Небо потемнело, когда Элора и ее сестры продолжили путь по тропинке, ведущей к их дому.
Крики и топот раздавались вокруг, пока зрители турнира собирали свои кожаные сумки и забирались в телеги, чтобы отправиться по домам. Элора вдыхала ароматы сладких булочек, свежевскопанной земли и даже пота. Запахи турнира всегда делали ее счастливой, даже самые неприятные.
Зрители из других деревень, должно быть, разбили поблизости лагеря, потому что слышался треск углей, а над деревьями клубился густой дым.
Попасть на турнир будет сложнее, чем она себе представляла, но это только придало ей решимости. Пока они шли по тропинке, в голове Элоры мелькали детали нового плана. Ее сестры плелись позади, склонив друг к другу головы. Они снова захихикали и заговорили о дриадах.
Примерно на полпути Хлоя догнала старшую сестру и приподняла бровь.
– Мама сказала, что у мистера Мерсера есть собственная библиотека. Разве это не прекрасный способ проводить свои дни? Ты любишь узнавать о новых местах.
Подойдя к Элоре с другой стороны, Грейс кивнула. Ее юные глаза казались такими большими.
– И у него куча денег. Это хорошо, правда?
Всегда было забавно наблюдать, как Грейс пытается завязать взрослую беседу, говоря что-то не совсем уместное. Хотя даже это не помогло развязать узел, который образовался в животе Элоры. Снова сестры ее утешали. Потому что будущий брак уже производил ужасное впечатление.
Когда она поморщилась в ответ, девочки посмотрели друг на друга. В глазах Хлои появился блеск, когда она сморщила нос.
– Но он не очень красив, да?
Элора бросила на сестру укоризненный взгляд, который, казалось, совсем не подействовал.
– Ну, это так. – Хлоя пожала плечами. – Но я полагаю, было бы романтично, если бы тебе удалось влюбиться в него, несмотря на это.
Легкий ветерок пронесся мимо них, принося с собой еще более сильные запахи дыма. Зачем селянам разбивать лагерь так далеко от места проведения турнира?
Хлоя подскочила к старшей сестре и обняла ее за плечи.
– Если в деревне мистера Мерсера есть красивые молодые люди, ты должна написать мне и рассказать о каждом.
Элора стряхнула руки сестры, глядя вперед в поисках источника дыма. Она подняла бровь, глядя на сестру.
– О, значит ты можешь выйти замуж за красивого молодого человека, но я должна застрять с кем-то, кто просто богат?
Хотя Хлоя, несомненно, уловила злобу в тоне сестры, она предпочла проигнорировать ее.
– Я просто хочу влюбиться. Хочу настоящей любви. – Она вздохнула. – Но тебе не кажется, что было бы замечательно, если бы мужчина, которого я люблю, обладал красивой внешностью?
– Откуда этот дым? – когда Грейс указала на облака пепла впереди, воздух, казалось, застыл вокруг них.
Ни прохлада, ни ветерок не помогали развеять дым. И все же в тот момент они что-то почувствовали.
Грейс побледнела, когда дым поднялся над их головами. Глаза Хлои заслезились от того, что она слишком долго держала их открытыми.
Ужас исказил лица сестер, когда они посмотрели на Элору. Самую старшую. Ей полагалось присматривать за ними и унимать преувеличенные страхи.
Комок в горле Элоры стал слишком большим, чтобы его удалось проглотить. Даже дышать было трудно. Как она могла успокоить сестер, когда ею овладели те же мысли?
Дым шел с той стороны, где располагался их коттедж.
Элора вздохнула, когда волосы на ее коже встали дыбом.
– Уверена, все в порядке.
Ее сестры послушно кивнули, но, очевидно, ни одна из них не поверила. Она тоже не верила. Но что еще можно было сказать? Ноги, наверное, сами по себе несли ее ближе к коттеджу. Ближе к дыму.
Задорный смех и разговоры прекратились.
С каждым шагом они двигались быстрее, чем раньше. Ходьба становилась быстрее, а затем и вовсе перешла на бег.
Это не коттедж. Не кузница.
То, что она мысленно повторяла эти слова, ничего не изменило: каждый шаг вперед, казалось, только подтверждал худшие опасения.
Деревья в лесу были такими сухими. Малейшая искра могла бы их поджечь. Это должен быть лес. Искра от наковальни, вероятно, упала на кучу листьев.
Но…
Ее отец заметил бы. Он достал бы толстое одеяло, чтобы потушить искру.
Ужас пополз по пальцам Элоры и проник в руки. Грудь. Ноги.
Их отец был великим Теобальдом, величайшим бойцом на мечах и кузнецом во всей стране. Он мог выиграть любую дуэль, остановить любую угрозу. Он мог защитить их от чего угодно.
Дым продолжал клубиться над лесом. Потрескивающее дерево щелкало так громко, что девушка не слышала своих шагов.
Грейс начала плакать. Элора пыталась сглотнуть. Она отказывалась оглядываться на сестер. Просто летела по тропинке, стремясь опровергнуть ужасающие мысли.
Горел не коттедж. Не кузница.
И это определенно не ее родители.
Она замерла на месте, когда в поле зрения появился источник дыма. Сердце бешено колотилось, но это не имело значения, потому что она забыла, что такое чувства.
Все вокруг нее двигалось, но Элора словно отключилась. Должно быть, это сон. В реальной жизни такого не бывает.
Хлоя рыдала в носовой платок, крепко обнимая младшую сестру.
Искра от огня упала на тыльную сторону ладони Элоры. Обожгла. Покрутив запястьем, девушка отбросила тлеющий уголек. Но боль заставила ее признать правду, которую она едва могла принять.
Это не сон.
Элора ударилась коленями о сухую землю, и ее сотрясло тяжелое рыдание. Ставни коттеджа валялись в куче, слишком почерневшие, чтобы можно было догадаться, что когда-то их покрасили ярко-синей краской. Огонь, вероятно, начался внутри, потому что оставшаяся часть дома превратилась в сажу и обгоревшие доски.
Кузница была построена из камня, а не дерева, но даже она сильно пострадала. Сундук отца со старой одеждой так сильно обгорел, что девушка едва могла разглядеть металлический замок, прибитый спереди. Одежда пропала.
Из кучи почерневших досок торчал серебряный молот отца. Его рукоять поглотило пламя.
Элора сосредоточилась на инструментах, чтобы не обращать внимания на тела.
Но даже если она не смотрела, все равно чувствовала их. По правде говоря, девушка увидела их еще до того, как заметила ставни, или ослабленные струны арфы, или что-либо еще.
Там, где расплавилась плоть, виднелись кости. Отец прикрыл мать своим телом. Но это их не спасло. Теперь остались только трупы.
А потом она все осознала.
С ее губ сорвался вопль, а грудь пронзила боль. Элора не могла даже вздохнуть между рыданиями. Колени проваливались в грязь, когда она подползла к сестрам.
Они прижались друг к другу. Каждая упавшая слеза могла принадлежать любой из них.
По крайней мере, огонь поутих. Больше никому в деревне не угрожала опасность.
Но разве это имело значение, когда родители погибли?
Их имущество, их кузница, все, что у них имелось… пропало.
Обнимая сестер, Элора могла думать только об одном. Она была самой старшей. Их отец больше не мог их защищать. Теперь ее работа заключалась в том, чтобы присматривать за ними.
Письмо от мистера Мерсера, выглядывающее из-под корсета, казалось, обжигало ее кожу. Только одно могло их спасти.
Глава 5
Другие жители деревни прибыли вскоре после Элоры и ее сестер.
Они отстранили их друг от друга и предложили свежие носовые платки. Миссис Рольф помогла Элоре смахнуть сажу с юбки. Все выражали соболезнования.
Никто не сказал ей этого в лицо, но Элора слышала, как несколько человек говорили о том, как ей повезло, что она уже договорилась о браке. Будто она и ее сестры тоже погибли бы, если бы не мистер Мерсер.
С наступлением вечера миссис Рольф провела осиротевших сестер в свободную комнату в своем доме. Она пожелала им приятных снов, что было совершенно бесполезно. Наверняка этой ночью они вообще не смогут уснуть. Или вообще никогда.
Боль пронзила грудь Элоры, когда она расчесывала спутанные волосы Грейс. Может, дело было в освещении, но теперь волосы сестры казались темнее. Красные оттенки, которые обычно виднелись в прядях, стали… почти тусклыми.
Хлоя сидела на углу кровати, снимая и снова надевая один и тот же носок, и глядя в никуда.
Откашлявшись, Элора попыталась заговорить. Ее голос звучал странно. Он был отрывистым, жестким, еще немного и надломится.
– Разве ты не говорила, что нашла в развалинах записку, Хлоя? Что там написано?
Хлоя вздрогнула, после чего едва заметно пожала плечами.
– Пустяки. В ней говорилась какая-то чепуха о том, что пожар был местью за смерть тролля. Должно быть, это одна из поэм в моей коллекции. – При упоминании о своих стихах она вздрогнула еще сильнее, чем раньше.
Крики и топот раздавались вокруг, пока зрители турнира собирали свои кожаные сумки и забирались в телеги, чтобы отправиться по домам. Элора вдыхала ароматы сладких булочек, свежевскопанной земли и даже пота. Запахи турнира всегда делали ее счастливой, даже самые неприятные.
Зрители из других деревень, должно быть, разбили поблизости лагеря, потому что слышался треск углей, а над деревьями клубился густой дым.
Попасть на турнир будет сложнее, чем она себе представляла, но это только придало ей решимости. Пока они шли по тропинке, в голове Элоры мелькали детали нового плана. Ее сестры плелись позади, склонив друг к другу головы. Они снова захихикали и заговорили о дриадах.
Примерно на полпути Хлоя догнала старшую сестру и приподняла бровь.
– Мама сказала, что у мистера Мерсера есть собственная библиотека. Разве это не прекрасный способ проводить свои дни? Ты любишь узнавать о новых местах.
Подойдя к Элоре с другой стороны, Грейс кивнула. Ее юные глаза казались такими большими.
– И у него куча денег. Это хорошо, правда?
Всегда было забавно наблюдать, как Грейс пытается завязать взрослую беседу, говоря что-то не совсем уместное. Хотя даже это не помогло развязать узел, который образовался в животе Элоры. Снова сестры ее утешали. Потому что будущий брак уже производил ужасное впечатление.
Когда она поморщилась в ответ, девочки посмотрели друг на друга. В глазах Хлои появился блеск, когда она сморщила нос.
– Но он не очень красив, да?
Элора бросила на сестру укоризненный взгляд, который, казалось, совсем не подействовал.
– Ну, это так. – Хлоя пожала плечами. – Но я полагаю, было бы романтично, если бы тебе удалось влюбиться в него, несмотря на это.
Легкий ветерок пронесся мимо них, принося с собой еще более сильные запахи дыма. Зачем селянам разбивать лагерь так далеко от места проведения турнира?
Хлоя подскочила к старшей сестре и обняла ее за плечи.
– Если в деревне мистера Мерсера есть красивые молодые люди, ты должна написать мне и рассказать о каждом.
Элора стряхнула руки сестры, глядя вперед в поисках источника дыма. Она подняла бровь, глядя на сестру.
– О, значит ты можешь выйти замуж за красивого молодого человека, но я должна застрять с кем-то, кто просто богат?
Хотя Хлоя, несомненно, уловила злобу в тоне сестры, она предпочла проигнорировать ее.
– Я просто хочу влюбиться. Хочу настоящей любви. – Она вздохнула. – Но тебе не кажется, что было бы замечательно, если бы мужчина, которого я люблю, обладал красивой внешностью?
– Откуда этот дым? – когда Грейс указала на облака пепла впереди, воздух, казалось, застыл вокруг них.
Ни прохлада, ни ветерок не помогали развеять дым. И все же в тот момент они что-то почувствовали.
Грейс побледнела, когда дым поднялся над их головами. Глаза Хлои заслезились от того, что она слишком долго держала их открытыми.
Ужас исказил лица сестер, когда они посмотрели на Элору. Самую старшую. Ей полагалось присматривать за ними и унимать преувеличенные страхи.
Комок в горле Элоры стал слишком большим, чтобы его удалось проглотить. Даже дышать было трудно. Как она могла успокоить сестер, когда ею овладели те же мысли?
Дым шел с той стороны, где располагался их коттедж.
Элора вздохнула, когда волосы на ее коже встали дыбом.
– Уверена, все в порядке.
Ее сестры послушно кивнули, но, очевидно, ни одна из них не поверила. Она тоже не верила. Но что еще можно было сказать? Ноги, наверное, сами по себе несли ее ближе к коттеджу. Ближе к дыму.
Задорный смех и разговоры прекратились.
С каждым шагом они двигались быстрее, чем раньше. Ходьба становилась быстрее, а затем и вовсе перешла на бег.
Это не коттедж. Не кузница.
То, что она мысленно повторяла эти слова, ничего не изменило: каждый шаг вперед, казалось, только подтверждал худшие опасения.
Деревья в лесу были такими сухими. Малейшая искра могла бы их поджечь. Это должен быть лес. Искра от наковальни, вероятно, упала на кучу листьев.
Но…
Ее отец заметил бы. Он достал бы толстое одеяло, чтобы потушить искру.
Ужас пополз по пальцам Элоры и проник в руки. Грудь. Ноги.
Их отец был великим Теобальдом, величайшим бойцом на мечах и кузнецом во всей стране. Он мог выиграть любую дуэль, остановить любую угрозу. Он мог защитить их от чего угодно.
Дым продолжал клубиться над лесом. Потрескивающее дерево щелкало так громко, что девушка не слышала своих шагов.
Грейс начала плакать. Элора пыталась сглотнуть. Она отказывалась оглядываться на сестер. Просто летела по тропинке, стремясь опровергнуть ужасающие мысли.
Горел не коттедж. Не кузница.
И это определенно не ее родители.
Она замерла на месте, когда в поле зрения появился источник дыма. Сердце бешено колотилось, но это не имело значения, потому что она забыла, что такое чувства.
Все вокруг нее двигалось, но Элора словно отключилась. Должно быть, это сон. В реальной жизни такого не бывает.
Хлоя рыдала в носовой платок, крепко обнимая младшую сестру.
Искра от огня упала на тыльную сторону ладони Элоры. Обожгла. Покрутив запястьем, девушка отбросила тлеющий уголек. Но боль заставила ее признать правду, которую она едва могла принять.
Это не сон.
Элора ударилась коленями о сухую землю, и ее сотрясло тяжелое рыдание. Ставни коттеджа валялись в куче, слишком почерневшие, чтобы можно было догадаться, что когда-то их покрасили ярко-синей краской. Огонь, вероятно, начался внутри, потому что оставшаяся часть дома превратилась в сажу и обгоревшие доски.
Кузница была построена из камня, а не дерева, но даже она сильно пострадала. Сундук отца со старой одеждой так сильно обгорел, что девушка едва могла разглядеть металлический замок, прибитый спереди. Одежда пропала.
Из кучи почерневших досок торчал серебряный молот отца. Его рукоять поглотило пламя.
Элора сосредоточилась на инструментах, чтобы не обращать внимания на тела.
Но даже если она не смотрела, все равно чувствовала их. По правде говоря, девушка увидела их еще до того, как заметила ставни, или ослабленные струны арфы, или что-либо еще.
Там, где расплавилась плоть, виднелись кости. Отец прикрыл мать своим телом. Но это их не спасло. Теперь остались только трупы.
А потом она все осознала.
С ее губ сорвался вопль, а грудь пронзила боль. Элора не могла даже вздохнуть между рыданиями. Колени проваливались в грязь, когда она подползла к сестрам.
Они прижались друг к другу. Каждая упавшая слеза могла принадлежать любой из них.
По крайней мере, огонь поутих. Больше никому в деревне не угрожала опасность.
Но разве это имело значение, когда родители погибли?
Их имущество, их кузница, все, что у них имелось… пропало.
Обнимая сестер, Элора могла думать только об одном. Она была самой старшей. Их отец больше не мог их защищать. Теперь ее работа заключалась в том, чтобы присматривать за ними.
Письмо от мистера Мерсера, выглядывающее из-под корсета, казалось, обжигало ее кожу. Только одно могло их спасти.
Глава 5
Другие жители деревни прибыли вскоре после Элоры и ее сестер.
Они отстранили их друг от друга и предложили свежие носовые платки. Миссис Рольф помогла Элоре смахнуть сажу с юбки. Все выражали соболезнования.
Никто не сказал ей этого в лицо, но Элора слышала, как несколько человек говорили о том, как ей повезло, что она уже договорилась о браке. Будто она и ее сестры тоже погибли бы, если бы не мистер Мерсер.
С наступлением вечера миссис Рольф провела осиротевших сестер в свободную комнату в своем доме. Она пожелала им приятных снов, что было совершенно бесполезно. Наверняка этой ночью они вообще не смогут уснуть. Или вообще никогда.
Боль пронзила грудь Элоры, когда она расчесывала спутанные волосы Грейс. Может, дело было в освещении, но теперь волосы сестры казались темнее. Красные оттенки, которые обычно виднелись в прядях, стали… почти тусклыми.
Хлоя сидела на углу кровати, снимая и снова надевая один и тот же носок, и глядя в никуда.
Откашлявшись, Элора попыталась заговорить. Ее голос звучал странно. Он был отрывистым, жестким, еще немного и надломится.
– Разве ты не говорила, что нашла в развалинах записку, Хлоя? Что там написано?
Хлоя вздрогнула, после чего едва заметно пожала плечами.
– Пустяки. В ней говорилась какая-то чепуха о том, что пожар был местью за смерть тролля. Должно быть, это одна из поэм в моей коллекции. – При упоминании о своих стихах она вздрогнула еще сильнее, чем раньше.