– Угу, сделаем, как же, – нахмурился карлик. – Ты, между прочим, и сам имперец.

– Да ничего подобного. Просто похож. Я северянин.

– Даже я больше похож на северянина, чем ты, – засмеялся Гига. – Для начала надо узнать, сколько за тебя предложат. А там, может быть, спросим, сколько ты за себя дашь. Вот и сравнишь.

Это мне не понравилось. Похитители явно не понимают, что влезли в разборки высшей аристократии. Как только они кому-то проболтаются о своей добыче, никто им уже ничего не предложит. Как я и предупреждал, прикончат всех, забрав меня бесплатно. И не потому, что врагам денег жалко, а потому, что в таком деле так принято.

Как бы это им втолковать?

Сложная задача…

– Ну чего задумался? Жалеешь деньги, которые за себя отдавать придется? – Карлик снова захохотал.

– Хватит радоваться, у нас минус одна лошадь, – пробурчал Ранак.

– Это как? – обернулся карлик. – Вон же все на месте.

– Снежная уховертка забралась, – сказал Ранак. – Зимой опасно в этих краях держать лошадок на снегу да на открытых местах. Говорил вам, надо в лесу устраиваться, где кедры есть. Меня слушаться надо. Пока стоит, но к утру подохнет. Они быстро после такого дохнут.

– Как? – неприятно удивился Гига. – Это же мохноногие гудхи, лучшие лошадки для севера. Они спокойно терпят сильный мороз, могут ходить по любому снегу и насту. Их ведь не должны трогать уховертки.

– А эту тронула, – буркнул Ранак. – Или уховертка сильно оголодала, или торгаш подсунул лошадь с порченой кровью. Гига, это же север, здесь все ненормально. Привыкай.

– Да нам точно хрень подсунули. Вот за это и ненавижу торгашей, – пробурчал Тсол. – Раз такие дела, может, под нож ее, пока живая? Разведем костер на ночь, запечем мяса в углях про запас. От сушеного у меня уже челюсти сводит, да и северные гудхи – это специя. Особенно печенка.

– Слабенькая специя, – поморщился Гига. – Но ты прав, придется резать. Чего добру пропадать. Только зачем ночлег тут устраивать? Опасно это. Надо было Ранака сразу послушаться, он прав насчет кедров.

– Да все нормально, – заявил Ранак. – Уховертки тут нечасто попадаются. Если на одну нарвались, вторая вряд ли поблизости. До утра местные все равно не пошевелятся. Глянь на небо, без снега не обойдется, сейчас посыплется. Людей рядом нет никого, Тсол сказал, что даже лесовики ушли, когда эта тварь появилась. Никто наш костер не почует. Раз уж устроились здесь, можно еще немного пересидеть.

– Эй, пацан, а чего это ты так заулыбался? – насторожившись, осведомился Гига.

– Радуюсь, что у костра погреюсь. Холодновато связанным сидеть.

– И это все? Больно много радости в тебе из-за такой ерунды, – недоверчиво добавил карлик.

– Это не ерунда. И да, есть еще кое-что. Я думаю, что мы договоримся нормально.