– Я согласился взять ее в жены.

– Да-а… – многозначительно протянул шуань. – Ты ловишь удачу прямо на лету, парень, получить в жены аристократку – это еще надо постараться, а тут они сами к тебе в постель лезут. Впрочем, я ее понимаю. Там впереди еще несколько замков, и в них несколько молодых дочерей… Она решила их опередить. Молодец. И ты молодец. Когда свадьба?

– Не знаю.

– А вот она знает, и, думаю, она состоится сегодня. – Шуань затрясся от беззвучного смеха и вышел.

С утра до второй половины дня Уильям трудился как проклятый. Он допросил и составил допросные листы на два десятка человек, в том числе и на сломленного конта, тот сознался во всем, но при этом с горечью произнес:

– Я понимаю, что все эти признания для меня погибель. Но хочу сказать, что это был просто треп друзей и больше ничего. Мы реально не замышляли ничего против короля. Такие разговоры ведутся при каждом дворе. – Он грустно усмехнулся. – И каждого можно привязать к мятежу… Прошу только о дочерях… не дай им попасть в бордель.

– Ваши дочери, конт, способны сами о себе позаботиться, – спокойно отозвался Уильям и, оставив поникшего аристократа в обществе шуаня, ушел.

Он поднялся к нотариусу и выложил перед ним стопку бумаг.

– Допросные листы, – пояснил он.

Сначала нотариус пробовал читать то, что подписывал, но это были показания челяди, и на пятом листе он стал не глядя ставить печать и подпись. В том числе и на дарственную, выписанную на Уильяма из Бамергема, датированную прошлым месяцем. Так Уильям стал обладателем большого поместья. Он пришел в комнату Энеи и показал ей дарственную. Та скрупулезно проверила ее, убедилась, что все правильно, и поцеловала жениха в щеку.

– Сегодня нам нужно выехать в деревню, Уильям! Там священник нас обручит. Это даст тебе статус, а мне безопасность. Прикажи заложить коляску, мы до вечера должны отправиться в деревню.

Уильям кивнул и только подивился прозорливости шуаня и проворности дочери конта. Энея ничего не оставляла на самотек.

Шуань вызвался сопровождать их.

Священник небольшой церквушки, построенной на средства конта, худой, с редкой бородкой старичок, выслушал молодых внимательно и только задал один вопрос:

– Госпожа, ваш отец знает о вашем желании вступить в брак с простолюдином?

– Мой отец при смерти, отец Евлай, – спокойно ответила девушка. – А вы сами знаете, что с его смертью сюда набегут желающие прибрать добро к рукам. Меня насильно выдадут замуж за старика, и я буду гнить в его замке до самой смерти. Уж лучше простолюдин и молодой, чем старый и плешивый аристократ. И потом, вы уверены, что новый владелец замка будет давать деньги на содержание храма?

Уильям протянул священнику кошель:

– Тут пять баретов, отец Евлай. На церковь.

– Спасибо, сын мой. Хранитель любит щедрых.

Энея с благодарностью посмотрела на Уильяма.

– Ай-ай! – сокрушенно покачал головой священник. – И что случилось с вашим батюшкой? Еще позавчера он был здоров.

– К нам прибыли солдаты и командиры. Он напился с офицерами до демонов, и с ним случился удар. Лежит теперь без памяти. Маги ничего сделать не могут. – Девушка врала напропалую и даже в лице не изменилась.

«Видимо, папаша дочерей достал», – подумал Уильям, но тоже в тон словам невесты печально покачал головой.

Последние слова дочери конта и дар жениха убедили старика, что надо совершить обряд. Здесь, на севере, церковь не особо жаловали, а дочь конта была всегда щедра. Пусть муж и простолюдин (зато вон какой красавец), но хозяйкой замка останется она. А она поддержит приход своими средствами.

– Для нашего Хранителя, слава ему, – проговорил священник, – все люди равны. Что простолюдины, что дворяне. Это люди разделили себя кто выше, кто ниже. Все под Хранителем ходим.

Он прошел к алтарю и достал бронзового дракона.

– Возьмите, дети мои, в руки этот символ власти нашего Хранителя. Ты, мужчина, бери его за голову. Ты главный в семье. Отвечаешь за семью. Ты должен оберегать и защищать ее от всех невзгод. Тебе достается голова. Ты, женщина, возьми символ за хвост. Ты должна следовать за мужем везде, и в радости, и в горе, и быть послушной и верной женой. Согласен ли ты, Уильям из Бамергема, взять в жены Энею из рода Неудержимых?

– Отец Евлай, я хочу принять род моей матери, древний род Саронов, – прервала его Энея.

– Как скажешь, дочь моя. Согласен ли ты, Уильям из Бамергема, взять в жены Энею из рода Сарон?

– Согласен! – трепеща, ответил Уильям.

– Согласна ли ты, Энея из рода Сарон, взять в мужья Уильяма из Бамергема и ввести его в свой род Сарон?

– Согласна!

– Ваши слова услышаны мной, служителем Хранителя, и запечатлены на небесах. Объявляю вас мужем и женой. А теперь подождите, я сделаю запись в церковно-приходской книге и выпишу вам свидетельство о браке. Символ Хранителя можете отдать мне. Совет вам да любовь.

Вскоре они получили на руки магические пергаменты, где красивым почерком было записано, что они стали мужем и женой. Поцеловались и, довольные друг другом, вышли.

– Мне нужно пару золотых, дорогой, – непринужденно сказала Энея мужу. – Нужно твою дарственную заверить в кадастре муниципалитета Бамергема. Ты сейчас занят, а это дело не терпит отлагательства. Им займусь я. У меня денег нет. Свои деньги и драгоценности я отдала сестре, чтобы она не претендовала на это поместье. Она обозвала меня дурой, – пояснила Энея. – Посмотрим, кто из нас дура.

Уильям поцеловал жену в висок и дал ей кошель.

– Тут пять золотых баретов серебром, дорогая.


– Спасибо, дорогой. – Энея чмокнула мужа в щеку. – Я довезу тебя до замка, а сама отправлюсь в город. Переночую на постоялом дворе, а с утра займусь делами.

– Мадам, – галантно поклонился шуань, – мы дадим вам охрану.

– Это было бы очень уместно, – не жеманясь, ответила Энея.

– Перо прибыл, – пояснил шуань Уильяму.

Выйдя у ворот замка, они проводили взглядом покатившую в город коляску.

– Ну и удачливый ты сукин сын, Уильям, – произнес Луй Ко. – Такую жену себе оторвать! – Он покачал головой. – Она сделает тебе карьеру. Поверь мне. А ты не забудь о своем обещании.





Глава 15




Артем стоял на возвышенности слева от зарослей тростника и смотрел вслед уплывающим дикарям. Рейтары, прятавшиеся в лесу, все-таки догадались, что происходит нечто странное. Никто их не преследует, и на стоянке дикарей установилась тишина. Сначала по одному, а потом уже по несколько человек они стали выходить к кострам дикарей. Опасливо оглядываясь и прикрываясь щитами, они сбивались в тесные кучки. Видимо, ожидали подвоха или внезапного нападения. Первыми догадались, что с противником покончено, капралы и стали раздавать команды.

Краем уха Артем слышал суету за спиной, но не счел нужным вмешиваться. Его перемазанная кровью обнаженная фигура, застывшая изваянием на фоне реки, вселяла суеверный трепет в сердца солдат и капралов. Он знал, что они о нем думают, что говорят между собой…

– Кто он? Как может обладать такой силой и могуществом?

За глаза они его шепотом, с оглядкой называли одержимым.

– Не иначе демон в него вселился! Разве ж может простой человек, пусть и маг, творить такие чудеса?

– Да и пусть одержимый! – отвечали те, кто постарше. – Что с того? Зато он о солдатских жизнях заботится. Сам идет на смерть и риск, а нас бережет. За такого командира можно пойти в огонь и воду.

– Мессир, – прервал размышления Артема Воржек.

Артем оглянулся, посмотрел на капралов, перевел взгляд на лагерь дикарей, где сновали между дымящихся костров и тел поверженных врагов рейтары, и улыбнулся. Улыбка вышла не очень радостной.

– Шестеро ушли вместе с командиром, – произнес он. – Вплавь. Это не страшно, но приятного мало. Кто знает, что они теперь будут делать. Уйдут к себе или останутся здесь и начнут мстить, вылавливать нас поодиночке?

– Что делать с ранеными, мессир? – спросил Воржек.

– Наших лечить. Врагов добить, – жестко произнес Артем.

Жалости к дикарям он не испытывал. Сердце его покрылось твердой кровавой коркой, и сквозь нее не могла проникнуть милость к побежденным врагам. Он понимал, мира между ними и обитателями крепости нет и быть уже не может. Тут, видимо, предстоит война на истребление. Не он ее начал, но он постарается победить.

– Соберите все тела в округе и нарубите колья. Колья вбейте по кругу… здесь, на месте стоянки. Отрубите головы мертвецам и насадите на колья. Тела сложите посередине. – Его почти безумный, жаждущий крови взгляд ожег капралов, и те отшатнулись.

– Все сделаем, мессир… – Воржек почувствовал, как смертельный холодок пробежал по его спине.

Но тут же взгляд мага прояснился, и тот спокойным голосом продолжил:

– Это не все. Уходить отсюда будете ночью, чтобы те, кто спасся, не знали, сколько нас было. Пусть думают, что всего десяток солдат и десяток мужиков. Пленного привезите сюда и выпустите. Пусть своим расскажет, что здесь видел. Отбери, Воржек, мне самых проворных рейтаров, я поведу их вылавливать беглецов. Здесь оставь десяток в засаде, если они надумают вернуться. Сами не подставляйтесь. Из луков бейте, в случае опасности уходите. Дикари сейчас как раненый зверь. Понимаете?

Воржек кивнул.

Чего тут непонятного, и крыса, загнанная в угол, становится храброй, как дикая лесная кошка. А дикари могут желать умереть и забрать с собой побольше солдат.

– И еще. В лиге отсюда к западу есть холм у обрыва реки. С него открывается хороший вид на реку и окрестности. Дикари приходят по реке с востока. Их можно заметить издалека и дать знать в крепость. Нужно будет поставить на нем сторожевой пост, небольшой острог на пяток бойцов. Если его окружить тыном и стеной, с ходу его не возьмут, а подкрепление прибудет быстро. Еще нужно строить большие лодки и патрулировать реку, а не берега. – Артем задумчиво оглянулся на реку. – Много еще дел предстоит сделать. Нужно учиться с ними воевать. Жду тебя и отобранный десяток в крепости. Скажи мужикам, что они могут возвращаться по домам.

Артем, поборов страх холода, полез в воду. Долго фыркая, смывал с себя кровь и терся травой. Дрожа как осиновый лист на ветру, вылез из воды и стал остервенело вытираться запасными портянками. Затем быстро оделся и почувствовал благодатное тепло.

– Я в крепость, – сообщил он Воржеку и ушел.

По дороге Артем забрался на холм и, сделав пару глотков эликсира концентрации, сел на его верхушке и принялся медитировать. Вскоре он погрузился глубоко в себя и, уже наученный опытом, вылетел из тела. Поднялся над холмом и неспешно полетел над рекой.

Беглецов обнаружил сразу. Они расположились недалеко от края высокого берега, в неглубоком овражке за густыми кустами. Разложили костер и, сняв одежду, сушили ее на ветвях. Если не знать, что там находятся люди, можно пройти в трех шагах и ничего не заметить. Артем спустился ниже. Судя по мрачным физиономиям, дикари были подавлены своим поражением.

– Мы не можем вернуться домой, не отомстив за братьев, – говорил их командир со шрамом на лице. – Это позор нашему племени… и большая беда, братья. Мы потеряли лучших воинов и не знаем, с кем сражались и сколько было врагов. Он показал нам только то, что хотел показать. Когда я служил в полку, там не было таких воинов и командиров, как эти рейтары. Эти какие-то особенные. Сражаются по-другому… И наши люди там не предупредили, что они стали готовить солдат по-другому. Видимо, они получили подкрепление. Но почему тогда нам об этом не сообщили? Не успели? Странности… Кругом одни странности. Уйгур и Ойваж молчат. Где они?.. Райтир, ты хоть и ранен, но ночью доберешься до другого берега и проверишь наш лагерь. Потом найдешь Уйгура. Он должен быть где-то на Холме предков вместе с отрядом Ойважа. Сообщишь мудрому шаману, что он все проспал, пока ждал своего колдуна. Пусть думает, что делать. Мы тут по его зову. Потом возьмешь пару лодок и приплывешь сюда, мы тут ждать будем. Все понял?

– Все, – мрачно и с вызовом ответил молодой дикарь.

«Ну-ну, ждите, – усмехнулся Артем. Но его неприятно поразили слова дикаря о шпионах в полку. – Однако разведка у них поставлена неплохо, свои осведомители в полку, и дикари специально приходят служить, – размышлял он, рассматривая их сверху. – Непросты дикари, ох непросты».

Он узнал все, что было нужно, и вернулся в тело. Посидел, приходя в себя, и пошел в крепость.