Опять он об этом! Я попыталась поднять голову и отодвинуться. Но Кин перехватил, молниеносным движением опрокинув к себе на колени. Одна его ладонь опустилась на лоб, придерживая на месте. А вторая… снова занялась моими губами.
– С чем же?..
В горле пересохло, голос звучал надрывно. «Вот оно» – все мысли свелись к единственному признанию: Игерь и тот вояка, которого сожрали местные насекомые, они оба были правы. Да я и сама это всегда знала, чувствовала, но отказывалась признать, что амиоту я давно, возможно даже с самой первой встречи, интересна совсем не в качестве источника энергии.
Сердце дрогнуло, на миг замерев, взгляд устремился к лицу Кина. Амиот тоже неотрывно вглядывался в меня, словно следил за сменой эмоций в глазах. Мне до его невозмутимости далеко, наверняка читает меня будто открытую книгу.
– Продолжим?
Уточнять, о чём он говорит, было страшно. В глубине души я знала ответ: день за днём всё шло к одному. Но перебороть себя и не пыталась – только молча затрясла головой, отказываясь.
– Зачем Троя вчера касалась меня своими губами? Когда хотела спасти Игеря.
Можно подумать, мне требовалось напоминать об этом поцелуе! Как он вообще может расценивать его как что-то осмысленное?
– Это был порыв отчаяния, единственная действенная мера, что пришла в голову.
Объясняться, лежа на коленях нависшего надо мной Кина, и видеть его сосредоточенное лицо было пугающе. Жизнь научила опасаться таких вот ситуаций. Не так давно я отбивалась от Дорана, теперь предстоит противостоять амиоту? С рарком справилась исключительно благодаря везению, а какие шансы на этот раз?.. Смехотворные.
Ощущая неизменно осторожные прикосновения мужской ладони к своему лицу, оказалась не готова к его молниеносному движению. Кин так быстро склонился ко мне, что окружающий мир слился в неразличимую серую тень. Его рот прижался к моему…
Напряжение достигло максимума – я словно сжалась внутри, одеревенев и страшась шелохнуться, желая ничего не чувствовать. Казалось, ещё немного, и потеряю над собой контроль, сорвусь в совершенно бессмысленную истерику с криками, мольбами и слезами.
Я в плену! В плену у тех, кто не знает жалости, не понимает страха или последствий душевных страданий. Амиот куда хуже всего, чего я опасалась прежде. Хуже вдвойне: он способен не только убить меня, но ещё и сломить морально…
– Это совершенно незнакомое ощущение, – бормотал Кин, вновь и вновь прикасаясь к моим губам своими.
Назвала бы я это поцелуем? Уж точно нет. Он словно эксперимент ставил, а я была подопытной. Не желая всякий раз встречать его спокойный, изучающий взгляд, закрыла глаза. Надо заставить себя не чувствовать! Как тогда с Дораном – я же смогла не обращать внимание на боль.
– Реакция и уровень восприятия обостряются…
В голосе Кина зазвучали новые интонации, а глаза удивлённо расширились. Больше того, зрачки тоже увеличились, оттеснив к краям радужки насыщенное сиреневое свечение. Тело мужчины так или иначе, но возбуждалось, пусть сам его владелец и не понимал происходящего. Однако если он продолжит следовать его потребностям…
– Троя, подобные реакции всегда возникают при прикосновениях?
Мне осталось лишь сглотнуть, почувствовав всё более возрастающий интерес мужчины к происходящему. Робкая попытка скатиться с его колен привела к совершенно неожиданному результату – руки амиота, оставив в покое лицо и шею, устремились ниже, размыкая магнитные застёжки скафандра.
Действовал ли он, следуя инстинктам тела, или успел уже что-то понять, но между нашими телами оставалось всё меньше преград.
– Не над… – в ошеломлении я попыталась было его остановить и не успела.
– Это важно, – перебил Кин, словно нечто невесомое выдёргивая меня из одежды.
Подняться или увернуться от его ловких и стремительных движений оказалось нереально. Как итог: скафандр валялся рядом, а я всё так же полулежала на коленях мужчины.
– Мне необходимо понять… – дыхание амиота пусть немного, но участилось – в нём явно пробудилось желание. А я в этом странном месте была тем единственным объектом, что олицетворял возможность удовлетворить его потребности. – Понять… что происходит с оболочкой… со мной… – Он снова умолк, изучающе обводя меня взглядом. Руки следовали за движением глаз. – Это явно связано.
– Конечно, связано! – не выдержала я, пытаясь оттолкнуть мужчину. – Но ты должен сдерживаться, контролировать себя!
Как он перехватил мои руки, я даже не поняла – в следующий миг они оказались прижатыми его ладонью над головой. Вторая рука продолжила путешествовать по моему телу. Ощущать это было странно: кожа его была тёплой, но сами прикосновения… Кин точно действовал наугад, не понимая смысла происходящего – как-то рвано, дёргано, местами чуть придавливая ладонь, где-то едва соприкасаясь с моим телом.
Увы, скудная одежда лишь способствовала манёврам мужчины. Когда же он, неизменно внезапно, склонился ещё ниже и прижался к моему животу щекой… Резкий выдох вырвался сам собой. То напряжение, что охватило моё тело, прорвалось наружу – вскрикнула я довольно громко, тело содрогнулось, а грудь качнулась.
Взгляд Кина зацепился за это движение, его голова потянулась выше – и вот уже щека амиота соприкоснулась с моей грудью. Совершенной неожиданностью стала моя собственная острая реакция на эту близость – тело выгнулось, желая усилить контакт. И это меня безумно напугало…
Не сразу я поняла, что не единственная ощутила разряд чувственного укола – Кин тоже отшатнулся. С очевидным вопросом в глазах несколько секунд вглядывался в моё лицо. Я чувствовала жар щёк, сама уже толком не понимая, чего больше боюсь, на кого злюсь – на себя или на амиота.
Передышка оказалась крошечной – обуреваемый возросшим интересом, Кин вновь накинулся на меня. Остатки одежды слетели мгновенно, свою единственную деталь облачения он тоже отбросил. Я зажмурилась, понимая, что худшее неизбежно: амиота накрыло неведомой ему прежде похотью. Той самой, пока не изученной монстрами стороной материального существования, когда влияние рассудка полностью перекрывается силой физиологической реакции.
Тело монстра обуяло желание, а я стала объектом для его удовлетворения. Банальная биология, ничего большего. Обижаться можно лишь на природу…
– Послушай, – хрипло выдохнула, сама испытывая давление лихорадочного, вызванного скорее паникой возбуждения. – Это неправильно. Ты должен остановиться.
– Троя не права, – сразу возразил Кин. Я почувствовала приближение его лица, тепло дыхания, легчайший поток воздуха, создаваемый движениями мощного тела мужчины. – Прикосновения – это очень интересно! И поцелуи…
Напор, интонации голоса – всё усилилось. Дышал Кин чаще, я определённо могла расслышать стук его ускорившегося сердца. Прежде чем я всё это осмыслила, он вновь накрыл мой рот своими губами. Но с куда большим напором, нежели раньше.
Едва ли я была ошеломлена этим, вслушиваясь в свои ощущения. Не сразу поняла, что мои руки свободны – ладони амиота переместились на грудь, явно познавая прежде неизвестное. То, как он обстоятельно и одновременно неуверенно прикасался ко мне, буквально выворачивало душу. Терзаемая страхом и одновременно нарастающим в недрах тела напряжением, я боролась сразу с двумя противниками – с очевидно потерявшим всякое здравомыслие похитителем и с собой…
Ничего не делать я не могла. Впрочем, сделать что-то – тоже. Кин очевидно упивался целой лавиной новых и таких интересных откровений. Казалось, он ощупал уже всё моё тело, где-то проскальзывая быстро, а где-то замедляясь или даже возвращаясь вновь. Особенно когда я непроизвольно резко выдыхала… Заметил ли он взаимосвязь?
Нет, на самом деле я меньше всего желала стать полноправным участником происходящего. Чем больше он напирал, явно стремясь подавить малейший протест и полностью владеть ситуацией, тем сильнее я желала вырваться.
Боль неизбежного разочарования и страх перед этим несокрушимым напором всё крепче скручивали спираль моей ярости.
Как же мерзко и как знакомо…
Бессмысленность сопротивления, собственное жалкое состояние – я отринула всё, стремясь Кина оттолкнуть. Амиот не отступал, продолжая уже вполне неистово целовать меня, одновременно ёрзая поверх моего тела. Он точно не понимал, что делает не так. Но… инстинкты, заложенные на уровне генетики тела, и ещё большее упорство неизбежно приведут его к цели. Той цели, о которой он тоже понятия не имеет.
Рука сама взмыла вверх, нанося рубящий удар в шею мужчины. Одновременно я попыталась достать его пах согнутым коленом и впиться ногтями в лицо. Действовала без оглядки на последствия – просто стала бы совсем уж жалкой, не прими хоть попытки отбиться. В памяти вновь всплыл инцидент с напарником, весь тот страх и отвращение, что застилали тогда душу и разум.
Амиот увернулся. Конечно, мои жалкие потуги не могли нанести ему вреда. Даже в состоянии полного погружения в страсть он был куда стремительнее меня.
Без шансов… Я признала своё поражение, чувствуя, как Кин снова перехватил мои руки, распластав их по песку, как притиснул к земле своими ногами мои ноги. Его грудь почти расплющила мою, дышал он надрывно и рвано. Губы замерли в миллиметре от моего рта, смешивая наши дыхания.
Ну почему?.. Почему со мной всегда так?!
Слёзы, полившиеся из глаз, скользнули к подбородку.
– Не надо… Не сейчас… – тихо, почти беззвучно взмолилась я, не ожидая уже никакой пощады от судьбы и амиота, ставшего её орудием. Происходящее было неизбежно. Я его добыча. Его игрушка. Трофей, с которым можно экспериментировать…
– Троя?
Видимо, небеса, в каком бы мире они ни находились, меня услышали – Кин вдруг замер. Его тело стремительно скатилось с меня, а голос донёсся откуда-то сбоку. Боясь поверить, я не сразу открыла глаза – прежде отсчитала тридцать ударов своего растерзанного на кусочки сердца.
– Почему ты сражаешься?
– Кин, – как никогда остро ощущая уязвимость своего положения, я тут же села, притянув ноги к подбородку. На амиота не смотрела, уставившись на блёклый кристалл за его плечом. – Ты понимаешь, что делаешь? Что сейчас происходит?
– Нет, – амиот ответил сразу. – Но я пойму. Разберусь с тем, как оболочка на тебя реагирует. Я чувствую, что сейчас было правильно положиться на реакции тела. Почему Троя сражалась?
Нет, я ошиблась – этот случай коренным образом отличается от нападения рарка. Кин ко мне прислушался и отвечает – это само по себе невероятно в подобных обстоятельствах! И говорит без увёрток, что просто поразительно.
– Потому что для меня происходящее плохо.
– Нет, это не может быть плохо, – Кин уверенно качнул головой в отрицании. – Я проанализировал: вреда для тел не будет, это для них… – он задумался, подбирая слово, – естественно. Как предназначение. Я абсолютно уверен, что всё делал правильно – это требовалось… оболочкам. Ты же тоже это понимаешь. Так должно было случиться. Смотри – моё тело отреагировало на твоё.
Он не спрашивал, а утверждал, и я, мысленно вздохнув, на этот раз не посмела себе солгать. Он прав. Именно поэтому я не погибла. Потому что на каком-то пока для него неосознанном физиологическом уровне этот мужчина выделил меня из общей массы, захотел. С первого нашего контакта я его чем-то заинтересовала. И, наверное, встреться мы при других обстоятельствах, я бы была даже не против. Но сейчас… даже посмотреть на него не могла!
– Я понял! – внезапно воскликнув, привлёк моё внимание Кин. – Поэтому у мужчин и женщин разные тела. Ну… немного разные. Они дополняют друг друга, их предназначение в соединении. Вот почему так влияют прикосновения – они побуждают сближаться больше… Но это не объясняет, почему ты меня остановила.
Больше всего мне сейчас хотелось поблагодарить его именно за то, что остановился. Дор, бывший напарник, меня не захотел услышать, озабоченный лишь первобытным желанием самца овладеть самкой, а Кин, монстр, что уничтожил немало наших, прислушался. Вот и кто из них в итоге человечнее?
– Я не могу так… сейчас… – сильнее сжав колени, уткнулась в них лицом. – Мне необходимо время. Мы можем… не торопиться?
Раньше назвала бы сумасшедшим того, кто сказал бы мне, что я попрошу о таком амиота. Монстра, который на моих глазах не задумываясь выпил, уничтожив, десятки противников, которого я всё ещё боялась, понимая, что он способен выпить и меня. Но сейчас, отбросив эмоции и чувства, в ситуации, когда я рядом с ним, и, возможно, так будет до самого конца моей жизни, есть смысл быть только честной. С собой! Рано или поздно между нами это случится. Вынужденно оказавшись на пути познания материального существования, амиот пройдёт его до конца. А, кроме как со мной, познавать больше не с кем…
– Мы эдаити, – Кин вновь напомнил о том, что слышит мои мысли.
Нарочито неспешно протянув руку, грубовато погладил по волосам. И я решилась. Он прямолинеен и честен – я должна ответить тем же.
– Да, тела мужчин и женщин предназначены для таких… прикосновений. Но… Самое важное в этом процессе – обоюдность. Нравиться должно и мужчине и женщине. Близость идёт на пользу телам, только когда приносит удовольствие и не причиняет боли.
На какое-то время Кин задумался, наверняка анализируя новую информацию. Я тоже молчала, пытаясь незаметно подтянуть ближе брючную часть скафандра. Окружающий мир тоже был необычно тих, но отсутствие внешних звуков в этом «изломе времени» уже не так напрягало.
– Ты меня боишься?
Вот так вопрос… И как на него ответить?
– Нет, что ты…
– Вижу, что да. Когда ты меня обманываешь, это очевидно: расширяются зрачки, меняется пульс и температура тела.
Вздохнув, укорила себя за ложь. Будь он на моём месте, разве не боялся бы?..
– Что мне надо сейчас сделать?
Опешив, я невольно посмотрела на Кина. Но глаза упёрлись в мощную грудь, рельефный живот и… Стремительно вскинув голову, я забормотала:
– Пожалуйста, контролируй своё тело. Не позволяй ему… действовать самостоятельно. Ты же можешь?
– Могу, – тут же заверил Кин. – Но зачем? Мне необходимо всё знать об оболочке. И раз она так жаждет твою – я попробую снова. Нужно в этом разобраться.
– Хорошо, – смирилась я, понимая, что любознательность и напористость моего похитителя можно остановить лишь одним. – Я сама помогу тебе, даже объясню то, что не понятно. Только… не сейчас. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе.
Мысленно я умоляла его согласиться. Вновь проявить то самое понимание, что так меня удивило.
– Как много времени нужно Трое?
– С чем же?..
В горле пересохло, голос звучал надрывно. «Вот оно» – все мысли свелись к единственному признанию: Игерь и тот вояка, которого сожрали местные насекомые, они оба были правы. Да я и сама это всегда знала, чувствовала, но отказывалась признать, что амиоту я давно, возможно даже с самой первой встречи, интересна совсем не в качестве источника энергии.
Сердце дрогнуло, на миг замерев, взгляд устремился к лицу Кина. Амиот тоже неотрывно вглядывался в меня, словно следил за сменой эмоций в глазах. Мне до его невозмутимости далеко, наверняка читает меня будто открытую книгу.
– Продолжим?
Уточнять, о чём он говорит, было страшно. В глубине души я знала ответ: день за днём всё шло к одному. Но перебороть себя и не пыталась – только молча затрясла головой, отказываясь.
– Зачем Троя вчера касалась меня своими губами? Когда хотела спасти Игеря.
Можно подумать, мне требовалось напоминать об этом поцелуе! Как он вообще может расценивать его как что-то осмысленное?
– Это был порыв отчаяния, единственная действенная мера, что пришла в голову.
Объясняться, лежа на коленях нависшего надо мной Кина, и видеть его сосредоточенное лицо было пугающе. Жизнь научила опасаться таких вот ситуаций. Не так давно я отбивалась от Дорана, теперь предстоит противостоять амиоту? С рарком справилась исключительно благодаря везению, а какие шансы на этот раз?.. Смехотворные.
Ощущая неизменно осторожные прикосновения мужской ладони к своему лицу, оказалась не готова к его молниеносному движению. Кин так быстро склонился ко мне, что окружающий мир слился в неразличимую серую тень. Его рот прижался к моему…
Напряжение достигло максимума – я словно сжалась внутри, одеревенев и страшась шелохнуться, желая ничего не чувствовать. Казалось, ещё немного, и потеряю над собой контроль, сорвусь в совершенно бессмысленную истерику с криками, мольбами и слезами.
Я в плену! В плену у тех, кто не знает жалости, не понимает страха или последствий душевных страданий. Амиот куда хуже всего, чего я опасалась прежде. Хуже вдвойне: он способен не только убить меня, но ещё и сломить морально…
– Это совершенно незнакомое ощущение, – бормотал Кин, вновь и вновь прикасаясь к моим губам своими.
Назвала бы я это поцелуем? Уж точно нет. Он словно эксперимент ставил, а я была подопытной. Не желая всякий раз встречать его спокойный, изучающий взгляд, закрыла глаза. Надо заставить себя не чувствовать! Как тогда с Дораном – я же смогла не обращать внимание на боль.
– Реакция и уровень восприятия обостряются…
В голосе Кина зазвучали новые интонации, а глаза удивлённо расширились. Больше того, зрачки тоже увеличились, оттеснив к краям радужки насыщенное сиреневое свечение. Тело мужчины так или иначе, но возбуждалось, пусть сам его владелец и не понимал происходящего. Однако если он продолжит следовать его потребностям…
– Троя, подобные реакции всегда возникают при прикосновениях?
Мне осталось лишь сглотнуть, почувствовав всё более возрастающий интерес мужчины к происходящему. Робкая попытка скатиться с его колен привела к совершенно неожиданному результату – руки амиота, оставив в покое лицо и шею, устремились ниже, размыкая магнитные застёжки скафандра.
Действовал ли он, следуя инстинктам тела, или успел уже что-то понять, но между нашими телами оставалось всё меньше преград.
– Не над… – в ошеломлении я попыталась было его остановить и не успела.
– Это важно, – перебил Кин, словно нечто невесомое выдёргивая меня из одежды.
Подняться или увернуться от его ловких и стремительных движений оказалось нереально. Как итог: скафандр валялся рядом, а я всё так же полулежала на коленях мужчины.
– Мне необходимо понять… – дыхание амиота пусть немного, но участилось – в нём явно пробудилось желание. А я в этом странном месте была тем единственным объектом, что олицетворял возможность удовлетворить его потребности. – Понять… что происходит с оболочкой… со мной… – Он снова умолк, изучающе обводя меня взглядом. Руки следовали за движением глаз. – Это явно связано.
– Конечно, связано! – не выдержала я, пытаясь оттолкнуть мужчину. – Но ты должен сдерживаться, контролировать себя!
Как он перехватил мои руки, я даже не поняла – в следующий миг они оказались прижатыми его ладонью над головой. Вторая рука продолжила путешествовать по моему телу. Ощущать это было странно: кожа его была тёплой, но сами прикосновения… Кин точно действовал наугад, не понимая смысла происходящего – как-то рвано, дёргано, местами чуть придавливая ладонь, где-то едва соприкасаясь с моим телом.
Увы, скудная одежда лишь способствовала манёврам мужчины. Когда же он, неизменно внезапно, склонился ещё ниже и прижался к моему животу щекой… Резкий выдох вырвался сам собой. То напряжение, что охватило моё тело, прорвалось наружу – вскрикнула я довольно громко, тело содрогнулось, а грудь качнулась.
Взгляд Кина зацепился за это движение, его голова потянулась выше – и вот уже щека амиота соприкоснулась с моей грудью. Совершенной неожиданностью стала моя собственная острая реакция на эту близость – тело выгнулось, желая усилить контакт. И это меня безумно напугало…
Не сразу я поняла, что не единственная ощутила разряд чувственного укола – Кин тоже отшатнулся. С очевидным вопросом в глазах несколько секунд вглядывался в моё лицо. Я чувствовала жар щёк, сама уже толком не понимая, чего больше боюсь, на кого злюсь – на себя или на амиота.
Передышка оказалась крошечной – обуреваемый возросшим интересом, Кин вновь накинулся на меня. Остатки одежды слетели мгновенно, свою единственную деталь облачения он тоже отбросил. Я зажмурилась, понимая, что худшее неизбежно: амиота накрыло неведомой ему прежде похотью. Той самой, пока не изученной монстрами стороной материального существования, когда влияние рассудка полностью перекрывается силой физиологической реакции.
Тело монстра обуяло желание, а я стала объектом для его удовлетворения. Банальная биология, ничего большего. Обижаться можно лишь на природу…
– Послушай, – хрипло выдохнула, сама испытывая давление лихорадочного, вызванного скорее паникой возбуждения. – Это неправильно. Ты должен остановиться.
– Троя не права, – сразу возразил Кин. Я почувствовала приближение его лица, тепло дыхания, легчайший поток воздуха, создаваемый движениями мощного тела мужчины. – Прикосновения – это очень интересно! И поцелуи…
Напор, интонации голоса – всё усилилось. Дышал Кин чаще, я определённо могла расслышать стук его ускорившегося сердца. Прежде чем я всё это осмыслила, он вновь накрыл мой рот своими губами. Но с куда большим напором, нежели раньше.
Едва ли я была ошеломлена этим, вслушиваясь в свои ощущения. Не сразу поняла, что мои руки свободны – ладони амиота переместились на грудь, явно познавая прежде неизвестное. То, как он обстоятельно и одновременно неуверенно прикасался ко мне, буквально выворачивало душу. Терзаемая страхом и одновременно нарастающим в недрах тела напряжением, я боролась сразу с двумя противниками – с очевидно потерявшим всякое здравомыслие похитителем и с собой…
Ничего не делать я не могла. Впрочем, сделать что-то – тоже. Кин очевидно упивался целой лавиной новых и таких интересных откровений. Казалось, он ощупал уже всё моё тело, где-то проскальзывая быстро, а где-то замедляясь или даже возвращаясь вновь. Особенно когда я непроизвольно резко выдыхала… Заметил ли он взаимосвязь?
Нет, на самом деле я меньше всего желала стать полноправным участником происходящего. Чем больше он напирал, явно стремясь подавить малейший протест и полностью владеть ситуацией, тем сильнее я желала вырваться.
Боль неизбежного разочарования и страх перед этим несокрушимым напором всё крепче скручивали спираль моей ярости.
Как же мерзко и как знакомо…
Бессмысленность сопротивления, собственное жалкое состояние – я отринула всё, стремясь Кина оттолкнуть. Амиот не отступал, продолжая уже вполне неистово целовать меня, одновременно ёрзая поверх моего тела. Он точно не понимал, что делает не так. Но… инстинкты, заложенные на уровне генетики тела, и ещё большее упорство неизбежно приведут его к цели. Той цели, о которой он тоже понятия не имеет.
Рука сама взмыла вверх, нанося рубящий удар в шею мужчины. Одновременно я попыталась достать его пах согнутым коленом и впиться ногтями в лицо. Действовала без оглядки на последствия – просто стала бы совсем уж жалкой, не прими хоть попытки отбиться. В памяти вновь всплыл инцидент с напарником, весь тот страх и отвращение, что застилали тогда душу и разум.
Амиот увернулся. Конечно, мои жалкие потуги не могли нанести ему вреда. Даже в состоянии полного погружения в страсть он был куда стремительнее меня.
Без шансов… Я признала своё поражение, чувствуя, как Кин снова перехватил мои руки, распластав их по песку, как притиснул к земле своими ногами мои ноги. Его грудь почти расплющила мою, дышал он надрывно и рвано. Губы замерли в миллиметре от моего рта, смешивая наши дыхания.
Ну почему?.. Почему со мной всегда так?!
Слёзы, полившиеся из глаз, скользнули к подбородку.
– Не надо… Не сейчас… – тихо, почти беззвучно взмолилась я, не ожидая уже никакой пощады от судьбы и амиота, ставшего её орудием. Происходящее было неизбежно. Я его добыча. Его игрушка. Трофей, с которым можно экспериментировать…
– Троя?
Видимо, небеса, в каком бы мире они ни находились, меня услышали – Кин вдруг замер. Его тело стремительно скатилось с меня, а голос донёсся откуда-то сбоку. Боясь поверить, я не сразу открыла глаза – прежде отсчитала тридцать ударов своего растерзанного на кусочки сердца.
– Почему ты сражаешься?
– Кин, – как никогда остро ощущая уязвимость своего положения, я тут же села, притянув ноги к подбородку. На амиота не смотрела, уставившись на блёклый кристалл за его плечом. – Ты понимаешь, что делаешь? Что сейчас происходит?
– Нет, – амиот ответил сразу. – Но я пойму. Разберусь с тем, как оболочка на тебя реагирует. Я чувствую, что сейчас было правильно положиться на реакции тела. Почему Троя сражалась?
Нет, я ошиблась – этот случай коренным образом отличается от нападения рарка. Кин ко мне прислушался и отвечает – это само по себе невероятно в подобных обстоятельствах! И говорит без увёрток, что просто поразительно.
– Потому что для меня происходящее плохо.
– Нет, это не может быть плохо, – Кин уверенно качнул головой в отрицании. – Я проанализировал: вреда для тел не будет, это для них… – он задумался, подбирая слово, – естественно. Как предназначение. Я абсолютно уверен, что всё делал правильно – это требовалось… оболочкам. Ты же тоже это понимаешь. Так должно было случиться. Смотри – моё тело отреагировало на твоё.
Он не спрашивал, а утверждал, и я, мысленно вздохнув, на этот раз не посмела себе солгать. Он прав. Именно поэтому я не погибла. Потому что на каком-то пока для него неосознанном физиологическом уровне этот мужчина выделил меня из общей массы, захотел. С первого нашего контакта я его чем-то заинтересовала. И, наверное, встреться мы при других обстоятельствах, я бы была даже не против. Но сейчас… даже посмотреть на него не могла!
– Я понял! – внезапно воскликнув, привлёк моё внимание Кин. – Поэтому у мужчин и женщин разные тела. Ну… немного разные. Они дополняют друг друга, их предназначение в соединении. Вот почему так влияют прикосновения – они побуждают сближаться больше… Но это не объясняет, почему ты меня остановила.
Больше всего мне сейчас хотелось поблагодарить его именно за то, что остановился. Дор, бывший напарник, меня не захотел услышать, озабоченный лишь первобытным желанием самца овладеть самкой, а Кин, монстр, что уничтожил немало наших, прислушался. Вот и кто из них в итоге человечнее?
– Я не могу так… сейчас… – сильнее сжав колени, уткнулась в них лицом. – Мне необходимо время. Мы можем… не торопиться?
Раньше назвала бы сумасшедшим того, кто сказал бы мне, что я попрошу о таком амиота. Монстра, который на моих глазах не задумываясь выпил, уничтожив, десятки противников, которого я всё ещё боялась, понимая, что он способен выпить и меня. Но сейчас, отбросив эмоции и чувства, в ситуации, когда я рядом с ним, и, возможно, так будет до самого конца моей жизни, есть смысл быть только честной. С собой! Рано или поздно между нами это случится. Вынужденно оказавшись на пути познания материального существования, амиот пройдёт его до конца. А, кроме как со мной, познавать больше не с кем…
– Мы эдаити, – Кин вновь напомнил о том, что слышит мои мысли.
Нарочито неспешно протянув руку, грубовато погладил по волосам. И я решилась. Он прямолинеен и честен – я должна ответить тем же.
– Да, тела мужчин и женщин предназначены для таких… прикосновений. Но… Самое важное в этом процессе – обоюдность. Нравиться должно и мужчине и женщине. Близость идёт на пользу телам, только когда приносит удовольствие и не причиняет боли.
На какое-то время Кин задумался, наверняка анализируя новую информацию. Я тоже молчала, пытаясь незаметно подтянуть ближе брючную часть скафандра. Окружающий мир тоже был необычно тих, но отсутствие внешних звуков в этом «изломе времени» уже не так напрягало.
– Ты меня боишься?
Вот так вопрос… И как на него ответить?
– Нет, что ты…
– Вижу, что да. Когда ты меня обманываешь, это очевидно: расширяются зрачки, меняется пульс и температура тела.
Вздохнув, укорила себя за ложь. Будь он на моём месте, разве не боялся бы?..
– Что мне надо сейчас сделать?
Опешив, я невольно посмотрела на Кина. Но глаза упёрлись в мощную грудь, рельефный живот и… Стремительно вскинув голову, я забормотала:
– Пожалуйста, контролируй своё тело. Не позволяй ему… действовать самостоятельно. Ты же можешь?
– Могу, – тут же заверил Кин. – Но зачем? Мне необходимо всё знать об оболочке. И раз она так жаждет твою – я попробую снова. Нужно в этом разобраться.
– Хорошо, – смирилась я, понимая, что любознательность и напористость моего похитителя можно остановить лишь одним. – Я сама помогу тебе, даже объясню то, что не понятно. Только… не сейчас. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе.
Мысленно я умоляла его согласиться. Вновь проявить то самое понимание, что так меня удивило.
– Как много времени нужно Трое?