Нас ждало жесточайшее разочарование — никаких сокровищ внизу не нашлось. Помещение пустовало, если не считать куч трухи на полу. Нет, я не ожидала сундуков с драгоценностями и груд золотых монет, но что-то же охранял хозяин замка? Носком туфли пошевелила ближайшую кучу и неожиданно обнаружила кусок гнутого изъеденного ржавчиной металла.

– Здесь что-то было, — почему-то шепотом сказала я Люку.

– Ага, – мрачно подтвердил он, – винный погреб.

Подтвердил слишком громко, и его слова отразились от стен и вернулись невнятным гулом. Эхо, хоть и слабое, неприятно било по ушам, заставив поморщиться нас обоих.

— Почему вдруг винный погреб? — я ткнула туфлей в обнаруженную железку. – Это не похоже на бутылку.

— Потому что это обруч от бочки, — сказал он намного тише, чем первый раз. – Точнее, его кусок. Похоже, на бутылки барон не разменивался.

– Конечно, сколько там, в бутылке-то. На один глоток, — почти прошелестело. — И бочки-то надолго не хватает.

— Не замечал, что ты любишь выпить, – удивился Люк.

— Я? И это после того как ты только что заявил, что тебе не хватает надолго бочки?

– Я?

Поскольку я смотрела на Люка, то точно была уверена, что донесшийся тихий хохот принадлежал не ему. Захотелось завизжать и броситься к выходу, заманчиво светившемуся свободой, но оставлять непонятную опасность за спиной нельзя, поэтому вместо этого я придвинулась к Люку и прошептала:

-- Здесь кто-то посторонний.

– Кто-то посторонний – это вы, – прозвучало весьма недовольно. – А я как раз свой. Местный, знаете ли.

Я резко обернулась вокруг себя, но никого не заметила.

– Где вы? И кто вы?

– Барон Штенье к вашим услугам.

Только теперь я заметила полупрозрачную фигуру прямо перед нами. Фигура колыхалась, словно пламя свечи, что не мешало привидению выглядеть необычайно элегантно, он даже помахал снятой шляпой, когда представлялся. Шляпа описала замысловатое движение и водрузилась обратно на голову, а барон счастливо улыбнулся. Похоже, при жизни этот инор был очень жизнелюбив, любил вкусно поесть и хорошо выпить, на что указывало выпирающее пузо, если так можно говорить о привидении. А еще явно интересовался женщинами – все внимание сосредоточил на мне и почти не глядел на Люка. Впрочем, вполне возможно, что я просто единственная особа женского пола, с которой он столкнулся за прошедшие столетия. Вряд ли орки ездили сюда семьями.

– Инор Тома и леди Делиль, – кашлянул Люк, привлекая к себе внимание.

– Не леди Делиль, а инорита Эспозито, – прошипела я.

– Леди Делиль звучит куда представительней, – прошептал Люк. – Перед нами барон, как-никак, пусть знает, что общается с графиней. А то уставился безо всякого уважения.

– Графиня я ненадолго.

– Себастьен сказал, что навсегда, ему лучше знать.

– Что значит навсегда? Мне не нужен Делиль, – всполошилась я.

– Он тебе, может, и не нужен, а вот ты ему – очень даже.

– Делили – приличный род, – влез в нашу перепалку призрак, – с таким породниться лестно. Прекрасные, прекрасные люди. А уж какие у них вина!

– Вот уж нет, – проворчала я. – От таких нужно держаться как можно дальше, чтобы ни в коем случае не родниться, а то не отмоешься.

– Вспомни, Себастьен говорил, что Делиль – совсем не Делиль по крови, а вот ты…

– А вот мне ничего от них не нужно. Ни от отца, ни от этого, пусть он даже самозванец.

– Дом тебя признал.

– Род должен думать о доме! Даже если в роду остался последний представитель! – грозно взвыл призрак барона.

Наверное, обиделся, что мы мало обращаем на него внимания и совсем не боимся. Но мы же не орки: маг справится с привидением без труда. Даже такой ограниченный в возможностях маг, как я. Отправить за Грань, конечно, не отправлю, но призвать к порядку – вполне. Делать я ничего не собиралась, но это и не понадобилось: черты барона расплылись, а сам он превратился в дымок и ввинтился в пол.

– Эй, барон, вы куда? А рассказать? – возмутился Люк.

– О чем?

– О Делилях, конечно. Он же явно о них что-то знает. И не только о винах.

– Днем призраки вообще появляться не должны, – напомнила я.

– Это наверху. А здесь всегда ночь, – возразил Люк. – Если бы не светлячок, мы бы и друг друга не видели.

– А дыра наружу? – возмутился барон. – Она, знаете ли, создает невыносимые по своей отвратительности условия. Солнечный свет, сквозняки…


– Сквозняки у вас и до этого были. Вот мышиная мумия валяется – явно просквозило.

– Это украшение моего скромного жилища, немилосердно вами изгаженного.

– Нами? А мы-то думали, что это мыши и пауки. Вылезайте, барон, поговорим.

– Поговорим, когда определитесь, кто вы и как к вам обращаться, – ехидно ответил Штенье. – Хо-хо. А пока не мешайте отдыхать. Мое время – ночь, как правильно сказала графиня Делиль.

– Я не графиня Делиль!

– Барону лучше видно, – возразил Люк.

– С чего бы лучше? Он вообще ни о чем не знает!

– Так расскажите, – заинтересовался призрак, высунув голову из пола. – Мне, знаете ли, леди, давно ни о чем не рассказывали.

– Вы собирались отдыхать, – напомнил Люк.

– Ничего, это от меня не убежит, наотдыхался уже. – Барон вылез до середины туловища. – Я, знаете ли, последнее время только и занимаюсь, что отдыхаю. Даже надоело. Дырку только закройте.

Он властно указал на проделанный нами проход, настолько властно, что я чуть не метнулась выполнять приказ, хотя сделать ничего не смогла бы. Люк же не пошевелился.

– Чтобы мы оказались в вашей власти? – насмешливо спросил он. – Стоит нам запереться, и выйти сможем только с вашего разрешения, не так ли?

Барон обиженно засопел, что при отсутствии у призрака дыхательной системы выглядело довольно странно.

– Нет у вас никакого ко мне сочувствия, – наконец решил он. – Тогда до ночи.

И опять ввинтился в пол, ради разнообразия издав при этом хлопок, какой случается при открывании бутылки с игристым вином, любителем которого барон наверняка был при жизни – не зря же душа оказалась привязанной к винному погребу.

– Что будем делать? – спросила я.

Люк вытащил артефакт. В кристалле появилась тоненькая зеленая черточка. Настройка началась, но до окончания ее далековато.

– Устраиваться здесь, – решил он.

– Подмести мусор? – не слишком уверенно предложила я.

Нет, Дара на простейшее заклинание Воздуха хватило бы, но мне почему-то казалось, что винный погреб уютнее от этого не станет. Да и хозяину такое отношение к единственному обиталищу не понравится – он уже высказывался против любых преобразований.

– Барон заявит, что портим обстановку, – подтвердил мои опасения Люк. – Все, что у него осталось – воспоминания о дубовых бочках, которые теперь трухой валяются на полу.

Тяжелый вздох пронесся дуновением ветра по погребу, подтверждая слова Люка и выражая страдания Штенье, якобы удалившегося отдыхать, но на самом деле беззастенчиво нас подслушивающего.

– И что ты предлагаешь?

– Нарублю снаружи веток, устроим в этом углу постель. Когда будем уходить, уберем за собой.

Почему-то показалось важным спросить хозяина.

– Вы не возражаете, лорд Штенье?

– А если возражаю?

– Тогда мы уйдем наружу и поставим камни на место.

– Летти, нам нужно укрытие, – укорил Люк. – Снаружи мы как на ладони.

– Разве что для пролетающего дракона. Орки же сюда не заходят?

– Не заходят, да, – довольно ответил барон. – Я всех распугал. Почему-то, стоит им меня завидеть, начинают вопить, как истеричные барышни, и удирать сломя голову.

– А вы?

– А я что? Ни догнать, ни повыть над ухом – привязан к месту, знаете ли. – Он вздохнул. – Был бы жив, повесился бы уже с тоски. Ни гостей, ни других развлечений.

– Тогда почему вы нас выгоняете?

– Да не выгоняю я, просто издержки существования отражаются на характере. Мне днем тяжело и проявляться, и говорить, знаете ли. Устраивайтесь, только бочки не трогайте. Они мне дороги.

– Бочки – это вот эти кучи? – уточнила я.

Но барон не ответил, затих, было даже непонятно, слушает ли. Ничего другого, подходящего на эту роль я не видела, но и это не слишком походило на бочки, разве что на воспоминания о них.

– Лорд Штенье, вы здесь? – Ни звука в ответ, словно не он только что говорил. – Люк, он про эти кучи?