– А потом что будет, когда пройдем мимо скользких? – поинтересовался Шьюн.
Самый неприятный матрос, очень уж тяжелый характер. Про него шептали, что в половине портов не может сойти на берег. Много где набедокурил, ждут его там, кулаки почесывая.
Шофот указал на берег:
– Я хорошо пожил, я много видел. Я эту помойку знаю, как родинки на ляжках твоей бабушки. Сейчас дело к приливу идет, но к пляжу соваться все равно нельзя, мелко там. Селедки думают, что мы выброситься хотим, а нам это не надо. Начнем разворачиваться заранее и резко, чтобы пройти мимо вон той лоханки. Скорость у нас хорошая, а ветер под берегом чуть заворачивает, я это по волнам вижу. Если правильно все сделать, сразу не затормозим, пронесет на разгоне. А дальше, если пошевелимся, проскочим в гавань. Туда они уже не сунутся.
Кюстаро покачал головой:
– С такой скоростью нечего и думать. Не проскочить нам.
– Вот потому шкипер я, а не ты, – снисходительно ответил на это Шофот. – Клянусь твоей задницей, что проскочим. Еще и на стрелах маленько заработаем, которые селедки в наших щитах оставят. Стрелы у них хорошие, это все знают. Поимей меня кашалот, если я не пущу эти деньги на бухло для вас, осьминоги недосушенные.
– Так попроси их стрелять почаще! – радостно воскликнул Гломо.
Он один из самых молодых матросов и обладатель на редкость шершавого языка, коим при любой возможности вылизывает зад Шофоту. Во всем поддерживает, поддакивает, слова худого никогда не скажет. Эталонный подхалим. Шкипер падок на дешевую лесть, поэтому прощает ему многочисленные провинности, связанные с острым недостатком мозгового вещества (усугубленным чрезмерным пристрастием к змию зеленой расцветки).
Я придвинулся к Кюстаро и тихо спросил:
– А почему шкипер обзывает этих селедками?
– Да потому что они селедки.
– В каком смысле?
– Ох и темный ты малый. Себя они называют чамуки. Мы их называем хуже. Очень уж поганый народец. Живут и помирают в море, а все равно поганый. Любят мазаться рыбьим жиром до блеска, а вот мыться у них нельзя, считают, что силу можно смыть. Радуйся, что ветер не в нашу сторону, разит от них похуже, чем от самого скверного дерьма. Если дойдет до абордажа, даже не думай с ними бороться. Выскальзывают из-за жира и воняют. Потому и селедки.
Предупреждение старика польстило. Несмотря на прекрасное питание и усиленное физическое развитие, атлетом я не выгляжу. Найти мне спарринг-партнера для равной борьбы можно разве что среди ровесников и тех, кто немногим постарше. А у этих морских наемников вряд ли принято брать на боевые дела зеленую молодежь.
Чамуки начали подозрительно шевелиться. Особенно активно себя вели лучники и арбалетчики. К бортам прижимались, выстраивались, оружие на изготовку сжимали. На каждом из двух кораблей я насчитал около десятка стрелков. Не будь щитов, они могли бы легко нас зачистить за несколько залпов, даже особо целиться не надо. Но с ними мы прикрыты, наобум отрабатывать по нам – напрасный перевод боеприпасов.
Сближаться надо, но с этим возникли сложности, ведь у нас действительно приличная скорость. Корабли чамуков поворачиваются, пытаясь перерезать путь, и если не успеют, выпивки Шофот потом купит немало.
Направившись к борту, чтобы встать за одним из самых широких щитов, я замер, расслышав с противоположной стороны какой-то непонятный звук. В море что-то происходило.
Интуиция: вот так и стой.
Не успел я прочитать предупреждение от атрибута Хаоса, как за бортом плеснулось что-то огромное. Соседний щит разлетелся на доски и рейки, пропуская через себя громадную черную торпеду, усеянную десятками клиновидных плавников и увенчанную несимметрично большущим хвостом.
Неведомое создание то ли пролетело, то ли проскользнуло по палубе, оставив след, залитый толстым слоем слизи. Дальше оно размело щиты по другую сторону, разбило фальшборт и свалилось в море, подняв фонтан брызг почти до верхушек мачт.
– Щиты на место! – заорал шкипер. – Берегись! Селедки!
Вот теперь понятно, зачем нужны запасные щиты. И еще кое-что осознал. Получается, насчет селедок Кюстаро рассказал мне не все. Как минимум одна из них достойна отдельного и развернутого описания.
Что это вообще было?!
Заделать бреши в линиях обороны мы не успели, чамуки начали стрелять. По моим меркам они поголовно косоглазые. Однако низкие навыки успешно компенсировались количеством. Мы даже ухватиться за запасные щиты не успели, кинулись прятаться кто куда. Укрытий осталось не так много, непонятная тварь, стоявшая на службе у флота осаждающих, оставила нас без значительной части защиты.
Я добежал до кормовой надстройки, где присел за лестницей. Тут безопаснее всего, вылетевшей из воды страхолюдине придется постараться, чтобы до меня добраться.
Интуиция: если ничего не изменится, придется придумать альтернативный способ попасть в Хлонассис.
Да уж, особо ценной подсказкой такое не назовешь. Я ведь как раз над этим способом раздумываю.
И тут же в брешь, проделанную неведомой тварью, влетел трехлапый железный крюк. Уцепился за остатки фальшборта, канат, тянущийся за ним, начал натягиваться.
– Гарпуны готовь! Руби канаты! – орал Шофот однотипные приказы, которые никто не торопился выполнять.
Может, это и достойные моряки, но они не воины. Всегда готовы подраться в портовом кабаке, способны отбиться от шайки самых никчемных пиратов, но боевой корабль, на котором почти полсотни головорезов, – далеко не их уровень. Лезть под стрелы никто не торопился.
Бой еще не начался толком, а они уже смирились с поражением.
Наверное, попасть к чамукам в плен – не самое страшное, что может случиться с командой купеческого суденышка. Иначе с чего бы им так поспешно капитулировать. Угрожай захваченным морякам верная смерть, волей-неволей пришлось бы устраивать последний бой по всем правилам.
Вот только мне в плен попадаться нельзя. Как бы там дальше дело ни обернулось, можно не сомневаться в одном: я потеряю время. И у меня отнимут абсолютно все, что имеет мало-мальскую ценность.
Маскирующий амулет в глаза не бросается, но и невидимым его не назовешь. Есть шанс, что заметят и снимут. Моряки, которых наняли для блокады немаленького города, априори не должны быть последними слабаками. А пленники, какими бы безобидными ни казались, всегда привлекают пристальное внимание. Особенно если при них обнаруживаются ценные предметы. Следовательно, весьма велики шансы того, что во мне опознают носителя нереального для седьмой ступени количества атрибутов.
Я со столь богатым набором выгляжу настолько странно, что слухи о таком феномене далеко разойдутся. Ну и какой тогда смысл в устроенном маскараде? В запутывании следов и всем прочем?
Нет, попадаться мне никак нельзя.
Хороший вариант – оказаться за бортом. Но, подсветив море старым добрым рыбацким навыком, я увидел, что живая торпеда никуда не пропала. Она бодро носится вокруг «Зеленой чайки» на небольшой глубине. Не знаю, что это за создание, но не сомневаюсь в его хищной природе. И, увы, у меня нет набора навыков, позволяющих гарантированно побеждать тварей почти десятиметровой длины в их родной стихии.
Нет, нырять тоже никак нельзя. Но и насчет того, чтобы попасться, тоже ничего не изменилось. Нельзя. В невидимости на захваченном корабле отсидеться не позволят ввиду ее неполноценности и прочих факторов.
Так что же мне тогда делать?
Что-что… Между почти пленом с гарантированной сдачей своих параметров и тем, что придется сбросить маску наивного деревенского мальчишки, захотевшего увидеть море, придется выбирать меньшее зло.
Извлечение предметов из скрытого вместилища – процесс неудобный и далеко не мгновенный. Но, хвала эпохе парусного флота, скорости здесь действительно несерьезные. «Чайку» уже на два крюка подцепили, но она еще не начала серьезно тормозиться, так и прет к берегу по кратчайшей прямой.
Поднявшись, я ловко заскочил на кормовую надстройку. Щитов здесь нет, теперь меня защищало лишь невысокое ограждение.
Вражеские лучники, завидев легкодоступную цель, тут же уделили мне все внимание. А я подключил «каменную плоть», неспешно вскинул руку и выставил Крушитель в направлении ближайшей галеры, пальцем прижимая фокусирующее кольцо до упора.
Навык в активном состоянии пожирает прорву энергии, зато прекрасно защищает от стрел, болтов и прочих не самых значительных физических угроз при условии, когда угрожают они с дальней дистанции. Ну и, само собой, навыки у противников не должны серьезно превышать мои параметры.
Лучники у чамуков не выглядят опасными, к тому же они находятся шагов за сто с лишним. Энергии у меня хватает, несколько секунд продержаться должен.
Один минус – навык значительно снижает подвижность. Возникает ощущение погруженности в бочку с медом. Кое-как шевелиться можно, однако о резвости не может быть и речи. Неприятно, конечно, но для работы с трофейным жезлом – некритично.
В этот миг кто-то из вражеских стрелков решил доказать, что кое-кто насчет них заблуждается. Попал точно в лоб в тот миг, когда я нанес первый удар.
Навык сработал, мне лишь кожу слегка поцарапало, но ощущение неприятное. Рука дернулась, и сфокусированный заряд чистой силы пронесся над палубой галеры, разрывая в труху натянутые в разных направлениях канаты.
Спасибо, что Крушителю не требуется время на перезарядку. Не обращая внимания на стрелы, осыпавшие меня с двух сторон, я чуть подкорректировал наведение.
На этот раз попал, куда рассчитывал, в район носа, под детально нарисованный на борту глаз с двумя зрачками.
Удар Крушителя – это действительно удар. По вражескому судну будто громадной кувалдой врезали. Душераздирающий треск, крики, разлетающиеся в стороны обломки досок и весел, пелена из древесной трухи, выбитая из пробоины на ватерлинии.
И вода, тут же в нее хлынувшая.
Я тут же выпустил еще два заряда, особо не заботясь о меткости. Куда-нибудь да попаду, дистанция быстро сокращается, уже меньше сотни шагов.
Снова треск ломаемой древесины и следом еще раз. Разрушения на носу ослабили конструкцию, давление набегающей на движущееся судно воды вдавило солидный участок обшивки внутрь. Образовалась громадная пробоина, в которую лошадь с наездником проскачет. Корабль содрогнулся, резко теряя скорость и задирая корму.
А я повернулся ко второй галере. Там еще не осознали, что ситуация резко изменилась, продолжали сближаться, торопливо работая веслами. Галера повернута к нам носом, и этот нос я разгромил ей в пятнадцать секунд девятью торопливыми ударами Крушителя.
То, что корабль перед этим сильно разогнался, сыграло с ним дурную шутку. Щедро зачерпнув огромной пробоиной воду, он резко застопорился, окуная нос. Это походило на то, будто немаленькая галера попыталась нырнуть, настолько быстро она сама себя топила, продолжая двигаться.
Этой точно хана.
Вновь повернувшись к первой галере, я один за другим выпустил еще пять зарядов, пытаясь разломать судно пополам. Поставленную задачу не выполнил, но тонуть оно стало бодрее.
Бросил взгляд на палубу «Чайки», откуда команда взирала на меня так, будто это не я стою, а сам ПОРЯДОК, принявший человеческий облик. Обстановка на судне откровенно нерабочая, и это нужно экстренно исправлять.
– Чего вытаращились?! – прокричал я. – Бегом скидывайте крючья! На дно захотели?! Мы сейчас утонем! Шевелитесь!
Насчет утонуть – не уверен. Да как показывает мой старый верный рыбацкий навык, до дна здесь больше двадцати метров, и этого более чем достаточно, чтобы «Зеленая чайка» скрылась под волнами от киля до верхушек мачт. Но сильно сомневаюсь, что два не слишком толстых каната сумеют затянуть ее в водную стихию целиком.
Зато положить на бок – возможно. Так что правильно я на моряков прикрикнул. Вот, зашевелились наконец. И ни малейшего негатива из-за того, что приказы начал раздавать самый младший представитель команды. Да, не высказался никто, молчат, как будто все разом голос потеряли.
Уважают аборигены людей с эффективными боевыми и магическими навыками. Да и жезл в моей руке выглядит так, что даже неопытный в таких делах человек способен опознать весьма древнюю вещь.
А к владельцам столь статусных предметов принято относиться уважительно.
Я же помогать морякам не торопился. Раз за разом бил по морю рыболовным навыком, изучая окружающую обстановку. Видел и то, что над водой творится, и то, что под ней происходит.
Вон галера с развороченным бортом ложится на бок. Команда ее даже не помышляет о стрельбе в нашу сторону. Торопливо швыряют в море бочонки, доски, какие-то свертки. Все, что способно не просто плавать, а помочь удержаться. И прыгают следом, торопливо отплывая от гибнущего судна.
Ну да, корабль у них не сказать что микроскопический. Наверное, может затянуть, увлечь на дно за собой. Да, он полностью сделан из древесины, однако это не означает, что останется на плаву. Дерево судостроители выбирают не первое попавшееся, а особых пород. Чтобы в соленой воде долго держалось, чтобы огню плохо поддавалось и чтобы обрабатывалось при этом легко. Плотность у такого повышенная, плюс для остойчивости вдоль киля насыпается увесистый балласт из крупных камней.
В общем, все правильно чамуки делают. В такой момент лучше подальше от галеры держаться.
Я в ту сторону почти не косился, вражеские моряки больше меня не интересовали. За луки хвататься перестали, вот и прекрасно, нет повода растрачивать на них внимание.
А вот та тварь, которая смела нам щиты по центру, интересовала меня очень даже сильно. Пока просто носилась кругами, это еще куда ни шло. Но сейчас, скорее всего подчиняясь приказу владельца, управлявшего этим созданием при помощи особого навыка, она отошла в сторону и разворачивалась с откровенно нехорошими намерениями.
Самый неприятный матрос, очень уж тяжелый характер. Про него шептали, что в половине портов не может сойти на берег. Много где набедокурил, ждут его там, кулаки почесывая.
Шофот указал на берег:
– Я хорошо пожил, я много видел. Я эту помойку знаю, как родинки на ляжках твоей бабушки. Сейчас дело к приливу идет, но к пляжу соваться все равно нельзя, мелко там. Селедки думают, что мы выброситься хотим, а нам это не надо. Начнем разворачиваться заранее и резко, чтобы пройти мимо вон той лоханки. Скорость у нас хорошая, а ветер под берегом чуть заворачивает, я это по волнам вижу. Если правильно все сделать, сразу не затормозим, пронесет на разгоне. А дальше, если пошевелимся, проскочим в гавань. Туда они уже не сунутся.
Кюстаро покачал головой:
– С такой скоростью нечего и думать. Не проскочить нам.
– Вот потому шкипер я, а не ты, – снисходительно ответил на это Шофот. – Клянусь твоей задницей, что проскочим. Еще и на стрелах маленько заработаем, которые селедки в наших щитах оставят. Стрелы у них хорошие, это все знают. Поимей меня кашалот, если я не пущу эти деньги на бухло для вас, осьминоги недосушенные.
– Так попроси их стрелять почаще! – радостно воскликнул Гломо.
Он один из самых молодых матросов и обладатель на редкость шершавого языка, коим при любой возможности вылизывает зад Шофоту. Во всем поддерживает, поддакивает, слова худого никогда не скажет. Эталонный подхалим. Шкипер падок на дешевую лесть, поэтому прощает ему многочисленные провинности, связанные с острым недостатком мозгового вещества (усугубленным чрезмерным пристрастием к змию зеленой расцветки).
Я придвинулся к Кюстаро и тихо спросил:
– А почему шкипер обзывает этих селедками?
– Да потому что они селедки.
– В каком смысле?
– Ох и темный ты малый. Себя они называют чамуки. Мы их называем хуже. Очень уж поганый народец. Живут и помирают в море, а все равно поганый. Любят мазаться рыбьим жиром до блеска, а вот мыться у них нельзя, считают, что силу можно смыть. Радуйся, что ветер не в нашу сторону, разит от них похуже, чем от самого скверного дерьма. Если дойдет до абордажа, даже не думай с ними бороться. Выскальзывают из-за жира и воняют. Потому и селедки.
Предупреждение старика польстило. Несмотря на прекрасное питание и усиленное физическое развитие, атлетом я не выгляжу. Найти мне спарринг-партнера для равной борьбы можно разве что среди ровесников и тех, кто немногим постарше. А у этих морских наемников вряд ли принято брать на боевые дела зеленую молодежь.
Чамуки начали подозрительно шевелиться. Особенно активно себя вели лучники и арбалетчики. К бортам прижимались, выстраивались, оружие на изготовку сжимали. На каждом из двух кораблей я насчитал около десятка стрелков. Не будь щитов, они могли бы легко нас зачистить за несколько залпов, даже особо целиться не надо. Но с ними мы прикрыты, наобум отрабатывать по нам – напрасный перевод боеприпасов.
Сближаться надо, но с этим возникли сложности, ведь у нас действительно приличная скорость. Корабли чамуков поворачиваются, пытаясь перерезать путь, и если не успеют, выпивки Шофот потом купит немало.
Направившись к борту, чтобы встать за одним из самых широких щитов, я замер, расслышав с противоположной стороны какой-то непонятный звук. В море что-то происходило.
Интуиция: вот так и стой.
Не успел я прочитать предупреждение от атрибута Хаоса, как за бортом плеснулось что-то огромное. Соседний щит разлетелся на доски и рейки, пропуская через себя громадную черную торпеду, усеянную десятками клиновидных плавников и увенчанную несимметрично большущим хвостом.
Неведомое создание то ли пролетело, то ли проскользнуло по палубе, оставив след, залитый толстым слоем слизи. Дальше оно размело щиты по другую сторону, разбило фальшборт и свалилось в море, подняв фонтан брызг почти до верхушек мачт.
– Щиты на место! – заорал шкипер. – Берегись! Селедки!
Вот теперь понятно, зачем нужны запасные щиты. И еще кое-что осознал. Получается, насчет селедок Кюстаро рассказал мне не все. Как минимум одна из них достойна отдельного и развернутого описания.
Что это вообще было?!
Заделать бреши в линиях обороны мы не успели, чамуки начали стрелять. По моим меркам они поголовно косоглазые. Однако низкие навыки успешно компенсировались количеством. Мы даже ухватиться за запасные щиты не успели, кинулись прятаться кто куда. Укрытий осталось не так много, непонятная тварь, стоявшая на службе у флота осаждающих, оставила нас без значительной части защиты.
Я добежал до кормовой надстройки, где присел за лестницей. Тут безопаснее всего, вылетевшей из воды страхолюдине придется постараться, чтобы до меня добраться.
Интуиция: если ничего не изменится, придется придумать альтернативный способ попасть в Хлонассис.
Да уж, особо ценной подсказкой такое не назовешь. Я ведь как раз над этим способом раздумываю.
И тут же в брешь, проделанную неведомой тварью, влетел трехлапый железный крюк. Уцепился за остатки фальшборта, канат, тянущийся за ним, начал натягиваться.
– Гарпуны готовь! Руби канаты! – орал Шофот однотипные приказы, которые никто не торопился выполнять.
Может, это и достойные моряки, но они не воины. Всегда готовы подраться в портовом кабаке, способны отбиться от шайки самых никчемных пиратов, но боевой корабль, на котором почти полсотни головорезов, – далеко не их уровень. Лезть под стрелы никто не торопился.
Бой еще не начался толком, а они уже смирились с поражением.
Наверное, попасть к чамукам в плен – не самое страшное, что может случиться с командой купеческого суденышка. Иначе с чего бы им так поспешно капитулировать. Угрожай захваченным морякам верная смерть, волей-неволей пришлось бы устраивать последний бой по всем правилам.
Вот только мне в плен попадаться нельзя. Как бы там дальше дело ни обернулось, можно не сомневаться в одном: я потеряю время. И у меня отнимут абсолютно все, что имеет мало-мальскую ценность.
Маскирующий амулет в глаза не бросается, но и невидимым его не назовешь. Есть шанс, что заметят и снимут. Моряки, которых наняли для блокады немаленького города, априори не должны быть последними слабаками. А пленники, какими бы безобидными ни казались, всегда привлекают пристальное внимание. Особенно если при них обнаруживаются ценные предметы. Следовательно, весьма велики шансы того, что во мне опознают носителя нереального для седьмой ступени количества атрибутов.
Я со столь богатым набором выгляжу настолько странно, что слухи о таком феномене далеко разойдутся. Ну и какой тогда смысл в устроенном маскараде? В запутывании следов и всем прочем?
Нет, попадаться мне никак нельзя.
Хороший вариант – оказаться за бортом. Но, подсветив море старым добрым рыбацким навыком, я увидел, что живая торпеда никуда не пропала. Она бодро носится вокруг «Зеленой чайки» на небольшой глубине. Не знаю, что это за создание, но не сомневаюсь в его хищной природе. И, увы, у меня нет набора навыков, позволяющих гарантированно побеждать тварей почти десятиметровой длины в их родной стихии.
Нет, нырять тоже никак нельзя. Но и насчет того, чтобы попасться, тоже ничего не изменилось. Нельзя. В невидимости на захваченном корабле отсидеться не позволят ввиду ее неполноценности и прочих факторов.
Так что же мне тогда делать?
Что-что… Между почти пленом с гарантированной сдачей своих параметров и тем, что придется сбросить маску наивного деревенского мальчишки, захотевшего увидеть море, придется выбирать меньшее зло.
Извлечение предметов из скрытого вместилища – процесс неудобный и далеко не мгновенный. Но, хвала эпохе парусного флота, скорости здесь действительно несерьезные. «Чайку» уже на два крюка подцепили, но она еще не начала серьезно тормозиться, так и прет к берегу по кратчайшей прямой.
Поднявшись, я ловко заскочил на кормовую надстройку. Щитов здесь нет, теперь меня защищало лишь невысокое ограждение.
Вражеские лучники, завидев легкодоступную цель, тут же уделили мне все внимание. А я подключил «каменную плоть», неспешно вскинул руку и выставил Крушитель в направлении ближайшей галеры, пальцем прижимая фокусирующее кольцо до упора.
Навык в активном состоянии пожирает прорву энергии, зато прекрасно защищает от стрел, болтов и прочих не самых значительных физических угроз при условии, когда угрожают они с дальней дистанции. Ну и, само собой, навыки у противников не должны серьезно превышать мои параметры.
Лучники у чамуков не выглядят опасными, к тому же они находятся шагов за сто с лишним. Энергии у меня хватает, несколько секунд продержаться должен.
Один минус – навык значительно снижает подвижность. Возникает ощущение погруженности в бочку с медом. Кое-как шевелиться можно, однако о резвости не может быть и речи. Неприятно, конечно, но для работы с трофейным жезлом – некритично.
В этот миг кто-то из вражеских стрелков решил доказать, что кое-кто насчет них заблуждается. Попал точно в лоб в тот миг, когда я нанес первый удар.
Навык сработал, мне лишь кожу слегка поцарапало, но ощущение неприятное. Рука дернулась, и сфокусированный заряд чистой силы пронесся над палубой галеры, разрывая в труху натянутые в разных направлениях канаты.
Спасибо, что Крушителю не требуется время на перезарядку. Не обращая внимания на стрелы, осыпавшие меня с двух сторон, я чуть подкорректировал наведение.
На этот раз попал, куда рассчитывал, в район носа, под детально нарисованный на борту глаз с двумя зрачками.
Удар Крушителя – это действительно удар. По вражескому судну будто громадной кувалдой врезали. Душераздирающий треск, крики, разлетающиеся в стороны обломки досок и весел, пелена из древесной трухи, выбитая из пробоины на ватерлинии.
И вода, тут же в нее хлынувшая.
Я тут же выпустил еще два заряда, особо не заботясь о меткости. Куда-нибудь да попаду, дистанция быстро сокращается, уже меньше сотни шагов.
Снова треск ломаемой древесины и следом еще раз. Разрушения на носу ослабили конструкцию, давление набегающей на движущееся судно воды вдавило солидный участок обшивки внутрь. Образовалась громадная пробоина, в которую лошадь с наездником проскачет. Корабль содрогнулся, резко теряя скорость и задирая корму.
А я повернулся ко второй галере. Там еще не осознали, что ситуация резко изменилась, продолжали сближаться, торопливо работая веслами. Галера повернута к нам носом, и этот нос я разгромил ей в пятнадцать секунд девятью торопливыми ударами Крушителя.
То, что корабль перед этим сильно разогнался, сыграло с ним дурную шутку. Щедро зачерпнув огромной пробоиной воду, он резко застопорился, окуная нос. Это походило на то, будто немаленькая галера попыталась нырнуть, настолько быстро она сама себя топила, продолжая двигаться.
Этой точно хана.
Вновь повернувшись к первой галере, я один за другим выпустил еще пять зарядов, пытаясь разломать судно пополам. Поставленную задачу не выполнил, но тонуть оно стало бодрее.
Бросил взгляд на палубу «Чайки», откуда команда взирала на меня так, будто это не я стою, а сам ПОРЯДОК, принявший человеческий облик. Обстановка на судне откровенно нерабочая, и это нужно экстренно исправлять.
– Чего вытаращились?! – прокричал я. – Бегом скидывайте крючья! На дно захотели?! Мы сейчас утонем! Шевелитесь!
Насчет утонуть – не уверен. Да как показывает мой старый верный рыбацкий навык, до дна здесь больше двадцати метров, и этого более чем достаточно, чтобы «Зеленая чайка» скрылась под волнами от киля до верхушек мачт. Но сильно сомневаюсь, что два не слишком толстых каната сумеют затянуть ее в водную стихию целиком.
Зато положить на бок – возможно. Так что правильно я на моряков прикрикнул. Вот, зашевелились наконец. И ни малейшего негатива из-за того, что приказы начал раздавать самый младший представитель команды. Да, не высказался никто, молчат, как будто все разом голос потеряли.
Уважают аборигены людей с эффективными боевыми и магическими навыками. Да и жезл в моей руке выглядит так, что даже неопытный в таких делах человек способен опознать весьма древнюю вещь.
А к владельцам столь статусных предметов принято относиться уважительно.
Я же помогать морякам не торопился. Раз за разом бил по морю рыболовным навыком, изучая окружающую обстановку. Видел и то, что над водой творится, и то, что под ней происходит.
Вон галера с развороченным бортом ложится на бок. Команда ее даже не помышляет о стрельбе в нашу сторону. Торопливо швыряют в море бочонки, доски, какие-то свертки. Все, что способно не просто плавать, а помочь удержаться. И прыгают следом, торопливо отплывая от гибнущего судна.
Ну да, корабль у них не сказать что микроскопический. Наверное, может затянуть, увлечь на дно за собой. Да, он полностью сделан из древесины, однако это не означает, что останется на плаву. Дерево судостроители выбирают не первое попавшееся, а особых пород. Чтобы в соленой воде долго держалось, чтобы огню плохо поддавалось и чтобы обрабатывалось при этом легко. Плотность у такого повышенная, плюс для остойчивости вдоль киля насыпается увесистый балласт из крупных камней.
В общем, все правильно чамуки делают. В такой момент лучше подальше от галеры держаться.
Я в ту сторону почти не косился, вражеские моряки больше меня не интересовали. За луки хвататься перестали, вот и прекрасно, нет повода растрачивать на них внимание.
А вот та тварь, которая смела нам щиты по центру, интересовала меня очень даже сильно. Пока просто носилась кругами, это еще куда ни шло. Но сейчас, скорее всего подчиняясь приказу владельца, управлявшего этим созданием при помощи особого навыка, она отошла в сторону и разворачивалась с откровенно нехорошими намерениями.